Невеста Хранителя Стихий

Глава 28

Взяв хозяина под руку, как уже вошло у них в традицию, Ника выдвинулась навстречу обещанному сюрпризу, от души надеясь, что он окажется приятным. Они спустились по лестнице и взяли курс в сторону, противоположную столовой.

– Кстати, Мир, – спросила Ника, – а этот стихийник, который пришел мне на помощь… Он что, живет в этой оранжерее, что ли?

Мир хмыкнул.

– Нет, в моем доме стихийники не живут. Они способны пребывать здесь лишь некоторое время, не слишком долго. Однако он представляет стихию земли, это ты верно догадалась. Предок Кóррина преподнес оранжерею в подарок моему предку, чтобы Хранитель мог отдохнуть от воздействия стихий в спокойной обстановке. Деревья, кусты, это все по его части. Поэтому он и сумел так быстро появиться там, когда его должным образом позвала Илиана. Как тебе объяснить… Через такие уголки стихийники порой проникают сюда, словно через черный ход. Это допустимо – при необходимости.

– Он главный стихийник земли? – благоговейным шепотом предположила Ника.

– Этот вопрос чуть сложнее. У стихийников обычно нет понятия главного. Кроме меня, разумеется, – я общий главный над ними над всеми. Но Коррин, безусловно, один из ведущих представителей своей стихии. Равно как Илиана – одна из ведущих представительниц стихии огня.

– Я, кажется, не успела или не имела возможности поблагодарить Коррина за его помощь. Илиана тоже заслуживает благодарности: без нее все закончилось бы далеко не так благополучно. Я еще увижу их?

Мир скосил глаза на Нику, вышагивающую рядом с ним с безмятежным видом.

– Если на то будет твоя воля, государыня Ника. Ты так и не отказалась от мысли сочинить историю по мотивам наших здешних чудес, я вижу?

Ника виновато хихикнула.

– Если ты мне не запретишь. И я могу вовсе не упоминать тебя, если ты против. Мне просто нужно собрать материал… для вдохновения. Ты же познакомишь меня с какой-нибудь русалкой? И с сильфидой. Ах, я даже не могу вообразить себе создание, которое способно было бы парить в воздухе!

– Разумеется, – ответил Мир, но его голос прозвучал суховато.

Ника сжала его пальцы:

– Знаешь, твой сын, Огнедар, он мечтает учиться музыке. По его словам, в вашей вселенной это доступно, только если отправиться к представителям воздушной стихии. Илиана категорически против: она считает, что это ослабит ее собственное влияние… на тебя.

Мир приостановился.

– Ее влияние на меня? – переспросил он иронически.

– Да. Она полагает, что благодаря Огнедару огненная сфера выигрывает у всех прочих, а если он окажется в стане воздушников, это их ослабит. – Вздохнув, Ника признала: – Про ее влияние на тебя – это уже я, кажется, додумала.

– Передернула.

– Немножко. То есть это я так истолковала ее слова. Я не нарочно.

– Разумеется. – Мир улыбнулся. – Что ж, Ника, я могу только повторить то, что говорил уже не раз: смысл моего существования, пока я занимаю эту должность, заключается в том, чтобы поддерживать равновесие всех стихий. Вот и все. Если в прошлом я обзавелся общим ребенком с представительницей одной из стихий, это не значит, что они получают какие-то преимущества. Это просто не-воз-мож-но. Башня накренится, завалится набок, упадет и рассыплется на куски, стихии перемешаются, наша вселенная сойдет с ума, взорвется и погибнет. Как-то так.

Видимо, на лице Ники вновь отразилось что-то не то, потому что Мир сдвинул брови:

– Ты можешь в это не верить. Мне все равно. Достаточно, что ты будешь выполнять наши договоренности, – я, со своей стороны, также буду выполнять свои обещания.

– Мы сейчас не в твоем «кабинете», и ты говорил, что вне его нам можно это обсуждать, – защищаясь, заявила Ника. – Откуда, ну откуда известно, что, если ты не будешь сидеть тут сиднем, погибнет вся вселенная? Может быть, ничего и не произойдет?

– Может быть, – ответил Мир совсем уже ледяным тоном. – Но проверять никто не решится.

Они остановились у очередной двери, украшенной резьбой. На этот раз Ника не торопилась и разглядела узоры, даже обвела их пальцем: здесь были изображены облака, воздушный шар и птицы в полете.

– Уголок воздушников в твоем доме, так?

– Так.

– Можно?

– Со мной можно. Без меня лучше не рискуй. – Мир толкнул дверь от себя, и Ника задохнулась от восторга.

Перед ней предстали… пышные белые облака, по которым можно было ступать. На расстоянии нескольких шагов среди облаков парили восхитительные наряды. Казалось, они надеты на невидимых манекенов: можно было оценить все детали, прикинуть посадку по фигуре. Они даже еле заметно вращались. Кроме платьев Ника углядела и новые джинсы с кружевной блузкой в комплекте.

– Ой! – воскликнула она, словно ребенок, и снова обернулась на Мира. – Можно?

– Разумеется.

Ника обошла все пять воздушных моделей, любуясь отделкой и кроем. Светло-зеленый сарафан с вышивкой, длина макси. Привычные ей джинсы и изысканная блузка. Роскошное вечернее платье из черного кружева, с декольте. Брючный костюм из мягкой синей ткани – если судить по виду, он должен быть удобным. И скромное платье с длинными рукавами, средней длины, старомодное по меркам Никиной вселенной, но невероятно милое, вроде бохо – белое в мелкий красный цветочек, с оборками на подоле.

– А… обувь? – вспомнила Ника.

– Обувь будет.

– В зависимости от того, что я выберу?

Выбирать следовало, конечно, джинсы. Не будет же она каждый день на протяжении всех этих бесконечных трех месяцев гулять по дому в вечернем платье – его, поди, опять будет не надеть без посторонней помощи! Да еще это декольте. Но, может быть, стоит взять сарафан – или нет, лучше последнее платье, там и верх прикрыт, и выглядеть Ника будет сообразно стилю, принятому в этой вселенной, где все женщины, которых ей довелось повстречать, носили платья. Она с самого начала и просила себе простенькое платье взамен безвозвратно погибшей одежды. А джинсы никуда от нее не денутся: вновь окажутся на ней, когда она вернется в заводь.

– От того, что ты выберешь? – повторил Мир. – Кто сказал, что тебе нужно выбирать? Забирай все. Или только то, что тебе понравилось, если что-то совсем не твое. Извини, я не успел распорядиться насчет простыней…

Она в шутку ткнула его кулаком.

– И заберу! А еще мне понадобятся кроссовки и босоножки. Если я не слишком наглею.

– Я только рад служить вам, венниа.

Ника благодарно улыбнулась.

– А можно мне… понырять в эти облака, а?

– Попробуй.

Она села прямо в ближайшее облачко, словно в сугроб, и подняла его кусочек в ладонях, как порцию сахарной ваты.

– Как думаешь, вкусно?

Мир покачал головой. Ника слепила «снежок» и кинула в его сторону. Воздушный ком, разумеется, никуда не полетел, немедленно развеялся.

– Даже если бы это был снежок, он бы до меня не добрался, – предупредил Мир. – Я защищен со всех сторон. Вот только… Ума не приложу, как распространить эту защиту на тебя.