РАМАНА ПЕРИЙЯ ПУРАНАМ (внутренний путь 75 старых преданных)

Йоги Рамсураткумар

Все индусы заинтересованы в прекращении цикла рождений и смертей и достижении освобождения, поэтому самым важным и священным центром паломничества является Варанаси или Каши. В Каши священная река Ганга, беря своё начало на вершинах Гималаев и мощно разливаясь по равнинам, делает поворот к северу по направлению к своему истоку. С незапамятных времён индусов привлекал этот вибрирующий могучий город, и именно здесь начинается история известного мистика, святого и преданного Шри Раманы Махарши.

Недалеко от города Каши есть небольшая деревня под названием Нардара. Многие паломники, намеревающиеся совершить обход вокруг Матери Ганги, часто отдыхают в маленьких деревнях на берегах реки. Местные жители уделяют особое внимание этим садху, санньясинам и пилигримам, чем особенно отличалась семья Йоги Рамсураткумара. Воспитание в такой обстановке — на берегах священной реки при регулярном контакте с паломниками и садху — имело глубокое влияние на мальчика. Он сидел вместе с ними по ночам у костра и с увлечённо слушал истории о святых и мудрецах и эпические поэмы, вроде Рамаяны и Махабхараты.

Садху по имени Кападья Баба сыграл значительную роль в жизни Рамсураткумара, повлияв на развитие событий. Он был высоким внушительным человеком, до принятия санньясы бывшим весьма грамотным судьёй. Однажды ему пришлось рассматривать дело, где его единственный зять совершил убийство. Не задумываясь, он вынес смертный приговор, когда обнаружилась его вина. Осознав тщетность мирского существования, Кападья Баба принял санньясу и начал странствовать по Ганге. Во время этих путешествий он иногда проводил день или два в компании молодого Рамсураткумара в Нардаре.

В отроческом возрасте произошёл случай, в значительной степени определивший жизнь Рамсураткумара. Одним из домашних дел, которые он с радостью выполнял, было помогать своей матери доставать воду из колодца с помощью длинной верёвки. Однажды, доставая воду, он увидел маленького красивого воробья, внимательно наблюдающего за ним с другой стороны колодца. Он, шутя, бросил в него конец верёвки. Верёвка ударила птичку и она упала. Глубоко шокированный, Рамсураткумар подбежал к ней, взял её в руки и заплакал: "Пожалуйста, не умирай! Пожалуйста, не умирай!" Он отнёс её к Ганге и стал обливать священной водой реки, пытаясь оживить. Это травмирующее событие привело его к глубокому созерцанию и исследованию жизни и смерти: "Куда делась красота птицы? Куда пропала её способность летать? Крылья здесь, но лететь она не может. Что за сила стоит за безжизненным теперь телом, которая минуту назад позволяла ей быть активной и летать?" Задавая такие вопросы, он плача сидел на берегу реки Ганги. Смерть птички была первым шоком, полученным им от жизни; она обострила его внимательность к мирозданию, к жизни и смерти.

Неся в душе печаль и вину, он пошёл искать Кападья Бабу, чтобы немного утешиться. Встретив Бабу, он снова заплакал: "Я не вынесу этой вины." Кападья Баба посоветовал шестнадцатилетнему юноше отправиться в Каши. Там, стоя перед Господом Вишванатхом, его пронзила вспышка яркого света, и он впервые почувствовал божественный экстаз, который заставил его забыть всё — свою депрессию, своё тело, мир, время и пространство. Божественная энергия охватила его. Он бродил по кремационным гхатам на берегах Ганги и ощущал, как сгорает дотла его мёртвое тело и священная река поглощает пепел. Он испытал реальность, что он это не тело. В этом состоянии он вернулся к Кападья Бабе, который перевёл внимание юноши на освоение Тулси Рамаяны и Бхагавад Гиты. Всю жизнь Йоги Рамсураткумар часто приводил цитаты из этих произведений. Он стал безразличен к мирской жизни. Родители и родственники заметили это, и дабы вновь возродить в нём интерес, молодого Рамсураткумара заставили жениться. Хотя поначалу он освоился с жизнью домохозяина, работая школьным директором, чтобы заработать денег и прокормить семью, его внутреннее стремление найти Бога и истинную реальность, чем на самом деле является жизнь, не утратило силы.

В этот критический период его жизни снова появился Кападья Баба и наказал ему найти гуру. Рамсураткумар был удивлён, так как всё время считал Кападья Бабу своим гуру. Но Кападья Баба направил его на юг Индии, конкретно упомянув Шри Ауробиндо и Раману Махарши. Следуя этим наставлениям, Рамсураткумар вначале поехал в Пондичерри. Там с Ауробиндо встретиться не получилось, и он отправился на Аруначалу. Гостеприимный вид священной горы сразу же наполнил его радостью. Охваченный безымянным счастьем, он пришёл в Раманашрам. Бхагаван сидел на помосте, и вся атмосфера была наполнена тишиной и покоем. Он подошёл и сел перед Бхагаваном. Прямой взгляд Бхагавана погрузил его в глубокую медитацию. Спустя долгое время, открыв глаза, он увидел, что Бхагаван всё это время продолжал с радостной улыбкой непрерывно сосредотачивать на нём свой сострадательный и наполненный любовью взгляд милости.

Йоги Рамсураткумар под деревом иллупай у входа в ашрам

Так Рамсураткумар встал на путь Самоисследования Раманы Махарши. Это неоднократно приводило к состояниям самадхи. Когда ему настало время возвращаться в родной город, он простёрся и молча помолился: "Бхагаван, прошу вас, излейте на меня свою милость, чтобы я достиг ваших священных стоп. Сделайте меня своей собственностью и оставьте навечно у ваших ног." Это не было выражено вербально. Однако Бхагаван услышал молчаливую молитву, кивнул головой и промолвил: " Шари", что по-тамильски означает 'да'. Позже Йоги Рамсураткумар рассказывал мне, что это было первое тамильское слово, которое он выучил. С тех пор он часто использовал это слово в жизни. В обычных случаях 'шари' переводится как 'да', но в этом случае, когда Рамсураткумар сдался своему мастеру, это означало "Да, я принял вас."

Летом 1949 года он вернулся и увидел, что Бхагаван поражён раком и доступен только по нескольку часов в день. Это причиняло ему сильную боль до тех пор, пока один преданный в его присутствии не высказал: "Бхагаван, мне больно видеть, как вы страдаете." Бхагаван рассмеялся и ответил: "Вы слушаете учения уже много лет, где делается ударение на 'я не есть это тело', и всё равно говорите, что вам больно. Разве так нужно понимать учения? Разве я — тело?" Этот ответ задел глубокую струну в душе Рамсураткумара и закрепил его прежний опыт в Варанаси.

С намерением укрепиться в этом состоянии Рамсураткумар вернулся в свой город. Вскоре после этого он отправился в Гималаи. По прошествии времени он почувствовал, что ясность, которую он испытывал в физическом присутствии Бхагавана, начала тускнеть, как теряет яркость свет, когда человек отходит далеко от него. Поэтому он решил отправиться назад в Южную Индию. В это время он узнал, что оба его гуру, Бхагаван и Ауробиндо, покинули свои тела.

'Духовный рай' Йоги Рамсураткумара — гора Аруначала и храм

Достигнув ашрама, он обнаружил, что ему мучительно не хватает физической формы Бхагавана. Видя это, Т.К.Сундареша Айер направил его к другому святому — Свами Рамдасу из Канхангада в Керала. Однако, разочарованный после первого визита, Рамсураткумар уехал к себе домой. Он прочёл книгу Свами Рамдаса В Поисках Бога и был глубоко тронут. Медленно, но верно, его снова притягивало к Свами Рамдасу, и он вернулся в Анандашрам. На третий его визит Свами Рамдас приветствовал его широкой улыбкой, и оба разразились сердечным смехом. Он ходил за Свами Рамдасом по пятам, пока однажды Свами не развернулся и не спросил его: "Чего ты от меня хочешь?" Рамсураткумар попросил посвящения и Свами Рамдас согласился при условии, что он будет повторять мантру непрерывно в течении двадцати четырёх часов. Он попросил его сесть и повторить священную мантру ' Ом Шри Рам Джай Рам Джай Джай Рам' три раза. Это ввело Рамсураткумара в экстаз, и в его существо влилась божественная сила. Джапа продолжалась следующие три дня без перерыва. Он настроился на мантру, и это утвердило его в конечном состоянии абсолютной тишины, выведя раз и навсегда за пределы ограничений тела и ума. Когда он об этом вспоминал, он говорил: "Этот нищий умер у священных ног Свами Рамдаса в 1952 году, и с тех пор для него существует только Бог."

Какое-то время после этого он оставался в ашраме. Но божественный экстаз, который он переживал, стал отвлекать других обитателей ашрама. Они пожаловались Свами Рамдасу, и тот попросил его уйти. Рамсураткумар взмолился: "Куда я пойду? Я не знаю, как жить в этом мире, или мне просить милостыню?" Ответ попал в точку: "Да, стань нищим!" Свами Рамдас со всем состраданием добавил: "Под сенью дерева баньяна могут расти лишь кусты да колючки — для другого большого дерева нет места. Так что, ступай. Но постой, куда ты отправишься?" "На Аруначалу", ответил Рамсураткумар. Свами Рамдас был несказанно рад! Он подарил ему шерстяную шаль со своего плеча. С тех пор эта шерстяная шаль стала визитной карточкой облачения Рамсураткумара — даже в самые жаркие летние месяцы в Тируваннамалае.

Прежде чем навсегда поселиться в Тируваннамалае, Рамсураткумар с 1952 по 1959 год в состоянии экстаза путешествовал по Индии. Он провёл эти семь лет, посещая святые места и реализованных людей, всё время оставаясь в непотревоженном состоянии самадхи. Когда же он ступил на священную землю Аруначалы, его нормальное состояние сознания вернулось к нему полностью. В этом состоянии он и пришёл в Раманашрам в 1959 году, и именно тогда я впервые повстречал его. Я разговаривал со своим учителем Т.К.Сундареша Айером, когда увидел перед собой этого растрёпанного косматого 'безумца'. Как только я об этом подумал, Т.К.Сундареша Айер повернулся ко мне и сказал: "Это не безумец, это йоги. Ганеша, это Сиддха Пуруша. Он голоден, поэтому пойди внутрь, найди еды и принеси ему." В те времена еда в ашраме была дефицитом. Несмотря на это, я взял за правило кормить Рамсураткумара, когда только было возможно. Позже он сказал мне, что именно Т.К.Сундареша Айер назвал его Йоги Рамсураткумаром, и с тех пор это имя прижилось. Он жил в небольшой хижине по соседству с ашрамом под названием Рамана Нагар и гулял по всей горе, как и его мастер Рамана Махарши. Обходя вокруг горы, я часто видел его на кладбище, прыгающего с одной могилы на другую, повторяя ' Ом Шри Рам Джай Рам Джай Джай Рам'. В те годы у меня было много возможностей контактировать с Йоги Рамсураткумаром. Я не знал тогда, что существуют духовные узы, связывающие нас. Позже в 1962 году он начал жить в храме, а также под деревом пуннай на железнодорожной станции.

Я потерял с ним контакт с того момента, как занялся работой в ашраме — принимая активное участие в выпуске Горной Тропы. Но иногда он попадался мне на глаза на автобусной станции во время моих поездок в Ченнай. Он появлялся неожиданно, дарил мне цветок и потом просил: "Ганеша, пожалуйста, дай мне рупию." Только в 1980 году после перерыва в несколько лет я снова вошёл с ним в контакт. В ашраме с размахом шла подготовка к празднованию столетия Бхагавана с множеством торжеств и богослужений. По миру даже ездила группа, распевая песни Бхагавана. В один из дней Йоги Рамсураткумар встретил меня и сказал: "Ганеша, местным людям не по душе то, что происходит в Раманашраме. Они говорят, что это институт браминов и что здесь поют только на санскрите. Когда Бхагаван был жив, пели тамильскую параяну из Собрания Произведений Бхагавана. Возобнови её." Я пытался это сделать, но за исключением двух или трёх старых преданных больше никто не знал параяны полностью. Я избегал встречи с Рамсураткумаром, так как он очень настаивал на этом своём требовании.

Кунжу Свами обучает Анурадху тамильской параяне — 'Нул Тхиратту'

Он разрешил эту дилемму в своей неподражаемой манере. Моя подруга Анурадха пришла жить на Аруначалу в 1983 году. Мой брат Мани тоже оставил работу и переселился в Тируваннамалай, чтобы помогать работе ашрама. Вместе они помогали мне руководить ашрамом, так как его деятельность значительно возросла. Во время праздника Картикай в 1983 году Анурадха, Канакамма (старая преданная Бхагавана) и я стояли возле храма, наблюдая за передвижением огромной деревянной повозки. Вдруг откуда ни возьмись, появился Рамсураткумар и, схватив меня за рукав, произнёс: "Ганеша, этот нищий давал тебе знать, что хочет с тобой встретиться, чтобы попросить возобновить тамильскую параяну. Но ты избегаешь меня." Он был в своём наряде из нескольких шалей, с чашей из скорлупы кокоса, палочками и большим веером в руках. Анурадха была напугана зрелищем этого 'безумца', внезапно приставшего ко мне — то был её первый даршан с Йоги Рамсураткумаром! Я согласился, что избегаю его, так как не могу найти того, кто взял бы на себя трудную задачу выучить всё Собрание Произведений Бхагавана на тамильском и научить этому других, чтобы исполнить параяну. Он тут же повернулся к Анурадхе и сказал: "Она возьмёт на себя это задание!" и исчез в толпе так же неожиданно, как появился. Анурадха, всё ещё ошарашенная его растрёпанным видом и фамильярностью, с которой он ко мне обращался, спросила: "Что это за безумец, который пристаёт к тебе и отдаёт приказы? О какой тамильской параяне он говорил?"

Какая-то сила, должно быть, передалась от Йоги Анурадхе, потому что она начала учить Собрание Произведений Бхагавана у Канакаммы и Кунжу Свами и петь то, что успела выучить, у гробницы Бхагавана. Её пение привлекло многих женщин, так как они никогда не слышали, как поётся тамильская параяна. Когда Кунжу Свами обучал Анурадху, он говорил: "Ты должна выучить это наизусть, иначе я не буду учить тебя." Вскоре она знала каждый стих из Собрания Произведений наизусть и научила всех желающих женщин. Рамани, жена моего брата, учила стихи особенно ревностно. Йоги Рамсураткумар всегда осведомлялся о ходе подготовки параяны. Через несколько лет, когда Анурадха выучила и подготовила шесть дней параяны, Йоги спросил её: "Сколько дней параяны готовы?" Когда она ответила, что готовы шесть дней, Йоги спросил её: "А как насчёт воскресенья?" Анурадха, очень смелая и сообразительная женщина, отпарировала: "В воскресенье — шаббат." Йоги Рамсураткумар прыснул со смеха и сказал: "О, тогда по воскресеньям выходной." Даже по сей день в Раманашраме по воскресеньям не поют тамильскую параяну!

Судья Аруначалам, Ганешан и Анурадха с Йоги Рамсураткумаром

После этого случая наша следующая встреча произошла в 1986 году. Я собирал статьи воспоминаний преданных Раманы Махарши для публикации в Горной Тропе. В связи с этим Анурадха, Дж. Джайараман (библиотекарь ашрама) и я отправились к Йоги. Так как мы не собирались делать заметки, мы тайком решили записать наш разговор. Джайараман проверил магнитофон у входа в дом Йоги и убедился, что он работает исправно. Однако, когда он попытался включить его в комнате, магнитофон не работал! Рамсураткумар начал сердито рассказывать случай, когда его сфотографировали без спроса и сказал: "Ганеша, нынче люди совсем не учтивы. Они пытаются сфотографировать или записать этого нищего без его ведома." Джайараман и я переглянулись и мысленно извинились за этот неучтивый поступок. Тотчас же его настроение изменилось, и он стал рассказывать случаи с Бхагаваном.

"Однажды, когда я сидел в присутствии Шри Бхагавана, он живо рассказал восхитительную историю, которая также очень важна. На берегу океана жили две птички. Оставляя свои яйца в гнезде, они улетали в поисках пищи довольно далеко. Вернувшись однажды, они пришли в ужас, обнаружив, что их гнездо вместе с яйцами смыло в океан. Они очень разгневались на океан, и c полной искренностью поклялись, если нужно, опустошить его, чтобы вернуть себе свои яйца. Они немедленно приступили к вычерпыванию океана. Набрав полные клювы воды, они относили её подальше и там выливали. Они делали это без устали, со всей серьёзностью и рвением. Шли дни, а они всё настойчиво погружали в воду свои клювы и неслись прочь, чтобы вылить её. Однажды одному святому случилось проходить мимо. Видя неустанные усилия двух птичек, он спросил, чего они добиваются. Птички объяснили, что их яйца смыло в океан и что они намерены опустошить его, чтобы вернуть их обратно. Удивлённый, великий мудрец воскликнул: 'Что? Это невозможно! Неужели вы, маленькие птички, надеетесь вычерпать весь океан, какими бы упорными ни были ваши усилия?' 'Разве могут быть сомнения?' — ответили птички. 'Мы абсолютно уверены, что, в конце концов, нас ждёт успех, и мы вернём себе наши драгоценные яйца!' Тронутый их громадной верой и преданностью, великий мудрец сострадательно опустил руки в океан, нашёл яйца и вернул их к вящей радости птичек. Шри Бхагаван затем сказал: 'Вычерпывание океана это аналог познания Бога. В одиночку, без милости, это невозможно. Но если у человека непоколебимая вера и пыл как у птичек из истории, гуру непременно появится и исполнит духовные устремления человека.'"

"В другой раз я был потрясён зрелищем сострадания Бхагавана. Один преданный, Экнатх Рао, принёс в холл полную чашу порезанных на кусочки фруктов и поставил перед Бхагаваном. Внутри большой чаши находилась чаша поменьше с нарезанными фруктами специально для Бхагавана. Чувство равенства Бхагавана было тотальным, и, несмотря на свою безмерную терпимость к преданным, он никогда не допускал для себя ничего особого. Когда Бхагаван заметил фрукты, нарезанные специально для него, он рассердился и грубо оттолкнул от себя чашу. Несколько кусочков высыпалось на пол. Тогда преданный начал раздавать фрукты сидящим в зале. Все получили в руки по несколько кусочков, но не приступали к еде, так как сам Бхагаван не получил ничего. Из сострадания к преданным Бхагаван слез на пол, подобрал выпавшие кусочки и начал их есть. И тогда остальные преданные тоже смогли поесть."

Йоги Рамсураткумар продолжил свой рассказ: "Однажды один преданный спросил Бхагавана, может ли ученик, который ещё не реализован, перейти к другому гуру после того, как его гуру покинет тело. Бхагаван ответил: 'Нет, в этом нет необходимости, потому что милость и благословления гуру продолжатся даже когда тело оставлено.'" Анурадха сразу перебила его и спросила: "Если так, почему вы пошли к Свами Рамдасу после махасамадхи Бхагавана?" Йоги Рамсураткумар посмотрел на неё с великодушной улыбкой и объяснил: "Божественный пыл, который я испытывал в присутствии Бхагавана, пошёл на убыль, когда я ушёл от него и отправился жить в Гималаи. Несмотря на это, я начал видеть, что высшая сила выражала себя, используя меня как инструмент. Бхагаван Рамана имел основное влияние в образовании этого состояния в этом нищем. После того, как он покинул тело, этому нищему был необходим гуру в теле. Я не видел никакого конфликта в том, чтобы пойти к Свами Рамдасу. Именно Свами Рамдас посвятил этого нищего и подарил ему это безумие. Внутренняя жизнь святых, как Рамакршина Парамахамса, Бхагаван Шри Рамана Махарши, Ауробиндо, Дж. Кришнамурти и Свами Рамдас, весьма далека от того, что мы видим в них снаружи. Они действуют из укоренённости в вечной беспредельности, которая непостижима. Там нет индивида, который бы замечал различия!"

Мне повезло несколько раз взаимодействовать с Йоги Рамсураткумаром и после этого. Не будет преувеличением сказать, что он сыграл ключевую роль в моей жизни. Следующий случай это пример того, как он конкретно вмешался и разрешил кризис. В 1987 году я оказался втянутым в историю с печатным станком. Я хотел печатать публикации ашрама на месте за меньшие деньги, чтобы иметь возможность продавать их в нашем книжном магазине по сниженным ценам. Местный печатник обещал взять на себя обязанность печатать наши книги, если я помогу ему купить печатный станок. Банк дал ему ссуду с тем условием, что я выступлю в роли поручителя. Я согласился, не вполне понимая, какие меня ожидают последствия. К несчастью печатник не смог внести платёж, и управляющий банка возложил меня ответственность за уплату ссуды. Эта ситуация поставила меня в тупик. Давление нарастало, и я даже подумывал о самоубийстве. Видя мои возрастающие депрессию и отчаяние, Анурадха предложила пойти с этой проблемой к Йоги Рамсураткумару, так как многие из его преданных были в печатном бизнесе.

Мы пришли к нему домой, и Анурадха рассказала ему о проблеме. "Ганешан испытывает большой стресс из-за проблемы с печатным станком и хочет покончить с жизнью." Последовал меткий ответ: "Ганеша, чему учил нас наш мастер Рамана Махарши? Ты должен исследовать источник мыслей и убить ум, а не тело. Тело хорошо тебе служило все эти годы. Зачем же отыгрываться на нём?" Я почувствовал себя прижатым к стенке и выпалил: "Тогда позвольте мне убежать с Аруначалы." С искоркой любопытства в глазах Йоги спросил меня: "Куда ты отправишься, если покинешь Аруначалу?" Я спонтанно ответил: "В Каши, свами." Усмотрев в этом возможность, он спросил меня с большим энтузиазмом: "Ты обещаешь, что поедешь в Каши, если проблема решится?" Я выразил полное согласие. Затем он развернулся к Анурадхе и спросил её: "Ты сможешь выполнять работу в журнале в отсутствие Ганешана?" Она с готовностью согласилась. Он повернулся ко мне и сказал: "Расскажи мне, в чём состоит проблема." Анурадха подробно описала ему ситуацию.

В резиденции Ганешана 'Аруначала Рамана': "Отец благословляет тебя, Ганеша."

Одной из характерных черт Йоги Рамсураткумара было интенсивное и полное погружение в любую проблему, которую он брал на себя. Выслушав все детали и полностью вникнув в ситуацию, он немного помолчал, затем достал пачку сигарет, написал на ней 'Ом' и дал мне. Потом сказал: "Имя человека, который вам поможет, С.П.Джанартханан, он один из моих преданных, вот его адрес." Он указал мне записать адрес на чистой стороне сигаретной обёртки. Когда я связался с этим преданным, он приехал Тируваннамалай и, особенно не разглядывая печатный станок, сказал: "Мой мастер Йоги Рамсураткумар попросил меня забрать у вас этот пресс, и я заплачу его полную стоимость." Я сразу почувствовал облегчение. Но это продолжалось недолго, так как его партнёры не поддержали эту идею. Ему потребовалось ещё семь месяцев, чтобы, наконец, забрать станок и выплатить ссуду. Я совершенно извёлся за это время. Йоги продолжал быть моим единственным утешением и поддержкой. Наконец, 'история с прессом' разрешилась. Я был готов выполнить свою часть уговора! С благословлениями Йоги Рамсураткумара и с помощью племянника Дж. Кришнамурти Г.Нараяны, я уехал в Варанаси на целый год. Даже там я чувствовал, как мистическая рука Йоги помогает мне с организацией жилья. Я снял коттедж прямо на берегу Ганги и провёл там год с ощущением покоя и бесстрастности. Я чувствовал, что он направляет меня, освобождая от непрекращающейся вовлечённости в дела ашрама. За последние почти тридцать лет я впервые ощутил новое чувство духовной независимости. Я действительно почувствовал, что меня отучили от кармы служения ашраму.

Когда я вернулся в Тируваннамалай, он сообщил мне: "Мать Кришнабай при смерти. Поезжай к ней." В 1960 году именно Мать Кришнабай изначально направила меня привести обратно всех старых преданных Бхагавана в ашрам и ухаживать за ними. После двадцати семи лет выполнения этой 'работы' я вернулся к ней, чтобы отчитаться о своих достижениях. Я оставался с ней два месяца. За это время, основываясь на своих переживаниях в Варанаси, я попросил её освободить меня в дальнейшем от всяких обязанностей в жизни. Мать спросила, сколько старых преданных ещё живут в ашраме. Я сказал, что вернул обратно около пятидесяти или более старых преданных, ухаживал за ними, устраивал им похороны, но теперь осталось только двое — Кунжу Свами и Рамасвами Пиллай. Услышав это, она сказала: "Ганеша, у тебя есть ещё незавершённые дела. Но уверяю тебя, я исполню твою молитву быть 'никем' и укрепить тебя в состоянии тишины."

В 1989 году я вернулся в Раманашрам. Через три года скончался Кунжу Свами. В конце 1994 года Рамасвами Пиллай также скончался. На следующий же день я был освобождён от службы в ашраме. Я написал в Горной Тропе о том, что складываю все свои полномочия. Я принёс этот выпуск Йоги Рамсураткумару. Он прочёл и сказал: "Ганеша, сделай мне одолжение." Он взял меня за руку и отвёл в Раманашрам на встречу с моим братом Сундарамом, который уже стал президентом Раманашрама. Он сказал Сундараму: "Не волнуйся. Бхагаван управляет этим ашрамом. Все тебе помогут. Не бойся ничего, потому что деятельность ашрама никогда не прервётся." Он вдохновил Сундарама и позволил мне уйти.

Ганешан приветствует Йоги

Вскоре после этого Йоги начал строить свой ашрам. По своему обыкновению он сам принимал в этом активное участие. После этого, когда я приходил и становился перед ним, он говорил: "Ганеша, мы провели много времени вместе. Возвращайся к себе домой в Ананда Рамана и всегда претворяй в жизнь учения Бхагавана." Он служил мне постоянным напоминанием о конечной цели духовного поиска человека. Именно его постоянные наущения делиться учениями и непрерывно практиковать их преобразовали мою духовную жизнь. Милость Бхагавана и благословления его старых преданных всегда были со мной, но именно Йоги Рамсураткумар был тем, кто сформировал мою жизнь во многих аспектах. Все мои путешествия по Америке и по другим странам с распространением учений Бхагавана были совершены по его наставлению.

Я был с ним рядом во время его последних дней в 2001 году перед тем, как он оставил тело. Я молча помолился ему издалека, и он сразу поднял руки и благословил меня. После того, как он покинул тело, я нёс его вместе с другими. Перед самым захоронением мне захотелось преподнести ему последнее подношение. Почти сразу же его близкая преданная, Ма Деваки, попросила меня захоронить вместе с ним его миску из скорлупы кокоса, веер и палочки. Йоги Рамсураткумар продолжал исполнять мои желания, даже после того, как покинул тело!

Я хочу закончить эту главу одним воспоминанием, которое до сих пор вызывает у меня слёзы. Был четверг, который на хинди называется гурувар. Я пришёл к нему, простёрся и сказал: "Сегодня гурувар." Он поднял меня и затем сказал: "Ганеша, твой гуру Бхагаван Шри Рамана Махарши." Потом со слезами экстаза на глазах он добавил: "Гуру этого нищего тоже Бхагаван Шри Рамана Махарши, Ганеша!" Йоги Рамсураткумар, утверждённый в 'Я ЕСТЬ', это один из самых великих преданных Бхагавана, и следовательно, один из самых больших валунов Аруначалы. Моё почтение Йоги Рамсураткумару!