О чём молчат рубины

Глава 8. Легенда. Окончание. Бегство

Когда очевидцы молчат, рождаются легенды.

Илья Эренбург.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, замок Мариенбург, 25.07.1410 года. Утро.

Шестьдесят дней! Полных шестьдесят дней шёл караван к цели. Шестьдесят дней верблюды мерили своими длинными, мосластыми ногами песчаные просторы. Первые дни Андреас беспрестанно вертел головой, не завихрились ли сзади, на горизонте, жёлтые пески от неотвратимой погони? Не скачет ли по пятам каравана фараонова конница? Много не надо. Достаточно пяти человек. Потому что никто не посмеет сопротивляться, а наоборот, с великим усердием помогут поймать преступника. Потом успокоился: больше чем за десять дней пути в пустыне без верблюдов не обойтись. А значит, если и есть погоня, то её скорость будет равна скорости каравана, и можно надеяться уйти. А потом бесконечные дни, насквозь пропитанные зноем и песками, притупили все человеческие чувства. Только сидеть между горбами, под импровизированным пологом, защищающим от жгучего солнца, да кивать головой в такт шагам животного.

Другие купцы коротали дни в беседах, на привалах играли в сенет[1], и как могли, скрашивали серые будни. Андреас от общения с купцами уклонялся и старался оставаться подальше от их палаток. За что вынужденно платил беспросветным, пыльно-жёлтым унынием и серым одиночеством.

Беда пришла аккурат на шестидесятый день. Уже в воздухе появились первые, робкие запахи, уже песок под ногами верблюдов стал твёрже и там и сям появлялись зелёные былинки, на смену опостылевшим верблюжьим колючкам, уже сами верблюды прибавили ход, в надежде на скорое окончание путешествия и близкий отдых, уже люди стали улыбаться друг другу, уже купцы засуетились, проверяя свои узлы и тюки. А потом караван встал. И люди с тревогой и волнением заговорили, гортанными голосами. Андреас, который ехал позади каравана, не разбирал слов. Но общие страх и волнение впролне уловил. И, нарушая походный строй каравана, подхлестнул своего верблюда, подъезжая ближе к источнику тревоги. И увидел.

Не меньше сорока всадников весело скакали наперерез каравану. Небрежно держа оружие в опущенных руках. Они даже не угрожали. Они просто ехали брать своё. Не ожидая сопротивления.

Конечно, караван охранялся. Полтора десятка воинов ехали всё время поблизости, держа наготове луки и короткие копья. Но смешно было даже предположить, чтобы они ввязались в драку с этой оравой. Слишком не равны силы. Слишком предсказуем результат.

Андреас скатился с верблюда и спрятался в его тени. Если эти трусы готовы подставить свою шею под топор, то он — нет! Он будет бороться до конца!

Парень заметил, как быстро скинул с себя всё вооружение ближайший к нему воин. И ещё отъехал чуть в сторону, вроде как, и я не я, и лошадь не моя… Стараясь быть незаметным, Андреас проскользнул под шеей верблюда и подобрал брошенный лук и связку стрел. Лично он постарается продать свою жизнь подороже.

Теперь определить, где главарь. Если с первого выстрела попасть во вражеского главаря, наши воины должны приободриться, не так ли? И дадут настоящий отпор захватчикам! Так, кто же главарь? Вот он! Прямо, как в папирусах пишут: высокий, надменный, седобородый, с серебряной серьгой в ухе, с повязкой на одном глазу… Получи стрелу, вражина! Андреас тщательно прицелился и выстрелил. Не совсем удачно. Обсидиановый наконечник только оцарапал плечо врага. И всё же попал! Ну? Где всеобщий крик: «К оружию!!!»?

— Какой-какой наконечник? — разинула я рот.

— Обсидиановый, — посмотрел на меня, как на маленькую, Андреас.

— То есть, каменный, что ли?! — уточнила я.

— Ну, конечно! — нетерпеливо заметил парень, — Какой же ещё? Ты дальше слушай!

Я только головой покачала в сомнениях. Это он сейчас про какие времена?!

В общем, пустил он одну стрелку, стал заряжать вторую, да не успел. Налетели свои же. И по лицу настучали и не по лицу тоже. Мол, предупреждали же всех вчера! Чтобы, если что, никто ни-ни! Ни под каким предлогом! Тогда местные разбойники, от такой лёгкой добычи раздобревшие, позволят купцам собственные товары выкупить. По весьма льготной цене. Ибо лень этим разбойникам возиться с перепродажей товаров и верблюдов. А здесь как удобно: захватил караван, а у тебя его тут же и купили! Набил мешок золотом и вали куда глаза глядят. Даже если стража схватит кого, как докажешь, что это золото за разбой? Чем одна золотая монетка от другой такой же, трудовым потом нажитой, отличается?

Ну, это, когда все тихо-мирно сдались. А если вот так стрелять во все стороны, тогда как? Кто теперь будет разбойников успокаивать?!

Ударил себя по голове в отчаянии бедный Андреас, который вчера ничего не слушал, да только сделанного не воротишь. Потащили беднягу перед грозные очи разбойников. Тут ещё выяснилось, что и главаря он перепутал. Не тот главарём был. Тот был дядей главаря. А настоящий главарь — молодой, сухощавый, в богатой одежде, сурово поглядывал на пленника. И раздумывал. А купцы из каравана пластались перед ним, посыпая жёлтой пылью свои седые головы.

— Связать! — коротко бросил главарь.

И через пару секунд Андреас вздохнуть полной грудью уже не мог. Настолько оказался стянут верёвками.

— Как ты смел, бродяга?! — гневно задышал главарь разбойников, — Знаешь ли, что я с тобой сделаю?!

— Скормим львам? Бросим в клетку к носорогам? Разорвём конями? — посыпались со всех сторон предложения, — Бить плетьми, пока не сдохнет? Пусть бежит, связанный, пока не упадёт, а потом будем тащить на аркане, пока об песок до половины не сотрётся?

— Не-е-ет, — зловеще процедил главарь, — закопаем его, связанного, по пояс! И пусть торчит здесь, в назидание остальным караванам! Солнце его в три дня иссушит. Пусть и засушенный стоит, своим видом остальных пугая!

И, под весёлый гогот остальных разбойников, главарь неторопливо слез с седла. Подошёл и лично проверил, хорошо ли затянуты верёвки.

От главаря вкусно пахло жареным мясом и молодым вином. И борода и руки лоснились от жира. Видно, хорошо проводили время разбойнички, в ожидании очередного каравана!

Тем временем уже выкопали яму. Андреаса спихнули в неё и присыпали песком. Получилось как раз по пояс. Но, надёжно. Песок не позволит ногой шевельнуть, а узловатые верёвки — шевельнуть рукой. Напоследок главарь сшиб с бедняги феску, обнажив голову, и легко, одним движением, взлетел в седло.

— Ну, а вы чего встали? — грозно закричал он остальным, — Полторы цены за товары, и проваливайте! А кто будет против… Есть кто против?

Против никого не оказалось. Обрадованные купцы сыпали золото горстями, стараясь побыстрее покинуть страшное место. Никто даже взгляда не кинул в сторону Андреаса. Через полчаса след каравана затерялся среди песков.

Только после этого тронулись в путь и разбойники. Убедившись, что никто за беднягой не вернётся. Весело смеясь и прикидывая размер поживы на каждого. А Андреас остался умирать. Глупо надеяться на жизнь, когда смерть уже обняла тебя костлявой рукой за плечи.

Уже через четверть часа, от нестерпимого жара, у него всё спеклось во рту и потрескались губы. Ещё через четверть часа парень потерял сознание.

Очнулся он от ощущения холода. Так бывает в пустыне. Когда дневная невыносимая жара сменяется ночным холодом. Чтобы с восходом солнца опять смениться невыносимой жарой.

Андреас обнял себя дрожащими руками за плечи, пытаясь согреться, и далеко не сразу понял, что тут что-то не так. Как это «обнял за плечи»? У него же руки связаны!!

И только опустив взгляд вниз всё понял. И засмеялся хриплым, дребезжащим смехом. На земле валялись обрывки верёвки, среди которых деловито шныряли десятки тушканчиков. Ну, всё же просто! У главаря были сальные руки! Он лично подёргал за верёвки. Верёвки тоже пропитались жиром. И вечно голодные тушканчики прибежали на манящий аромат. И не просто разгрызли верёвки, они погрызли их до состояния ветоши! Ну, разве не смешно? Из растрескавшихся губ сочилась кровь, пальцы почти не слушались, холод пробирал до костей, а парень мелко трясся от смеха. Может, просто такая нервная реакция…

Кое-как юноша выбрался из ловушки и развязал тугие узлы на ногах. Благо, луна светила так ярко, что каждая песчинка была видна. Развязал верёвки и, пошатываясь, заковылял по следам ушедшего каравана. А что ещё оставалось?

Трудно сказать, сколько он брёл, то проваливаясь в беспамятство, то приходя в себя. Трудно сказать, как ему удавалось держать направление. А может, и не удавалось? Может брёл запутанными, таинственными зигзагами?

Очнулся он от шума рынка. Он стоял в центре города, на рынке, и тупо смотрел, как расхваливают свой товар самые первые продавцы. Было раннее-раннее утро. Андреас сел прямо на землю, привалился спиной к чинаре и закрыл глаза. Сил не осталось даже на то, чтобы обрадоваться.

Только дней через пять бедняга более-менее пришёл в себя. За это время снял просторную комнату, пригласил знаменитого врача, обедал в дорогой корчме, оделся, как подобает, побрил бороду… зря! Потому что стал похож на самого себя. И однажды, на пятый день, выходя из корчмы, случайно заметил, как торопливо расплатился и выскользнул вслед за ним ещё один посетитель. Сперва парень не придал значения. Мало ли кто куда спешит? Но, прогуливаясь по улице, пару раз незаметно оглянулся. И убедился, что тот, из корчмы, неизменно следует за ним, не выпуская из виду. Тогда Андреас свернул к причалам и заказал прогулочную лодку с гребцами. И увидел, как мечется по набережной преследователь, выискивая себе такую же лодку.

Вместо прогулки парень приказал отплыть подальше и пристать к берегу. И что есть духу помчался на снятую квартиру. Крадучись, беспрестанно оглядываясь, пробирался он по улице, и замер оглушённый. Возле его нового дома его уже ждали. Небольшой отряд стражи, и тот самый, из корчмы. Андреас изловчился и подкрался чуть ближе. Теперь он узнал преследователя! Один из тех здоровяков, которые ходили группами по рынку, разыскивая несчастного, чтобы его хорошенько поколотить. Желательно, с серьёзными травмами, но не до смерти. Чтобы мучился подольше.

Это значит, что? Это значит, что про его бегство давно стало известно фараону. И он послал погоню. Скорее всего, по великой реке Хапи. И преследователи проплыли до самого моря и… не нашли беглеца. И тогда они… ну точно! Тогда они разделились и пошли вдоль побережья. Кто направо, кто налево. Во всех приморских городах расспрашивая, не появлялся ли недавно кто вот с такими-то приметами? Точно не появлялся? Смотри: упустишь — фараон с тебя шкуру снимет! В прямом смысле слова. Ну, вот, значит, и до самого Неаполиса добрались…

Андреас пощупал свой пояс, в котором осталось ещё двести девяносто золотых кружочков, и потихоньку пополз назад, подальше от опасного места.

— Выследили! Спасаться! Бежать! — билось в голове заполошно. А потом пришла в голову простая идея. Он же и так собирался из этого Неаполиса уплыть? Ну, так вперёд! Только теперь в порт соваться нельзя. Но, кто сказал, что сесть на корабль можно только в порту?

На побережье парень вновь нанял обычную прогулочную лодку и приказал гребцам править в море, пока дома на побережье не превратились в точки. Раскинули парус и принялись кататься взад-вперёд. Только развлечения, ничего подозрительного! На самом деле Андреас зорко всматривался в морскую гладь.

Повезло! Нет, в самом деле, не прошло и четырёх часов, как повезло! На горизонте показался парус, который бойко бежал по морской глади. Явно мимо порта. То, что надо!

Потому что это что значит? Это значит, что у корабля свои дела, не связанные с портом. Так-то оно так, только какие такие дела помимо портовых, могут быть у корабля?

Ну-у… это может быть частный корабль богатого человека, на котором тот катается в своё удовольствие. И сейчас он бежит в небольшую гавань, устроенную прямо в поместье. Допустим… Но можно смело ставить один к двадцати, что скорее этот кораблик торопится совсем не с радужными целями. А скорее всего это либо пиратский корабль, либо перевозит контрабанду. Либо и то и другое вместе. Потому и не спешит в гостеприимный порт. А совсем даже наоборот, старается так мимо прокрасться, чтобы его с берега не видно было.

— К кораблю! — скомандовал гребцам Андреас, — Если догоним — по золотой монете на каждого!

И гребцы так налегли на вёсла, что те выгнулись дугой. Как только не сломали?

Кораблик поначалу дёрнулся в сторону и начал набирать ход, тая в морской дымке, но довольно скоро на корабле рассмотрели, что преследователь — обычная шлюпка, и угрозы представлять не может. И паруса приспустили, давая шанс догоняющим. Понятно, что гребцы на шлюпке этот шанс уже не упустили. Через пару часов Андреас, честно расплатившись с гребцами, уже карабкался по верёвочной лестнице.

Кораблик оказался небольшой либурной[2], с характерными обводами, что в очередной раз дало парню право предположить пиратство и контрабанду. Но отступать было попросту некуда. Андреас твёрдо решил, что лучше сдохнет на палубе корабля, чем позволит себе отступить и попасться в лапы фараона. Поэтому лез на борт, в самой что ни на есть, твёрдой решимости. А когда залез, обнаружил перед собой отвратительные разбойничьи рожи.

— Почтенные, куда путь держите? — любезно поинтересовался он.

— Тебе что за нужда? — грубо спросил его один из моряков, коротенький, широкоплечий, почти без шеи, в широкополой шляпе.

— Думаю, нельзя ли купить место? — ещё шире расплылся парень.

— Нельзя! — отрезал всё тот же, коротенький.

— Сто золотых! — ляпнул Андреас и тут же понял, что ошибся. Ну, сказал бы «двадцать», ну, «двадцать пять». И пошла бы торговля. Хоть пираты, хоть контрабандисты, за такие денежки обязательно уцепились бы. Они, денежки, просто так на дереве не растут. Но сразу «сто»?! Он провалил себя с головой. Ушлые пройдохи сразу поняли, что парень на крючке. И можно доить, пока не выдоят всё.

— Только расчёт на месте! — быстро добавил юноша, — Денег при себе почти нет! Зато меня встретят и сразу нужную сумму отсыплют!

Ну, это, чтобы, по крайней мере, внести сомнения. Чтобы не сразу грабить кинулись. Иначе оберут до нитки и выкинут в море. А так — кто его знает? Может, вправду на том берегу друг будет встречать? С деньгами…

— Так, куда путь держите? — повторил парень.

— На Сицилию, — задумчиво прищурившись, процедил широкоплечий.

— Пойдёт! — с облегчением выдохнул Андреас.

— Ну, пойдёт, так пойдёт! — внезапно улыбнулся коротенький, — Так и быть! Возьмём тебя… за двести!

— Ребята! — побледнел Андреас, — Это же… грабёж!

— Как скажешь, как скажешь, — ещё шире растянул губы коротышка, — Если тебе не надо…

— Надо!

— Тогда двести.

— Согласен, — сквозь зубы выдохнул Андреас.

Двое суток длилось путешествие. И, надо сказать, пираты там были или не пираты, но они оказались бесстрашными ребятами. Известно, что нормальные мореходы идут ввиду берега, а на ночь не просто пристают к берегу, они вытаскивают на сушу свои корабли. И вновь спускают их на воду с рассветом[3]. Здесь же моряки плыли и день и ночь, не останавливаясь, определяя маршрут по звёздам. Это Андреас лично наблюдал. Заснуть он себе не позволил. Стоял у носа и наблюдал фантастическую картину, как корабль плыл среди звёзд. Звёзды сверху, звёзды сбоку, звёзды снизу. Не угадаешь, какие настоящие, а какие только отражение. И, поскрипывая такелажем, плавно несётся в черноте корабль: от звезды к звезде, от звезды к звезде… Сказка!

— Земля! — заорал один из матросов поутру, рассмотрев впереди зеленеющий холм, поднимающийся из моря, — Земля!!!

— Доплыли! — у Андреаса подломились колени.

— Доплыли, — подтвердил невесть откуда взявшийся коротышка, — Тебе на западную сторону или на восточную?

— Что? — не понял парень.

— Спрашиваю, тебе в какой город? — нетерпеливо повторил коротыш, — В Накос, Сиракузы или Катанию?

— Всё равно! — счастливо улыбнулся Андреас.

— Как, «всё равно»? Тебя разве не будут встречать?.. С деньгами?.. А ну-ка ребята, похоже у него деньги всё время при себе были! Давайте-ка его пощупаем!

В очередной раз Андреас был готов прикусить собственный язык. В очередной раз слишком поздно. Раньше надо было думать, раньше!

Десятки рук протянулись к бедолаге, сбили с ног и содрали всю одежду. И каждую складочку тщательно перещупали.

— Вот они, денежки! — радостно засмеялся коротышка, жадно вытряхивая из пояса себе на ладонь золотые кружочки.

— А с этим что делать? — спросил один из матросов.

Коротыш прищурился.

— Не будем гневить морских богов! — решился он, наконец, — Если захотят его взять, то сами возьмут, захотят отпустить — отпустят. Поэтому… привяжите его, ребята к бочке! Да, вот к этой. И бросьте в море. Выплывет, или не выплывет, мы своё обещание сдержали: земля — вот она, рядом совсем.

И, как Андреас ни вопил, что он не умеет плавать, через секунду он уже барахтался в волнах, отчаянно молотя по воде руками и захлёбываясь пенными, солёными брызгами.

Порой ему казалось, что спасение совсем рядом. Волна вот-вот должна была выбросить его на земную твердь. Порой казалось, что наоборот, волна оттаскивает его вдаль от земли, в беспощадную водную стихию. Силы утекали с неимоверной быстротой. Вот уже едва может взмахнуть рукой. Вот уже и взмахнуть не может. А вот всё вокруг страшно почернело…

Что случилось дальше, как он спасся, как попал к Мариенбург, бедняга объяснить уже не смог бы.

А?! Как я завернул?! Специально для женских ушей! Тут тебе и любовь, тут тебе и страсть, и ненависть, и побег и жестокие преследования, и разбойники и превратности судьбы, и потеря всех денег и пираты и вообще, оцените, как я закрутил! Да если в этот рассказ ещё птицу Рух вставить, выйдет история не хуже, чем про Синдбада-морехода! И я видел, видел, как переживала девушка, слушая мой рассказ! Как её строгое лицо постепенно смягчалось, а потом вообще стало добрым и на глаза набежала слезинка. Ну?! Что она мне скажет?..

Я раздумывала недолго. Всё было хорошо в рассказе. И хорошо, и трогательно. Вот только… дочь фараона?! А я не забыла, что это дочь фараона! Я коротко взглянула на Андреаса и сделала три быстрых шага назад. На всякий случай.

— Стой здесь! — приказала я, — Стой здесь и жди меня. Я скоро вернусь. И лучше не пытайся сбежать. Хуже будет.

И я со всех ног бросилась за подмогой.

[1] …играли в сенет… Любознательному читателю: сенет — одна из древнейших игр, гораздо древнее шахмат. Относится к «гоночным» играм, где размер ходов определяется игральными костями. Частично похожа на нарды. Известна ещё за 3 500 лет до н. э.

[2] …оказзался небольшой либурной… Любознательному читателю: либурна — корабль с характерными обводами, названная так по названию племени либурнов, известных мореходов, которые отчаянно пиратствовали в Ионийском море.

[3] …и вновь спускают их на воду с рассветом… Напоминаем любознательному читателю, что рассказ ведёт человек, живший почти за 600 лет до Рождества Христова. Тогда мореходы именно так и поступали: плавание было каботажным (т. е. не теряя из виду линии берега), а на ночь корабли вытаскивали из воды. В первую очередь для просушки, т. к. чаще всего корабли делали из древесины хвойных пород, которая очень быстро набирает влагу, а во-вторых, для очистки днища от морских растений и раковин. Заодно оберегали дорогие корабли на случай внезапного шторма. Металлических, надёжных якорей ещё не изобрели…