Невеста Хранителя Стихий

Глава 36

Ника вскочила. Потом снова села.

Почему она никогда об этом не задумывалась? Ей же говорили, напрямую говорили, что сейчас идет формирование ее копии, необходимой для воспроизводства нового ребенка – следующего Хранителя. Ника сконцентрировалась на том, что копия нужна лишь как инкубатор, хотя Мир не скрывал: вначале отдав ей каплю своей крови, теперь гостья напитывает клона собственной жизненной энергией, и это происходит не в одночасье.

Значит, когда Мир отфутболит Нику в ее вселенную, где она забудет о месяцах, проведенных в башне Хранителя, сам он продолжит сожительствовать с этой копией?!

Перед мысленным взором Ники предстала резиновая кукла, которой придали внешнее свойство с нею самой. Картина была шокирующей.

Ощутив внезапную тошноту, Ника зажала рот рукой.

Флоризель сидел напротив с той же кошачьей невозмутимостью, с той же вальяжной безразличностью, что делала невозможной любую попытку разгадать его эмоции.

Мир даже не будет ей изменять. В чем его можно упрекнуть? Да ни в чем. Он будет спать с ее точной копией – при невозможности для Ники остаться в этой вселенной это единственный выход. Не становиться же ему монахом-затворником, в самом деле.

Да и ребенок у этой копии откуда-то должен появиться. Не зачнется же он волшебным образом, верно? В истории был всего лишь один случай непорочного зачатия, и – и было это в Никиной вселенной, а не в этой.

Мысль о том, что ее согласие – или несогласие – одарить Мира своей любовью по большому счету ничего не значит и ничего не меняет, поразила Нику до глубины души. По сравнению с этим то, что Миру прежде было все равно, кто станет его венниа, показалось ничтожным и неважным. Если он по определению не знал никого из Никиной вселенной, ему, естественно, было глубоко все равно. Но, если Ника живет в его доме, если они целуются – как целовались вчера, – если они собираются…

Так. Ника протяжно вздохнула и прижала ладони к разгоряченным щекам. Они с Миром – взрослые люди. Они оба знают, что ждет их в будущем. Изменить это невозможно.

Решение Ники тоже ничего не меняет. Она может бунтовать, запирать дверь спальни изнутри, плевать Миру в лицо… или быть с ним милой, играть, как нынче утром, – и нельзя сказать, что такая игра доставляла удовольствие только ему. Она может позволить ему дарить ей наслаждение и может отдаваться ему со всей страстью, зная, что у этой страсти не будет никаких последствий. Идеальный курортный роман.

Не ее дело, что он потом будет делать с ее копией. Она эту копию в глаза не видела и никогда не увидит.

…И тут Нику пронзило неистребимое желание поглядеть на свою будущую соперницу, на ту, кому достанется Мир. (И выцарапать ей глаза. На детородную функцию это не повлияет.)

– Флоризель, – дрожащим голосом произнесла Ника. – Ты знаешь, где обретается эта моя копия?

– Разумеется.

Словцо Мира. Он заразил им тут всех без исключения. Разумеется – Флоризель же его секретарь, в курсе всех его дел.

– Проведи меня к ней.

– Государыня Ника, я не думаю, что Хранителю это бы понравилось.

– А я не припоминаю, чтобы он мне это запрещал. Был запрет входить в комнату с облаками без него – да; в рабочий кабинет – разумеется… – (Вот опять!) – Нельзя было открывать окна, нельзя пытаться выйти наружу. Нет, совершенно ничего не говорилось про мою копию. В каком-то смысле она принадлежит и мне, верно? Для нее у меня взяли кровь – напомню, без моего разрешения, – и я сейчас продолжаю снабжать ее своей жизненной энергией. Флоризель, я считаю, что имею на это право. – Ника стиснула ладони перед грудью. – Я не буду трогать. Посмотрю, и только.

Флоризель соединил кончики пальцев, и Ника вновь вспомнила о коготках.

– Право, государыня Ника, вам лучше попросить об этом у хозяина.

Она представила себе реакцию Мира. Вначале ей придется его уговаривать, затем он, возможно, уступит – но как она будет смотреть на собственное безжизненное отражение в присутствии того, кто вскоре будет безраздельно им владеть? Нет, Ника не удержится от упреков, там недалеко до ссоры, как раз когда они начали так замечательно сближаться…

– Я полагаю, в вашей вселенной есть понятие «ревность», – сказала она вслух. – Помнится, Мир нашел, что я ревнива.

– О да. В нашей вселенной все почти так же, как у вас. Это и делает возможным…

– Да-да, без лекций, пожалуйста. Я ревнива. Это факт. – Ника со смешком пожала плечами. – Я не выдержу, если увижу это в присутствии Мира. Нам всем не поздоровится. Пожалуйста, Флоризель. Эта копия наверняка находится в этом доме. Я обещаю, что и пальцем ее не трону. Что там может быть такого, что мне нельзя видеть? Это же моя копия.

Флоризель колебался.

– Мы не станем ничего говорить Миру. А если он узнает и вдруг рассердится на тебя, я возьму всю вину на себя. Он уже знает, что я бываю взбалмошна. Как любая женщина. – Ника снова нервно хихикнула. – Я должна это увидеть. Ты его помощник, а это значит, что ты исполняешь те его обязанности и дела, с которыми в состоянии справиться. Правильно я говорю? Ему совсем не обязательно провожать меня к ней лично. Мне будет достаточно посмотреть один раз.

На что похожа эта ее копия? На восковую фигуру из музея? На Спящую Царевну в хрустальном гробу? Стоит Нике перенестись в свою вселенную, Мир спустится в подземелье, снимет прозрачную крышку и разбудит спящую красавицу поцелуем… И ему будет не о чем больше печалиться.

Нет, Нике просто необходимо было увидеть эту картину, чтобы вымарать – выкинуть из головы то ужасное зрелище, что возникло в ее мыслях поначалу.