Невеста Хранителя Стихий

Глава 51

Мир медленно занял свое место за обеденным столом и поднял взгляд на Нику. Та вымученно улыбнулась ему.

– Действительно, все вышло нелепо, – проговорил Хранитель. – Такое впечатление, что Эвита что-то хотела мне сказать, но мы сбились с верного пути и еле-еле вырулили.

Ника пожала плечами.

– Наверное, она и правда собиралась всего лишь посмотреть на меня. Венниа, как мы выяснили, являются из другой вселенной далеко не каждый год. Время скоротечно, а где еще она может увидеть меня воочию? Портрет не в счет.

– Она огорчила тебя.

– Нет. – Ника покачала головой. – То есть да, она огорчила меня, сказав, что венниа может быть много. Ты же знаешь, как я ревнива. Это так глупо…

– Я хотел бы разделить жизнь только с тобой, – тихо сказал Мир.

– Но это невозможно. И этого не изменить. Ревность нахлынула на меня, как девятый вал какой-то… серной кислоты. Если ты понимаешь, о чем я. На несколько минут я будто растворилась в ней. А потом пришла в себя. – Ника подняла на Мира грустные глаза. – Знаешь? В это трудно поверить, но мне жаль – жаль, что ты не сможешь призвать еще одну, двух, трех, пять венниа, что тебе и в самом деле необходимо будет провести тридцать долгих лет совсем одному. Я заглянула в эту пропасть только на мгновение и ужаснулась. Я отрекаюсь от своей ревности. Если бы мы с тобой жили в нашей вселенной, как обычные люди, если бы мы поженились и я бы умерла, я бы не хотела, чтобы ты похоронил себя заживо.

Встав, Ника подошла к Миру, прижала его голову к своей груди и принялась гладить по волосам.

– Я бы хотела, чтобы ты был счастлив.

Какое-то время Мир молчал, а потом поймал ее за руку:

– Я счастлив, моя венниа. Я счастлив сейчас – так, как никогда не был счастлив раньше.

Он нежно поцеловал ее пальцы. Ника, смущенно засмеявшись, утерла слезы.

– Пора позавтракать, – объявил Мир. – Все, разумеется, уже остыло…

Ника отступила, приложив ладонь к сердцу. Там, казалось ей, нарастало, становясь острее, необычное чувство – ширящейся пустоты. Будто раскручивалась в груди воронка смерча, засасывая все без разбора.

– Мир… – прошептала она.

– Я сейчас позову наших добрых мышек.

– Погоди. Отстань с едой. Погоди.

Она сжала переносицу, пытаясь понять, что это за ощущение. Почувствовав неладное, Мир торопливо обнял ее.

– Тебе плохо? Присядь.

– Нет. Погоди.

В ушах шумело. Ника зажмурилась – все залила чернота. Чернота. Мрак. Беспросветный мрак.

– Мир! – вскрикнула она. – Наш ребенок!

Она кинулась бежать, Мир сорвался с места в следующий миг. Быстрее ветра они домчались до «детской», и там Ника увидела то, что подсказало ей сердце: комната опустела. Торопиться теперь было некуда.

Ника попятилась. Мир, не веря своим глазам, обошел всю комнату по периметру, шаря в воздухе руками, словно слепой.

– Флоризель! – крикнул он. – Флоризель!

Секретарь появился моментально – неудивительно, ведь его рабочее место располагалось неподалеку.

– Флоризель, немедленно проверь копию государыни Ники, – отрывисто скомандовал Мир, и перекидыш исчез.

– Что это? – прошептала Ника, отчаянно надеясь, что она просто упустила еще какой-то момент сложнейшей схемы воплощения наследника. Однако по лицу Хранителя было видно, что он потрясен ничуть не меньше ее. – Что это, Мир, что это? Что это такое?

– Я не знаю.

– Это не… очередной этап… вашего дурацкого продолжения рода?

– Ребенок должен находиться здесь на протяжении трех месяцев, – категорично заявил Мир. – Так же, как и венниа. Отступления невозможны.

– Может, он… – У нее не поворачивался язык. – Мир, может, он… погиб?

– Нет. – Мир подошел к Нике и взял ее руки в свои, неотрывно глядя ей в глаза. – Это невозможно. Он жив.

– А может… может… он просто умер и развоплотился. Не выжил. Оказался нежизнеспособен. Куда еще он мог отсюда пропасть? Ты же был дома. Ты даже не отлучался, как в те разы, когда… дома происходило что-то плохое. Ты был дома.

В дверном проеме показался Флоризель: он не выказывал волнения.

– С копией государыни Ники все в порядке, – доложил он. – Зеркало в раме висит на стене. Непохоже, чтобы в ту комнату кто-то входил. Кроме меня. Копия государыни Ники выглядит здоровой.

– Она выглядит здоровой! – повторила Ника, пытаясь осознать смысл этих слов. – Значит, и с ребенком все должно быть хорошо. Я никуда не отлучалась, ни на секунду не отлучалась. Я напитывала ее своей энергией, как положено. А она должна была обеспечивать ребенка. Куда она дела ребенка?!

Флоризель слегка склонился, заглядывая в пустую «детскую».

– Ребенка при ней нет, – отрапортовал он. – С вашего позволения, она выглядит точно как вы. Менее испуганной. Более хладнокровной.

Ника взглянула на Флоризеля с внезапной яростью: ей захотелось наброситься на него и избить до синяков, до крови. Мир махнул рукой, отсылая секретаря, и вновь сжал ладони Ники в своих.

– Послушай меня, – сказал он, заглядывая прямо ей в душу своими невозможными угольно-черными глазами, вытягивая ее своим взглядом из глубин накатившего на нее безумия. – Слушай меня!

– Он умер, – пробормотала Ника. – Тебе придется потом вызвать другую девушку и убить ее после того, как она даст тебе наследника, чтобы не погибла твоя вселенная! Ох, Мир!

Он встряхнул ее.

– Слушай меня! Ника, слушай меня. Это не-воз-мож-но. Этого не бывало никогда.

– Все когда-то случается впервые. Мы с тобой не совпали. Мы не подошли друг другу. И погубили ребенка.

– Да что за ерунда!

– Но как еще это объяснить, Мир? Как?!

Он прижал Нику к себе, крепко-крепко, и зашептал ей в ухо, превозмогая ее невольную дрожь:

– Слушай меня, только меня. Я – Хранитель Стихий. Я здесь. Я с тобой. Мой наследник не погиб. Это невозможно. Слышишь меня? В нашей вселенной это невозможно. Ты меня слышишь? Его похитили, всего лишь похитили. И мы с тобой его отыщем.