Не названа цена

Часть четвёртая Глава первая

Леон просматривал пришедшие с острова отчёты, но мысли его были далеко — он всё ещё пытался придумать, что делать с треклятым расследованием, которое никак не сдвигалось с мёртвой точки. Ему даже начало казаться, что и полная проверка управления тут ничем не поможет — точнее, они наверняка вскроют пару взяточников, но основную задачу так и не решат.

«Так, поспокойнее, — подбодрил он сам себя, обнаружив в своих эмоциях слишком много безнадёжности. — Любое дело можно раскрыть, это лишь вопрос времени и ресурсов». И с тем, и с другим у него было всё в порядке. Архимаг не торопил, и ресурсы выделять был готов. А значит — рано или поздно они докопаются до правды.

Успокоив, тем самым, свою внутреннюю тревогу, Леон вернулся к отчёту.

Понт представлял собой архипелаг, в котором густо заселён был лишь центральный и самый большой остров, богатый ресурсами и пригодный для строительства больших городов и дорог между ними. Разбросанные вокруг него мелкие островки мало подходили для жизни, они были скалистыми и открытыми перед ветрами. Впрочем, и на них были небольшие рыбацкие поселения, почти вымирающие, куда удалялись обычно нелюдимые люди, желающие жить на отшибе.

Был, однако, среди них достаточно большой остров, где, помимо скал и гор, наблюдались и леса и равнины. Там был выстроен полноценный город — Эрилья — окружённый деревнями. Единственный порт основного острова — Арна — находился на расстоянии трёх дней езды от столицы и был как раз точкой связи между «большой жизнью» и Эрильей.

Уже в самой Эрилье наблюдались проблемы с магией — колдовать там получалось редко и далеко не у всех — зато прекрасно работали артефакты, чтобы позволяло жителям вести комфортный образ жизни. Но вот если от побережья и Эрильи отъехать вглубь островка — то там магия и артефакты переставали работать вовсе.

Именно там, в горной долине, была организована трудовая колония для магов-преступников. Расположение её позволяло исключить риск побегов, а охрана требовалась минимальная. Следственное управление руководило этой колонией и охраной, и обычно всеми делами занимался заместитель госпожи Юлании. Но, когда пришли прошлые отчёты и требовалось принять по ним решения, он находился под длительным откатом, и исполнял его обязанности Леон. Именно поэтому отчёт теперь просматривал он — заместитель велел проверить, все ли распоряжения, которые отдавал Леон, были выполнены корректно.

Включившись, наконец, в работу, Леон открыл свой блокнот, куда занёс все принятые им решения по этому вопросу, и сличил его с отчётом. Сводка происшествий, удовлетворено прошение на внеочередной отпуск для одного из охранников — у него должна была скоро родить жена, отчёт о готовности пристройки к медицинском корпусу…

Стоп.

Что ещё за пристройка?

Нахмурившись, Леон вчитался в скупые строки. Никаких подробностей, в соответствии с распоряжением расширить медицинский корпус были выделены следующие средства — смета прилагается — и проведены работы.

Леон, хоть убей, не помнил, чтобы давал такое разрешение — хотя информацию о перегруженности корпуса он получил, но это было сезонным явлением, по весне количество болезней и травм всегда возрастало, а потом шло на спад. Поэтому никакой реальной нужды расширять корпус Леон не видел.

«Совсем они там перегрелись, что ли?» — раздражённо подумал он, закрывая было свою папку, но тут ему пришла в голову мысль, что, верно, просто заместитель отдал это распоряжение раньше.

Однако, поскольку Леон был последователен в своей педантичности, он решил сходить в архив и убедиться, что соответствующий приказ выдан был, и это не самоуправство начальника колонии — потому что получилось бы скверно, если бы он, Леон, теперь подумал бы, что распоряжение выдал заместитель, а тот, в свою очередь, решил бы, что распоряжение выдал Леон.

Дело было недолгое; получив нужную папку, он углубился в чтение и, в самом деле, нашёл копию распоряжения о расширении медицинского корпуса.

«Ну, значит, всё в порядке!» — подумал он, довольный тем, что дело вполне разрешилось.

Однако, уже намереваясь вернуть папку архивариусу, Леон обратил внимание на подпись и печать внизу распоряжения.

Это были его подпись и его печать.

Леон точно помнил, что никаких распоряжений по поводу расширения медицинского корпуса не отсылал.

«Что за нелепость? Не мог же я забыть?» — удивлённо провёл по лбу ладонью Леон.

— Я заберу на изучение, — кивнул он архивариусу, подписался в журнале и забрал всю папку к себе.

Там он ещё раз изучил и прошлый отчёт, и все свои записи времён исполнения обязанностей заместителя, и черновик отчёта для заместителя — но всё сводилось к одному. Он, совершенно точно, этого распоряжения не писал. Совершенно немыслимо было, чтобы он инициировал этакое дело — и не отчитался, сдавая пост вернувшемуся заместителю!

Хмуро оглядев разложенные на столе бумаги, Леон задумался.

Существовала ли вероятность, что он выписал это распоряжение — и благополучно о нём забыл и не внёс в свои записи?

Да, конечно, но исчезающе низкая. Он не видел причин, которые могли бы его побудить это сделать — и даже скорее у него были причины этого не делать. Поэтому, так или иначе, он должен был запомнить факт своих раздумий и сомнений по этому поводу и записать фактор, который склонил его к принятию решения корпус расширять.

Кроме того, он по собственным-то делам всегда вёл подробные записи — а тут дела чужие! Конечно, в этом случае он фиксировал всё даже ещё более скрупулёзно, чем обычно, чтобы вернувшийся заместитель имел самый полный отчёт о всех делах.

Да не мог, он просто не мог не внести в записи и забыть!

Но он не помнил вообще ничего об этом — а распоряжение, однако, имело место, копия была подшита в архив, оригинал отправился на остров и был принят в работу, отчёт по работе теперь пришёл…

Леон не привык сомневаться в собственном разуме, поэтому логично предположил, что его распоряжение подделали.

Но кто и зачем?

Нелепо!

Кому, скажите на милость, могло потребоваться расширять медицинский корпус в трудовой колонии на острове?

Родственникам осуждённых? Леон не припомнил, чтобы управлению досаждали прошениями такого рода, а, прежде чем идти на подлог, было бы куда логичнее попробовать добиться своего через официальные каналы. В конце концов, если бы у просителя были деньги и он был бы готов профинансировать это строительство — ему бы уж точно никто не отказал! Если же денег у него не было — то как он мог проникнуть в управление и совершить подлог?

Стоп. Проникнуть в управление незаконно — в целом нетривиальная задача. Охранные артефакты и допуски недаром обошлись весьма дорого.

Значит, скорее всего, если это и подлог, то совершил его сотрудник… что возвращало к необходимости всё же провести массовые проверки, и…

Леон замер. Концы сошлись с концами: он уже искал в управлении крысу, которая слила информацию о транспортировке артефакта, — тот же человек мог быть замешан и в этой истории, тем более, что…

Хлопнув себя ладонью по лбу, Леон громко выругался, и только тут вспомнил про Илию.

Она посмотрела на него с тревогой и удивлением; он нахмурился и поспешил спрятаться за отчётом. Она, к счастью, ничего не сказала.

Но, в самом деле, это же очевидно! В колонии не действует магия — значит, и магический поиск туда не доходит! Там могли спрятаться и преступники, и артефакт, и топоры, и что угодно! Тем более, да, для строителей логично же иметь топоры!

Леон лихорадочно стал чертить на листочке схему.

Если галопом и со сменными лошадьми, а в Арне наняться на строительство… то вот и выходит, пока шли запросы, пока приехали стажёры, пока начался магический поиск — преступники уже успели…

Но нет, стоп, как можно просто прискакать и наняться в строители, и…

Леон начал сверять даты и сроки.

В целом, спустя полчаса он был вынужден признать, что всё могло сойтись. Преступник, узнав о транспортировке артефакта, послал фальшивое распоряжение. Пока оно шло, пока стали искать строителей — а ведь преступник был готов, и должен был подстраховаться и заранее здесь всё подготовить… и вот, нанятые им бандиты после ограбления спешно рванули в Арну, там их уже знали как нанятых строителей, и вместе со всеми своими недоступными более для магического поиска предметами они засели в трудовой колонии, благополучно отстраивая там пристройку.

Леону стало понятно всё, кроме двух вещей: как преступник мог узнать о транспортировке артефакта буквально в день получения запроса на перевозку из резиденции — и каким образом он умудрился подделать личную печать Леона?

Как и другие служащие управления, он использовал перстень-печатку, и уж конечно не оставлял его без присмотра, нося его не только на работе, но и дома — иногда к нему доставляли курьером срочные письма, и требовалось завизировать какие-то документы немедленно, это было удобнее, чем спешно нестись в управление.

Как Леон был уверен в том, что сам не писал никаких распоряжений, так он точно знал и то, что печатку без присмотра не оставлял.

«Мистика какая-то!» — раздражённо подумал он.

В голове мелькнула мысль, что магия, вообще-то, может позволить стянуть перстень с пальца и вернуть потом обратно — вот только едва ли бы он был столь рассеян, чтобы не заметить этого?

Снимал же он печатку только на ночь, и едва ли бы преступник сумел пробраться в его дом…

«Если только он уже не жил бы в этом доме», — ещё не веря в этот вывод, уже догадался Леон.