Невеста Хранителя Стихий

Глава 17

Ника, уронив руки, стояла молча. Развернувшаяся перед ней драма тронула ее до глубины души, и она, как ни ломала голову, не представляла, чем может помочь случайная прохожая, попавшая в эту вселенную по ошибке. Мир истолковал ее молчание по-своему.

– Мальчишка огорчил вас?

Ника покачала головой.

– Меня огорчили… все эти обстоятельства. Дар был очень мил. Вы знаете, что он мечтает петь?

– Петь? – Мир скептически поднял брови. – Я знаю. Я пытался подступиться к этой теме утром, но не сумел найти нужных слов. Следовало ожидать, что за три месяца вы рано или поздно с ним столкнетесь, но я не думал, что это случится так быстро. Дар наполовину огонь, а наполовину пустая оболочка. Он не принадлежит ни одной из сфер. Я жалею, что он родился.

Даже ее, постороннего человека, эти слова укололи так, что Ника невольно вскрикнула – и тут же прикусила язык.

– Вы не боитесь, что мальчик вас услышит? – шепотом спросила она, не в силах скрыть укор в голосе.

– Услышит? Он знает.

– Он знает, что родители не хотели его, и с этим живет? Мир, вы невероятно жестоки. Так нельзя.

Мир с силой потер лицо ладонями.

– Пойдемте обедать.

– Мир…

– Его мать – она полагала, что, если на свет появится мой ребенок, это убережет меня от судьбы Хранителя. Я не давал согласия. Она поступила своевольно. Надеялась, что наличие пусть не семьи, которую мне было запрещено создавать, но хотя бы родного ребенка будет… как это сказать? Поводом для самоотвода. – Мир усмехнулся. – Нет, это так не работает. Для матери Дар не был желанным дитятей, он был средством достижения цели, которой никто и никогда не достигнет. Она и назвала его соответственно – Огнедар. Дар от стихии огня мне, никчемному. Подарила, стало быть.

– Тогда вам еще можно было сближаться с представителями той или иной стихии? – тихо поинтересовалась Ника.

Он подставил ей локоть, и она не стала упрямиться.

– Тогда было можно. Сколько угодно. Недолго. Не всерьез. Не обзаводиться семьей. Не влюбляться. Проводить ночи вместе – почему бы и нет? Жить целомудренно всю жизнь было бы чересчур.

Каблуки в пустом доме стучали, как отрывистые выстрелы. Вот и водопад… Ника очень старалась удержать язык за зубами, но у нее ничего не вышло.

– Другие стихийницы не спешили вас выручать, так? Не пытались придумать выход из безвыходного положения, не проявляли инициативу. Значит, с огневушкой у вас все же была особая связь.

Мир не стал одергивать нахалку, но Нике показалось, будто воздух вокруг сгустился и заледенел. На этом надо было остановиться, точно надо было.

– Вы любили ее, – еле слышно проговорила она. – Вы любили ее. А она, родив от вас ребенка, решила, что сделала для вас все, что могла. Дар сказал так: огневушки изменчивы.

– Что еще открыл вам Дар?

Мир скрестил руки на груди, его взгляд сделался тяжелым.

– Что вы прежде не жили затворником, а ваш отец, выйдя в отставку, ни в чем себе не отказывает – до такой степени, что о нем идет дурная слава и подростку в его доме уж точно не место, – с вызовом бросила ему Ника.

– И…?

Ника обняла себя руками. В этом дурацком платье, не покрывавшем плечи, она уже замерзла – а всё атмосферные шуточки Мира, возомнившего себя хозяином стихий!

Он склонился ближе к ее лицу.

– Я же не спрашиваю, как жили вы до того, как попали сюда, государыня Ника?

– А что спрашивать, вы и так все знаете! Раз Анита не подошла вам по известным причинам – поскольку находится в отношениях, – а я подошла, сразу понятно, что в моей личной жизни не происходит на данный момент ничего!

– Ой ли? – прошептал Мир.

Все волоски на руках Ники встали дыбом. Это нечестно, что он и над ней имеет такую власть! Если бы не помогающие ему стихии, разве она реагировала бы так на один только его голос?

Она прочистила горло и сделала шаг назад, стараясь сохранять достоинство. Но вырваться из плена обжигающих черных глаз было не так-то легко.

– Вы желаете услышать мои рассказы, государыня Ника? – предположил Мир хрипло. – Велите принести перо и бумагу, чтобы записывать мои сказки? О том, как меня соблазняли летучие сильфиды, от которых только туман в голове и перехватывает дыхание? О том, какими жар-ркими были ночи с огневушками? О том, как оплетают мужское тело дриады…

– Прекратите! – закричала Ника, дрожа. – Прекратите!

Он снова гипнотизировал ее, только на этот раз совсем иначе. Перед внутренним взором разворачивались совершенно бессовестные картины, и все они были – Мир, Мир, Мир. Она не могла даже зажмуриться, ведь все происходило у нее в голове. И отстраниться не могла – он надвигался, становясь все ближе и ближе, – они уже почти слились воедино.

И тут, словно по волшебству, все оборвалось.

– Простите, – холодно обронил Мир, занимая свое место за обеденным столом.

Пытаясь опомниться, Ника только часто-часто моргала. Она стояла не шевелясь, словно обратившись в камень, а внутри у нее все кипело.

– Я напугал вас – простите, – повторил Мир.

– Это… это…

– Это недостойно. Недостойно мужчины и тем более недостойно хозяина дома. Я знаю. Вы сами виноваты.

Ого! Что-то новенькое в программе извинений! Ника ахнула.

– Да-да, государыня Ника, вы сами виноваты. Вы же слышали, что я говорил Дару. Во мне сейчас переизбыток огненной энергии. Она пылает в крови. И вы выбрали именно этот миг, чтобы поговорить со мной о моей личной жизни – до того, как я добровольно… – Он на мгновение опустил веки. – У меня, в общем, не было выбора, но все же – добровольно – лег в этот гроб?! – Мир обвел столовую широким жестом. – Вы узнали кое-что обо мне и о моей… семье и решили, что это дает вам право…

– Простите, – торопливо вклинилась Ника. – Простите, правда.