РАМАНА ПЕРИЙЯ ПУРАНАМ (внутренний путь 75 старых преданных)

Кавьяканта Ганапати Муни

Конец девятнадцатого века, Навадвип, Бенгалия. Четырнадцатилетний мальчик сидит в компании учёных мужей — математиков, поэтов, среди прочих музыкант и астролог. Математики дают ему задание перемножить два шестизначных числа. Один поэт зачитывает две последние строчки из санскритского стиха и предлагает юноше завершить его, написав первые две в том же размере. Тем временем другой поэт задаёт ему тему для немедленного написания четверостишия на санскрите. Астролог рисует сложный пример расположения планет и спрашивает, каковы будут последствия. Музыкант напевает несколько нот из весьма малоизвестной раги[5] и просит юношу опознать её. Кто-то наобум называет дату, типа 18 февраля 1756 года, и спрашивает, какой это был день. И будто всего этого не достаточно, кто-то ещё стоит сзади и бросает маленькие камешки ему в спину, в то время как другие бросают ему вызовы. Мальчик должен одновременно угадывать, сколько камешков было брошено. Он отвечает на все вопросы мгновенно, правильно, блестяще, под возбуждённые аплодисменты изумлённых зрителей.

Этот чудо-мальчик, Кавьяканта Ганапати Муни (муни означает человека, всецело отдавшего себя манане — созерцанию), вскоре завоевал бурное признание по всей Индии. Позже он стал одним из самых выдающихся преданных Бхагавана Шри Раманы Махарши. До его появления на свет его родители не имели детей. Его отец поехал в Бенарес помолиться там в храме Ганеши. У него было видение, как статуя Господа Ганеши оживает и сливается с ним. В это же самое время его жена, находясь в своей деревне, видит, как статуя богини в местном храме превращается в свет и входит в неё. В скором времени у супругов рождается сын. Они назвали его Ганапати[6] в благодарность Господу Ганеше.

Однако, к их вящему разочарованию, ребёнок совсем не мог говорить. До пяти лет он оставался немым и невыразительным. Ко всему прочему он страдал от многих болезней, включая эпилепсию. В отчаянной попытке излечить его они прибегли к старинному методу прижигания его тела раскалённым железным прутом. Это лечение имело далеко идущие последствия. Шок высвободил скрытые таланты мальчика, и он стал на редкость выдающимся. Сила его памяти, концентрации, его способность впитывать всё прочитанное и цитировать дословно возросли многократно. К девяти годам он овладел санскритской литературой, а к одиннадцати уже знал все четыре Веды и Упанишады. Когда ему было четырнадцать, Ганапати сочинил драму на санскрите, которая даже сегодня признаётся одной из лучших на этом языке.

В старинных писаниях говорится о том, что древние риши совершали епитимью, и им являлся Бог и одаривал благами. Находясь под сильным влиянием этих текстов, Кавьяканта стремился достичь того же. В возрасте восемнадцати лет он женился, но его страсть получить даршан Бога становилась всё сильнее. Он пустился в долгое странствие, посещал храмы, а также священные реки, такие как Ганг, и совершал епитимью. Его епитимья была суровой: в течение долгих периодов он сохранял молчание, неподвижность и голодал. И хотя он скрупулёзно соблюдал все необходимые правила традиционной аскезы, Бог ему не являлся.

Когда один метод аскезы не приводил к результату, он пробовал другой с одинаковой самоотдачей. Испробовав все методы, в конце Кавьяканта прибег к последней своей надежде: совершить епитимью в пяти священных местах, посвящённых Господу Шиве, олицетворяющих пять элементов — землю, воду, огонь, воздух и эфир. Нужно было посетить каждое место в определённом порядке, и в конце прибыть в место, посвящённое огню, Аруначалу, где епитимья (тапас) преданного, как говорилось в писаниях, будет вознаграждена. Кавьяканта выполнил необходимые ритуалы в каждом месте и, наконец, в 1904 году прибыл к Аруначале. Во время совершения епитимьи в храме Аруначалешвара Кавьяканта однажды поднялся на гору и увидел Бхагавана, сидящего с закрытыми глазами, погружённого в самадхи. Разочарованный его продолжительным молчанием, он ушёл.

Поступив на работу в качестве школьного учителя в близлежащем городке под названием Веллор, он продолжал свою садхану. В 1907 году он стал чувствовать угнетённость от ощущения бесполезности своей жизни. Несмотря на то, что он владел всеми писаниями, испытал поднятие кундалини, он так и не нашёл метод, который дал бы ему надёжную опору в источнике шакти, который он называл Богом. И он решил: "Пойду снова к Аруначале — последнему пункту назначения человека в поиске Бога согласно писаниям. Если я не достигну Бога и на этот раз, я объявлю Веды, Упанишады и все индуистские писания просто воспалённым поэтическим воображением". С таким намерением он вновь отправился к Аруначале.

Гробницы Шивы расположены на каждом из восьми противоположных направлений кругового маршрута вокруг Аруначалы. Решив положить все свои силы на совершение этой епитимьи, Кавьяканта направился на юго-запад к гробнице Нирудилингам. В то время она была окружена лесом. Он укрылся в дупле большого высохшего дерева и возобновил суровую аскезу молчания и голодания. На пятый или шестой день божественная Мать заговорила с ним: "Пока у тебя нет гуру, ты не достигнешь своей цели. Твой гуру там на горе. Сдайся его святым стопам и обретёшь его милость. Ступай!"

Кавьяканта в пещере Вирупакша (сидит справа от Бхагавана)

Кавьяканта выпрыгнул из дупла. Был час пополудни, солнце жгло нещадно. В разгаре был праздник Картикай, и сотни людей толпились вокруг горы. Неудержимо он помчался вверх к пещере Вирупакша и нашёл Бхагавана сидящим в одиночестве снаружи. Тот направил на него свой милостивый взор. Как и многие преданные до него, он был парализован и не мог оторвать глаз от Бхагавана. Кавьяканта, эрудированный учёный и вдохновенный поэт, никогда прежде не преклонялся перед человеческим существом. Неожиданно он обнаружил себя распростёртым на земле перед молодым аскетом. Он крепко схватился за ноги Бхагавана и прокричал: "Я прочитал всё, что можно прочитать. Я полностью изучил Веды, я совершал джапу сколько душе угодно, но я так и не постиг, что такое тапас! Поэтому я жаждал найти прибежище у ваших ног. Прошу вас, просветите меня насчёт природы тапаса". Слово 'тапас' на санскрите буквально означает 'стремление к реализации истины через пламенную епитимью и аскетизм'. Однако Бхагаван передал Кавьяканте его более глубокое значение. Помогая ему встать на ноги, он заглянул ему прямо в глаза и после паузы медленно произнёс: "Если наблюдать, откуда появляется понятие 'я', ум поглощается в то. Это и есть тапас". И поскольку Кавьяканта упомянул о том, что практикует мантра джапу — повторение мантр тысячи раз каждый день, мастер добавил: "Во время повторения мантры, если наблюдать источник, откуда появляется звук, ум растворяется в нём. Это и есть тапас".

Эти откровения потрясли Кавьяканту. Наконец, он постиг, как практически пребывать в контакте с истиной. Волны экстаза одна за другой несколько часов затопляли его в присутствии отшельника. Наконец, открыв глаза, он спросил служителя Палани Свами имя этого аскета. Хотя в то время его называли Брахмана Свами, Кавьяканта узнал, что его настоящим именем было Венкатараман. Взяв 'Рамана' из этого имени, и видя Бога в этом аскете, он назвал его Бхагаван, что на санскрите означает Бог. А так как он получил откровение насчёт тапаса, который ни одно писание так ясно не объясняло, для Кавьяканты Бхагаван был также ведическим риши. (Риши означает мудрец, и происходит от драшта, что означает видящий — тот, кто видит внутренним глазом. Риши — тот, кто навсегда соединён с подлинным, неиссякающим источником мудрости.) Но для Кавьяканты Бхагаван был не просто риши, но махарши — великий риши. Таким образом, он назвал аскета Бхагаван Шри Рамана Махарши. Это имя, Бхагаван Шри Рамана Махарши, воспевание которого направляло бесчисленное количество людей к тихой, молчаливой истине, было дано человеком редкого гения, Кавьякантой Ганапати Муни.

В то время у него было более двухсот собственных последователей, включая превосходных учёных, как Дайварата и Капали Шастри. Он написал им письмо, в котором говорил: "Я нашёл своего гуру. Отныне не я, но Бхагаван Шри Рамана Махарши, наш гуру". На следующий день он подошёл к Бхагавану и сказал: "Бхагаван, прошу вас, примите меня". Бхагаван милостиво уступил его просьбе и сказал: "Оставайтесь в пещере по соседству с пещерой Вирупакша". Соседнюю пещеру называли Пещерой Мангового Дерева, и её близость к пещере Вирупакша позволяла гуру и ученику навещать друг друга каждый день. Бхагаван продолжал изливать свою милость и помогал Кавьяканте духовно созревать.

Бхагаван высоко ценил Кавьяканту и обращался к нему с большим уважением. Однажды Кавьяканта упал Бхагавану в ноги, причитая: "Умоляю вас, Бхагаван, не относитесь ко мне уважительно! Я ваш ученик и дитя. Не обращайтесь ко мне в такой почтительной манере!" Но Бхагаван продолжал так делать. Потом он узнал от других своих преданных и поклонников Кавьяканты, что они называли его Наяна, что на телугу[7] значит 'отец'. Бхагаван сказал: "С этих пор я буду звать вас Наяна". Наяна не стал возражать, поскольку на телугу это слово означает также 'ученик' или 'ребёнок'.

Интересно отметить, что Кавьяканта был верным преданным Шивы, бесформенного отцовского аспекта Бога. Он никогда не поклонялся Богу в материнском аспекте. Однако, с того момента, как Мать показала ему его гуру, он стал и её преданным тоже. (Та сторона горы, напротив которой расположен храм Аруначалешвара, называется передней частью горы. Отрезок от Нирудилингама до Эшаньялингама, с юго-запада до северо-востока — задняя часть. Малоизвестный секрет Аруначалы заключается в том, что передняя часть это отцовский аспект, а задняя часть — материнский. В жизни преданных Бхагавана все чудеса и видения случались с ними между Нирудилингамом и Эшаньялингамом. В случае с Кавьякантой это также произошло в Нирудилингаме, когда материнский аспект привёл его к гуру).

Он захотел выразить свою благодарность Матери, сочинив тысячу стихов в её честь на санскрите. Сдавшись на милость Бхагавана, он начал работу после получения его разрешения. Он выбрал священный день завершения написания тысячи стихов, но, к несчастью, заболел и смог написать всего около семисот. Вечером накануне назначенного им самим крайнего срока он пришёл к Бхагавану со своей проблемой. Бхагаван обнадёживающе заверил его: "Не волнуйтесь, я приду и посижу с вами".

Это было чудесное зрелище: излучая тишину, сидит молодой мастер; его преданный, который старше него, диктует импровизированные стихи обильным потоком, а ученики записывают их до самой поздней ночи при свете фонаря. Будучи гением, Кавьяканта начал диктовать первую строку из первого стиха первому ученику, первую строку второго стиха второму ученику, первую строку третьего стиха третьему ученику и так далее. Затем он продолжал без остановки диктовать вторую строку первого стиха первому ученику, вторую строку второго стиха второму ученику, вторую строку третьего стиха третьему ученику… пока в час тридцать ночи все тысяча стихов не были закончены. Бхагаван, который всё это время сидел с закрытыми глазами, безмолвный как скала, открыл глаза и спросил: "Вы всё записали, что я продиктовал?" Кавьяканта упал в ноги своему гуру и воскликнул: "Да, Бхагаван! Это ваши стихи!" Эта антология стихов называется Ума Сахасрам. 'Ума' это божественная Мать, а 'сахасрам' на санскрите означает 'тысяча'. Поэтому название можно перевести как 'тысяча стихов во славу божественной Матери'. Кавьяканта много раз перерабатывал первые семьсот с лишним стихов, но оставил лишь те стихи, которые он надиктовал той чудесной ночью — стихов, которые, он чувствовал, шли напрямую от Бхагавана.

Когда я вернулся в Раманашрам, некоторые люди, к которым я питал большое уважение, часто плохо отзывались о Кавьяканте. Они заявляли, что его достижения были всего лишь плодом воображения. Я был подвержен влиянию их взглядов. Я пришёл к Мунгала Венкатарамайе, большому учёному и одному из тех, кто записывал беседы с Бхагаваном. Мунгала не встречался с Кавьякантой, а посему был нейтрален по отношению к нему. "Почему люди так принижают Кавьяканту?" поинтересовался я, перечисляя все проступки, которые по слухам он совершил. "Ганешан, стоп!" воскликнул он. "Откуда ты всё это знаешь?" Я назвал имена тех, кто рассказал мне об этом. Он ответил: "Они высказали своё мнение, а ты его выслушал. Ты уверен, что это правда?" Я был в замешательстве. "Откуда мы можем знать, какое мнение верно?" — спросил я. Тогда Мунгала сказал: "Ганешан, разве ты не знаешь секрет? То, что говорит Бхагаван, верно. То, что говорят другие — мнение".

И всё же я не был удовлетворён. Я читал о том доводе, что Кавьяканта не был реализованной душой, потому что имел очень много санкальп. Его противники часто цитировали это, и я был убеждён такой логикой. Я выложил свой аргумент Мунгале. Он сказал мне: "Я спрашивал Бхагавана о том же — как так вышло, что в такой-то книге написано, что Кавьяканта не был реализованным? Бхагаван сказал мне: 'Это не то, что я сказал, это то, что записывающий ожидал услышать'." Затем Мунагала посоветовал мне: "Следуй тому, что сказал Бхагаван, и ты будешь близок к истине. Не следуй мнениям, особенно если они разделяют людей — о святых ли они или о ком-то ещё. Не обращай на них внимание. Ищущий не должен увлекаться каким-либо негативным высказыванием, произнесённым каким-либо святым. Для прогресса это наипервейшее правило, которое следует запомнить. То, что говорят противники — всего лишь мнения, и если мы будем им верить, то падём жертвами ума".

Это правда, что у Кавьяканты были очень высокие идеалы. Однако, это были не санкальпы, но сатья санкальпы. Санкальпа это концентрированное желание для достижения чего-либо. Сатья санкальпа это когда санкальпа приходит к тебе, а не ты страстно хочешь её. В 1908 году Кавьяканта спросил Бхагавана: "Является ли поиск источника я-мысли достаточным для достижения всех моих целей, или необходима масса заклинаний, мантра джапа?" Бхагаван ответил: "Поиска источника я-мысли будет достаточно". Несмотря на то, что этот совет изначально был дан ему Бхагаваном, Кавьяканта настаивал: "А что с моими идеалами и целями?" Бхагаван ответил: "Будет лучше, если вы сбросите всё бремя на Господа. Он понесёт его, а вы будете свободны. Он выполнит свою часть работы". Мунгала сказал мне: "Люди цитируют только эти фразы. Но Бхагаван рассказал мне, что было потом. Сначала Кавьяканта не смог ухватить суть совета Бхагавана. Но спустя несколько лет он пришёл к нему и сказал: 'Бхагаван, я сдаю все свои санкальпык вашим святым стопам'. Для него не было более великого Бога, чем Бхагаван".

Кавьяканта и его ученики засыпа̒ли Бхагавана вопросами. Хотя ответы не записывались немедленно, Наяна имел столь ясную память, что позже переложил ответы Бхагавана в стихи и читал их вслух, приговаривая: "Это из третьей главы Рамана Гиты", или "Это восьмой стих из второй главы Рамана Гиты". Он тогда ещё не написал Рамана Гиту, и люди удивлялись этим его заявлениям. Наконец, однажды он сел и написал Рамана Гиту целиком из трёхсот стихов. Он записал вопросы и к ним ответы и показал Бхагавану, который заверил каждый из них, замечая: "Совершенно верно".

В Рамана Гите наиболее показателен один из ответов Бхагавана насчёт женщин. Наяна задаёт вопрос Бхагавану: "Разве женщины не равны мужчинам?" Бхагаван отвечает: "Что есть мужчина или женщина? Это основано на теле. Для души нет никакой разницы". Затем Кавьяканта спрашивает: "Может ли женщина овладеть писаниями?" Бхагаван отвечает: "Без сомнения". Наяна продолжает: "Могут ли женщины достичь самореализации? Становятся ли они джняни?" "Без сомнения", отвечает гуру. "Для души, которая должна достичь реализации, нет никакой разницы".

В 1922 году, когда мать Бхагавана достигла махасамадхи, не Бхагаван был тем, кто захотел похоронить её в гробнице, возвеличить её, построить для неё храм. Это был Кавьяканта, который сказал Бхагавану: "Согласно писаниям и вашим словам в Рамана Гите, она — реализованная душа. Она должна быть погребена со всей святостью". Он взял на себя организацию этой задачи и над её могилой был возведён храм Матрубхутешвара. Кавьяканта даже дал храму это имя — Матрубхутешвара, что значит "Господь, который принял форму Матери". Таким образом, идея храма, того ядра, вокруг которого вырос ашрам, принадлежала Кавьяканте.

Кавьяканта был великим человеком. Благодаря интенсивной епитимье, его кундалини поднималась. Согласно писаниям, когда кундалини достигает сахасрары, самой макушки, её энергия проходит через голову и достигает солнца. Кавьяканта не хотел, чтобы это произошло. Будучи учеником Бхагавана, он хотел, чтобы Бхагаван положил свою руку ему на голову. Позже Кавьяканта говорил: "В тот миг, когда Бхагаван положил свою руку мне на голову, словно холодные лучи луны пролились на меня. Боль совершенно утихла". Перед этим кто-то из преданных Бхагавана отметил, что из макушки Кавьяканты поднимается какая-то субстанция, похожая на лёгкий пар.

Кавьяканта в молодые годы

Мой учитель Т. К. Сундареша Айер, Кунжу Свами и Вишваната Свами были свидетелями ещё одного случая, когда милость Бхагавана снизошла на Кавьяканту. Как-то раз, делая епитимью в храме Ганеши в Тирувоттийуре, недалеко от Ченная, Кавьяканта понял, что не может духовно продвинуться. Он взмолился Бхагавану "Помогите мне! Помогите мне!" В ответ он почувствовал, как Бхагаван появляется перед ним, кладёт на него руку, освобождая его от духовного застоя, а затем исчезает. Кавьяканта немедленно рассказал своим ученикам, что произошло. Примерно в то же самое время в Скандашраме Бхагаван сотрудничал с ним: "Я лежу, и вдруг чувствую, как моё тело взмывает в воздух. Услышав слово 'Тирувоттийур', я пошёл по главной улице. Увидев храм Ганеши, я вошёл в него. А затем вдруг неожиданно оказался снова в Скандашраме". Т.К.Сундареша Айер спрашивал его: "Почему это случилось, Бхагаван?" Бхагаван ответил: "Это санкальпа Наяны. Это не было моим желанием". Он продолжал: "Благодаря этому опыту я понял, как сиддхи — легендарные мудрецы и святые — путешествовали в астральном мире. Возможно, со мной было то же самое. И всё-таки, не я этого хотел, это произошло благодаря желанию Кавьяканты".

Как-то раз Бхагаван спускался с горы вместе с Наяной, Сундареша Айером и другими преданными. Вдруг он остановился и сказал: "Наяна, посмотрите-ка на меня! Солнце, луна, звёзды и планеты вращаются вокруг моей талии". Никто не смог увидеть этого зрелища, но все видели, как тело Бхагавана светилось ярким блеском. Проникнутые благоговейным страхом, преданные простёрлись перед мастером и запели священную Пуруша Суктам — песню, которую распевали древние святые, восхваляя Господа Вселенной, где солнце и луна описываются как два глаза Господа.

Бхагаван подтверждал, что после поднятия кундалини и случая в Тирувоттийуре, через тело Кавьяканты стал протекать электрический ток. В результате он не мог ходить по земле босиком, не получив электрический удар. Он стал носить деревянные туфли, но почтительно снимал их в присутствии мастера. Бхагаван сострадательно говорил: "Наяна идёт. Он не может ходить босиком. Положите что-нибудь непроводящее ток — деревянный настил — чтобы он мог сесть. Дайте ему также шерстяное одеяло, на которое он сможет наступать".

Мы должны почитать отношения Бхагавана и Кавьяканты. То, как мастер относился к ученикам, важнее, чем то, как собратья ученики относились друг к другу. Если такой мудрец, как Бхагаван, восхищался Наяной — над этим ищущие и преданные должны поразмыслить. Преданные Бхагавана в долгу перед Кавьякантой Ганапати Муни: Во-первых, он был тем, кто дал их мастеру прославленное, священное имя. Во-вторых, именно он был первым человеком, который убедил мастера начать говорить. До него Шивапракашам Пиллай, Гамбирам Сешайа и другие думали, что Бхагаван соблюдает обряд молчания, и получали его ответы только письменно. Благодаря Кавьяканте Бхагаван начал давать ответы устно. Он также был тем, кто уговорил Бхагавана написать поэму на санскрите в размере арья. Бхагаван возражал, что немного знает о санскрите и его размерах. Кавьяканта объяснил ему правила размера арья и повторил свою просьбу. Днём позже Бхагаван представил два безупречных стиха. Затем на следующий день он представил ещё три. Муни воскликнул своим ученикам: "Сможет кто-либо из нас написать так?" Эти пять стихов образуют гимн — Аруначала Панчаратнам — который ежедневно поют перед самадхи Бхагавана.