РАМАНА ПЕРИЙЯ ПУРАНАМ (внутренний путь 75 старых преданных)

Манаваши Рамасвами Айер

"В 1908 году мой отец и я посетили Аруначалу. Город был заполнен людьми, так как шёл фестиваль Картикай Дипам. Услыхав о Брахмане Свами, святом садху, живущем в пещере Вирупакша на горе, мы пошли туда. Когда мы достигли пещеры, человек возле входа упорно отказывался пускать нас внутрь, чтобы увидеть свами. Я оспаривал его полномочия нас не пускать. К счастью, тут вышел сам свами. Я был потрясён, увидев его. Что-то внутри меня заставило меня взмолиться об облегчении физического нездоровья и ментальных мучений, которые постоянно терзали меня. Свами ответил: 'Я ни медврач, ни предсказатель', и собрался уходить. Не сдаваясь, я догнал его и возразил: 'Я пришёл к вам, услышав о вашем великом духовном достижении. Возможно, мне не суждено найти облегчение'. Свами вдруг остановился, повернулся ко мне, и, глядя на меня пронизывающим взглядом, произнёс: 'Развейте в себе склад ума, принимающий такие проблемы с внутренней решимостью. Ничто не сможет поколебать вас'. Затем он поднял правую руку в благословении. Я почувствовал, как из неё изливаются лучи света, охватывая меня. Это наполнило меня уверенностью принимать проблемы в будущем с позиции, что высшая сила наверняка защитит меня".

Этим замечательным преданным был Манаваши Рамасвами Айер. Рождённый со сложным нравом, он в своей жизни никогда не принимал 'нет' в качестве ответа. Именно это прирождённое его качество Бхагаван усилил при их первой встрече. Физические испытания в форме болезней и ментальные испытания в форме сомнений наверняка одолевают нас по жизни как духовных ищущих. Есть две важные вещи. Мы должны иметь мужество встречать каждое испытание прямо и смело. В равной степени мы должны верить, что высшая сила — назовите это гуру или Богом — направит и защитит нас.

Тот визит Айера был для него очень важным. Он пришёл просто как посетитель. Но когда он спустился вниз, четыре башни храма, священная гора и мудрец, обитающий там, с его несомненной духовной силой, произвели на него такое сильное впечатление, что он решил сменить место жительства и остаться здесь навсегда. Он стал посещать Бхагавана каждый вечер, оставаясь до ночи. Тогда с Бхагаваном было всего один или два человека, поэтому никаких ограничений не было. Узнав, что Айер интересуется музыкой, Бхагаван стал обучать его тонкостям сочинения крити, одной из форм поэзии. Это был своего рода кукольный театр! В обычном кукольном театре кукольник дёргает за ниточки, заставляя кукол танцевать под его мелодии. Здесь же дёрганье за ниточки заставляло Айера не танцевать, а сочинять крити необычайной музыкальной ценности, раскрывая тем самым величие Бхагавана и его учения.

Однажды, как обычно, после работы Айер пришёл в пещеру Вирупакша и спросил Бхагавана по-английски: "Свами, Иисус Христос, Будда и другие мудрецы приходили в этот мир, чтобы искупить грехи грешников. А у меня есть надежда?" Бхагаван пристально посмотрел на него и ответил по-английски: "Да, надежда есть". Заметно тронутый и взволнованный до глубины души этим ответом, Айер спонтанно сочинил крити на тамильском: "Рамана, вы моё единственное прибежище, мне не к кому больше обратиться". Эта песня до сих пор популярна среди тамильских преданных Бхагавана.

Однажды вечером в пещере Вирупакша Бхагаван около получаса концентрировал своё внимание на Айере, и тот почувствовал, как в него входит огненный поток. Его ум развернулся вовнутрь и слился с Сердцем. Впервые он понял, что Бхагаван был не просто свами-аскетом, но духовным генератором. Это переживание дало ему безоговорочную веру в Бхагавана. Айер страдал хроническим несварением желудка. Когда он рассказал об этом Бхагавану, Бхагаван снова сфокусировал на нём свой взгляд. Айер немедленно почувствовал, как его ум успокоился. Через несколько дней, во время празднования какого-то фестиваля, Эчамма принесла много различных сдобных яств и сладостей, приготовленных из топлёного масла и сахара для Бхагавана. Бхагаван, который всегда делился едой со всеми, кто находился вокруг, попросил Эчамму позвать Айера. Опасаясь своей диспепсии, Айер отказался и сказал Эчамме: "Пожалуйста, попроси Бхагавана простить меня. Я не могу есть такую жирную пищу". Бхагаван настоял, сказав: "Пожалуйста, разделите эту еду со мной". Подчиняясь Бхагавану, он съел еду безо всяких дальнейших размышлений. После этого его хроническая болезнь исчезла совершенно. Его благодарность Бхагавану за его исцеление вылилась в форме ещё одной песни: "Как мне выразить благодарность за исцеление, милостиво дарованное мне?" Его семья, которая, оставаясь в городе, не одобряла того, что он каждый вечер проводил у Бхагавана, услышала об этом чуде и уверовала в Бхагавана.

Бхагаван с семьёй Манаваши

Вскоре Айера перевели в Бергампур, город на востоке Индии. Он уезжал с тяжёлым сердцем. Там его ноги покрылись болезненными язвами. Даже после обширного лечения, включая операцию, облегчения не было. Тем не менее, несмотря на сильную боль, он должен был ходить на официальную работу. Он с жаром взмолился Бхагавану о помощи. На следующее же утро в его дверь постучали. Когда он открыл её, на пороге стояли два садху. Они сказали: "Мы совершаем паломничество, и идём из Аруначалы. Перед уходом Бхагаван попросил нас посетить Бергампур и встретиться с вами". Айер тепло их встретил. Заметив, что он страдает из-за болезненных язв, садху приготовили аюрведическую мазь из тамаринда и самбарани (распространённый в Индии вид ладана) и намазали им язвы Айера. На следующий же день Айер был полностью здоров. Его эмоционально заряженная преданность Бхагавану за это чудо хлынула из него в виде песни, названной Саранагати, и ставшей неизменно любимой песней преданных Бхагавана: "Я сдаюсь тебе. Кому мне ещё сдаться? Ты — совершенный в Аруначале, который наделяет человека предельным освобождением, о, Рамана, дождевое облако сострадания, не настало ли время одарить меня твоим милостивым взглядом? Если ты медлишь, о, что мне делать? Мой любимый, утоли мою печаль и даруй мне благодать. Я больше не могу выносить это безразличие. О, ты, который есть сам Брахман, я сдаюсь тебе".

Я был очень близок Айеру, и однажды он рассказал мне об этой песне: "Видите эту красоту, Ганешан: исцеление произошло не благодаря этой песне. Исцеление уже случилось, и если бы я вообще должен был бы спеть какую-либо песню своим умом, я спел бы только о благодарности Бхагавану за исцеление. Послушайте песню, в ней говорится: 'Разве сейчас не подходящее время одарить меня твоим взглядом милости? Если ты медлишь, о, что мне делать? Моя любовь, утоли мою печаль и даруй мне благость. Я больше не вынесу этого безразличия'. И это после того, как чудо произошло". Он начал цитировать таких мудрецов, как Маникавачакар, Мира и Тукарам, где они молились: "Благослови эту жалкую собаку", когда Бог уже благословил их. И никак не наоборот. Затем он процитировал из Одиннадцати стихов Аруначале Бхагавана: "О, Аруначала, правя мной струнами своей милости, хоть я не имел даже смутного представления о тебе, ты решил убить меня наповал. Как же тогда такой слабак, как я, оскорбил тебя, что тебе пришлось оставить своё дело незаконченным? Ты не убил меня. Ты недоделал своё дело. Зачем ты мучаешь меня, подвесив между жизнью и смертью? Исполни свою задачу, убей меня теперь и даруй мне вечную жизнь в одиночестве, о, Господь!" Он продолжил: "Это уже произошло с Бхагаваном, но всё же он пишет это как молитву. Почему Маникавачакар поёт: 'Я худший из грешников, прошу тебя, спаси меня'? Ведь не из-за этой молитвы Бог пришёл и спас его. В своей Акшараманамалай Бхагаван говорит: 'Благослови меня, чтобы я мог умереть, не теряя связь с тобой, иначе горька моя судьба, Аруначала. Положи свою священную руку мне на голову, и дай мне вкусить твоей милости. Не покидай меня, Аруначала. О, Аруначала, соединись со мной, дабы не было больше наших отдельных личностей — 'ты' и 'я', и благослови меня высшим состоянием вечно вибрирующей радости'. Это похоже на молитву. У многих людей возникал этот вопрос, и они спрашивали Бхагавана: 'Вы джняни. Почему же вы пишете 'Спаси меня, не дай мне быть приговорённым?' Ответ в том, что это уже было сделано. Мы должны были бы прежде помолиться, чтобы получить милость Бога. Но Бог, будучи великим, сперва дарует нам свою милость, а после принимает наши молитвы — даже если мы делаем это потом!"

В 1922 году Бхагаван спас Айера от неминуемой смерти. Капали Шастри, очевидец этого чуда, писал в своей книге: "Махарши жил на горе в Скандашраме. Некоторые из нас обычно сопровождали его во время гирипрадакшины. В один такой день перед началом гирипрадакшины мы получили известие, что инспектор Рамасвами Айер внезапно заболел и лежит в пещере Вирупакша. Махарши спустился к тому месту, где лежал Айер. Сердце Айера неистово билось. Махарши сел рядом с ним, положив руку ему на голову. Через пять минут Айер встал, и выглядел довольно нормально. Махарши продолжал сидеть, он не вставал где-то около часа. В Скандашраме у меня была сумка с оливковым маслом, я сходил за ним и стал втирать его в голову Махарши. Затем мы все вернулись в Скандашрам. Когда я спросил Бхагавана, он просто ответил: 'Ну, Рамасвами встал, а я сел. Я сознавал, когда вы втирали масло, это было очень приятно'. Он не сказал, что сотворил чудо, ничего такого".

Позже, в 1942 году, Айер ещё раз был спасён от верной смерти. Однажды его жена прибежала к Бхагавану и взмолилась, чтобы он спас её мужа, который в это время лежал без сознания в своём доме. В тот самый миг Айер очнулся. Спустя годы, услышав эту историю, я немного скептически к этому отнёсся. Поэтому я пошёл к Айеру и стал допытывать его: "Как так вышло, что каждый раз, когда вы заболеваете, Бхагаван спасает вас от смерти?" Он ответил: "Что поделаешь, Ганешан, Бхагаван спас не только меня. Он спасал также другие искренние души от мученической смерти". И он стал перечислять: его собственная дочь, дочь его друга Субрамани Айера, Джагадиша Шастри, муж собственной сестры Бхагавана и другие имена, которых я не знал.

У Айера было пять дочерей и один сын. Бхагаван проявлял активный интерес к семье Айера, и каждый её член был полностью предан Бхагавану. Когда я пришёл жить в ашрам, мне захотелось побольше узнать о них и об их взаимоотношениях с Бхагаваном. Поэтому я поехал в Мумбай, где жила одна из его дочерей, чтобы взять у неё интервью для Горной Тропы. Её звали Лалита Венкатараман, и она была замечательным музыкантом. Она рассказала мне об уникальных отношениях с Бхагаваном, которые каждый из них имел с ним со времён пещеры Вирупакша. Для всех них Бхагаван был Богом. Каждый раз, когда семья должна была покинуть Аруначалу, они стояли перед Бхагаваном и пели хором Саранагати. Впоследствии эту песню многократно пели перед Бхагаваном в течении почти двух десятков лет. Лалита Венкатараман рассказывала: "Фактически, моего отца в народе знали как Саранагати Рамасвами Айера или Саранагати Тата". Она продолжала: "Так как мой муж работал в Северной Индии, после замужества я могла приезжать в Тируваннамалай только в редких случаях. Когда бы я ни находилась в ашраме, я пела, аккомпанируя себе на вине[8], а Бхагаван с интересом слушал и улыбался. Однажды, когда я вошла в холл после долгого отсутствия, он заметил: 'Смотрите, только сегодня утром мы слушали её голос по радио и вот она сама собственной персоной'. Я записала две песни о Бхагаване, и в тот день, вероятно, одну из них транслировали".

"Будучи ребёнком, я играла с Бхагаваном в пещере Вирупакша. Однако, любимицей Бхагавана была моя старшая сестра Раджам. Он заплетал ей косы, они вместе играли с её игрушками. Моя сестра так любила Бхагавана, что когда у неё было что-нибудь вкусненькое или необычное из еды, она мчалась в пещеру Вирупакша, чтобы поделиться с ним. Однажды нам принесли специальный сорт риса падди и молотили его вручную у нас дома. Его отруби были очень вкусными, сладкими и полезными. Когда женщина, которая молотила рис, сказала об этом моей сестре, та схватила горсть отрубей и побежала к Бхагавану. Заметив появление Раджам в необычное время, Бхагаван спросил, не принесла ли она что-нибудь для него. Она дала ему отрубей, и они вместе ели. Бхагаван рассказал ей, что эти отруби могут быть вкуснее, если есть их вместе с другими ингредиентами. Моя сестра обладала великими привилегиями Бхагавана. Но она всегда осознавала, что имеет дело с Богом. Она почитала его каждый момент своей жизни".

После паузы она продолжила: "Моя старшая сестра Раджам была прекрасным художником. Хотя она никогда ни у кого и нигде не училась рисовать, её рисунки и картины несли в себе особое, настоящее качество жизни. Когда она подросла, она стала рисовать изображения богинь. Она показывала их Бхагавану, и он очень высоко их оценил. Однажды Раджам нарисовала красивую картину Богини Варалакшми, аспект богини матери, почитаемый замужними женщинами. Когда она показала её Бхагавану, он предложил её напечатать и распространить. Раджам насобирала и заняла денег и напечатала её. В 40-е и 50-е годы во многих комнатах для пуджи[9] в семьях ортодоксальных браминов висела эта картина". Затем Лалита Векатараман провела меня в свою комнату для пужди на верхнем этаже и показала мне две прекрасных картины Раджам — одну богини Мадурай Минакши и другую святого Тьягараджа. Потом я вспомнил, что в Скандашраме была картина Бхагавана сидящего на павлине, с подписью Раджамма внизу.

Картина "Богиня Варалакшми"

Всю свою жизнь Айер был преданным бхактой. У него начинали литься слёзы при одном упоминании слова 'Бхагаван'. В 1922 году он имел редкую привилегию быть свидетелем, когда Алагамма достигла освобождения в Скандашраме. Айер пел имя Господа Рамы, когда Бхагаван сидел, возложив свои священные руки на голову и сердце Алагаммы, чтобы освободить её. Он был свидетелем акта милости Бхагавана. Айер был также одним из тех, кто нёс тело Алагаммы вниз к месту её погребения. Он был с Бхагаваном всё время, пока похороны не были завершены. На десятый день на могиле был установлен лингам. Кавьяканта Ганапати Муни сочинил импровизированный гимн на санскрите, восхваляющий Алагамму, как будто она была ещё более великой, чем матери Будды, Иисуса и Ади Шанкара. Сидя с краешку, Айер восхищённо слушал, когда Бхагаван подозвал его и вдохновил сочинить крити на тамильском. Хотя Айер был убит печалью, он повиновался. Спонтанно к нему пришло крити. Он записал его на бумаге и отдал Бхагавану. Бхагаван попросил его спеть. Во время пения он был поражён, поняв, насколько совершенным вышло крити.

Когда Бхагаван достиг брахманирваны в 1950 году, Айер видел, как джйоти Бхагавана, двигаясь подобно свету метеора, слилось с Аруначалой. Близкие почитатели Айера, как тамильский учёный Ки. Ва. Джаганатан, поклонялись Айеру как джняни. Очень популярный писатель в Тамил Наду в 1960-х Ки. Ва. Джа попросил меня отвести его туда, где жил Айер, который был тогда болен и прикован к постели в доме напротив ашрама. Лишь увидав Айера, он сложил руки над головой, и стал ходить кругами вокруг его постели, проливая слёзы и напевая "Ишвара, Ишвара, Ишвара". Затем он начал экспромтом распевать стихи в честь Айера. Это было поистине чудесное зрелище. До этого я лишь слышал о людях, которые впадают в эмоциональный экстаз и льют слёзы. В тот день я был тому свидетелем. На обратном пути Ки. Ва. Джаганатан благословил меня, сказав: "Почитайте его, Ганешан! Добивайтесь благословения Айера. Это реализованный человек, святой, прячущийся под маской обыденности. Не теряйте любой возможности получить его благословения. Это весьма поможет вам на вашем духовном пути". Благодаря этому совету мне выпало счастье стяжать благословения Айера.

Айер скончался в Ченнае, и его последние минуты были очень мирными. Руки его лежали на груди, а из уголков закрытых глаз лились слёзы экстаза, явно демонстрируя, что он видит Бхагавана в своём Сердце. Медленно, тихо, его дыхание остановилось. Манаваши Рамасвами Айер был теперь навечно поглощён Аруначалой.

Картина Раджаммы 'Бхагаван сидящий на павлине'