Последний конвой. Часть 3

Глава 37 Политрук

Со всех сторон в направлении навеса бежали люди. Ремонтники, штурмовики, водители. Быстро собиралась толпа. Зарычал «Тигр» и тоже двинулся к скоплению. Первым желанием Стивена было рвануть бегом туда, где происходила загадочная движуха, но он сдержал порыв, вовремя вспомнив, что находится в бегах. И снова, словно демон-искуситель шепнул на ухо — «не пори горячку, твое время еще не пришло, выжди немного, внимательно смотри по сторонам, жди подходящего момента».

О том, что происходит, он догадался сразу. Перепуганный сообщением от Стивена, Асур взял гражданских в заложники. Очень глупый поступок, но вполне предсказуемый. Просто так, без боя, развернуться и уйти восвояси наемники не смогли, приказ Джарваля связывал их по рукам и ногам. А ждать, пока штурмовики нападут и попытаться одержать верх в бою, арабы не захотели. Теперь у них преимущество — джокер из двух десятков пленных водителей.

Как отреагирует Пауль? Именно так, как и должен поступить грамотный руководитель. Прикажет окружить, выдвинет ультиматум, а затем — откроет огонь. Первое правило ведения переговоров с террористами — никогда не вести переговоры с террористами. Огневое поражение и максимально жесткий захват, несмотря на потери среди гражданских. К чему это приведет? Не нужно быть великим стратегом, чтобы понять.

Ну вот, — со злостью подумал Стивен, я действительно невольно спровоцировал начало конфликта. Хотел как лучше, а вместо этого окончательно все испортил. И какой после всего этого из меня эмиссар, если я не могу просчитать ситуацию вперед даже на три хода?

Необходимо во что бы то ни стало предотвратить бойню.

Но каким образом?

Думать! Искать решение.

А какое может быть решение, если я как трус прячусь по кустам, когда там с минуты на минуту рванет не хуже динамита?

Стивен вышел из-за грузовика и уверенно зашагал в сторону навеса. Голосу демона в голове он мысленно приказал заткнуться.

В конце концов, у меня есть автомат. В прошлый раз Пауль застал врасплох, но теперь я буду начеку. Пусть только попробует повторить. И рука не дрогнет, и Калаш не подведет.

Ты должен стать кукловодом.

Хорошая идея, вот только опыта плетения придворных интриг у меня нет. Что я должен сделать, чтобы помирить всех со всеми? Это настолько глобальная задача, что выходит за рамки возможностей обыкновенного человека. А я и есть самый обычный человек. Не Супермен и не Избранный, летать и силой воли останавливать пули не умею. Я даже говорить так же красиво как Быков или Гейман — не умею. Тушуюсь, мямлю и жую сопли. А все потому, что никогда в жизни не выступал перед аудиторией. Никогда не вступал в схватку с сильными мира сего, а всегда прятался в толпе, уходил в тень, искал компромисс или молча выполнял чужую волю.

Может быть, пришло время измениться? Стать чем-то большим, чем недалекий сын двух несчастных эмигрантов.

Его заметили издалека и наверняка взяли на прицел. Стивен непроизвольно поежился. Ощущение не из приятных. Мир вокруг начал постепенно окрашиваться в розовый цвет. Как всегда в критической ситуации вместо сознания за рычаги управления телом взялся боевой хронометр.

Вот только сейчас мне в первую очередь нужен именно мозг.

Если прыгнуть вбок, а затем уйти назад перекатом, шансы выжить в перестрелке все равно остаются, но не стоит слишком сильно обольщаться. Стрелять наемники умеют, а уж штурмовики — тем более. Да что там гадать, если пальба начнется всерьез, полягут почти все. Никакая ловкость и быстрота реакции не помогут избежать печальной участи приговоренного.

— А вот и наш любезный политрук пожаловал, — выкрикнул Пауль толпе, затем повернул голову и произнес гораздо тише, приказным тоном:

— Майер, иди сюда. И без резких движений.

Стивен подошел ближе. Остановился в нескольких шагах от броневика.

— Ситуация ясна?

— Так точно!

— Бандиты требуют, чтобы переговоры вел ты. Успокой зачинщиков и прикажи разойтись.

— Вы думаете, они меня послушаются?

— Мне плевать, как ты этого добьешься. Ты пока еще политрук. И это твоя прямая обязанность.

— Я же вроде как под арестом?

— В связи со сложившимися обстоятельствами я отменяю твой арест и снимаю все обвинения.

— Что я могу им пообещать?

— Смотря чего хотят. Если у кого-то есть претензии к руководству экспедиции, пусть как положено подают рапорт. Рассмотрю в первую очередь.

— Мне нужны гарантии неприкосновенности для сложивших оружие.

— Даю слово офицера, что никто преследовать твоих арабских дружков не будет. Мне лишние жертвы в лагере не нужны. Все, что я требую, это соблюдение дисциплины и субординации.

Стивен почувствовал, что начинает заводиться.

— Вы предлагаете убедить их поверить вам на слово? Это очень слабый аргумент.

— Я тоже не в восторге от необходимости иметь дело с головорезами.

— Воздержитесь от оскорблений, господин капитан. Или я буду вынужден кое-что рассказать.

Пауль сжал губы в тоненькую полосочку и молчал несколько секунд, пристально разглядывая Стивена, затем решительно произнес:

— Позже поболтаем. Иди работай, политрук.

Стивен подошел к толпе, нашел глазами несчастного повара, кивнул ему, словно старому знакомому.

— Джузеппе, передай Асуру, — наемники должны немедленно освободить заложников и разойтись, или будут уничтожены. Если выполните приказ, вам гарантируют жизнь и неприкосновенность.

— Асур хочет знайт, что происходийт конвой?

— Родион убит.

— Кто это сделайт?

Диалог шел медленно, в связи с необходимостью двойного перевода.

Стивен пожал плечами.

— Я пока не знаю. Будет расследование. Выясним. Накажем виновного.

— После смерт Родь-и-он, кто будейт командовайт конвой?

— Он, — кивнул Стивен на Пауля.

— Асур не соглайсен.

— А чего он хочет?

— Он сказайт, эмиссар будейт — ты. Если отказать, люди Джарваль не подчиняйт. Будет пиф-паф. Смерт. Многа-многа труп.

— Пауль старше по званию. У него опыт руководства. Я слишком молод для столь ответственной должности.

Между поваром и главой наемников завязался длинный разговор на повышенных тонах. Наконец Асур решительно кивнул, видимо, Джузеппе все-таки сумел донести ему смысл произнесенных слов. Повар вновь повернулся к Стивену:

— Кто будейт проводийт расследование?

Стив на секунду задумался, беспомощно оглянулся на Пауля, затем решительно произнес:

— Я.

— Асур сказайт, что он будейт твой охран. Как это? Тело хран.

— Телохранитель?

— Так!

— Я согласен.

И вновь завязался долгий спор между Джузеппе и Асуром.

— Асур повторяйт, люди Джарваль подчиняйт политрук. Сказать бросать оружие — выполняйт. Сказать стреляйт — будут стреляйт. Другой не подчиняйт.

Ну вот, теперь у меня есть своя личная армия наемников, да еще и с личным телохранителем в придачу, — отстраненно подумал Стивен, словно речь шла о другом человеке, — и что мне со всем этим добром теперь делать?

— Уберите оружие. Отпустите заложников. Вас никто не тронет.

Джузеппе перевел. Несколько секунд стояла мертвая тишина, затем Асур гортанно выкрикнул команду. Наемники дружно опустили автоматы стволами вниз. Стивен нервно оглянулся.

Стояла напряженная тишина, Пауль молча кусал губы и чего-то ждал, а штурмовики без команды огня не открывали. Стив быстро шагнул к заложникам, отобрал у кого-то нож, принялся разрезать веревки, стягивающие запястья пленников. Было немного стыдно, и в глаза водителям он старался не смотреть. С удивлением обнаружил, что дрожат руки. Боевой режим организма выключился, эмоции захлестнули с головой.

Ну что же, по крайней мере Пауль выполнил обещание. Оказывается, им тоже вполне можно манипулировать, если только найти нужную точку и правильно приложить усилия.

Какая разница, кто ведет конвой, если он едет в нужном направлении?

Пока только так, а дальше будет видно. Всему свое время.

Разноголосый шум заполнил пространство под навесом. Несколько штурмовиков бросились помогать Стивену. Любопытные гражданские высунули носы из укрытий. Даже Лидию Андреевну заметил в толпе.

Она-то что здесь забыла? Хотя нет, как раз ее присутствие вполне объяснимо. Если бы началась стрельба, она была бы единственной, кто спасал жизни, а не отнимал их.

— Прикажи своим бандитам, чтобы немедленно укладывались спать, — рявкнул Пауль за спиной, — времени на отдых почти не осталось. Сегодня выдвигаемся строго по графику, никаких оправданий задержки я не приму. Как закончишь, жду у себя для разговора.

После этого он спустился в кабину и захлопнул люк, будто подчеркивая, что инцидент исчерпан. Через секунду взревел двигатель «Тигра», броневик развернулся и уехал на место стоянки согласно штатному расписанию.

Стивен отыскал глазами Джузеппе и повторил приказание Пауля, немного переформулировав его по-своему. Повар, в свою очередь, перевел приказ Асуру. Тот продублировал команду наемникам на арабском языке.

Ух, как все сложно! Собственная армия, не понимающая язык полководца — это, конечно, нонсенс. Но в противостоянии с Паулем, как оказалось, вполне весомый аргумент.

Убедившись, что народ угомонился и действительно укладывается спать, Стивен покинул навес и отправился к штабной палатке. Разговор с Паулем предстоял серьезный, он надеялся немного привести мысли в порядок по дороге.

Асур внезапно увязался следом, хотя Стив его не звал. Видимо, как дикий зверь, нутром чует, что Стивену сейчас грозит серьезная опасность. Инстинкты прирожденного убийцы грех не использовать в собственных целях.

Вот только как общаться с телохранителем, если он не понимает твоего языка? Ну ладно, пару слов можно вызубрить, просто показывая на предметы пальцем. А если понадобится отдать сложный многоуровневый приказ?

Нужно срочно выучить японский язык! Вот только где взять на это время?

Стивена остановила охрана, потребовала сдать автомат. Идти на встречу с Паулем безоружным — перспектива так себе, но спорить с бывшими сослуживцами не хотелось. Он повиновался без лишних слов.

С Асуром вышла накладка. Едва к нему протянули руку с требованием сдать оружие, тот молниеносным движением выхватил меч. В следующую секунду клинок взвился над головой, и лишь быстрота реакции Стивена спасла ситуацию. Он вклинился между штурмовиком и собственным телохранителем, не давая тому возможности нанести разящий удар. С огромным трудом и кучей доводов рассерженного японца все-таки удалось убедить спрятать меч в ножны. Однако пропускать вооруженного телохранителя в штабную палатку охрана отказалась наотрез. Пришлось снова долго и нудно уговаривать якудзу немного подождать снаружи.

Стивен собрал в кучу все арабские и японские фразы, которые только знал, но все-таки смог донести смысловое значение своей просьбы. Асур, скрепя сердце, согласился остаться. Охранники недовольно косились на японца. Руки всем нужны. Тем более — головы на плечах.

Стивен поднял полог, решительно шагнул внутрь палатки.

Пауль оказался один. Хмыкнул многозначительно в ответ на воинское приветствие, кивком головы указал на раскладной стул. Видимо, разговор будет продолжительным.

— Твои успокоились?

Стивен про себя невольно отметил вот это — «твои», но оспаривать формулировку не стал. Он еще сам не свыкся с мыслью, что обладает собственной, пусть и небольшой армией.

— Так точно!

— Ну что, господин политрук, давай пообщаемся?

Стивен пожал плечами:

— Мы уже разговариваем.

— И чем же ты собрался меня шантажировать?

— Я знаю о вас почти все.

Пауль высокомерно рассмеялся.

— Поделись. Очень любопытно.

— Мне все перечислять?

— Конечно, — ухмыльнулся Пауль, откидываясь на спинку стула. — обещаю выслушать и не перебивать.

— Это вы собрали и взорвали бомбу на «Летящем», чтобы мы не смогли добраться до запланированной точки высадки. Потом вы сообщили в ЦРУ наши координаты и предполагаемый маршрут движения колонны по пустыне. Подкупили Ковтуна, чтобы тот угнал грузовик в пустыню во время пыльной бури, снабдив его координатами места встречи со связником. Вы даже не предполагали, что за ним следом увяжутся еще два автомобиля, но так даже лучше вышло, не так ли?

Пауль молча ухмылялся.

— Затем вы уговорили Быкова форсировать мертвые озера вброд в расчете, что будет множество невинных жертв. Погибших, правда, оказалось значительно меньше, чем вы рассчитывали, и тогда вы подожгли МАЗ Иваныча, чтобы уничтожить наиболее ценный груз. И вновь вам не повезло, личный состав сумел справиться с огнем, а груз по большей части остался цел и невредим.

Пауль нахмурился, но продолжал молчать, слегка поигрывая скулами.

— Чуть позже вы убедили Быкова напасть на людей Джарваля, оставив обоз практически без охраны. Вы знали или по крайней мере догадывались, что шейх не простит уничтожения своих людей и очень серьезно подготовится к нападению на колонну. Поэтому настояли на версии, что бандиты слабы и дезорганизованы. Тем самым ввели Быкова в заблуждение, сильно преуменьшив опасность. Как результат, обоз оказался захвачен, а многие убиты.

Пусть и косвенно, вы стали виновником смерти политрука Геймана, его помощника Чернецкого, профессора Жмышенко, капитана и боцмана с сухогруза, а также — тяжелого ранения лейтенанта Шибарина. После смерти Быкова от прежнего командования экспедицией не осталось никого, кроме вас. Таким образом, вы взяли под контроль весь конвой, устранив неугодных или нелояльных вам людей.

— Это весь список обвинений? — уточнил Пауль, когда Стив закончил, — или еще что-то припасено?

— В остальных фактах я не уверен, возможно, часть происшествий, всего лишь досадные недоразумения или случайные совпадения. Но и того, что я успел назвать, вполне достаточно.

— Достаточно для чего?

— Для обвинения вас в измене.

— Надеюсь, доказательства моих преступлений у тебя тоже имеются? А то ведь слова — это только слова…

Стивен старательно проигнорировал вопрос.

— Но в двух вещах вы просчитались, господин капитан.

— Интересно, каких же?

— Вы не рассчитывали, что Быков каким-то непостижимым образом сумеет найти общий язык с шейхом, вернет обратно весь захваченный груз, да еще и притащит с собой два десятка наемников, которые вам совершенно неподконтрольны.

— А второй просчет в чем?

— Вы не ожидали, что ваш личный куратор Джон Шеридан внезапно объявится в Африке собственной персоной. И тем самым поставит жирный крест на всех ваших планах.

— Так-так… а поподробнее можно? Жуть как любопытно.

Стивен пожал плечами.

— Я могу только догадываться.

— Все равно интересно послушать.

— Мне нечего вам сказать. Да это и не важно. Я думаю, — Стивен нахмурился, — что вы, Пауль, возомнили себя эдаким богоизбранным спасителем человечества. Быков слишком часто твердил о великой миссии, и вы подсознательно в нее поверили. А теперь злитесь и нервничаете, потому что придется делить лавры Спасителя с ненавистным Джоном, мною и китайцами. От подобного соседства ваше имя может слегка потускнеть через призму веков, и вас это категорически не устраивает.

— Очень смешно! –констатировал Пауль, скабрезно ухмыляясь. — теперь, точно все?

— А разве мало? — удивился Стивен.

— Да нет, вполне достаточно. Работа была проведена серьезная, сразу видно деловой подход.

Стивен почувствовал по интонациям голоса подвох, но пока не понимал, в чем он.

— Однако, во всех твоих рассуждениях есть одна маленькая ошибка.

— Какая же? — Стивен уже догадался, что самостоятельно лезет в хитро расставленную ловушку, но не мог остановиться.

— На самом деле шпион не я, а ты.

— Может быть, соберем Совет и вызовем американца для дачи показаний?

— Почему бы и нет? — ухмыльнулся Пауль, — только не сейчас. Позже. Да и вряд ли это тебе поможет. Твой сообщник арестован и будет допрошен в самое ближайшее время. Мне кажется, через пару часов он все расскажет. Как ты долгое время работал на него, совершая все ранее перечисленные диверсии. Как ловко убрал Быкова, пытаясь свалить вину на наемников. А когда не выгорело, решил обвинить меня. Ну как тебе моя версия событий, Стив?

— В это никто не поверит.

— Поверят, Стивен, еще как поверят. Уж я постараюсь быть убедительным. И в отличие от тебя предоставлю неопровержимые доказательства в виде чистосердечного признания твоего сообщника — Джона.

— У вас ничего не выйдет.

— Я всегда считал, что ты, Стивен, просто дурак, но теперь понял, что ты очень опасный дурак. Дурак с инициативой. А значит, договариваться с тобой я не буду.

Пауль достал из кобуры пистолет и нажал на спусковой крючок…

Стивен вздрогнул и открыл глаза.

Да, именно так все и будет. Задним числом Пауль повесит на меня всех дохлых собак. Еще и наврет с три короба. Поди — проверь. А пока суд да дело, время дневки закончится, все погрузятся в машины и поедут дальше, а мое тело навсегда останется лежать в безымянной могиле.

Не провоцировать драку, если ее можно избежать.

Отпустить ситуацию, доверившись воле Божьей? Опустить руки и подставить левую щеку, когда совсем недавно прилетело по правой? Нет! Это не в моих правилах. Я всегда привык идти до конца. К тому же я не верю в Бога.

Стивен поправил автомат, затем перевел взгляд на задумчивого Асура.

Перебить охрану у входа, ворваться в палатку и застрелить Пауля к чертовой матери. Нет человека — нет проблемы. Или еще проще — отдать приказ на ликвидацию Асуру. А потом самому убрать японца, чтобы тайна никогда не вышла наружу. А что? И Быкова и Пауля убил один и тот же человек — якудза. Из личной неприязни, по приказу шейха, либо по какой-то другой причине, не суть важно. Политрук случайно проходил мимо, увидел расправу, и был вынужден взяться за оружие…

Стивен вздохнул, опустил голову и посмотрел под ноги.

Эх, если бы все было так просто…

А ведь Гейман так и не дал мне ни одного совета. Только предупредил, как поступать не надо. Вот как раз обвинять Пауля — не надо. Это плохо закончится.

Так что же мне, прикинуться дурачком и промолчать? Сделать вид, что я ни о чем не догадываюсь?

Наша основная задача — обеспечить доставку груза в точку назначения. Все остальное — вторично.

Гейману легко рассуждать, он сейчас спокойно лежит в могиле. А мне нужно принять решение, от которого зависит будущее всего человечества.

…оставь Пауля в покое. У тебя в лагере и других проблем полно…

Проблем, действительно, выше крыши. А я вынужден прогибаться под шпиона, диверсанта и предателя, вместо того, чтобы поставить его к стенке.

— Я пойду один, — сказал он Асуру. На эту маленькую фразу словарного запаса хватило.

В глазах японца ничего не отразилось — ни страха, ни сомнений, ни жалости.

Стивен дошел до охраны у палатки, молча снял и протянул им свой автомат.

— Пауль у себя?

— Так точно, господин политрук. Ожидает.

Стивен откинул полог и вошел внутрь палатки. Пауль оказался один. Хмыкнул многозначительно в ответ на воинское приветствие, кивком головы указал на раскладной стул. Видимо, разговор будет продолжительным.

— Твои успокоились?

Стивен про себя невольно отметил вот это — «твои», но оспаривать формулировку не стал. Пусть говорит, что хочет. Плевать! Он специально будет меня провоцировать, постарается зацепить словами и вывести из себя. Ни в коем случае не подавать виду. И вообще, я дурачок, который ни о чем не догадывается. Я обыкновенный тупой солдафон. Придется научится притворяться, даже если тебя самого воротит от сказанных слов.

— Так точно!

— Ну что, господин политрук, давай пообщаемся?

Стивен пожал плечами:

— Мы уже разговариваем.

— Чем же ты собрался меня шантажировать?

— С чего вы взяли?

— А разве нет?

— Нет.

— Тогда что это такое было?

— Когда?

— Не притворяйся идиотом. Тебе не идет.

— Хорошо.

Пауль несколько секунд молчал, играя скулами.

— Ладно, будем считать, что ничего не было. Хотя на секундочку я даже поверил.

Стивен мысленно скрежетнул зубами.

— Вы ошиблись, господин эмиссар.

Голос не дрогнул, фраза прозвучала вполне естественно.

— Вот как? Ну ладно.

Пауль все, что нужно, услышал и понял. С одной стороны пришлось признать его главенство, а с другой — надо бы напомнить о наемниках за моей спиной.

Разговор неожиданно сам повернул в нужное русло.

— Как сумел Асура под присягу подвести?

— Это мои секреты.

— То есть, ты понимаешь, что теперь головой отвечаешь за все действия наемников? Раз они подчиняются только тебе, то и спрос будет с тебя.

— Так точно! Понимаю. И готов соответствовать.

— Ладно, у меня пока все. Можешь быть свободен.

— Я хотел бы осмотреть тело Быкова и начать расследование. Это моя прямая обязанность как политрука.

— Тело лежит в кузове УРАЛа. Врачиху возьми с собой, я ей обещал. Пусть выполнит все необходимые формальности.

— Так точно!

— Иди уже.

— Еще один вопрос, господин капитан.

— Ну что у тебя еще?

— Где Джон? Мне нужно его допросить в связи с убийством Быкова.

— В вахтовке сидит, вместе с китайцем.

— С каким китайцем?

— Вот сам и узнай, если так любопытно, — недовольно буркнул Пауль, — шпионы — это твой профиль. Иди и занимайся своей работой. Не путайся под ногами.

— Есть!

Стивен развернулся и вышел из палатки, с наслаждением вдохнул свежий пустынный воздух, забрал автомат у охранника.

Асур обманул. Он не ушел восвояси, а недвижно торчал неподалеку, старательно изображая сцену, будто совершенно случайно проходил мимо. Актер из японца не очень. Станиславский был бы огорчен.

Пауль только что, не моргнув глазом, отдал мне Джона. Как это понимать? Хочет подчеркнуть, что не боится разоблачения? Или дело в другом? Может быть, он уверен, что Джон не пойдет на контакт ни при каких обстоятельствах? Но ведь это зависит исключительно от подхода. К любому человеку можно подобрать ключик. Нужно только постараться, чтобы бороздки совпали.

Почему вообще Пауль арестовал своего куратора? Какая кошка между ними пробежала? И самый главный вопрос — за чью команду теперь играет Пауль? Чего от него ожидать в будущем?

И что там за таинственный китаец обосновался в будке слесарей? Еще один шпион? Не многовато ли будет агентов на один квадратный метр пустыни?

Навстречу выбежал Костик, правая рука у него была перемотана грязной тряпкой.

— Автомат верни, козел! Мне через десять минут в наряд заступать. Ты вообще представляешь, что со мной сделает Пауль, если узнает?

Асур преградил Костику дорогу, взялся за рукоять меча. Стив положил свою ладонь поверх кисти якудза, сдерживая японца от поспешных действий.

— Думаю, он уже в курсе.

— Вот на хрена мне эти подставы, Стив? Пауль совсем неадекватный. Сгоряча и расстрелять может. Хуже Геймана стал.

— Обещаю, что он тебя даже пальцем не тронет. Пойдешь ко мне в помощники?

— В смысле? Денщиком что ли? Или сразу в личного раба определишь?

— Особоуполномоченным.

— А обязанности какие?

— Помощь в проведении расследования убийства Быкова.

— Это можно.

Стивен развернулся.

— Часовой, вызови дежурного по лагерю.

Быстрым шагом подошел сержант Евдокимов.

— Слушаю вас, господин лейтенант.

— Найди замену Комову, я снимаю его с дежурства.

— Есть, — не задавая лишних вопросов, козырнул Евдокимов.

Стивен вновь повернулся лицом к Костику:

— Рапорт Паулю напишу позже. Не горит. Пошли!

— Это все так просто делается? — поразился Костя.

— Как видишь.

— За нож спасибо, конечно, но это было очень тупо.

Костя извлек тесак из-за голенища сапога, подал рукояткой вперед. Асур вновь напрягся, но за меч уже не хватался.

— Я знаю. Могу объяснить.

— Ну давай, попытайся.

— Я не хотел, чтобы ты стал легкой мишенью для наемников.

— Так ты уже определись, — раздраженно хмыкнул Костя, — ты за нас расстилаешься или все-таки за бандитов? Кто тебе теперь свои?

— Я пытаюсь не допустить бойни. Немного перестарался, признаю.

— Ну вырезали бы ребята наемников. Кому бы от этого стало хуже?

— Они тоже люди.

— Тебе-то откуда знать? Ты что, по-ихнему понимаешь?

— Наемниками не от хорошей жизни становятся. Я к вам пришел, по этой же причине. Жрать стало совсем нечего.

— Ладно, — проворчал Костик, — проехали и забыли. Куда идем?

— В будке механиков сидят два пленника. Нужно допросить.

— Ага… — почесал затылок Костя, — один — китаец, а второй кто?

— Американец, которого пару дней назад мы подобрали на трассе.

— Да, слышал что-то такое…

— А о китайце что-нибудь знаешь?

— Немного.

— Рассказывай.

— Вчера во время дневки часовой заметил движение в пустыне. Взяли в плен двоих. Пауль лично допрашивал. Потом одного отпустил, а второго мы примкнули в будке.

— Почему мне не доложили о происшествии?

— Пауль велел всем молчать, как рыбы об лед.

— Так… продолжай…

— Нечего. Это — все, что я знаю.

— Что сказали узкоглазые? Следили за колонной? Хотели напасть?

— Я не в курсе. Пауль передо мной не отчитывался о результатах допроса.

— Так… — снова протянул Стивен.

Это что получается? За конвоем действительно следила китайская разведка? Полмира знает о главной тайне экспедиции, и только ее члены ни о чем не догадываются. При этом число заинтересованных сторон увеличивается в арифметической прогрессии. Сначала американцы, потом Джарваль, вот теперь еще и китайцы подтянулись. И эти в курсе, что мы везем артефакт?

А зачем Пауль отпустил одного? Отправил сообщение нарочным? Час от часу не легче.

— Костя, Пауль — шпион. Он работает на ЦРУ.

— Бред!

— Я серьезно.

— А он скажет, что шпион — это ты. Дальше что? Кому из вас прикажешь верить?

— Выслушай…

— Стивен, а смысл? Быков с Паулем десять лет вместе отслужили, а ты полгода назад появился из ниоткуда. Я скорее поверю в то, что шпион — это ты.

— Костя!

Он едва слышно сглотнул.

— Даже если это правда, в чем я сильно сомневаюсь, у него власть.

— Именно поэтому я и хочу его остановить.

— Ничего не выйдет. У него три десятка преданных бойцов.

— Это не его люди, — взорвался Стивен, — это мои люди!

— Когда это мы успели стать твоими?

— Вы всегда ими были.

— Ты же сам рассказал, что из гетто. Сын эмигранта. Унтерменш. Человек второго сорта. Видимо, не зря тебя бандиты посчитали за своего.

— Хватит, Костя! Это вы, жители Метрополии, привыкли делить людей по сортам. А мы, эмигранты, считаем всех равными.

— Равными друг другу? Ну естественно, вы же все одного сорта — второго.

Стивен почувствовал как быстро краснеет.

— Все одинаковы! Нельзя делить людей на сорта и категории. Это расизм!

— Ну да, ну да… Расизм, нацизм, фашизм, эксимиализм. Это все твои аргументы? Пока мы вкалываем на заводах и фабриках, эмигрантов кормят за наш счет.

— Они тоже люди, Костя. И тоже хотят есть. Дайте им возможность работать, и они принесут обществу не меньшую пользу. Но вы согнали всех в резервации и концентрационные лагеря, почти не выделяете квот. Понимаешь, о чем я говорю? Всеобщая трудовая повинность есть, а квот на работу — нет. Пайки настолько скудные, что половина эмигрантов мучается желудками.

— А нам что с того? Мы вас сюда не звали. Жили бы у себя там в Европах спокойно, а к нам не лезли.

— Я здесь родился, между прочим, — рявкнул Стивен, — в нормальных странах гражданство определяется местом рождения, и только в Метрополии все через жопу.

— Ты родился от эмигрантов. От осинки не родятся апельсинки.

— А ты, оказывается, фашист, Костя

Константин демонстративно сплюнул под ноги и рассмеялся.

— Ну вот, видишь, как мало понадобилось времени, чтобы ты разочаровался в своих собственных убеждениях. Я всего лишь показал тебе твое слабое место, а ты сразу сдулся и начал сыпать оскорблениями.

— Я тебя не понимаю.

— А что тут понимать? Деление на своих и чужих было всегда. И всегда будет. Нет никакого мы. Есть только промежуточное, временное состояние. Мы полгода служили в одной роте. Но это не означает, что мы стали единым целым. Мы просто жили рядом, жрали из одного котла, подчинялись приказам одного командира и выполняли одну задачу.

— Мне кажется, — осторожно произнес Стивен, — ты ошибаешься. Именно то, что мы служили бок о бок, ели и спали под одной крышей, нас и объединяет.

— А потом закончится контракт и каждый пойдет своей дорогой.

— Никто не запрещает продолжать дружить и помогать друг другу после окончания службы.

— И опять ты за свое. Помощь всегда будет односторонняя. Житель Метрополии станет помогать эмигранту, а не наоборот. Понимаешь? Всегда только в эту сторону и никогда в обратную.

— А если бы ты родился в гетто?

— Но не родился же!

— Это не ответ.

— Каждому — свое.

— Да ни черта подобного! От нас зависит, каким будет мир. От всех вместе и от каждого в отдельности.

— От меня, Стив, давно ни черта не зависит. Живу — как умею.

— От тебя, Костик, зависит очень многое. Правильно сказал Джарваль, мы и новый мир загадим своими испражнениями ума.

— Этот твой Джарваль погубил народу намного больше, чем вся наша рота вместе взятая. Хорошо умничать, когда ты король. А простому штурмовику не до пустых разглагольствований.

— Там, куда мы едем — совершенно пустой мир. Места хватит всем. И жратвы — тоже полно. Оставь свои фашистские убеждения здесь и пойдем со мной.

— Это в Эфиопии, что ли? Африка — мертвый континент.

— Не совсем. Мы едем немножко дальше.

— А тебе-то откуда знать, что там, куда мы едем — Райский сад, молочные реки и кисельные берега? Ты что там уже бывал? Нет. Боюсь тебя разочаровывать, Стив, но мне это очень сильно напоминает сказку про Моисея, который сорок лет водил евреев по пустыне. Ты по карте смотрел расстояние? Триста семьдесят километров всего…

— При чем тут расстояние?

— Да притом, Стивен, что у Моисея была задача не привести евреев в землю обетованную, а заморочить им голову и дождаться, пока вымрут те, кто знал прежнюю — рабскую жизнь. А для нового поколения любая земля покажется Раем. И они будут свободны не просто телом, но и духом.

— То есть ты хочешь сказать, что мы все обречены, потому что родились и выросли в фашистском государстве?

— Именно так и есть! Пойми, Стивен, фашистская идеология не зарождается на пустом месте. И если она появилась и закрепилась в обществе, значит, она в тот момент была для чего-то нужна социуму. Как ты ни старайся, а это дерьмо у нас в крови. И у меня, и у тебя, кстати, тоже. У всех!

— Чушь собачья! Не нужно оправдывать фашизм. Это гнусно и мерзко.

— … а вот следующее поколение будет рождено в других условиях, — продолжил Костя, — и оно будет свободно от наших убеждений и предрассудков. Но у них будут свои заблуждения и свои предубеждения. Может быть, даже такие, что фашизм покажется детским лепетом.

— Ты хочешь сказать, что все твои расистские убеждения — это просто предрассудки?

— Я хочу сказать, что я не обязательно думаю именно то, что говорю вслух. Эксимиализм научил меня «фильтровать базар» и «отвечать за свои слова». Понимаешь? Хочешь выжить, говори только то, что можно. А свои мысли держи при себе. Если тебе, конечно, дорога собственная шкура.

— Ты же не трус?

— Но и не герой. На амбразуру с морковкой в руках не полезу.

— Я надеялся, что мы все-таки найдем общий язык.

— И зря надеялся. Доверять нельзя никому.

— Это потому, Костик, что ты не знаешь ни черта.

— А ты прямо все на свете знаешь. Знайка хренов.

— Я многое знаю. Работа такая.

— Ну и что ты знаешь такого, чего не знаю я? Поделись.

— А ты можешь спокойно выслушать? Я тебе все расскажу. Без утайки. И мне даже наплевать на то, что подписал договор о неразглашении. Больше нет в живых ни Быкова, ни Геймана. Теперь все эти бумажки ни черта не стоят.

Они остановились перед КАМАЗом механиков. На рассказ ушла уйма времени. Костя слушал насупившись и уставив взгляд в одну точку. Асур тоже внимательно прислушивался к разговору, хотя наверняка ничего не понимал.

— Большего бреда я в своей жизни не слышал, — произнес Костя, когда Стивен смолк.

— Это — правда.

— Ты знаешь, Стив…- Костик сделал небольшую паузу, -я думаю, что ты не врешь. Именно потому, что твоя история звучит как бред сумасшедшего.

— Ты мне поможешь?

— Чем? — усмехнулся Костик.

— Хочу прижучить Пауля.

— Зачем? Тебе же Гейман русским языком сказал — оставь его в покое.

— Это не он сказал. Это… артефакт… наверное…

Стивен сбился с мысли и замолк.

— Ну и правильно он сказал. Наша главная задача — добраться до точки назначения и открыть врата для эвакуации людей с Земли. Вот давай на этом и сосредоточимся.

— Я хочу знать, кто виноват в смерти Быкова.

— Ну вот и расследуй, пока едем. А Пауля оставь в покое. В этом вопросе я с Гейманом полностью согласен.

— Пауль — шпион ЦРУ.

— Терпеть не могу Нойманна, — пожаловался Костя, — а поскольку Быкова больше нет, и приструнить этого мудака стало некому, очень скоро он совсем слетит с катушек. Похуже твоего Джарваля будет.

— Шейх, по большому счету, очень неплохой мужик.

— Ну да, ну да… только немножечко садист и убийца. А так, да… добрейшей души человек.

— Ты со мной? — осторожно уточнил Стивен.

— Да, — недовольно проворчал Костя, — вот только боюсь, что нам недолго придется топтать пустыню, если ты пойдешь на открытую конфронтацию с Паулем.

— Пока не пойду. У меня нет доказательств его вины.

— Ну так и оставь ты этого долбодятла в покое, как тебе Гейман завещал. Если то, что ты рассказал действительно правда, то у нас всех есть реальный шанс выбраться из передряги живыми. И кем запишут в скрижали истории Пауля — шпионом и предателем, или Спасителем человечества, мне вообще насрать. И тебе того же советую.

— Ладно, пошли пообщаемся со шпионами. Мне кажется, пора менять стратегию.