Невеста Хранителя Стихий

Глава 34

Не спешить, не спешить, не спешить.

Они договорились не спешить, повторяла себе Ника, сидя в одиночестве на своей огромной кровати. Она не помнила, что ела за ужином: голова кружилась оттого, как смотрел на нее Мир. Это было похоже на первое свидание.

Бывает же, что знаешь человека долго-долго, сидишь с ним за одной партой, встречаешь на работе или живешь с ним бок о бок, а потом глаза вдруг открываются и вы оба прозреваете: вы же созданы друг для друга!

Оставшись наедине с собой, Ника то воспаряла к небесам, то обрушивалась в бездны отчаяния. Да-да, именно так высокопарно, иначе не скажешь.

Когда в беседе за ужином она как бы невзначай затронула тему других мужчин и других женщин, Мир усмехнулся:

– Мои интрижки со стихийницами в прошлом. Сейчас, когда я занимаю этот пост, ни одна стихийница не выдержит моей любви. Я наделен силой всех стихий. Для любой представительницы любой стихии связь со мной оказалась бы смертельной… Это временно – однако это факт.

Бесхитростное признание Мира жгло Нику. С одной стороны, она для Мира уникальна: да, она никакая, и именно это дарит ему возможность отдаться любви к ней. С другой… ему ведь было все равно, кто явится в его дом. Она, Анита или, к примеру, гримерша Люба, даром что ей уже сорок пять. Лишь бы дамочка была лишена малейшей искорки волшебства, а еще чтобы не пришлось отрывать ее от бойфренда: Мир порядочен и в этом смысле отличается принципиальностью. И дальше… Все предрешено.

Это даже не курортный роман, заведомо обреченный на краткосрочность и несерьезность. Мир заперт в своей башне, словно сказочная принцесса, и никто его не спасет. Так почему бы не провернуть мимолетную интрижку?

Ника невольно вспомнила старинную русскую легенду о Петре и Февронии. Когда безымянный мужчина воспылал страстью к замужней княгине, она велела ему зачерпнуть и испить воды с одного борта лодки, а затем – с другого борта. Влюбленный болван послушался. Есть ли разница, спросила она потом у добра молодца. Тот, недоумевая, отвечал ей: разницы-де нет. Так и женщины все одинаковы, наставляла его мудрая княгиня. Хочется, мол, да перехочется.

Ника словно плод, который созрел и сам упал в руки Миру. Кто же откажется от такого счастья?

А что она сама? Правда ли влюблена в загадочного красавца?

Ника со вздохом принялась разглаживать шелковистую ткань ночной рубашки. Мир покорил ее своей прямотой и искренностью – однако он не был с ней откровенен, взять хотя бы историю с веществом, позволяющим ей говорить на одном языке с жителями иной вселенной. Он был терпелив и деликатен с ней – но почему бы и нет, если ему не составляет никакого труда выполнять ее детские капризы. Он осознает, что ей некуда от него деваться, так что легче уступать даме в мелочах.

Знать бы наверняка, что природа магнетического притяжения, которое Ника не могла отрицать и которое, как она видела, было взаимным, объясняется сродством душ, а не временным воздействием своевольных стихий!

Мир может попользоваться ею, раз она ничего не имеет против.

А разве сама она не пользуется Миром? Разве ей самой это не лестно, разве ей не было бы досадно упустить шанс закрутить роман с тем, кто обладает такой мощью и властью в своей вселенной, – раз у него все равно нет выбора?

«Ты слишком много думаешь, – твердила себе Ника, слепо вглядываясь в занавеси неизбежного балдахина. – Прекрати думать. Попробуй просто чувствовать. Отпусти себя на волю волн…»

Запрокидывая голову, Ника вспоминала жаркие поцелуи Мира, его горячечный шепот. Его обжигающий взгляд. Рядом с Миром она не ведала никаких сомнений: все было ясно, понятно, она мечтала только об одном – и знала, что Мир жаждет того же.

Ах, почему же Хранитель, проводив гостью до спальни, лишь целомудренно чмокнул ее в щеку и откланялся? Зачем, зачем они договорились не спешить?

*

Утром Ника долго нежилась в красивой ванне, наслаждаясь фруктовым ароматом мыла и мечтая о вечере, когда она точно-точно не отпустит Мира восвояси.

В спальню она вышла в одном полотенце и едва не уронила его, увидев того, о ком только что думала. Мир пристроил на туалетный столик поднос с вазочкой, в которой благоухали ягоды, и розеткой взбитых сливок. Скрестив, по обыкновению, руки на груди, он с любопытством наблюдал за замешательством Ники.

– Доброе… утро. Не ожидала тебя увидеть здесь!

– Да. Прости. Мы еще не выбрали лимит на извинения, нет?

– Я не обиделась! – Ника смущенно засмеялась.

– Я постучал перед тем, как войти, но ты меня не услышала. – Мир скользнул ладонью по ее мокрой щеке и запечатлел на губах быстрый поцелуй. – Прости, сегодня я не смогу позавтракать с тобой. У меня срочные дела.

Лицо у Ники вытянулось.

– Знаю. Досадно. Прости.

– А что за дела? – поинтересовалась она, как бы невзначай проходя к ягодам в непосредственной близости от хозяина – даже задела бедром.

Мир отступил и не сразу нашелся с ответом.

– Грозы, – сказал он наконец. – Сильные грозы. Люди могут пострадать.

– Грозы – это огонь?

– Огонь и воздух, что-то не поделили. Вода тут тоже часто подключается. Это не отдельные стихийники поссорились, чуть сложнее… в общем, налицо нарушение равновесия, и у меня не получается все наладить прямо отсюда, из нашей уютной резиденции. Придется смотаться туда. Сегодня к вечеру я вернусь. Может, и раньше.

«Он сказал: нашей, – отметила про себя Ника. – Нашей резиденции».

– Но это не мы виноваты? – уточнила она, не оборачиваясь. – То, что мы вчера…

– Нет. Ни в коем случае.

Ника ухватила клубничину за хвостик, обмакнула в сливки и предложила Миру. Полотенце при этом снова чуть не упало.

Мир помедлил, но потом все же позволил Нике положить спелую ягоду ему в рот.

– Я правда занят, – с сожалением произнес он. – Ты настолько… женщина, Ника.

Это прозвучало со смесью восхищения и досады: очевидно, все ее трюки попадали точно в цель. Подумав, Ника решила, что ее это устраивает.

– Значит, я буду тебя ждать, – ответила она.