Невеста Хранителя Стихий

Глава 37

Движением, полным кошачьей грации, Флоризель поднялся из-за стола.

– Вы говорите, что мы с вами избавим Хранителя от лишних хлопот и возможных неприятных сцен? – с сомнением уточнил он, но Ника уже видела, что он поддается ее уговорам, и поднажала:

– Да-да, именно. – Она схватила секретаря за белоснежный рукав батистовой рубашки. – Поверь, Флоризель, ты окажешь нам обоим огромную услугу. Ну что тут такого? Я клянусь, что только посмотрю. Могу держать руки за спиной, как пай-девочка.

– Это лишнее. Вы все равно не смогли бы до нее дотронуться. Или причинить ей вред.

Хрустальный гроб, точно. Или стеклянная витрина. Или глыба льда. Чересчур живое воображение Ники рисовало разные варианты: девица то была одета в Никины джинсы и косуху (неспроста же они пропали!), то обреталась в прозрачной толще в чем мать родила.

Господи, она всю дорогу стоит там в первозданной наготе, в то время как Ника тут стесняется и прикрывается простыней, словно институтка! Ника тихонько взвыла от досады и ревности.

– Она же в доме, Флоризель, да? Она точно в этом доме. Моя жизненная энергия, конечно, велика, но не настолько, чтобы распространяться на сверхдальние дистанции. Она где-то недалеко. Она не в кабинете, не в запретной зоне. Разумеется. Что ей там делать. Ей не нужно напитываться стихиями. Она где-то в точке, равноудаленной от всех стихийных уголков. Где-то рядом со мной. Где-то рядом с моей спальней. Да? Да?

Флоризель взирал на Нику с ленивым удивлением.

– Вы правы, – признал он.

– Дедукция – великая вещь.

– Я бы не брал на себя смелость…

– Неважно. Давай пойдем и посмотрим на нее. Пока Мир не вернулся. Я гляну – и назад. И все. Ты… видел ее?

Ляпнув это, Ника потупилась и оторвалась от рукава секретаря: образ собственной копии в костюме Евы был слишком ярким, ей стало неловко.

– Видел. Я по мере своих скромных сил участвую во всех важных делах Хранителя, такова моя роль в этом доме.

«Ах да, – успокаиваясь, сказала себе Ника. – Флоризель центр собственной вселенной и сам для себя гораздо важнее всех голых девиц в мире, вместе взятых».

– Если вам угодно, последуйте за мной, – решился наконец перекидыш.

Идти оказалось недалеко: «дедукция» не подвела Нику. Вытащив из кармана связку ключей, Флоризель ловко отомкнул одну из неприметных дверей под лестницей, по которой Ника ежедневно поднималась к себе и спускалась, чтобы попасть в столовую. Это означало, что копии отведена комната прямо под спальней Ники. Ловко!

Задержав дыхание и готовясь к любому удару, Ника медленно шагнула за порог. Здесь было непривычно холодно: очко в пользу версии с глыбой льда.

Деревянный пол, как в ее комнате. Обитые тканью стены без окон. Ни хрустального гроба, ни манекена в стиле мадам Тюссо. Ничего. Комната была пуста. Ника не поверила своим глазам.

– Но где…? – вырвалось у нее.

Флоризель изящно взмахнул рукой, и Ника обернулась.

Справа от входа на стене висело большое зеркало, которое она поначалу не приметила. Из резной рамы на Нику смотрела она сама – в том самом платье с цветочками, которое она сегодня выбрала, с встрепанными после ванны волосами: она не стала их особо укладывать, расстроившись, что Мир не разделит с ней завтрак.

– Это… это зеркало, Флоризель. Ты посмеялся надо мной?

Сохраняя серьезный вид, секретарь покачал головой.

– Ты мне сказал, что ты ее видел. Ты видел мое отражение в этом зеркале, когда я ни разу в жизни не переступала порог этой комнаты? Что ты видел? Что?!

– Не нужно так шуметь, – прошелестел Флоризель. – Да, видел. Она обретается там, даже когда вас здесь нет. Сейчас она напитывается вашей энергией больше, чем когда-либо: вы же в непосредственной близости. Поэтому она выглядит в точности как вы. Когда вы находитесь чуть дальше… в своей опочивальне или, скажем, в облюбованной вами рощице, она может выглядеть немного по-другому. Это неважно.

Ника подошла ближе, прикоснулась к прохладному стеклу. Отражение вело себя точно так, как обычно, как миллион раз прежде, когда Ника смотрелась в зеркало – в примерочной магазина, на работе, дома. В нем не было ничего неприличного, ничего удивительного, ничего экстраординарного.

– И это…

– Это и есть ваша копия. На сегодняшний день.

– Для нее понадобилась моя кровь?

– Так это устроено в нашей вселенной.

Ника снова провела пальцем по стеклу – то скрипнуло.

– Нет, это смешно, – решительно сказала она. – Флоризель, ты меня обманываешь. Ты испугался гнева своего хозяина и не захотел попадать между молотом и наковальней, поэтому привел меня в пустующее помещение, где на стене забыли зеркало, вот и все. Как можно влить кровь в отражение? Глупости какие-то.

– Я вру? – переспросил Флоризель.

Голос прозвучал достаточно равнодушно, как будто перекидыш всего лишь уточнял, правильно ли он расслышал гостью. Однако то кошачье, что угадывалось в его облике, недвусмысленно подсказало Нике, что Флоризель оскорблен до глубины души. Она пошла на попятную:

– Нет, конечно, нет. Подшучиваешь надо мной. Я же сначала так и сказала – просто посмеялся. Ничего особенного. Я ничего не смыслю в магии вашей вселенной. Я не имела в виду…

Флоризель резко шагнул к Нике и вздернул ее запястье.

Рука ее зазеркальной копии взметнулась вверх. В зеркале перекидыш не появился.