Пропавшие девушки

ГЛАВА 49

Камеры временного содержания в дейтонском участке представляли собой редко используемые клетушки в подвале; к клетушкам прилагался аварийный выход, выводивший на парковку за зданием. Основную массу постояльцев составляли подвыпившие студенты колледжа да пьянчужки, которым нужно было где-то проспаться. Арестанты под серьезными обвинениями отправлялись в центральный изолятор округа всего в нескольких милях от участка. Изолятор был оборудован куда надежнее — круглосуточная охрана, специальный автомобиль для доставки заключенных в суд и обратно. Ну, а полицейский участок изрядно экономил на этом время и средства — проще ведь отправить человека в центральный изолятор, чем держать его у себя.

Но Джун Спенсер до сих пор сидела под замком в участке — неслыханный случай. И хоть Ной был уверен, что все дело в переполненных психиатрических отделениях, где никак не найдется свободная койка, ясно было, что все это чушь собачья; где-нибудь да нашлась бы. Что еще хуже, некому было побороться за права Джун: дядя лежал при смерти, мать пребывала в бегах, а сама Джун не могла ни слова сказать в свою защиту.

Ясно как день: ее хотят придержать в участке. Еще день-другой, а там и какой-нибудь несчастный случай — например, во время перевозки, — или самоубийство, если под рукой у нее будет что-то подходящее. То есть, конечно, это объявят самоубийством. В любом случае никто не станет ждать, пока Джун оправится и сможет свидетельствовать против них в суде.

Джози понимала, что Джун нужно вытащить и спрятать. Взяв у Кэрриэнн пикап, она припарковалась в квартале от полицейского участка. У той же Кэрриэнн она позаимствовала охотничий карабин. Карабину было лет двадцать, выщербленный приклад покрывали царапины, но Кэрриэнн заверила, что он прекрасно может вышибить мозги кому угодно. Спрятав его под куртку, Джози притаилась в тени за мусорными баками на парковке за зданием и то и дело коротко поглядывала на телефон.

— Сейчас, сейчас… — чуть слышно шептала она. Становилось холодно, вот-вот пойдет пар от дыхания. Джози бесшумно топталась на месте, силясь согреться, и ждала.

Наконец на противоположной стороне здания с треском распахнулись двери, затопали ноги, зарычали моторы автомобилей. Джози слушала, как машины одна за другой вылетают со стоянки. Как и планировалось, Кэрриэнн позвонила и заявила, что якобы видела Изабель Коулман на другом конце города. Разумеется, туда тотчас же выехала вся смена, за исключением одного дежурного на ресепшене — принимать посетителей — и второго у камеры, где сидела Джун Спенсер. Джози не знала, кто именно остался с Джун — Ной? кто-то еще? — но это было неважно. Она заберет отсюда Джун Спенсер, чего бы ей это ни стоило.

Джози знала, что один патрульный из ночной смены всегда паркуется за зданием, и дождалась, пока он не вышел через аварийный выход, ведущий к камерам. Патрульный зашагал к своей машине, а Джози в последний момент юркнула в закрывающуюся дверь. Она знала, что попадет на видеокамеру, но это ее не волновало. Хуже уже не будет. Все, что ей теперь нужно, — забрать Джун, выбраться и отвезти девчонку в безопасное место.

Она помедлила в тесном коридорчике, который вел от двери к камерам. Сердце отбивало ровный ритм. Она расстегнула куртку и взяла карабин, обеими руками, уперев приклад в правое плечо. Остановилась на миг, чтобы выровнять дыхание и унять дрожь в руках. Она вот-вот нарушит закон. Вот-вот подпишет себе приговор, отбросит все, что когда-либо было ей дорого. Но выхода не было: либо она убьет, либо будет убита.

И могла ли она подумать, что станет преступницей прямо в родном участке? Последний дрожащий вдох, и она шагнула в коридор. По одну его сторону шли камеры: две тесные, две просторные. По другую толпились ненужные столы и пустая скамья. Прямо напротив нее устроился Ной Фрейли, задрав ноги на большой стол — Джози видны были лишь облепленные грязью подошвы его ботинок. Завидев ее, Ной кивнул, но, как ни странно, остался совершенно спокоен. Джози крадучись подошла ближе, подняла карабин и нацелилась прямо в центр его тела. Ной медленно развел руки — до того пальцы у него были сплетены на затылке, — и выставил их перед собой, ладонями вперед, жестом прося пощады. На губах его играла неуверенная улыбка, словно он никак не мог понять, наяву ли все это происходит.

— Детектив Квинн? — тревожно произнес он вопросительным тоном.

Быстро поглядев налево, она увидела, что камеры пусты — все, кроме одной. Джун лежала под койкой, подтянув колени к груди, в позе эмбриона. Как собака. Кто-то надел на нее спортивные штаны и белую футболку без рисунка.

Джози шагнула вперед. Ной встал.

— Джози, — снова попытался заговорить он.

— Держи руки так, чтобы я их видела, — приказала она.

— Что ты делаешь?

Не опуская карабин, она подбородком указала на камеру Джун:

— Я ее забираю.

Он начал смеяться, но резко осекся. Лицо его залила краска.

— Ты что, шутишь?

— Ты тоже с ними? — спросила она. — Тоже у них на побегушках?

В глазах его читалось неподдельное удивление, но Джози твердо решила не верить больше никому, даже Ною.

— Что? О чем это ты? — спросил он.

— Неважно. Доставай ключи. Выпускай ее.

— Ты же не… зачем… да что ты делаешь, черт возьми?

— Я знаю, что я делаю. Я знаю о Джинджер Блэкуэлл. Знаю о Джун. Знаю об Изабель Коулман.

С каждым новым словом недоумение на его лице проступало все сильней.

— Что ты такое знаешь? Джози, я понятия не имею, о чем ты.

— Я знаю о Рамоне, — прошипела она.

Ни проблеска понимания.

— Ладно, неважно, — сказала она. — Может, ты и в самом деле не знаешь, что творится в этом городе, а может, ты лжец почище моего муженька. Так или иначе, Джун я забираю. Открывай камеру.

Он опасливо обошел стол. В камере заворочалась Джун, совсем как животное. Взгляд ее блестящих глаз остановился на Джози. Она напоминала животное в зоопарке — дикого хищника, угодившего в клетку. Оставалось лишь надеяться, что Джун не представляет опасности для окружающих. Потому что Джози вовсе не хотелось разделить судьбу Шерри Госнелл.

— Слушай, не надо, — сказал Ной. — Не надо, а? Иди домой. Выспись, подумай хорошенько. А завтра снова придешь. Мы все обсудим. Я тебе помочь хочу.

— Не морочь мне голову! — прикрикнула она.

Змеиным движением Джун выскользнула из-под койки и очутилась у решетки. Ной стоял между столом и камерой. Ключи от камеры лежали на столе слева от него. На правом бедре у него висел пистолет.

— Я помогу тебе… разобраться. Давай куда-нибудь пойдем и все обсудим.

Он решил, что она сошла с ума. И пытался разрядить обстановку. Таким голосом он мог бы говорить с женщиной, решившей спрыгнуть с моста.

— Думаешь, я веду себя безумно? А вот и нет. Знаешь, что на самом деле безумно? Я тебе скажу. Изабель Коулман пропала двенадцать дней назад. В полиции есть люди, которые знают, где она, или где она была, но ее так до сих пор и не нашли. Безумно, что я лично нашла ее акриловый ноготь у почтового ящика в тот самый день, когда ты стерег место преступления — а место это, на минуточку, располагалось в самой чаще, в доброй четверти мили от этого ящика. Безумно, что у Джун Спенсер в языке штанга, принадлежавшая Изабель Коулман, хотя Джун пропала год назад. Значит, обеих в какой-то момент держали вместе. Но нашли Джун почему-то дома у Дональда Драммонда, который уже никому ничего не расскажет обо всей этой чертовщине, потому что шеф застрелил его в упор.

Голос ее стал громче.

— Безумно, что шесть лет назад женщину по имени Джинджер Блэкуэлл выманила на обочину дороги и опоила чем-то женщина, называвшая себя Рамоной, но полиция эту Рамону даже искать не стала. Безумно, что при наличии веских улик это дело ни с того ни с сего объявили мистификацией. Безумно, что стоило мне начать разбираться с делом Джинджер, как моего жениха попытались застрелить. Безумно, что его бывшая девушка, с которой я вчера виделась, уже сидит под стражей по подозрению в убийстве. А самое безумное — что в этом городе давно заварилась какая-то дерьмовая каша, и только мне одной на это не плевать. Отпирай камеру, понял?

С каждым ее словом Ной бледнел, а правая рука опускалась на долю дюйма ближе к пистолету. Правда, Ною никогда не доводилось использовать пистолет на службе, и быстро его вытащить он не сумеет. Его пальцы уже касались рукояти, но он даже кобуру не расстегнул. Ясно было, что он не успеет.

Джози выстрелила ему в правое плечо. В тесном помещении грохот выстрела звучал оглушительно. Джози ощутила укол вины, но решительно мотнула головой. Ной упал на пол, а она уже срывала с него кобуру и, разоружив, сунула его оружие за пояс джинсов сзади. Он лежал, зажимая плечо и выворачивая шею в попытке разглядеть расцветающее на голубой ткани кровавое пятно.

— Ты… ты в меня выстрелила, — выдохнул он.

— Будешь жить, — сказала она. — Это двадцать второй калибр, а я хорошо стреляю.

Он не ответил; не отрываясь, он неверящим взглядом смотрел на рану. Сержант с ресепшена будет здесь самое большее через минуту. Если Ной ни при чем, никто не заподозрит, будто он ей помог. А если он с ними заодно, значит, правильно она в него выстрелила. Она схватила ключи, перешагнула через лежащего и отперла камеру. Девчонка вышла, шаркая ногами, опасливо глядя на распростертого на полу Ноя. Держа ружье на изготовку одной рукой, другой Джози взяла Джун за руку повыше локтя и потащила за собой. Девчонка не сопротивлялась.

Уже уходя, Джози в последний раз оглянулась на Ноя, лежавшего на полу в луже крови, и, подавив желание извиниться, потащила Джун за собой в темную холодную ночь.