– Ника…
– И ее пращуром, – воодушевленно продолжала Ника. – Я говорю об Эвите. Она докопалась до правды. Этот человек – ваш пращур, и поэтому вы продолжаете род, привлекая девушек из нашей вселенной, не иначе. – Тут взгляд Ники упал на Дара, и она поправилась: – Нет, вы, конечно, можете зачать ребенка и иным путем, но на таких детей, как Огнедар, проклятие не падает!
– Проклятие! – повторил Мир.
Он тяжело опустился на гальку, словно у него подкосились ноги.
– Проклятие. А как иначе? Вы стоите на страже вселенной, поколение за поколением, растете без материнской и отцовской любви, практически не видите своих детей… Дар, я не про тебя… Взрослеете, зная, что вам предстоит почти одиночное заключение, и выходите из башни, когда о молодости остается одно лишь воспоминание! Мир!
– Ника, я не могу уложить это в голове. Я отказываюсь верить.
– Мир, вспомни, как рождаются ваши дети, как родился ты сам. Ты говорил мне, что участвуешь в этом лишь на уровне… энергетики. Что ты не добавляешь никаких телесных жидкостей к крови, полученной от попаданки.
– Нет.
– Значит, дитя можно считать пришельцем извне. Понимаешь? Ты не принадлежишь этой вселенной! Любой Хранитель ни на грош не принадлежит этой вселенной!
Мир с силой потер лицо ладонями.
– Да. Так. Пусть так! Я способен выполнять свои функции Хранителя Стихий лишь потому, что не принадлежу этой вселенной. Лишь потому, что я – максимально никакой. Даже не сын своего отца.
– О да. И я никакая. Мы оба не обладаем способностями к волшебству – сами по себе. Но что-то держит тебя на этом посту, и это даже не чувство долга. Что-то дает тебе небывалые способности, и это не магия. Ты постоянно твердишь, что с Хранителями так было всегда. Но так не могло быть всегда, Мир! Не могло! Понимаешь? Твоя вселенная не могла быть с самого начала привязана к нашей, не могла так стопроцентно зависеть от нашей, это нереально, вселенные не способны и не должны… паразитировать одна на другой. – Ника вдруг выдохлась и приземлилась рядом с Миром. – Самый первый Хранитель. Откуда твоей вселенной было знать, что залогом ее существования станет случайный чужак?
– Вселенная ничего не может знать, – встрял растерянный Дар.
– Именно. Вселенная ничего не может знать. Однако стихии раз за разом наделяют дитя, рожденное самым неестественным образом: от капли крови, от зазеркальной копии девушки, притащенной на краткий срок через то и дело открывающийся портал, – они наделяют это дитя невозможными способностями. Что это такое вообще?
Мир устало покачал головой.
– Так все устроено у нас.
– Но самый первый Хранитель? Он пришел из нашей вселенной?
– Может быть, и нет.
– Да. Я уже уверена, что да. Это был он – тот, кто убил летающего змея. Огнедышащего. – Ника посмотрела на свою ладонь и принялась загибать пальцы. – Змеи ползают по земле. Это раз. Этот змей летал. Это два. Он мог совладать с огнем, даже выдыхал огонь и от этого нисколечко не страдал – это три. В наших сказках так. Мир. Я почти уверена, что он и в воде мог спокойно жить. В кино, которое мы снимали, когда я к тебе попала, сказочный Змей Горыныч…
Мир вскочил на ноги.
– Ника! – заорал он. – Ну какое кино! Какие сказки! Мы говорим сейчас о самой что ни на есть жизни! О моей жизни! О жизни нашего сына!!!
Огнедар внимательно всматривался в Никино лицо.
– Если он мог жить в воде, – осторожно предположил он, – вы хотите сказать, что он принадлежал всем четырем стихиям разом?
Ника закивала.
– Это логично, – сказала она негромко. – Пришелец из нашей вселенной убил настоящего Хранителя Стихий, Мир. И вынужден был заступить на его место. И детей своих обрек на это служение. Как у нас говорят, природа не терпит пустоты! – Она неторопливо встала и положила руки Миру на плечи. – Никто специально не судил и не наказывал твоего пращура, так легли карты – его затянуло в этот круговорот. Интересно, откуда он узнал, каким образом ему надлежит продолжать свой род? Ведь он наверняка должен был пробовать с обитательницами этой вселенной, естественным путем… Ладно, этого нам не узнать.
– Эвита это пыталась тебе объяснить? – уточнил Дар у отца.
Ошеломленный Мир потер лоб.
– Нет. Не этими словами. Не такими аргументами. Если бы она сказала, как Ника… Нет. Нет.
– Но что она говорила тебе?
– Она говорила, что эта история – на самом деле правда. Что не случайно так излагают в сказке: много-много лет назад из другой вселенной, по ее мнению, действительно явился человек и убил здесь змея. Летающего.
– И что это имеет отношение к вам, к вашей семье как к семье Хранителя Стихий?
– Да. Пожалуй. Она думала, что это имеет какое-то отношение к нам, – как раз из-за того, что мы рождаемся благодаря девушкам из иной вселенной. Но она ничего не говорила мне о змее, потому что таких животных… Наверное, не стоит думать о нем как о животном, если ты права и он был истинным Хранителем Стихий? Потому что таких перекидышей в нашей вселенной не существует.
Ника в раздумье пнула гальку.
– Жаль, – сказала она. – Я думала, что в похищении ребенка замешана Эвита с ее теорией о том, что Хранительницей могла бы стать она. Я думала, что, если мы поймем ее, мы сумеем придумать, как нам говорить с ней, чтобы она отдала нам ребенка. Но, если нет… Мир, я боюсь. Может быть, она хочет его попросту убить, чтобы занять твое место.