Невеста Хранителя Стихий

Глава 24

Илиана прервала свою тираду и с недоумением уставилась на Нику. Та принялась срывать с себя юбку, но юбка была прочно пришита к лифу, а боль становилась нестерпимой.

– Отвернись! – бросила Илиана сыну и кинулась Нике на помощь.

Вдвоем они управились с взбесившимся платьем. Правда, Ника теперь стояла полуголая, кожу пекло, и сознание мутилось от боли.

– Это не я! – выпалила красавица.

– Можно повернуться? – подал голос Дар.

– Нет! Нельзя!

Ника в изнеможении опустилась на землю. Ноги были багровыми, и на них, словно пузыри на луже во время дождя, начали вскакивать волдыри.

Илиана на шаг отступила и издала какой-то резкий, долгий звук, от которого у Ники заложило уши. «Словно боевой клич индейцев», – подумалось ей.

Отклик не заставил себя долго ждать: из леса выкатился клубок мерцающей пыли, напомнивший Нике крошечную галактику, развернулся и превратился в сурового мужчину средних лет. Кудри так и змеились у него на голове, а на груди виднелось с десяток разных амулетов. Он коротко спросил что-то у Илианы, она махнула рукой на корчившуюся Нику, и мужчина присел перед ней на корточки. Осторожно дотронулся до ее обожженной кожи – Ника невольно дернулась.

Пришелец что-то сказал ей успокаивающим тоном, будто врач, уговаривающий пугливого ребенка. Но Ника не боялась его, ей просто было больно, так больно, что она с нетерпением ждала, когда уже лишится чувств.

– Больно! – со всхлипом выдавила она.

Илиана и вызванный ею нелюдь переглянулись. Илиана отрывисто скомандовала что-то сыну, и он отошел в сторону – так, что Ника больше не могла его видеть.

Отчего-то зашипев, мужчина положил обе ладони на Никины обнаженные бедра. Она снова вздрогнула – но от его рук по коже полилась благословенная прохлада, снимающая боль. Она прикусила губу и зажмурилась, по лицу текли крупные слезы. Волшебные ладони скользили по ее ногам, исцеляя и стирая следы от ожогов. Уже через пару минут ноги выглядели как обычно, и Ника, со страхом дотронувшись до кожи, не испытала и намека на болезненные ощущения.

– Спасибо! – от души сказала она. – Кто вы? Что вообще произошло? С этим платьем… Илиана… Вы злились – может, это все же вы, неосознанно, вскипятили эту воду, которая в подоле…

Лохмотья синей материи лежали на земле, жалкие и неопасные. Ника боялась даже смотреть в их сторону.

Илиана что-то ответила, ткнув в них пальцем. Судя по тону, с негодованием отвергла предположение Ники. Вот только Ника не понимала теперь ни слова – ни то, что говорила Илиана, ни то, что добавил лекарь, – впрочем, его реплики вновь больше походили на шипение змеи.

– А-а-а! Змея! – вскрикнула Ника, вдруг распознав в его буйных кудрях самую настоящую рептилию. Та свесилась с шапки темных волос и с любопытством вглядывалась Нике в лицо.

Мужчина соединил ладони и, казалось, задумался. Время от времени они обменивались с Илианой короткими фразами, и это вызывало у Ники все бóльшую досаду. Ладно этот непонятный человек… нелюдь… стихийник или перекидыш, но Илиана-то только что общалась с ней на человеческом языке, и они прекрасно понимали друг друга! Что ж она, разучилась теперь говорить нормально? С чего бы это?

Ника осторожно, как старая бабка, поднялась с земли. К счастью, боль не возвращалась. К сожалению, не возвращалось и взаимопонимание с ее загадочными компаньонами.

Подоспел Дар. Глянул на Нику и торопливо отвернулся – н-да, такое зрелище не для подростков! Как Ника и надеялась, парень бегал за отцом.

Мир обвел всех быстрым взглядом, в котором читалась недвусмысленная угроза, и Илиана что-то прочирикала в ответ – возможно, опять сказала, что в беде, постигшей Нику, нет ее вины, хотя она и огненной природы.

Затем Хранитель Стихий опустился перед Никой на колени. Она опешила.

Он молча притронулся ладонью к ее бедру. Обернулся на мужчину, оказавшего ей помощь.

– Мир, я ничего не могу понять, – пожаловалась ему Ника. – Илиана, наверное, не виновата. Она даже не сразу заметила, что происходит. Это как самовоспламенение, такие случаи бывают, ученые регистрировали – только тут платье вскипело само по себе. У меня были жуткие ожоги, но их очень быстро залечил – я не знаю кто, он, в общем. Илиана его кликнула.

Кошмар продолжался. Подняв на Нику глаза, Мир ей ответил – и она снова ни слова не поняла. У нее задрожали губы от страха и обиды. Увидев это, Мир взял ее за руку, сжал ее пальцы, как накануне, и подал знак мужчине приблизиться. Когда тот повиновался, Мир протянул ему руку Ники и отдал распоряжение. Змейка соскользнула с кудрей лекаря, и Ника шарахнулась прочь – шарахнулась бы, если бы Мир крепко не удерживал ее на месте.

Угли его глаз прожигали ее насквозь, а пальцы свободной руки ласково гладили ее запястье. Гипнотический голос лился ей в уши, словно елей, и она поняла: надо уступить, иного выхода нет.

Змейка спустилась по локтю лекаря и коснулась острючими зубками Никиного запястья. Боли не было, хотя Ника вся сжалась в ее предчувствии. Когда треугольная головка отдернулась, на коже остались две маленькие черные дырки, которые тут же затянулись.

– Ну и что это было? – выпятив губу, вопросила Ника.

– Что-то вроде прививки, – сказал Мир, поднимаясь на ноги. – От высокой температуры изначальная доза, очевидно, распалась и перестала действовать…

– Что-о? Что – так, вы снова меня понимаете, да? Я вас снова понимаю. Это факт. Это из-за змеи, что ли? Из-за укуса змеи?! Нет, это уже чересчур!

Ника стояла перед ними, как циркачка из погорелого цирка, – в оборванном лифе, без юбки, но в туфлях на каблуках, взъерошенная и раскрасневшаяся, а исконные обитатели этой вселенной лишь переглядывались с растерянным и виноватым видом – все, кроме Дара, которому никто до сих пор не разрешил повернуться. Это было смешно, уморительно, нечеловечески смешно, и Ника принялась хохотать: у нее началась истерика.