Последний конвой. Часть 3

Глава 41 Политрук

Пауль перехватил почти на бегу, приказал негромко, как бы между делом, но при этом совершенно безапелляционно:

— Со мной в «Тигре» поедешь!

Стивен даже споткнулся на полушаге. Это еще зачем? По уставу командиры должны находиться на разных машинах и в разных частях колонны. Пауль идет на сознательное нарушение, хотя знает о возможности засады на последнем участке пути?

Или тут дело в другом? Предстоит важный разговор?

— Так точно! — буркнул Стивен в ответ, стараясь лишний раз не провоцировать конфликт. Пока нет железных доказательств, придется терпеть все выходки Пауля.

Едва он забрался в броневик, следом полез Асур, словно тень, следующая всюду по пятам. Пауль равнодушно хмыкнул, встретив взглядом японца, кивнул головой на боковые сидения позади себя. Асур, придерживая меч правой рукой, прошел по салону, устроился рядом со Стивом. Напротив расположились Эдуард Васильевич Реввель и сержант Евдокимов, еще один штурмовик занял свое место слева от якудза. В машине сразу стало тесно, хотя одно место оставалось пустым.

Пауль отдал в рацию команду — «колонна марш», царственно кивнул водителю — «трогай давай».

Разговаривать, сидя вполоборота к Паулю, оказалось неудобно. Стивена раздражало, что не видно выражения лица собеседника, да и слова приходилось адресовать затылку оппонента, но в этот раз выбора ему не предоставили. К тому же, наличие посторонних в машине изначально предполагало, что беседу придется вести максимально корректно и сугубо официально.

— Как продвигается расследование, политрук? Давай подробности.

Стивен был готов к этому вопросу, кратко пересказал все, что удалось накопать за это время, оставив при себе все выводы и подозрения. Зачитал вслух заключение врача и протокол допроса Костика, как наиболее важные документы.

— Любопытно, — задумчиво протянул Пауль, — прямо вот так? Вообще никаких следов?

Стивен все подробно пояснил, рассказал про маршруты передвижения часовых. Зачитал вслух еще пару протоколов допросов наряда и предоставил возможность новому эмиссару лично ознакомиться с планом-схемой лагеря.

— Та-ак… — нахмурился Пауль, вглядываясь в хаотичные линии на тонкой водорослевой бумаге, — а пояснить свои художества можешь? Ничего непонятно.

Стивен рассказал и показал все, что означают пунктиры, метки и конусы на схеме. Зачитал список фамилий тех, кто был замечен в непосредственной близости от командирского броневика. Собственную фамилию он назвал тоже, чтобы быть до конца объективным.

— Неплохо поработал, — внезапно признал Пауль, — Гейман в тебе ни капельки не ошибся.

Стив промолчал, похвала неожиданно оказалась приятна, хотя внутри кипело и ширилось раздражение. Выходить из себя и устраивать свару не стоило, в тесном салоне у него было очень мало шансов. То же касалось и Асура: вряд ли ему дадут возможность размахивать своей железкой в ограниченном пространстве броневика.

Между тем, разговор свернул в неожиданном направлении.

— У меня пропал нож, — вполголоса сказал Пауль.

Стивен напрягся. Чего-то подобного он и ожидал, но не настолько быстро.

— Большой ножик, почти мачете, — пояснил Пауль, нисколько не изменившись в лице, словно речь шла о самой заурядной пропаже, — судя по заключению врача, подозреваю, что это и есть орудие преступления.

Стивен сжал кулаки и сосчитал про себя до десяти, чтобы успокоиться и не наделать глупостей. Главное — не поддаваться эмоциям. Держать себя в руках, что бы ни произошло.

— Я думаю, — между тем размышлял Пауль вслух, — ножичек очень скоро всплывет в самом неожиданном месте и при самых неожиданных обстоятельствах.

— Что вы хотите этим сказать?

— Пытаюсь тебя немного предостеречь от глупых выводов во время проведения расследования.

Нелогичность поступков Пауля разрасталась, словно снежный ком. Сначала отдал Джона с китайцем. И не только не препятствовал допросу, но даже сам порекомендовал. Теперь это…

Зачем было признаваться, что нож принадлежит ему? Разве убийца так себя ведет?

Или как раз наоборот? Чтобы снять с себя подозрения, преступник наворотит лжи с три короба и попробуй разберись, где заканчивается правда, а начинается выдумка. А пока я буду разгребать эту навозную кучу, драгоценное время уйдет безвозвратно.

— Отводите от себя подозрения? — осторожно уточнил Стивен. Риск был огромен, но его очень интересовала реакция Пауля на обвинение.

— Именно! — кивнул головой Пауль, а может быть, это броневик слишком сильно подпрыгнул на ухабе, — а то еще, не дай Бог, нафантазируешь невесть что.

Стивен почувствовал, что постепенно теряет самообладание.

— Пауль, а у вас есть алиби?

— Ну вот, — рассмеялся Нойманн, — накаркал.

Он не казался испуганным, скорее наоборот, упивался тем, как ведет собственную партию.

— Я серьезно, — насупился Стивен, — факт кражи мачете — это очень слабенькое оправдание.

— И я серьезно, — оборвал смех врио эмиссара, — кто угодно мог взять. Слишком большая бандура, чтобы таскать за поясом. Да я его особо и не прятал, в багажнике «Тайфуна» болтался, на всякий случай. Я когда тело Быкова увидел, то сразу о нем вспомнил. И не нашел… Понимаешь?

Ну вот и орудие убийства нарисовалось, — с раздражением подумал Стивен. Осталось только найти и опознать. Все как по нотам расписано, и не подкопаешься. Ножичек сперли. Свидетелей кражи — нет. Все концы в воду.

— Ясно, — резюмировал Стивен.

А Пауль — молодец. Неплохой стратег. Взял и перестраховался при свидетелях. Теперь следов крови на ножике недостаточно для обвинения. А дактилоскопическую экспертизу в походных условиях нам не провернуть даже при очень сильном желании.

— Видимо, кто-то очень хочет повесить на меня убийство Быкова, — пояснил Пауль, — а потом организовать вотум недоверия. Поэтому предупреждаю сразу: любые выпады в течение срока действия чрезвычайного положения буду рассматривать исключительно как попытку организации военного переворота. Как тонко подметила Лидия Андреевна — ближайшие дни я собираюсь немного побыть диктатором. Нравится вам это, или нет, а смириться придется.

— Ясно, — хмуро повторил Стивен.

— А теперь, политрук, — совершенно равнодушным голосом продолжил Пауль, — давай поговорим о более важных делах.

— Что может быть важнее расследования убийства начальника экспедиции?

— Только безопасность самой экспедиции, — жестко парировал Пауль, — и доверенные тебе жизни людей.

— Вы имеете в виду засаду американцев, которая нас поджидает в Бахр-даре?

— Не только, — кивнул головой Пауль, — китайцев пока тоже не нужно сбрасывать со счетов.

— Вы так мне ничего и не рассказали о допросе пленных.

— Китайцев оставь в покое.

— Почему?

— Потому что я отправил послание их главарю и ожидаю ответ.

— Так вот почему вы отпустили одного пленного.

— Сложно было догадаться? — смешно искривил бровь Нойманн, — ты меня поражаешь, политрук. Это настолько банально, что даже распинаться лень.

— Ясно, — Стивен решил уклониться от дальнейшего разговора на эту тему.

— С Джоном общий язык нашел?

— Почти. — Стивен не стал лукавить, но и о договоренности решил пока не сообщать.

— Ну вот и спроси у него в лоб, чего он вообще хочет от нас? Какого черта приперся в Африку?

— Уже спрашивал, — Стивен решил все же приоткрыть часть правды.

Какая разница, кто ведет конвой, если он едет в нужном направлении?

— И что он ответил?

— Ему нужен артефакт или гарантии эвакуации с Земли всех жителей США.

— Какие гарантии? От нас вообще мало что зависит. Наша задача — разведка и подготовка плацдарма. Эвакуацией будут заниматься другие люди и совсем на другом уровне.

— Я так и сказал.

— И?

— Он ответил, что раз гарантий нет, то и…

Стивен слегка замялся, подбирая нужное слово.

— Вот как, — хмыкнул Пауль, не дождавшись продолжения фразы, — раз нет гарантий, значит, будет продолжать гнуть свою линию. А именно: не подпустит нас к раскопкам ближе, чем на двести метров.

— И что нам делать?

— Что делать? — вполголоса буркнул Нойманн, — не ждать милостей от природы, а взять их у неё — наша задача.

Фраза показалась Стивену очень знакомой. Наверное, цитата. Но вот чья? Впрочем, для разговора это было несущественно.

— Хотите штурмовать?

— А что нам остается? Заплакать, отдать камушек и возвращаться не солоно хлебавши?

— Пауль, хотелось бы обойтись без кровопролития. Хватит с нас трупов.

— Твои предложения, политрук?

— Я поговорю с ним.

— Ну поговори, — отмахнулся Пауль, — правда, я заранее знаю, чем закончатся все переговоры.

— Вы думаете, Джон откажется нас пропустить?

— Как раз наоборот, — хохотнул Пауль, — пообещает все, что душе угодно, но кинет при первой же возможности. Это же матерый ЦРУ-шник. Шкала коррекции диапазона — пятьдесят процентов.

— Ничего не понял, — честно признался Стив.

— Корректирующая шкала детектора лжи. Да он врет, как дышит.

— Ясно, — нахмурился Стивен.

— Ну а коли тебе все ясно, то пока в запасе есть время давай проработаем тактику освобождения колонии. Я хочу доверить тебе второй взвод…

На ближайшей стоянке Стивен вновь посетил машину скорой помощи. В этот раз Лидия Андреевна перечить не стала, устроила долгожданное «свидание».

Китаец выглядел плохо: измучен, подавлен, в тяжелейшей депрессии. Жестокость Пауля принесла горькие плоды. Стив даже засомневался, что от разговора будет какой-то прок.

— Сможете ответить на мои вопросы? — обратился к китайцу Стивен.

— Да, — хрипло ответил азиат на эсперанто, — только меня уже допрашивали вчера. Все, что знал, я рассказал господину офицеру. Мне больше нечего добавить.

Стивен размышлял всего секунду.

— Обещаю, что больше вас мучить не будут. Я беру вас под свою защиту. Все, что прошу взамен — честно ответить на несколько вопросов.

— Хорошо, спрашивайте, — равнодушно ответил китаец, — мне уже нечего скрывать.

— Как вас зовут?

— Ли Чен.

— Ваше звание?

— Младший сержант спецподразделения войск специального назначения народно-освободительной армии Китая.

— Сколько человек в подразделении?

— Осталось в живых двадцать два человека, включая офицеров.

— Кто такой Ван Лю?

— Шансяо. Командир подразделения.

— Специализация вашего отряда?

— Разведывательно-диверсионные операции за пределами Китая.

— Цель миссии?

Китаец ответил не сразу, несколько секунд обдумывал ответ. Потом произнес с осторожностью:

— Командование не доводило нам все подробности предстоящей операции.

— Что вы делали в окрестностях лагеря?

— Проводили первичную разведку.

— С какой целью?

— Выявление слабых мест обороны.

— То есть, вы собирались напасть на лагерь?

— Все решения принимает командование. Если бы поступил такой приказ, мы бы его выполнили.

Стивен даже поперхнулся от глубины философии выданной сентенции.

— С какой целью вы собирались напасть на лагерь?

Китаец вновь сделал продолжительную паузу, несколько секунд играл скулами, затем ответил:

— Мне это неизвестно.

Стивен едва не застонал от бессилия. Разговор слепого с глухим. Время уходит, стоянка непродолжительная, а китаец так и не сказал ничего важного. Тогда он решил сменить подход, стараясь, чтобы голос звучал немного участливо и по-отечески заботливо.

— Тебя пытали?

Чен болезненно поморщился.

— Применяли меры физического воздействия для получения наиболее достоверной информации.

— Что хотел знать «господин офицер», проводивший допрос?

По лицу китайца на секунду промелькнуло изумление.

— То же самое, что спрашиваете и вы.

— Что тебе известно об артефакте?

Чен смутился, пауза затянулась сверх всякой меры. Стивен терпеливо ждал. Наконец, Ли не выдержал гнетущего молчания и признался:

— Мне нечего ответить. Я не понимаю, о чем идет речь.

— Шансяо в твоем присутствии упоминал это слово?

— Нет.

— А «господин офицер», который производил твой допрос, упоминал это слово?

— Нет… Не знаю. Может быть. Я не помню.

— Вас было двое?

— Да.

— Где второй разведчик?

— Мне это неизвестно. Нас разделили после задержания. Допрашивали отдельно.

— Расскажи о нем.

— Сержант Хе Дуан. Тридцать семь лет. Специализация — снайпер. Холост. Детей нет.

— Сержанту может быть известно больше, чем тебе?

Пауза. Длительное молчание.

— Мне нечего ответить.

Стивен задумался. Чен охотно идет на контакт, но как младший исполнитель, практически ничего не знает. Эх, поговорить бы с полковником…

Скорее всего, Паулю в голову пришла та же самая мысль, и он рискнул отпустить пленника, передав через него сообщение шансяо. Есть ли шанс получить ответ? Это зависит сразу от многих факторов. Ван Лю не дурак, и должен понимать, что грубой силой захватить конвой он не сможет. Что остается? Хитрость, обман, и переговоры об альянсе. Правда, содержимое послания Пауля мне неизвестно… как и планы врио эмиссара…

Стивен быстро подвел в уме итоги допроса.

Полезной информации — ноль. Все, что удалось выведать, я знал и так.

Словно молния, в голове промелькнула внезапная догадка. Даже не обдумывая, он задал следующий вопрос:

— Каким образом должна была произойти эвакуация разведгруппы?

— В полутора километрах от лагеря нас ожидала машина.

— Контрольное время возвращения группы?

Судя по выражению лица, китаец немного озадачился вопросом, но, не почувствовав подвоха, тут же ответил:

— Три часа.

Стивен задумчиво почесал лоб.

Получается, что группа Ван Лю опережает нас всего на три-четыре часа? Но это же катастрофически мало! Любая поломка техники, любая незапланированная остановка, и мы их догоним. Грузовики Джарваля на последнем издыхании. И это с нашими возможностями. А у китайцев с собой ни запчастей, ни ремонтников. Не думаю, что Ван Лю смог захватить новенькие машины, скорее всего — такое же барахло, какое досталось и нам, ибо других в Африке просто нет.

Для того, чтобы оторваться от преследования, им придется гнать технику не только в темное время суток, но и днем, по жаре. А это слишком рискованно. Могут не доехать. На что рассчитывает Ван Лю? На Будду? Или они вовсе не собираются устраивать гонки по пересеченной местности? А что, если они собираются перехватить груз в пути?

Час от часу не легче…

— Чен, вы можете организовать для меня встречу с шансяо?

Китаец отрицательно помотал головой.

— У меня нет такой возможности.

— Ясно, — Стивен тяжело вздохнул.

Пауль потому и сдал мне китайца, что толку от него никакого.

Под утро на очередной остановке для дозаправки Асур приволок мачете. В логике убийце не откажешь — подбросил нож в машину с наёмниками в расчете, что кто-нибудь из них позарится и прикарманит находку. Неизбежное хвастовство и зависть остальных приведут к обнародованию орудия преступления.

Почти так оно и вышло, хотя и немного не по плану убийцы. Нож оказался слишком большим, никто присваивать его себе не стал, отдали Асуру. Стивен сразу же отнес мачете Лидии Андреевне, снять смывы для анализа. В том, что это тот самый нож, которым убили Быкова, он уже ни секунды не сомневался.

Стивен вернулся в «Тайфун» и занял свое место, погрузившись в состояние сильной задумчивости. Сообщать Паулю о страшной находке пока не стал. Сначала нужно все тщательно обдумать и взвесить.

Эх, посоветоваться бы с Гейманом, хотя бы и не настоящим. Вот что бы он сказал?

Кому это выгодно?

Тому, кто метил на место эмиссара. Претендовать мог только офицер с приличным опытом службы. Лидию Андреевну исключаем, так как она в первую очередь врач, и лишь потом офицер. Остаются Пауль и тяжело раненный Федор Михайлович. Шибарин слишком плох, чтобы суметь справиться с Быковым, значит, единственным подозреваемым остается только Нойманн. Но против него нет никаких улик.

Что сказал бы Гейман?

Стивен почувствовал внезапно возникшую сильную головную боль в правой височной доле.

А сказал бы Гейман, будь он жив, следующее:

— У тебя тупик в расследовании, потому что изначальные предпосылки неверны. Возникла системная ошибка. Начни все с самого начала и найди мотив.

Стивен растеряно почесал затылок.

А какой может быть мотив? Личная неприязнь? Так у Быкова не было врагов. Внезапная ссора могла быть? В принципе, могла. Но опять же, с кем? Никто из подчиненных на Эмиссара руку бы не поднял. Спорили они только с Гейманом, да и то, в основном — по мелочам. И эти споры никогда не переходили ни во что более серьезное, чем пикировка словами. Остальные подчиненные к Быкову относились с уважением. Чуть ли не боготворили. А все потому, что мужик он был хороший. Справедливый.

— Корысть, зависть, ревность, месть… — начал мысленно перечислять Стивен, — нет, это все не то. Как-то слишком мелко, банально, по-киношному.

Ну какая может быть корысть от убийства начальника экспедиции? Мы что, тонны золота везем? Нет, конечно. Несколько ящиков с консервами, вяленую рыбу, семена, оружие, да странный камень с буквами. Да и потом, все это «сказочное богатство» принадлежит не лично эмиссару, а Метрополии. Смерть начальника конвоя никак не поможет заполучить содержимое груза в личное пользование.

Ревновать Родиона тоже не к кому, он по жизни одиночка. Никто и никогда рядом с ним женщины не видел. О таких говорят, что женат на работе, а влюблен в карьеру. Из женщин в экспедиции только Лидия Андреевна. Но Быков к ней особенных чувств не питал. Или очень хорошо это скрывал. Была какая-то мутная история Лидии с Чернецким, но тот давно мертв. Иных претендентов в любовники у врачихи вроде бы не было.

Что может быть еще? Зависть? А чему завидовать? Мы же все в одной лодке. Жрем из одного котла, пьем из одной бочки. Что касается Быкова, так сколько раз видел, что он иногда так замотается, даже поесть забывает. Принесет, бывало, итальяшка его порцию, а Родиона нет на месте. Оставит. Так она и стоит до самого вечера нетронутая. Чему тут завидовать, если на нем только все и держалось? Иной уже и руки бы опустил…

Стивен почесал затылок.

Самоутверждение? Стремление к власти? Уверенность в безнаказанности преступления? Вроде бы возможно. Но по всем трем, единственной подходящей кандидатурой будет Пауль. Потому что остальным весь этот геморрой и нафиг не нужен.

Что еще осталось не перечисленным? Страх?

Например, боязнь разоблачения — стал случайным свидетелем, за что и был убит.

Свидетелем чего? Преступления? Нет, вряд ли… Вроде бы ничего такого не происходило. Диверсии? Тоже не подходит. Последняя — поджог МАЗа Иваныча. Если бы Родион кого-то застал в этот момент, своими руками задушил бы прямо на месте. А уж молчать столько времени, точно не стал бы.

А что, если это было не преступление? Например, Быков стал случайным свидетелем переговоров. Сразу напрашивается вопрос, кого и с кем? Да вот хотя бы взять китайцев. С ними все непросто. Вот совсем-совсем непросто.

Начнем с того, что прошли почти сутки, после того как штурмовики захватили в плен разведчиков, прежде чем я об этом узнал. А Быков? Мог ли Пауль скрыть такую информацию и от Быкова? Очень сомнительно. Но если Родион был в курсе, то почему не сообщил мне? Почему он несколько раз тормошил меня по поводу допроса американца, но ни словом не обмолвился об узкоглазых? Даже виду не подавал.

Целые сутки скрывать от всего конвоя такое событие как пленение сразу двоих шпионов — невозможно. И уж тем более не скрыть этот факт от начальника экспедиции. А тут еще ночью американец нарисовался собственной персоной. Слишком много событий для одного дня! Слишком много шпионов на квадратный метр пустыни. Голова кругом пойдет. Но Быков был на удивление спокоен. Получается, о китайцах он, так же как и я, ровным счетом ничего не знал.

Еще раз, сначала. Пауль пленит китайцев. Приказывает своим штурмовикам молчать. Проводит допрос с пристрастием. Одного отпускает с сообщением для шансяо. Ночью конвой подбирает Джона. А в это время избитый до полусмерти Чен уже сидит в железном ящике без пищи и воды.

Пауль провернул интригу под носом у Эмиссара, а когда тот узнал о ней и потребовал отчета — тут же был убит. Вот это уже более правдоподобная версия.