О чём молчат рубины

Глава 58. Полёты во сне и наяву

Когда я хорошая, я очень-очень хорошая, но когда я плохая, я ещё лучше.

Мэй Уэст.

Италия-Папское государство, Прато-Минтеварти-Ареццо-Кьюси-Орбието-Витербо-Таркуиния-Чивитавеккья-РИМ, 05.11–12.11.1410 года.

Тихим, погожим вечером, мы бродили с Катериной в очаровательной апельсиновой роще, думая каждый о своём. Наконец-то можно было просто бродить, наслаждаясь покоем и уютом! Мы доехали! Мы в Риме! Ну, точнее, не в самом Риме, а в его окрестностях, в уютной вилле одного из друзей нашего брата Марциана. Не более четырёх часов верхом до римских городских стен.

Когда я спросил, почему мы остановились не в трактире, брат Марциан пожал плечами:

— Потому что здесь бесплатно…

— А почему бесплатно?

— Потому что хозяин виллы считает себя моим должником.

— Ты ссудил ему деньги?! — удивился я, — Крестоносцам разрешается давать денежные ссуды?! Может, вообще, ростовщичеством можно заниматься?!

— Нет, — скромно улыбнулся Марциан, — Дело не в деньгах. Хозяин виллы считает, что он обязан мне жизнью.

— Считает? А на самом деле?

— И на самом деле я спас ему жизнь, — Марциан ещё раз улыбнулся, — Дважды.

— И где же он, хозяин?

— Он уехал по делам. Но я заранее списался с ним и он сам предложил мне воспользоваться его виллой. С любым количеством гостей. И дал соответствующие распоряжения прислуге.

— На сколько дней?

— На столько, сколько понадобится.

— Ну, я надеюсь, если сегодня мы сообщим в секретариат папы римского… через день-два нас примут… ещё день папа будет думать над ответом на послание Великого магистра… ну, ещё день-два на всякие приготовления… то есть, эту неделю мы можем прожить на вилле? И не стесняться в желаниях?

— Какой ты торопливый, Андреас! — покачал головой Марциан, — Но, да, этот МЕСЯЦ мы можем жить на вилле и не стесняться в желаниях. Кроме тех желаний, которые нам не положены, как крестоносцам.

— Отлично! — обрадовался я, пропустив мимо ушей это невероятное слово «месяц», — Я не про те желания, про которые ты намекаешь. Я про то, чтобы отдохнуть с пользой. Ну, там, библиотека, осмотр достопримечательностей, беседы с образованными людьми и всё такое прочее.

— Ах, это, — облегчённо выдохнул Марциан, — Это да, можешь не стесняться.

— А как оруженосцы? Они будут нести охрану?

— Нет. Мы же дошли! Охрану виллы будут осуществлять собственные гвардейцы.

— Гвардия? Ах, да… По итальянски, это просто «охрана»…

— А ты откуда это знаешь? — поднял на меня внимательный взгляд Марциан.

— М-м-м… наверное, слышал где-то…

В очередной раз мне захотелось прикусить себе язык. Дело в том, что та латынь, которую я когда-то легко выучил с помощью перстня, и на которой велось богослужение, к моему удивлению, оказалась похожа на разговорный язык, принятый в италийских городах, но вовсе не одинаковой! Ну, понятно, я опять незаметно воспользовался перстнем, коснувшись рта, ушей и глаз, и теперь вполне свободно мог разговаривать с любым итальянцем, даже без акцента, но не подумал, что это может быть кем-то замеченным и как-то выдать мои секреты.

— Но, главное, дошли! — постарался я тут же перевести разговор, — Несмотря на все трудности, дошли!

— Дошли! — облегчённо выдохнул Марциан, — Хоть и с потерями, но сделали главное! Дошли!

Да, остаток пути мы буквально пролетели, всего за восемь дней, хотя, разумеется, после нападения, тщательно следили за безопасностью.

Кстати, я знал, что брат Марциан родом из Перуджи, и был уверен, что мы непременно заедем в родные места нашего главы посольства, но нет. От Прато мы доехали до Ареццо, а оттуда свернули не к Перуджи, а в сторону Кьюси и потом на Орбието. Почему?!

— В Перуджи опасно, — мрачно ответил Марциан, — Там только что отгремела война, а значит, бродят целые толпы людей, потерявших кров и родных. То есть, бродяг. Бродяг, которых смело можно считать разбойниками. Иначе, чем они добывают хлеб насущный? Они и здесь бродят, но меньше. Нет, как ни хотелось бы мне посетить родовой замок, но дело важнее. Может, на обратном пути?..

Несмотря на мрачные предчувствия Марциана, больше на нас никто не напал. А после того, памятного нападения, когда крестоносцы положили больше тридцати бандитов и только один наш оруженосец был слегка ранен, даже не ранен, а так, чуточку поцарапан, мы заехали в ближайший городок и рассказали обо всём местному бургомистру.

— Ну, что же вы, господа?! — укоризненно взглянул на нас бургомистр, — Кулеврину-то зачем ломать было? Она, между прочим, денег стоит! И нам бы, во всяком случае, очень пригодилась! А то шастают тут всякие…

— Какие? — прямо спросил Марциан.

— Всякие… — отвёл бургомистр глаза, — Остатки наёмников, погорельцы, бродяги… Одним словом, отребье. А отребье, как известно, любит собираться в стаи. Словно волки. Порой, честное слово, господа, от одних слухов поджилки трясутся. Нет, нам бы та пушечка очень пригодилась!

— А если бы она в руки бродяг? — спросил Марциан, — Да они с той пушкой к вашему городу?

— Ну, значит, и правильно! — приободрился бургомистр, — Всё, что Господь делает, всё к лучшему! Счастливый путь вам, господа! Счастливый путь!

Вот так мы и оказались в Риме. И теперь, помытые, отдохнувшие, бродили тихим вечером с Катериной по апельсиновой роще, раскинувшейся прямо возле виллы. Свою Эльке Катерина загрузила работой: перетряхнуть все вещи, всё, что можно отстирать — отстирать, что нельзя — всё равно отстирать, всё прогладить, развесить по вешалкам, разложить по полочкам и вообще — трудись! А сама пошла бродить по роще.

Давно мы, вот так, наедине, не встречались…

Не знаю, о чём думала девушка. Лично я думал, как заставить папу римского показать заветный рубин. У меня будет всего одна попытка! Да, конечно, папа даст нам аудиенцию. Мы не кто-нибудь, мы посольство Ордена! А это покруче иных королей будет. Но аудиенция будет только один раз. И что? Он мне задаст какой-то вопрос — ещё не факт, что задаст! — а я ему в лоб: «Ваше святейшество, а не изволите ли вы показать нам «Большой рубин крестоносцев»? Глупость какая… Нет, надо, чтобы вопрос прозвучал в тему… а значит, тема должна быть о камнях… Хм!.. Что-то вроде: «Ваше святейшество! Я слышал, вы собираетесь возвести собор в честь святого Петра? Того самого Симона, которого Христос назвал Петром, что значит «камень»? И сын Божий не ошибся, ибо не мог ошибиться! Воистину, драгоценным камнем стал апостол Пётр для церкви! Кстати, о драгоценных камнях…». Уже лучше, но всё же не то… Хм!.. А если…

— Ну, что? — внезапно развернулась ко мне Катерина, — Ты готов к разговору? Я готова дать ответ на твои «трудные вопросики»!

— А?! — мне пришлось напрячь мозги, чтобы догадаться, что девушка не отвечает на мои мысли, а вспоминает наш давний разговор, — А!.. Ты про те два вопроса! Почему в церквях служат не левиты, как заповедано, и нравятся ли Господу по всей земле стоящие кресты? Я готов, но мне не интересны твои ответы. Я и без того знаю, что ты ответишь. Но, самое главное: я знаю, что ты хотела ответить сперва, и что твой ответ позже изменился! Ты подумала над ответом, и этот ответ оказался глубже, чем казалось сначала.

Нет, мне не нужны твои ответы. Вместо этого, я задам ещё два вопроса. И они будут чуть сложнее, чем первые. Хотя и не самые сложные. Самые сложные ещё впереди. Готова?

— И почему я должна выслушивать эти мерзости?! — проворчала сквозь зубы Катерина.

— Потому, что ты будущая монашка. Мало ли куда зашвырнёт тебя судьба? Отправят ли тебя за сбором подаяний для монастыря, или вообще отправят проповедовать слово Божье в дикую Русию, тебе могут задать подобный вопрос. И ты должна будешь мгновенно подыскать ответ. Иначе, какая же ты монашка? Ну?.. задавать?

— Задавай… — отвернула голову в сторону Катерина, — Тоже мне… дьявол-искуситель…

— Отлично! Первый попроще: отчего мы, католики, празднуем Пасху каждый год в разную дату? Мы точно знаем, когда произошло распятие Христа: четырнадцатого нисана по иудейскому календарю. Мы абсолютно точно можем перевести эту дату на современный календарь, несмотря на все изменения, внесённые в него Юлием Цезарем и прочими. Но мы этого не делаем. Почему? Почему земное Рождество Христа мы празднуем в конкретный день, а Воскресение Христа из мёртвых, по сути, второе Рождество, это день вычисляемый? Хотя известен конкретный день?

— Ну-у…

— Не торопись. Подумай лучше. А я тебе ещё напомню, что на Первом Вселенском соборе в Никее, отдельно осуждена практика празднования Пасхи одновременно с иудеями. В любой другой день, только не с ними! А потом уже решили, что раз еврейская Пасха выпадает до весеннего равноденствия, то мы будем праздновать после! И тогда ни за что не получится вместе. Почему?! Подумай об этом!

— Хм… а второй вопрос?

— Второй сложнее. Хотя, может показаться, что проще, но на самом деле, сложнее. Вопрос такой: чему учил Христос своих последователей и где?

— Как это «чему»? — оторопела Катерина, — Слову Божию! А «где»… да, где попало! И в домах, и в чистом поле, и возле реки, и на холмах… Ты что, Евангелия не читал?

— Я именно читал Евангелия! — возразил я, — Вот, например, Евангелие от Матфея 13:54 «И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их, так что они изумлялись и говорили: откуда у Него такая премудрость и силы?». Понимаешь? Иисус учил в синагоге. По какой книге учил? Ответь!

— М-м-м…

— Ой, да ладно! А то ты не знаешь! По Талмуду Он учил людей, по Талмуду! Иначе и быть не могло!

— Ну-у… у нас Талмуд носит название Пятикнижие Моисеево, или Библия…

— А почему называется не «Талмуд»?

— Ну-у… мы же не иудеи…

— Вот об этом и подумай! Иисус родился у еврейки, жил среди евреев, говорил по-еврейски, проповедовал евреям и проповедовал в синагогах еврейскую Тору по еврейской книге Талмуд… Но мы отрицаем Тору, проповедуем не в синагогах, а в храмах, на порог которых не пускаем некрещённых евреев, и в то же время называем себя христианами, последователями Христа. Хороши «последователи»!

— Но иудеи не считают Христа богом!

— Ну и что? Мы расходимся с ними в Новом завете. Но, Ветхий завет у нас одинаковый? А мы подчёркнуто отворачиваемся от них… как в случае с Пасхой, например. Вот и подумай, почему?

Катерина надула губки и окончательно отвернулась.

— И это замечательно, — сказал я ей в спину, — что ты не кричишь, как многие: «Эти иудеи, они распяли Христа!». Потому что, в деле распятия, виновны ещё и римляне. Во всяком случае, именно римские воины вбивали гвозди в руки и ноги Иисуса… Но от римлян мы не отворачиваемся, а от иудеев — да. Почему же?..

Катерина чуть сгорбилась и быстро пошла по дорожке прочь. Я секунду подумал и заторопился следом. Может, зря я так? Может, девушка ещё не готова к подобным размышлениям? Тогда она меня сегодня же сдаст как еретика и язычника! И потащут меня на костёр… нет, я против!

— Эй, послушай! — догнал я девушку, — Я сам тебе отвечу на все вопросы! Хочешь?

— Нет, — не повернула головы в мою сторону Катерина, — Я сама подумаю. И отвечу. Ты думаешь, я не догадываюсь, к чему ты клонишь?! Догадываюсь!

— Да? И к чему же я клоню?

— Ты клонишь к тому, что христианство — это всего лишь религиозное учение, которое нужно только для лучшего управления людьми! Мы говорим то же самое про прочие религии. Про язычество и поклонение идолам. Для чего поклонение идолам? Чтобы управлять людьми! От имени идолов нести людям волю царей. Вот ты и про христианство хочешь сказать то же самое! А чтобы объединить христиан, лучше их объединять не за кого-то, а против кого-то. Например, против иудеев. Ты же это хотел, чтобы я подумала?! Но я сумею додуматься до правды! Вот так вот!

— Умница! — выдохнул я, беря в свои ладони её пальчики, совершенно забыв про то, что она ещё «нечиста», — Да, ты права, все вопросы, которые я задал, можно объяснить именно так и только так. Могу ещё признаться… ты же помнишь, что я жрец?.. так вот, могу признаться, что я это всё знаю не понаслышке, а изнутри. Да! Любая религия — это способ управления. Не более. И когда я читал ваши священные книги, когда слушал проповеди, я никогда не забывал этого. И убедился, что и с христианством то же самое. Это всего лишь способ управления массой людей. Всего лишь. Впрочем, как и у иудеев.

— Я хорошенько подумаю, и докажу, что нет! — яростно ответила Катерина, — Только дай мне время хорошенько подумать!

— Да, ради Бога! — от всей души согласился я, — Сколько хочешь! Я даже рад буду, если ты меня разубедишь! Но… тогда я задам ещё вопросы. Ещё более сложные.

Катерина вырвала свои пальцы из моих рук и опять зашагала по дорожке. Я покорно шагал рядом.

— Но, согласись, — опять внезапно остановилась девушка, — управление людям тоже нужно!

— Согласен! — покорно ответил я.

— И религия — вполне неплохой рычаг власти!

— Согласен…

— И христианство — одна из лучших религий, хотя бы потому, что не требует человеческих жертвоприношений!

— Согласен… Хотя…

— Не сметь! — развернулась ко мне девушка, — Не сметь мне тыкать кострами с еретиками! Сама знаю!..

— Я и не собирался… — соврал я.

Катерина задумчиво сделала ещё несколько шагов.

— Но пойми, пусть это жестоко, но костры с еретиками нужны народу! — опять остановилась она, — Это, как палка в руках пастуха. Между прочим, не зря священник — пастырь, то есть пастух, а верующие — паства, то есть те, кого пастух пасёт. Что делать пастуху, с блудливой козой? Воспитывать проповедями? Нет, пастух наигрывает на дудочке, когда его паства мирно пасётся и слушается команд. Игра на дудочке — это аналог проповеди, если ты не понял. Но, если в стаде оказывается бодливый баран или блудливая коза… Что делать пастуху-пастырю? Выход только один — драть негодников без жалости, чтобы вбить в них послушание! Да и другим неповадно будет. И палка тогда, получается, не просто палка, а проводник чужой силы воли, который воздействует на глупых овечек.

Меня аж шатнуло! Я вынужден был прислониться спиной к дереву.

— Как ты сказала?!

— Что с тобой, Андреас? — испугалась Катерина, — Ты так побледнел! Ох, прости! Я забыла, что ты сам ордалию пережил…

— Нет-нет, — слабым голосом возразил я, — Здесь другое… Повтори ещё раз, как ты сказала про палку?..

— Я сказала… — девушка уставилась на меня с недоумением, — Я сказала, что палка в руках пастуха, это проводник силы воли…

— Просто силы! — быстро перебил я, — Это же замечательно! Палка — проводник силы! Как же я сам до такой простой вещи не додумался!

— Ты не заболел? — с тревогой уточнила Катерина.

— Нет! — возразил я жарким полушёпотом, хватая девушку за руки и прижимая их к своей груди, — Нет, не заболел! Я всё объясню! Помнишь, я рассказывал про туманные видения, которые можно разглядеть, если смотреть на перстень определённым образом? Так вот, уже два месяца я вижу видения, которые силюсь разгадать. И всё никак не получается. Может, я не настолько гений, как предатель Нишвахтус, не знаю… Понимаешь, кажется, что вот-вот всё станет понятно, но нет, чёрт возьми, не выходит!

— Не ругайся, Андреас! — тихо попросила Катерина.

— Ага, ладно! Так вот, как я понял, сила перстня может помочь человеку летать! Представляешь?! Ты можешь себе это представить, что человек взлетает, словно птица?! И, кажется, что вот оно, уже решил задачу! А начинаю пробовать — нет, не выходит! Я чувствую, что магия есть, по телу пробегает дрожь, такое ощущение, что ноги отрываются от земли… но нет! Не получается! А теперь до меня дошло!

— Что дошло?..

— Что магия не взаимодействует с людьми, кроме как лечения! Человек не является проводником магии! Ну, как бы тебе?.. Помнишь, я говорил, и даже показывал, что могу за считанные минуты выращивать растения? Растения! Не людей! Помнишь, говорил, что могу сделать крепкой ветхую верёвку? Верёвку! Не человека! Я не могу сделать, чтобы у тебя или меня рука стала крепче или сильнее! Понимаешь?! Я могу делать магию с предметами, а не с человеческой плотью! А значит, человек, даже с помощью магии, летать не может! Но может заставить летать что-то другое! Например, как ты и сказала, палку! А ухватившись за эту палку, можно уже взлететь и самому!

— А зачем хвататься за палку?

— То есть? — уставился я в лицо девушки, — Чтобы взлететь…

— Так, если палка всё равно взлетит, зачем хватать её руками? Когда можно просто сесть на неё?

— Ты гений!! — восхищённо воскликнул я, — Ты самый настоящий гений! Эх! Теперь найти бы достаточно крепкую палку или сук с дерева! Меня неудержимо тянет испытать: взлечу я, или нет?

— Здесь ты ничего не найдёшь! В этом апельсиновом саду поддерживается идеальный порядок! Пошли к дому!

— Зачем?..

— Может, удастся стащить что-то вроде копья! У копья, я надеюсь, достаточно крепкое древко?

— Ты гений!

— Ты уже говорил…

— И готов повторить снова и снова! Пошли!

— Стой!

— Почему?..

— Кажется, далеко ходить не надо. Видишь эту метлу? Наверное, садовник забыл её здесь, после того, как подметал садовые дорожки. Как ты думаешь, достаточно крепкая там палка? И возле дома крутиться уже не надо…

— Ты гений!

— Я помню, помню. Ты давай, испытывай! Мне, может, тоже интересно!

Я уже много раз пробовал взлететь. Поэтому примерно мог рассчитать силу магии, которую надо приложить к этой метле. Хоть и очень приблизительно, но всё же. Я нервно потёр руки, поправил на пальце перстень, сосредоточился и протянул руку вперёд. Ну…

Метла послушно прыгнула ко мне в руку. Неужели… получается!..

Та-а-ак, теперь пусть метла зависнет… ну, вот так! А? Зависла? Зависла! Отлично! Теперь аккуратно усядемся сверху… метла дрогнула подо мной и даже чуточку просела вниз, но почти незаметно. Ухватиться покрепче руками. Ну, так, на всякий случай. А теперь… потихоньку… вперёд! Великолепно!!! А теперь чуть быстрее! Так, самую крошечку. И ещё! И ещё! Это… восхитительно!!! Вот так, прямо над дорожкой, чуть-чуть уворачиваясь от набегающих деревьев! А теперь немного выше! Благо, почти стемнело и меня никто не увидит. Ещё капельку выше! И ещё! И вот, я уже над кронами деревьев! Это невообразимо! Душа рвётся от ощущения свободного полёта! Хочется орать и плакать от счастья! Только страшным напряжением удаётся сдавить этот крик в горле… а жаль! Непередаваемые ощущения! Кто сам не испытал — не поймёт.

А теперь поворачиваем и летим обратно. Уже увереннее держа высоту и направление. Оказывается, это не слишком и сложно. Почти так же, как управлять конём. Если, конечно, ваш конь умеет летать. И-и-эх, хорошо!

Я спрыгнул с метлы прямо возле Катерины, и метла послушно замерла в метре над землёй.

— Ну, как?!

— Хочу! — выдохнула в ответ Катерина, и даже несмотря на темноту, я увидел, как пылают её щёки, — Хочу так же!!!

— А ты будешь осторожна?

— Ну, конечно!

— Ладно, — я принялся стаскивать перстень с пальца, — Но, смотри! Прибавляй потихоньку, не забывая о благоразумии. Может показаться, что нужно колдовать из расчёта своего веса, но нет! Достаточно, чтобы волшебство подняло палку. А твой вес тут не при чём… до поворота! А вот поворачивая, нужно учитывать силу инерции. Понимаешь?

— Давай перстень! — протянула руку девушка, — Чего непонятного? Я же всё видела!

— Возьми. Теперь сосредоточься. Представь, что эта метла — вроде как часть тебя. Ну, третья рука, что ли? В общем, ты её должна почувствовать. Попробуй теперь пошевелить ей… отлично!

Я заметил, как метла вздрогнула и слегка пошевелилась, словно собака, желающая повилять хвостом.

— Теперь садись… нет, ну как ты садишься?!

— Как все женщины садятся на лошадь! — буркнула Катерина, — Боком! Не волнуйся, я умею так ездить!

— Ну, даже не знаю!.. Садись… А теперь потихо…

— И-и-и-и!!!!

— Куда ты?!!! — отчаянно выкрикнул я.

Метла с Катериной резко рванула вперёд и вверх, потом чуть не упала, потом закрутилась в невероятный штопор, а потом рванула вдоль дорожки, не разбирая дороги!

— И-и-и-и!!!

Бедную девушку мотало из стороны в сторону, подбрасывало на невидимых ухабах, словно под ней была не метла, а норовистая лошадь!

— И-и-и-и!!!

— Да, что ж ты орёшь-то так?! — с отчаянием кричал я, безуспешно пытаясь догнать ополоумевшую метлу, — Ради Бога, тише, тише!

— И-и-и-и!!!

Не меньше минуты прошло, пока Катерина не укротила метлу. И только потом замолчала. Ненадолго.

— Андреас! Как это остановить?! — выкрикнула она, чуть не со свистом пролетая мимо меня.

— Прикажи ей лететь медленней!

— Тпру-у!!!

— Да не словами, глупая! Двигай ей чувствами!

— Что-о?! — переспросила девушка, пролетая в другую сторону.

— Ну, ты же можешь бежать быстро или медленно? Как захочешь? Вот и захоти, чтобы метла летела медленнее! Она должна послушаться!

— Что-о?! Ничего разобрать не могу!!

— Пожелай! Просто пожелай, чтобы она замедлилась!

— Ничего не понимаю! Но я, кажется, придумала! Лови меня, Андреас!!!

И девушка направила метлу прямо в середину апельсинового дерева, что росло возле меня. ХРЯСЬ!! Метла полетела дальше, а Катерина свалилась прямо мне в руки, которые я еле успел подставить. Уф-ф! Жива! Только… почему она так дрожит?

— Что с тобой?!

— Андреас! Это такая прелесть! — руки девушки сплелись возле моей шеи, — Меня распирает от желания орать и смеяться! Вина! Срочно хочу вина!

— Подожди! — я бережно опустил девушку на землю, — Дай сюда перстень! Та-а-ак… Где же эта… вот она, метла! Ложись вот сюда, где лежала!

Я повернулся к Катерине.

— Вина говоришь? Пойдём! Сегодня я готов посоревноваться с самим братом Вилфридом! Меня тоже распирает от чувств! Бежим?

— Бежим!

— А, это вы, господа? — раздался рядом грубый голос, — Кхе-кхе… прощения просим… Мы тут крики слыхали. Ну и прибежали, стало быть. Вы-то не слыхали чего?

— Слыхали! — уверенно ответила Катерина, — Вроде бы, женский вскрик во-о-он с той стороны.

— Ага! Стало быть, в верном направлении бежим! За мной! — и невдалеке прогрохотало с полдесятка сапог. Местные гвардейцы добросовестно выполняли свою работу.

— Бежим! — напомнила Катерина.

— Н-нет! — взял я себя в руки, — Это будет подозрительно. Пойдём всё же пешком. Неторопливой и важной походкой. Как подобает господам.

— Эх ты! — вздохнула Катерина, — Унылый ты человек, Андреас! Но ты, к сожалению, прав. Пойдём неторопливо…

— Эльке! Кувшин вина в мою комнату! — отрывисто приказала Катерина, — Нет! Два кувшина! И два бокала!

— А закуски? — разинула рот служанка.

— Ну, и закуски, конечно… Холодной! Чтобы не тратить время на готовку! Сыр, фрукты и… и достаточно! И три кувшина вина!

— Вы же только что сказали, что два!

— Три! Так надёжнее будет! Что стоишь? Живо!

— А вы… как же вы… за одним столом?..

— Эльке! Ты ждёшь, пока я тебя накажу?! Так ты дождёшься!!

— Простите сударыня! — и Эльке вихрем уметнулась по коридору.

Раскрасневшаяся Катерина, блестя глазами и нервно дыша, заламывая в нетерпении руки, порывисто расхаживала по комнате, которую ей отвели, не в силах присесть. Она бы, наверное, задохнулась, если бы присела! От двери до окна, забранного свинцовыми колечками, в которые вставлены стеклянные шарики. А потом от окна до двери. И снова к окну. И обратно.

— Вот! — громыхнула дверью Эльке, влетая в комнату, водрузила первый кувшин на стол и поставила рядом два бокала, — Сейчас будет закуска!

Не сговариваясь, мы бросились к столу. Даже не присев. Дрожащими руками я расплескал вино по бокалам.

— За успех! Подняла свой бокал девушка и, не дождавшись ответа, жадно отхлебнула изрядный глоток.

— Да! За успех! — торопливо повторил я, припадая к своему бокалу.

О-о-о! Живительная влага побежала по телу, по каждой жилке, согревая, успокаивая, и унимая нервную дрожь. Восхитительно!

— Отлично! — заглянула девушка в свой пустой бокал, — Превосходно! Уф-ф… Красное вино — целитель души, вот что я тебе скажу! Наливай!

— Согласен! — вторую порцию я наливал уже спокойнее и увереннее, — Может, присядешь?

— А? А! Конечно! Уф-ф, как я перевозбудилась! Надо же, целый бокал вина, и даже не присев за стол! Но, согласись, было от чего возбудиться! Это… это… Ах, что это было! Давай, чтобы перстень тебе и другие волшебства нашептал, не хуже этого!

— Давай! — поднял я свой бокал.

— М-м-м… Какое изумительное вино с нежным, тонким вкусом! И пьётся легко. Как вода. Два бокала, а я даже не почувствовала! Наливай!

— За что?..

— За покорённые высоты! Хи-хи-хи!

— Отличный тост!

— Уф-ф… Наконец-то сердце в ритм вошло… А то, боялась, из груди выскочит. После такого-то… Слу-у-ушай! А ведь, получается, мы с тобой первые люди, которые в воздух взлетели! Нет, ангелы тоже летают, но это же не люди? Только внешне похожи? Птицы тоже летают, и тоже не люди! А люди — это мы. И мы — летали! О, Господи! Наливай!

— Легко!

— А почему только по половине бокала?!

— Кувшин кончился…

— Как?! Уже?! Где же эта Эльке?! Ну, ладно! Давай за… Хм!.. За что же?..

— За нашу тайну! И чтобы никто… на за какие коврижки…

— Прекрасный тост! М-м-м… и вино превосходное! Его можно бочками пить, а не кувшинами… Наливай!

— Так нету…

— Где же Эльке?! Вот я её!.. А, вот она! Где ты бродишь, когда госпожа вина возжелала?! Что мычим?! Ладно, ставь кувшины на стол! Закуска?.. Какая закуска? Ах, закуска… Да ну её, эту закуску! Кому нужна закуска?! Поди прочь, в свою комнату, и чтобы до утра я тебя не видела! Андреас! Наливай!

— Но, сударыня… — впала в ступор служанка.

— Брысь! — коротко приказала Катерина, — Андреас! Наливай! Что, уже? Молодец, быстро у тебя! Давай за… ты, что, Эльке, ты ещё здесь?! Прикажу высечь от макушки до пяток! Брысь! Вот так вот! Какой тост я сказала?..

— Ещё никакого…

— Ага! Тогда, за чудеса, которые с нами случаются! Мир без чудес сер и уныл, а с чудесами он расцветает, словно радуга. За чудеса, Андреас!

— Ши… шикарный тост! — согласился я, при этом язык почему-то запнулся, — За чудеса!

— Хор-роший ты человек, Андр-реас! — с чувством сказала Катерина, — Хоть и балда. Помнишь, как все тебя поначалу испугались? Не то ангел, не то демон?.. А я сразу поняла, что ты человек хор-роший! Ср-р-разу! Я людей сердцем чую! Наливай!

— Ты мне тоже сразу понравилась! — признался я, — Вот, с первого взгляда!

— Тогда — за медицину! — на мой взгляд, несколько нелогично, заявила девушка, — Пусть все будут здоровы! Выпьем!

— Выпьем!

С другой стороны, почему нелогично? Я тоже вспомнил доктора Штюке, его лазарет, наши встречи в этом лазарете… Всё логично!

— Хочу танцевать! — заявила Катерина, — Андреас! Ты чего расселся?! Пригласи девушку!

— Какую?.. — растерянно огляделся я.

— Меня! Вот балда! Меня приглашай!

— Куда приглашать?..

— Ох, ну ты… Смотри! Кавалер должен встать перед дамой и слегка поклониться, вот так. Запомнил? Повторяй!

— Ой…

— Ты что? Пьян, что ли? Хи-хи-хи! Что тебя так шатает?

— Я не п-пьян!

— Ага! А дама, в знак согласия, подаёт ему руку. Вот так. Ой-ё!

— Что такое?!

— Я вспомнила! Нам пока ещё нельзя прикасаться!

— А мы н-никому не скажем!

— Точно! Мы никому не скажем! Ну, вот, кавалер протягивает даме руку… да не тычет в неё рукой, балда! А изящно протягивает руку несколько сверху. Вот так.

— Прости! Но я никогда не танцевал ваших танцев.

— В чём проблема? Научим! Наливай! Сейчас я покажу тебе основные движения!

— А за что выпьем?

— А за то, что даже слона можно танцам выучить! Хи-хи-хи!

— Оч-чаровательный тост!

— Тебе тоже понравился? Пр-рекрасно! Выпьем! А теперь повторяй движения!

Минут десять мы добросовестно топтались по ногам друг друга…

— Андреас! Ты слон, который не поддаётся дрессировке! — не выдержала Катерина, — Ещё по половине бокала и начнём всё сначала! Наливай!

— А за что на этот раз?

— За моё ангельское терпение!

— Согласен!

Не знаю как, не спрашивайте, но на этот раз у нас вообще никаких танцевальных движений не получилось. Просто, внезапно, девушка оказалась в моих объятиях. Мы стояли посреди комнаты, прижавшись друг к другу, глаза в глаза, и наши губы, сами собой, медленно сближались, пока не слились в долгом поцелуе. А потом ещё раз. И ещё. А потом я пылко целовал девушку в шею и плечико, а она слегка упиралась руками мне в грудь, но не сильно, чтобы — не дай Бог! — не оттолкнуть. И мы целовались, целовались, как безумные. А потом я подхватил её на руки и принялся кружиться по комнате, с девушкой на руках, продолжая осыпать её поцелуями.

— А ты, оказывается, отличный танцор! — задумчиво отметила Катерина, в промежутке между поцелуями.

А потом — неизвестно по какой причине! — мы оказались возле её кровати и принялись лихорадочно сдирать с себя одежду… И одновременно рухнули на кровать, страстно прижимаясь друг к другу.

— Только, ради Бога, будь осторожнее, Андреас! — еле слышно прошептала Катерина, — У меня это в первый раз…

Меня словно кипятком обдало! «Будь осторожнее»! Именно такими словами предупреждал меня старик Решехерпес, чтобы я ни с одной женщиной… ну, вы понимаете.

— Ты что?.. Что-то случилось?.. — забеспокоилась Катерина, заметив, что я застыл.

А я боролся с собой. Если вы не мужчина, вы не поймёте. А если мужчина, вы мне от всего сердца посочувствуете. Потому что это… невыносимо!

— Я… не могу… — еле сумел выдавить я из себя.

— Что?!

— Я не могу с тобой… сегодня… Ы-ы-ы-ы!!!

— Ты?! — девушка рывком приподнялась на кровати, — Ты… что?!

— Прости… но я… меня… мне нельзя…

— Катерина молчала, тяжело дыша, и крупные капельки слёз катились из её глаз.

— Прости… — ещё раз хрипло выдохнул я, вставая с кровати.

Накинул на себя нижнюю рубаху, сграбастал остальное в бесформенную охапку, приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Никого. И я, на цыпочках, проскользнул к своей комнате, бесшумно закрыв дверь за собой.

А потом всю ночь провёл без сна, тупо пялясь в потолок и бессильно комкая в кулаках края одеяла. И проклинал на чём свет стоит и магию, и все рубины на свете, и старика Решехерпеса и, особенно, себя, дурака, согласившегося на это дурацкое предложение. А сердце ныло и болело, бедное моё сердце…

Ох, а что мне ещё предстоит завтра услышать в свой адрес… Простым «балда» тут не ограничится, это уж будьте уверены!