Пропавшие девушки

ГЛАВА 14

Казарма полиции штата, к которой был приписан Люк, располагалась за городом, в двадцати трех милях от Дентона, у двухполосной дороги, по которой запрещалось ездить быстрее пятидесяти пяти миль в час. Казарма представляла собой компактное здание с плоской крышей, с трех сторон укрытое деревьями.

На две мили вокруг не было ни единого дома.

Джози не раз бывала в казарме, и всякий раз ее поражала абсолютная изолированность вкупе с голой практичностью, присущей этому месту. На Рождество и Четвертое июля местные обитатели привозили из ближайшего «Волмарта» какие-нибудь украшения и пытались придать зданию праздничный вид. Обычно разноцветные лампочки и аляповатые гирлянды из золотого «дождика» висели над входом до самого июня, лысея и выцветая, после чего им на смену приходили гирлянды в патриотических цветах и огромные красно-бело-синие банты. Банты висели до Хеллоуина, а с середины октября и до Дня благодарения порог стерегла одинокая тыква на тючке соломы. Лучше чем ничего, полагала Джози, но депрессивный дух казармы этим не перебьешь.

Она не понимала, как Люк может здесь жить.

Полицейское отделение Дентона располагалось в старом, даже старинном трехэтажном доме, который она очень любила; прежде там была мэрия, но шесть-десять лет назад здание отдали полицейским. Оно было огромное, серое, с причудливой лепниной над арочными окнами с двойным переплетом, на углу — старая колокольня. Ну вылитый замок. На праздники его украшали добровольцы из театрального общества.

У этого здания была душа.

Джози по нему скучала.

Паркуясь на стоянке у бараков, она вспоминала свой стол на втором этаже. Кроме нее на парковке стояли два полицейских автомобиля и кучка личного автотранспорта, в том числе белый «Форд Ф-150», принадлежавший Люку. Джози знала, что застанет его здесь. Накануне, пока она кисла перед Рэем, Люк оставил ей четыре СМС и три голосовых сообщения, одно тревожнее предыдущего. К тому времени, как она нашла телефон и перезвонила, он уже готов был высылать к ней группу быстрого реагирования. С работы его не отпустили, но он явно волновался за Джози. Спросил, была ли она в больнице, смотрел ли ногу врач, и был очень недоволен, когда она сказала, что ни к какому врачу не ходила. Она чудом удержалась, чтобы не накричать на него.

— Мне просто необходимо отдохнуть, — сказала она, стараясь не выдать своего раздражения.

Она приняла горячий душ, включила кофемашину и проспала двенадцать часов подряд. Проснувшись и обнаружив новый ворох неотвеченных сообщений, она пообещала приехать к нему в казарму на ланч.

Когда он вышел из двойных дверей ей навстречу, у нее сладко защемило сердце. Он был в форме, и она точно знала, что там, под формой. Мысль о его обнаженном теле бодрила куда сильней кофе, который она влила в себя перед выездом.

Он с улыбкой наклонился к открытому окну.

— Мэм, — наигранно-серьезно сказал он, — вы знаете, почему я вас остановил?

— Не знаю, офицер. — Она широко улыбнулась. — Но надеюсь, что для полного досмотра.

Когда она вышла из машины, он наклонился поцеловать ее, обхватил своими длинными руками и крепко прижал к себе. Поцелуй был длинным, неторопливым и нежным — как всегда. Ее тело откликнулось приступом неодолимого желания. Ей хотелось, чтобы его губы и руки ласкали ее всю. Хотелось излить ему горечь последних дней. Она впилась в него с новой силой и легко прикусила губу.

— Ого, — сказал он, нежно отстранив ее от себя.

Разомкнув объятия и удивленно улыбаясь, он всмотрелся ей в лицо:

— Что случилось? Ты в порядке?

Она улыбнулась, надеясь, что улыбка не выдаст ее смятения.

— В порядке, — сказала она. — Я по тебе соскучилась.

Он протянул руку и заправил ей за ухо прядь волос.

— Жаль, что я не мог быть рядом.

— Да нет, все хорошо, просто в последние два дня мне было как-то одиноко.

Его рука нашла ее руку, пальцы коснулись ладони и пробежали по ободку помолвочного кольца, которое она не забыла надеть.

— Значит, теперь все будет, как ты хочешь, — пообещал он.

— Когда? — Она подняла бровь.

— Начиная с этой минуты, — рассмеялся он. — Я собирался сводить тебя на ланч.

Но ей не хотелось на ланч. Ей не нужна была пища. И разговор по душам тоже.

Ей нужен был он сам.

Переплетя свои пальцы с его, она потянула его прочь от машины, прочь с парковки, в самые густые лесные заросли вокруг барака. Он нехотя пошел следом.

— Джози, — спросил он, — ты что? Куда мы идем?

— Увидишь, — бросила она через плечо.

Они шли, стараясь не спотыкаться о камни и ветки. Каждые несколько футов она, не обращая внимания на смятенное, тревожное выражение лица Люка, оглядывалась через плечо, проверяя, видна ли еще казарма. Когда казарма скрылась из вида Джози остановилась и повернулась к Люку.

— Зачем ты меня сюда завела? — спросил он.

На землю упала ее куртка за курткой — выцветшая футболка «Раскал Флэттс» и бюстгальтер. Молча нервозно улыбаясь, Люк смотрел, как она сбрасывает ботинки и расстегивает джинсы. Он упер руки в бока.

— Ты чокнутая, как я не знаю что, — сказал он, но его глаза жадно шарили по ее телу, пока она избавлялась от оставшейся одежды.

— Что ж ты не сбежишь? — подначила она.

— Ни за что, — хрипло ответил он. Его взгляд скользнул по ее груди и опустился на ногу, которую она в приступе благоразумия с утра обмотала эластичным бинтом.

— Как нога?

— Нормально.

Он кивнул, не сводя с нее глаз.

— Ты вся в синяках. Тебе точно не больно?

— Нормально, — ответила она с ноткой нетерпения в голосе.

— Это же лес. — Он торопливо огляделся.

— Знаю.

Она знала эти леса и могла на них положиться. Они с Рэем бродили здесь с тех пор, как им исполнилось девять. Они давали имена особо примечательным утесам, долинам или валунам.

Она знала эти леса практически как свои пять пальцев. Укрытие, будуар — ни один автомобиль не мог с этим сравниться.

Люк принялся расстегивать пояс с кобурой. Пояс крепился к брючному ремню четырьмя кожаными петлями, на нем висела кобура с «зигзауэром П227», дубинка, баллончик со слезоточивым газом, наручники и портативная рация.

— Ты понимаешь, сколько времени нужно, чтобы снять и надеть эту штуку?

Она прищурилась и облизала губы.

Он вдруг остановился и смущенно посмотрел на нее, словно на незнакомку.

— Что с тобой?

Она шагнула ему навстречу.

— Заткнись, — сказала она, дернула за петли и сняла с него оба ремня. Ремни полетели наземь. Люк по-прежнему смотрел на нее, словно не узнавая. Но не успел сказать ни слова — она привстала на цыпочки и завладела его губами в жадном поцелуе. Ее руки рванули молнию на его брюках.

Люк схватил ее за плечи, разорвав поцелуй, но все еще прижимая ее к себе.

— Джози, — хрипло произнес он, вглядываясь в ее лицо.

— Сделай все так, как я хочу, — сказала она голосом, в котором звучало обещание. — Прямо здесь, прямо сейчас.

На одно долгое мгновение призыв ее повис в многозначительном молчании между ними. Неужели он откажет, подумала Джози. Она запустила руку ему в брюки и завладела им. Что бы там ни твердил ему разум, тело жаждало ее.

— Давай! — сказала она.

В следующий миг его брюки упали к щиколоткам, а ее спина была вжата в дерево. Он держал Джози на весу как пушинку, проникая в нее с мягкой настойчивостью, вскоре превратившейся р неудержимость. Древесная кора сильно и ритмично впивалась ей в спину, бередя незажившие раны.

— Сильней, — выдохнула она ему в ухо, и острая боль перешла в головокружительное пьянящее чувство, которое вытеснило из тела и разума все остальное. Сжавшись в судороге, она испустила громкий крик радости. Этот способ ее никогда не подводил. И, идя обратно к машине, растрепанная, потная и довольная Джози поняла, что в голове у нее давно уже не было такой ясности.