РАМАНА ПЕРИЙЯ ПУРАНАМ (внутренний путь 75 старых преданных)

Морис Фридман

Морис Фридман был необычайно одарённым человеком. Он родился в еврейском гетто в Польше. Его семья была так бедна, что он отведал вкус белого хлеба лишь в возрасте тринадцати лет. К десяти годам он умел читать и писать, используя кириллицу, латинский и еврейский алфавиты, и свободно говорил на русском, польском, французском, английском и иврите. Морис был лучшим в своём классе с самых первых школьных дней и до окончания электротехнического института. Будучи чрезвычайно изобретательным, к двадцати годам он уже имел около ста инженерных патентов.

А в двадцать пять он почувствовал сильную тягу к поиску Бога. Это заставило его оставить иудаизм и обратиться к православию. Став монахом, он вёл аскетическую жизнь в уединённом монастыре. В один из тех редких случаев, когда он оказался за пределами монастыря, он обнаружил себя на вершине могучего водопада. Здесь Сатана искушал его: "Если ты действительно веришь в Иисуса Христа, и если ты действительно любишь церковь, прыгни в этот водопад". Морис, что для него очень характерно, незамедлительно прыгнул в глубокую бездну в своём монашеском одеянии. Но разве мог Аруначала дать ему уйти так скоро? Его сутана запуталась в каких-то кустах на склоне, и он был спасён! Вот доказательство, что когда есть пыл, жажда познать истину, истина будет нас вести.

Все ортодоксальные догмы, которым он следовал в попытках достичь истины, ни к чему не привели, и это его весьма раздосадовало. Он искал свободы от любого типа связанности. Поиск привёл его в Теософское Общество и к Анне Безант. Больше всего его впечатлила встреча с Дж. Кришнамурти. Все эти встречи произошли в 1926 году. Кришнамурти провозглашал: "Истина это страна без дорог". И что к истине можно прийти только усердными стараниями, не полагаясь ни на какие бы то ни было внешние авторитеты. Этот подход привлёк Мориса, и он проводил долгие беседы с Кришнамурти на эту тему. Известно, что Кришнамурти всегда шёл навстречу Морису, когда тот хотел с ним поговорить.

Морис кипел от желания узреть Бога и познать истину, но в период с 1928 по 1934 год он продолжал работать на электрическом производстве. Он стал главным управляющим одного хорошо известного французского завода, выпускающего электрические изделия. Однако, его стремление познать истину никогда не покидало его, и он принялся изучать французские и немецкие переводы таких ведантических трактатов, как Упанишады и Бхагавад Гита. 1935 год оказался поворотной точкой в его духовной жизни. Это произошло, когда он начал читать книги Пола Брантона. Учение 'Кто Я?' оказалось невероятно просветляющим. Указание на то, что истина существует скорее внутри, а не снаружи собственного Я, развернуло его внимание вовнутрь. Книги Пола Брантона зажгли в нём пламенное желание посетить Индию и встретиться с живым мудрецом, Бхагаваном Шри Раманой Махарши. Во всём этом его вело Провидение. Диван Майсура (Диван сродни главному министру штата или даже премьер министру страны) захотел благоустроить своё княжество и путешествовал по Европе и Англии с целью побольше узнать о технических средствах, доступных в этих странах. В один день он посетил завод, которым управлял Морис Фридман. Он был настолько впечатлён искренностью, рвением и неустанным трудом Мориса, что попросил его: "Пожалуйста, не могли бы вы приехать к нам и посоветовать, как нам усовершенствовать наше княжество?" В 1930-х годах Индия была очень отсталой, и технологии никак здесь не приживались. Морис немедленно отреагировал в характерной ему манере: "Мои чемоданы собраны, сэр, я готов ехать с вами в Индию". Таков был Морис!

Морис Фридман прибыл в Индию, страну своей мечты, в 1935 году. Ему поручили запускать большой завод по выпуску электротоваров, поскольку он был знатоком в этой области. Его стремлением, однако, была встреча с Бхагаваном. Несмотря на плотный график, он приехал к нему. С самого первого момента он был готов сдаться Бхагавану. День и ночь работая на заводе, он быстро добился успеха. А по выходным ехал к Аруначале, где люди приветствовали его: "А вот и наш Морис". Во время своих коротких посещений он разговаривал со своими друзьями и с Бхагаваном, часто задавал ему вопросы, и Бхагаван терпеливо отвечал. Бхагаван был спонтанным и естественным, отражая вас как зеркало. Если кто-то тотально отдавался духовному поиску, он тут же откликался, предоставляя ему себя. Люди в Раманашраме высказывались о частых еженедельных визитах Мориса: "Морис, почему вы не приезжаете раз в месяц, ну, или раз в два месяца? Вам приходится так много тратить на эти поездки". На что Морис отвечал: "Что поделаешь? Моя батарейка может зарядиться лишь настолько. За неделю она разряжается. Я должен приезжать сюда каждую неделю, чтобы побыть в присутствии Бхагавана и подзарядить её!"

Морис был очень близок к Бхагавану и свободен с ним. Он собрал всё, что мог, о Веданте, вёл дискуссии с другими и читал всё возможное об индуистских писаниях. Узнав, что для окончательного освобождения человек должен принять санньясу, он подошёл к Бхагавану и попросил: "Бхагаван, вот что говорится в индуистских писаниях. Пожалуйста, посвятите меня в санньясу!" Бхагаван промолчал, но вы же знаете нашего дорогого Мориса. Он был настойчив в своей просьбе. Однажды он подошёл к Бхагавану на горе и сказал: "Бхагаван, посвятите меня в санньясу, я хочу отречься от мира и стремиться к просветлению". Бхагаван очень сострадательным тоном ответил: " Санньяса принимается изнутри, а не снаружи". Лицо Мориса помрачнело при этом ответе. Бхагаван по-матерински посмотрел на Мориса и объяснил: "Вы уже санньясин. Зачем вы хотите надеть жёлтую мантию?" Морис не сдавался. Он продолжал просить Бхагавана о санньясе, а Бхагаван продолжал говорить ему: "В этом нет нужды". И что же сделал Морис с его находчивым, изобретательным умом? Он пошёл к Свами Рамдасу — реализованной душе — в Анандашрам. Каким-то образом ему удалось убедить Свами Рамдаса посвятить его в санньясу. Свами Рамдас дал ему внешнюю санньясу, которлй он так отчаянно добивался. Ему дали новое имя, Свами Бхаратананда, что означает 'тот, кто любит жить в Индии'. Морис сблизился со Свами Рамдасом. Однажды Свами Рамдас сказал ему: "Морис, Свами Бхаратананда, это ваше последнее рождение". Будучи великим святым, он смог разглядеть духовные достоинства Мориса Фридмана.

В один прекрасный день, когда Бхагаван спускался с горы, Морис предстал перед ним в жёлтом одеянии и с чётками монаха-индуса. Морис немного волновался, потому что хотел, чтобы его мастер одобрил то, что он сделал. Увидев его, Бхагаван начал смеяться. Потом он с улыбкой сказал своему сопровождающему: "Смотри-ка, он выглядит как шут в цирке!" Морис понял. Всю свою жизнь внутри он был истинным санньясином. Поэтому его привязанность к ношению жёлтой мантии продолжалась всего несколько лет. Вот что Бхагаван имел в виду, когда говорил: " Санньяса это оставить все привязанности", потому что у Мориса никогда не было никаких привязанностей.

Даже работая на заводе, Морис вёл аскетический образ жизни. Он отказался получать месячное жалованье в три тысячи рупий — роскошная сумма по тем временам. Он отказался от неё, заявив: "Мне столько не нужно. Отдайте в фонд рабочих". Что касается сна, то когда все цеха закрывались на ночь, он спал на пороге одного из цехов. А что же этот большой начальник, главный человек на заводе, ел на обед? Когда все остальные рабочие шли в обеденный зал, чтобы съесть обеды, принесённые из дома, Морис стоял у дверей, одетый в свою жёлтую мантию и с чашей для подаяний в руках. Это было в духе истинного санньясина. Рабочие, которые очень его любили, клали что-нибудь в его чашу, прежде чем пройти в столовую. И это ещё не всё. Морис сам шил себе одежду. Он носил только пижамы из хади[25] и курты[26]* из ткани, сотканной из нитей, которые он собственноручно спрял на чаркхе — традиционной индийской прялке. Он сам шил себе даже башмаки! Он вёл необыкновенно простую жизнь, но был счастлив и удовлетворён. Он не гордился собой и никогда не смягчал своего образа жизни — он был просто чрезвычайно счастлив так жить.

Общение Мориса с Бхагаваном было близким и регулярным. Точно ребёнок, пристающий к матери с вопросами, Морис задавал множество острых вопросов Бхагавану о практических аспектах садханы. Он задавал их не для того, чтобы удовлетворить своё интеллектуальное любопытство. Бхагаван всегда терпеливо отвечал, говоря: "Фридман задаёт эти вопросы ради других!" Морис обычно записывал эти обмены репликами, а потом показывал их Бхагавану, чтобы исправить ошибки. Позже это было опубликовано как Евангелие Махарши по случаю шестидесятилетия Бхагавана в 1939 году. Начиная с того года эта книга направляет истинных ищущих. Даже теперь она остаётся великолепным гидом, и я всегда рекомендую искренним ищущим три книги для изучения: Махарши и его послание, Слова милости и Евангелие Махарши.

Именно во время этих близких взаимоотношений с Бхагаваном Морис написал ряд трогательных стихов. Бхагаван читал их с большим интересом. В двух стихах он пишет: "Так долго я был на этой сцене, чтобы угодить тебе. Мои глаза ослеплены светом твоей игры. Мои уши оглохли от раскатистого грома твоего смеха. Моё сердце испепелено пламенем настоящей печали. Мой повелитель, угождая тебе, я валял дурака. И теперь я не в силах остановить агонию этой игры. Властелин мой, стащи меня с этой сцены. Господин, я позабыл, где вход и выход". Бхагавану очень понравились эти стихи. Он сказал, что это в точности то, что было написано Аппайя Дикшитаром — святым, жившим в шестнадцатом веке нашей эры. Его стихи были написаны на санскрите на пальмовых листьях, и многие о них ничего не знают. Бхагаван говорил, что стихи Аппайя Дикшитара описывают ситуацию придворной танцовщицы, танцующей перед королём. Она не может прекратить танец, пока не удовлетворит короля, и он не скажет ей остановиться. Её руки и ноги могут болеть, но она не может остановиться добровольно. Она кричит: "О, владыка, я так устала от всех перенесённых рождений и смертей. Одного твоего взгляда, о, повелитель, достаточно, чтобы положить конец этому танцу рождений и смертей и даровать мне освобождение". Бхагаван сделал паузу, а потом сказал: "Морис Фридман отсюда. Каким-то образом он родился на западе, но вновь вернулся сюда. Иначе как возможно, что он написал такие же стихи, как Аппайя Дикшитар?" Бхагаван не попросил Мориса остановиться, заставив его продолжить танец. Как мы увидим, Морис должен был остаться на мировой сцене, потому что он был карма йоги, которому суждено было свершить ещё много потрясающих дел. Таким образом, он поплыл дальше по течению мира и продолжил усиленно трудиться на заводе.

Апа Пант, князь Аундха[27] в Махараштре, обучавшийся в Англии, был послан к Махарадже Майсура, чтобы обучиться искусству управления государством. В ходе обучения его попросили посетить завод, где главным управляющим был Морис. Приехав на завод, Апа Пант, восприимчивый, спокойный и собранный человек, не мог не очароваться великолепием и самоотверженностью Мориса. Морису тоже очень пришёлся по душе Апа Пант и он стал направлять его духовно. Он внушал молодому принцу необходимость сосредоточиться на развитии деревень в его княжестве и привнести туда науку и технологии, чтобы жизнь крестьян стала легче и спокойней. Апа Пант тогда попросил Мориса: "Пожалуйста, приезжайте к нам хотя бы на пять или шесть месяцев и направьте нас".

В один прекрасный день вскоре после этого принц обнаружил Мориса у себя во дворце. Морис сказал принцу: "Я пришёл к вам. Я оставил свою работу в Бангалоре и хотел бы служить сёлам страны Аундх!" Бедный принц (бедный, не буквально) не знал, что сказать. Он сказал только: "Это княжество не в состоянии платить такому инженеру, как вы". Морис в свойственной ему манере произнёс: "Я буду спать на полу вон в той комнате. Только дайте мне индийский письменный стол, на котором я смогу работать. У меня есть ноги, чтобы ходить, и я буду брать вас с собой на прогулки. Мы будем работать вместе в сёлах Аундха. А теперь, не могли бы вы дать мне что-нибудь поесть, я голоден." Морис всегда был кратким, но очень, очень ясным!

Где бы он ни был, Морис всегда оставался на связи с Бхагаваном. Мы должны понимать, что внутренне он всё время находился в присутствии Бхагавана. В одном из своих писем Бхагавану он писал: "Махарши со мной, не только когда я о нём думаю, но и тогда, когда я не думаю о нём. Иначе, как бы я жил?" Апа Пант и Морис начали работать вместе. Вы будете удивлены, но офис Мориса располагался в тени большого дерева. Он жил в посёлках, которые посещал, и очень много работал для них. Морис прослышал про глубокий интерес Махатмы Ганди к введению децентрализованной демократии в сёлах с тем, чтобы дать им больше возможностей. Он поехал встретиться с Махатмой Ганди и побольше узнать об этом процессе. Махатме Ганди Морис сразу же пришёлся по душе; он обращался к нему только 'Бхаратананда', и в его Севашраме все обращались к нему так же. Ганди обнаружил, что Морис не только большой труженик, но ещё и изобретатель, который пользовался индийской чаркхой. В виде благословления Махатма Ганди спросил Мориса: "Почему бы вам не изобрести что-нибудь, с помощью чего мы могли бы быстрее производить пряжу?" Морис тут же создал новую чаркху под названием Дануш Такли. Поразительно, но на ней можно было производить в три раза больше пряжи, затратив столько же энергии, что и на традиционной чаркхе. Нет нужды говорить, что Махатма Ганди был чрезвычайно рад!

Был ли Морис с Бхагаваном, с Махатмой Ганди или с Дж. Кришнамурти, его метод — сперва исследовать, экспериментировать и пережить истину на каждом уровне, и только затем принимать её и следовать ей — оставался неизменным. Такова была его натура. Точно также он руководил семидесятью пятью сёлами, в которых проводил реформы. Он любил бедных необразованных селян и чувствовал такое к ним сострадание, что они очищались в его присутствии; они фактически обращались к нему 'Свами'. Предприятие Мориса в сёлах шло успешно, и вскоре уже вся Индия знала, какую жизнь он ведёт. К тому времени Бхагаван и Махатма Ганди покинули свои тела. Это было большой потерей для Мориса, но он решил вновь посвятить себя делу, которое они начали, поскольку чувствовал, что он ещё на сцене и должен играть внешнюю игру.

Приехав в Варанаси, чтобы пожить там в организации Кришнамурти, Морис обеспечил выполнение программ реформы в близлежащих сёлах. Последователи Кришнамурти были также большими почитателями буддизма, так как учения Будды и Кришнамурти схожи во многих аспектах. Старшие последователи Кришнамурти, такие как Ачьют Патвардхан, очень сблизились с Морисом. В это самое время случились беспорядки в Тибете, во время которых коммунисты из Китая были расположены захватить власть. Когда Морис услыхал про мятеж, он моментально начал действовать, потому что Апа Пант только что стал правителем Сиккима. Не теряя времени, он поехал в Сикким к Апе Панту и с жаром заявил: "Вы будете мне очень полезны! Мы должны выполнить очень важную миссию, так как нужно спасти Его Святейшество Далай Ламу, все старинные тибетские манускрипты и тысячи тибетцев". В свойственной ему манере Морис немедленно повёз Апу Панта в Дели на встречу с Джавахарлалом Нэру, впоследствии премьер-министром Индии. Морис, всегда и во всём усердный труженик, уже имел на руках дорожную карту, чтобы успешно претворить в жизнь план спасения. Морис и Ачьют Патвардхан рассказывали мне, как они разработали план побега Его Святейшества. В итоге Морис изложил план, следуя которому Джавахарлал Нэру вывез Далай Ламу из Тибета. Они скормили правительству Китая ложную информацию о вылете Его Святейшества, и таким образом, гуру Тибета и его преданные были спасены.

В тот день, когда Далай Лама совершил побег в Индию, также поступили сотни его соотечественников. Его Святейшество привёз с собой множество старинных буддийских манускриптов, теперь хранящихся в музее в Сарнатхе. Таким образом, тысячи бесценных рукописей были спасены от губительных рук коммунистического Китая. Морис спланировал всё так, что, когда Далай Лама пересечёт границу Индии, Ачьют Патвардхан должен его встретить и посвятить в подробности. Однако, ни в одной книге, касающейся либо побега Далай Ламы, либо тайного вывоза рукописей из Тибета, нигде нет упоминания о Морисе. Я никогда не видел человека, больше стремящегося избежать известности, чем Морис. Точно также, в первых изданиях Евангелия Махарши не было упоминания имени Мориса; только теперь его имя упоминается. Во время тибетской борьбы Джавахарлал Нэру прямо заявил: "Мои руки связаны". Морис немедленно объездил всю Индию, расходуя собственные деньги, чтобы найти убежище для сотен тибетских беженцев. Морис подыскивал для них прохладные районы и основал пять поселений. Если тибетцы до сих пор мирно существуют в Индии — это благодаря святому поляку-мистику, имя которого нигде не упоминается!

Чудесные диалоги, записанные в 'Евангелии Махарши', проходили в Старом Холле

Обнаружив способность этого человека привносить подобие порядка даже в самых хаотических ситуациях, Нэру попросил Мориса взять на себя руководство движением кхади. Оно было основано Ганди, но потом пришло в полный упадок. Это означало, что Морис должен был поехать в Мумбай. Здесь он остановился у своей старой подруги Мисс Петит. Благодаря милости Бхагавана у меня была возможность встретиться с Морисом в Мумбае. Я встречался с ним раньше в ашраме в 1960-х во время его коротких визитов. Приехав в Мумбай в 1970-х, чтобы собрать средства для рекламы журнала Раманашрама, Горная Тропа, я встретился с ним опять. Морис тогда сказал мне: "Пока ваше тело занято управлением ашрама, ваше сердце должно полностью обосноваться в чистом осознавании истины. Никогда не упускайте этого, что бы вы ни делали".

Мы часто вели с ним прекрасные частные беседы. Однажды Морис признался мне со всей серьёзностью: "Острым сожалением для нас, вероятно, является то, что мы не смогли извлечь всей пользы из тех счастливых и драгоценных дней, когда Бхагаван был с нами физически — ел, говорил, смеялся — был открыт и доступен для всех нас. Реальность была в изобилии среди нас — только бери, и любой мог брать. Но мы заключили себя в ложное смирение, промедление и фальшивые оправдания. И, следовательно, зачерпнули лишь чашечку, когда весь океан был у наших ног!" В другой раз он подстегнул меня, чтобы дать мне толчок: "Понимаете, Бхагаван это не человек — это учение. Как учение он полностью доступен. В добавление к любой работе, которую вы выполняете, погружайтесь внутрь и вкушайте осознавание внутри. Это осознавание есть наш Бхагаван".

Морис часто брал меня на прогулки по Мумбаю. Он говорил мне: "Я не предоставлю вам машину; мы даже не поедем в автобусе; вместе со мной вы должны идти пешком, куда бы мы ни отправились. Вы готовы?" Со сложенными в намастэ руками, я отвечал: "Разве могу я колебаться, чтобы побыть рядом с истиной реальности?" Морис был духовным гигантом, но физически он был меньше пяти футов *150 см] ростом. Кончено, никто бы не колебался пройтись с ним рядом! На одной из таких прогулок Морис сказал: "Ганешан, сегодня я отведу вас в одно место, где я встретил простого человека, торгующего биди[28]". Пока мы шли, Морис рассказывал: "Я увидел группу людей, курящих биди; они говорили о жизненных невзгодах. Этот простой человек отвечал им в точности в манере Бхагавана. Если бы Бхагаван говорил на маратхи[29], это было бы то же самое! Я остановился как вкопаный и стал прислушиваться. Было поразительно увидеть обычного торговца биди, говорящего так спонтанно! Я стал приходить туда каждый день и делать записи разговоров. Потом я приходил домой и переводил все вопросы и ответы на английский".

Но Морис испытывал чувство вины, так как не спросил разрешения у этого человека. И он сообщил ему о том, что делал, прочитав все свои записи и переводя их на маратхи. Человек был очень доволен и сказал Морису: "Продолжайте, продолжайте записывать!" Впоследствии эти записи были опубликованы как Я Есть То — книга, которая потрясла весь духовный мир. Тем человеком был никто иной, как Нисаргадатта Махарадж. Позже, когда я познакомился с Махараджем, я сказал Морису: "Всё, что вы говорите, абсолютная правда. Я чувствую присутствие Бхагавана в его присутствии. Учение Бхагавана спонтанно исходит из него". Морис всегда просил меня: "Ну-ка, расскажите, о чём вы сегодня говорили с Махараджем". И добавлял: "Будучи духовным ищущим, общение со святыми и мудрецами углубит ваше понимание; это поможет вам пойти внутрь и пережить это. Чтение совершенствует только интеллектуальное понимание. Понимание, ориентированное на опыт, произойдёт, поймёшь ты его или нет, только в присутствии реализованного мастера". Говоря это, он побуждал меня ходить к Махараджу.

Я не смог быть рядом с Морисом в его последние дни. Но я был рад узнать от преданного Бхагавана, который был также и преданным Нисаргадатты Махараджа, что сам Бхагаван позаботился о нём. Он рассказал мне, что в Мумбае есть одна сиделка, которая обычно берёт большие гонорары за свои услуги. Эта сиделка увидела сон, в котором какой-то садху, одетый в одну набедренную повязку, очень ясно сказал ей: "Мой преданный страдает. Иди и ухаживай за ним". Также садху дал ей точные указания, как найти жилище Мориса. На следующий день сиделка пошла на место, описанное во сне, и нашла Мориса Фридмана в постели. Мисс Петит была старше Мориса, она тоже была беспомощна и нуждалась в уходе. Сиделка немедленно предложила свои услуги. Аскетические взгляды Мориса не позволяли ему принять её предложение, и он отказался. Разочарованная, сиделка уже собралась было выйти из комнаты, как вдруг увидела изображение Бхагавана. Она повернулась к Морису и воскликнула: "Этот садху явился мне во сне". Морис, явно растроганный, сказал: "Значит, мой мастер пришёл позаботиться обо мне". Сиделка ухаживала за ним до самого конца.

Апа Пант, который считал Мориса своим гуру, присутствовал во время его последних дней. Я бы хотел процитировать собственные слова Апы: "'Мудрец умирает', прошептал тихий голос в телефонной трубке. 'Мудрец спрашивает о вас. Апа, приезжайте как можно скорее'. Когда я приехал, Мисс Петит, доктор и сиделка рассказали мне, что Морис отказывается есть и принимать лекарства. Они умоляли меня упросить его поесть и принять лекарства — как будто кто-то мог заставить Мориса сделать то, чего он не хочет! Он лежал в знакомой комнате, где всё было безупречно чисто и на своих местах. Когда я подошёл к нему с почтением, он прокричал: 'Апа, кто умирает?' На другой день он выгнал всех из комнаты, приказав оставить его наедине со мной. Затем он произнёс красивые слова: 'Апа, я слышу музыку. Я вижу яркий свет. Кто умирает? Никто не умирает. Это больное тело не пускает меня к этой прекрасной гармонии. Не позволяй им оставить меня в этом теле. Теперь иди с миром.' На следующий день мы все были у его постели, когда он испустил последний вздох. Три вздоха: "Хари Ом, Хари Ом, Хари Ом", и он ушёл. Нисаргадатта Махарадж также был здесь, и я спросил его: 'Махарадж, куда уходит Морис? Что происходит с ним?' Махарадж ответил: 'Ничего не происходит. Никто не умирает, потому что никто не рождался.' Тогда я спросил: 'Но тогда почему эта печаль, эта потеря, эта пустота, Махарадж?' Махарадж благосклонно повернулся ко мне и сказал: 'Кто чувствует печаль? Кто чувствует потерю? Кто чувствует пустоту?' Я промолчал". За несколько часов в присутствии Нисаргадатты Махараджа останки того, что называлось Морисом Фридманом, были поглощены огнём. Они вернулись к первоначальному порядку. Великий преданный, Морис Фридман, возвратился в источник — Аруначалу.

Однажды я приехал к Нисаргадатте Махараджу, так как он просил меня побыть у него. Я оставался с ним восемь дней. Утром, с восьми до десяти, он усаживал меня, а сам совершал пуджу. В его комнате были фотографии святых — Рамкришна Парамахамса, Будда, Иисус Христос, Рамана Махарши, и да, даже Морис Фридман. Махарадж использовал сандал, порошок кумкум и благовония и вешал на портреты гирлянды. В один из дней, когда он проделывал этот ритуал, я спросил себя: "Зачем он это делает?" Он повернулся ко мне и сочувствующе произнёс: "Морис Фридман был джняни. Это был святой, мудрец". Это несомненно так. Морис Фридман благословил всех нас, донеся до нас суть учений Раманы Махарши и Нисаргадатты Махараджа. Нам очень повезло жить рядом с таким великим человеком, который делал удивительные вещи, но хотел оставаться незамеченным и невидимым. Настолько, что первое издание Евангелия Махарши, составленное Морисом, даже не носило его имени! Мы, искренние ищущие истины, должны сохранить его в своём Сердце.

Нисаргадатта Махарадж, переводчик и Морис Фридман

Шри Бхагаван на полуденной прогулке в Палаакоту