Невеста Хранителя Стихий

Глава 16

Какое-то время они шли рядом молча. Ника, как и подозревала, потеряла направление, и парень помог ей найти нужную тропинку. Когда в поле зрения показалась дверь с резьбой, Ника бросила туфли на землю и, опершись на руку своего спутника, обулась. А потом решилась – повернулась к мальчику и посмотрела в его жгуче-черные глаза.

– Как тебя зовут?

– Огнедар, обычно Дар. Дар – бессмысленный и никому не нужный, непрошеный, нежданный и негаданный. – Он улыбнулся, и в его улыбке Ника тоже увидела отражение знакомой горькой усмешки Мира.

– Дар, давай с тобой дружить. – Она положила руку ему на запястье. – Я здесь ненадолго, всего на три месяца. Ты тоже тут набегами, как ты сам мне сказал. Но мне будет приятно с тобой болтать. Я могу рассказывать тебе о своей вселенной, если захочешь, а ты мне расскажешь о том, как тут все устроено у вас. Правда, Мир не обещал сохранить мне память, но мне все же очень интересно! И, знаешь, я думаю, мы с тобой вполне можем прятаться здесь, в оранжерее, и что-нибудь петь. Если ты не будешь перенапрягать голосовой аппарат и не станешь петь слишком громко, это, наверное, не принесет вреда.

Парень стоял, опустив голову, не сводя глаз с ее пальцев. Опомнившись, Ника отняла руку. Дар не торопился с ответом.

– Если ты не хочешь…

– Государыня Ника, – вежливо проговорил он. – От таких предложений не отказываются, они поступают раз в жизни, да и то не каждому.

– Ты боишься, что отец будет против? Я попрошу его, и он, наверное, не станет спорить. Или лучше мы ему ничего не скажем? Он вечно занят, может, и не заметит, что мы иногда проводим время вместе.

– О, ему скажут, – покачал головой Дар. – Ему уже донесли, я уверен.

– Ну… ладно! Давай тогда подойдем к нему вдвоем. Нет никакой причины заставлять меня целыми днями молчать, правда? Неужели я не могу общаться ни с кем, кроме хозяина дома? Это было бы нелепо. А ты, ты его сын, и, разумеется…

– Разумеется, – иронически протянул мальчик и хохотнул.

– Он строг к тебе? А у него есть другие дети? Если огневушки, как ты упомянул, переменчивы, то, возможно…

– Все эти годы, пока он не стал Хранителем Стихий, он не жил затворником, государыня Ника.

– Естественно, нет. – Она снова прикусила щеку, напоминая себе, что ей нет до этого никакого дела.

– Он испробовал разное, насколько мне известно, – провернул лезвие в ране Дар, – но других детей у него не получилось. О чем это нам говорит? Возможно, его горячее сердце было более восприимчиво к огню?

«Или он научился предохраняться», – огрызнулась про себя Ника. Одного такого оболтуса Миру, наверное, хватает за глаза, особенно с учетом того, что его нельзя приблизить ни к матери, ни к отцу.

– Раньше я видел его чаще, – негромко поделился Дар. – Раньше, когда он не был Хранителем. Он был обязан путешествовать, а не привязываться, и не все время проводил со мной, но все же я видел его даже чаще, чем мать. Это теперь, когда он Хранитель, он не может часто или подолгу общаться со мной. Контакт со мной его расстраивает.

– Расстраивает?

– Не печалит, не огорчает, нет, вы неверно поняли. Расстраивает – сбивает его настрой. Он не должен принадлежать огню, не должен склоняться к огню даже в той пропорции, что присутствует у меня в крови. – Дар снова улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. – Он не может любить меня теперь. Ему нельзя. Понимаете? На кону вся наша вселенная.

– Ох!

До Ники наконец дошло, и она даже зажала руками рот. Мальчик, который ничем не провинился, был отлучен от отца лишь по причине этого злосчастного поста Хранителя. А как же сам отец – лишенный в жизни даже туманной надежды на личное счастье?

– Его даже никто не спросил, – подумала Ника вслух.

– Его, разумеется, никто не спрашивал. Его собственный отец с удовольствием вышел в отставку и теперь ни в чем себе не отказывает. О его образе жизни ходят легенды! Сказал бы я вам, государыня Ника, да дамам такое не говорят… О, его имение – не место для ребенка, в этом все согласны, дед и сам не жаждет общения с внуком, который рожден, подумать только, от какой-то огневушки. Лет через тридцать и Мир, возможно, пойдет по его стопам. Оторвется по полной программе. Если от него еще хоть что-нибудь останется. Работа нервная.

«Меня все время окружают и разрывают на части сильнейшие стихии», – вспомнила Ника слова Хранителя. Да, работа нервная – это если выразиться мягко.

– Что до моей тетки…

– Есть и тетя? – не сдержалась Ника.

– Я имею в виду тетю по отцу, – уточнил Дар.

– У твоего отца есть сестра?

Парень покачал головой:

– Не из вакуума же Мир взялся, по-вашему?

Ника хлопнула себя по губам.

– Прости.

Чем живет тетя Дара, им обсудить не удалось: на пороге возник Мир собственной персоной, угрюмый и злой.

– Огнедар, – сказал он вместо приветствия.

Дар шагнул назад и легко поклонился.

– Я даже не знал, что ты прибыл. Мне надо отслеживать такие вещи, – с упреком заметил Мир. – Ты же в курсе. Мы миллион раз обсуждали…

– Я пока не общался с тобой, папа. Зачем тебе отслеживать такие вещи? Я загрязняю твой дом своим дыханием?

«Подростки, – подумала Ника. – Одинаковы во всех вселенных: ершистые, неудобные, обозленные и ужасно уязвимые».

Лицо Мира исказилось от досады.

– Ты прекрасно знаешь, что это не мои причуды.

– Знаю, что правила и судьба вселенной превыше всего, отец. Как не знать.

– Государыня Ника, – церемонно обратился к ней Мир, – это мой сын, Огнедар. Как понятно по имени и по норову, принадлежит к стихии огня – по матери.

– Мы успели познакомиться, – пробормотала она. – Хотя вы мне и не сказали, что…

Ее голос угас: в этот раз у нее хватило ума вовремя заткнуться. Мир, к счастью, не обратил внимания на ее дерзость.

– Дар, – процедил он, обращаясь к сыну, – тебе надо уйти. Я не могу сейчас с тобой говорить. Во мне и так избыток огненной энергии. Все должно вначале стабилизироваться.

Огнедар развел руками.

– Прекрасно! Как же иначе, отец! Будет сделано!

Он развернулся и бросился прочь с нечеловеческой быстротой.