РАМАНА ПЕРИЙЯ ПУРАНАМ (внутренний путь 75 старых преданных)

Х.Ч.Кханна

Хэри Ченд Кханна, или Х.Ч.Кханна, замечательный преданный Бхагавана, родился в очень большой семье в Канпуре. Десятый сын своих родителей, он был тонким наблюдателем жизни уже в очень юном возрасте. Его отец хорошо заботился о детях. Кханна был счастливым и довольным ребёнком. Однако он замечал, что в мире много несчастных людей. Его ограниченный опыт подсказывал ему, что счастливы те, у кого есть деньги, поэтому с детства он задался целью иметь много денег. Он стал чрезвычайно успешным страховым агентом и очень хорошо зарабатывал. Потом он женился на Премавати, весьма набожной женщине. Кханна был убеждён, что счастлив потому, что ведёт комфортную жизнь, хорошо ест, хорошо пьёт.

Его работа требовала частых разъездов. В те дни гостиниц почти не было; единственным местом, где можно было остановиться, были государственные пансионы, которые предназначались почти исключительно для британцев. Индийцев там принимали очень редко. Кханна, искушённый в житейских делах, умел говорить на языке денег. Он подкупал менеджера или служащего пансиона, чтобы остановиться там. Однажды, собрав крупную сумму со своих клиентов, он вернулся в пансион в ликующем настроении, потому что его денежный ящик был переполнен. Сторож пансиона сказал ему: "Каждый раз вы даёте мне тридцать рупий. Моя жена вот-вот родит. Доктор говорит, что положение её тяжёлое, и что я должен заплатить ему девяносто рупий, если хочу спасти ей жизнь. Пожалуйста, сэр, дайте мне эти деньги. Следующие три раза я не возьму с вас платы." По тем временам это была огромная сумма, так как зарплата того сторожа была где-то около пятнадцати рупий. Кханна, однако, был в другом расположении духа. Он швырнул сторожу триста рупий и приказал: "Принеси мне выпивку и лучшую невегетарианскую еду, какую сможешь достать. Позже подумаем, что с тобой делать." Когда сторож исполнил приказание, Кханна открыл свой денежный ящик, выставил напоказ перед сторожем и похвастался: "Смотри, сколько денег я сегодня собрал!" Он был так опьянён своим успехом, что забыл закрыть ящик. Да к тому же ещё и забыл запереть комнату изнутри.

В те времена пансионы всегда находились на окраине города. Они часто располагались в очень безлюдных районах. Наутро, проснувшись после ночного запоя, Кханна обнаружил, что его дверь закрыта. Сторож сидел как всегда снаружи. Кханна спросил сторожа: "Ты говоришь, что твоя жена вот-вот родит. Что же тогда ты тут сидишь?" Сторож ответил: "Как же я мог оставить вас в таком состоянии? Если бы я ушёл, воры украли бы все ваши деньги." "Но как же твоя жена?" спросил удивлённый Кханна. "Я пойду сейчас и всё выясню, сэр", ответил сторож. Кханна был поражён его ответом. Всю жизнь он считал, что счастье состоит в том, чтобы удовлетворять собственные нужды и желания. Но вот перед ним был человек, которому он не дал денег, хотя знал о критическом состоянии его жены. И человеку даже не пришло в голову ограбить его, пока он лежал пьяный. Значит, есть что-то в жизни, что находится за гранью личного удовлетворения. Его заинтересовало, что же это могло быть, и так начался его поиск.

Он прочёл Бхагавад Гиту. Это убедило его, что необходимо иметь гуру, чтобы испытать высшую духовную истину. Обычно Кханна на ночь запирал все двери и окна в доме. Он запирал даже дверь в свою спальню. Однажды он проснулся ночью от странного ощущения. Ему показалось, что в комнате кто-то есть. Он открыл глаза и увидел сидящего перед собой садху, о котором он слышал. Ноги садху были изуродованы. Садху заговорил с ним и сказал: "Приходи ко мне в четыре утра." Кханна разбудил жену и рассказал ей о случившемся. Он сказал ей, что утром им нужно пойти к садху. Тем временем садху сообщил своему ученику, что должен прийти великий махатма, и чтобы его встретить, нужно его поднять и отнести к воротам. Увидев садху, Кханна был очень взволнован и подумал, что это и есть его гуру. Но хромой садху сказал: "Я не твой гуру. Рамана Махарши твой гуру." Кханна смутился, потому что никогда прежде не слышал о Рамане Махарши. Он уже был готов сдаться этому садху, который появился загадочным образом в его комнате прошлой ночью, но теперь этот человек говорит, что он не его гуру. Кханне хотелось что-нибудь узнать о Махарши. Профессор Бхатнагар, ученик садху, сказал: "Я кое-что знаю о Махарши". Сказав это, он передал Кханне экземпляр Упадеша Сарам. В книге был также адрес Раманашрама. Отец Кханны предложил: "Я присмотрю за детьми. Я читал рецензию на книгу Пола Брантона. Рамана Махарши, похоже, подлинный мудрец. Поезжай!"

Так в 1941 году Премавати и Кханна пришли к Бхагавану. Как и в случае с другими преданными, Бхагаван посмотрел на Кханну таким взглядом, будто говоря: "Где же ты был так долго?" Кханна сразу же понял, что это его гуру. Он стал часто посещать ашрам, но всё же ему хотелось, чтобы Бхагаван заверил тот факт, что он его гуру. Кханна сказал Бхагавану: "Бхагаван, мне нужен гуру. Пожалуйста, скажите, что вы мой гуру." В своей обычной манере Бхагаван ответил: "Гуру у вас внутри." Кханна неотступно следовал за ним, умоляя, "Нет, Бхагаван, вы должны сказать, что вы мой гуру." Только взгляните на красоту этой ситуации! Когда ученик очень умён, гуру становится ещё умнее! Бхагаван продолжил: "Внешний гуру говорит, что гуру внутри!" Это был не просто умный ответ; когда Бхагаван произнёс это, Кханна это испытал. Он почувствовал в себе пульсирующие вибрации. Интенсивный, пронизывающий взгляд Бхагавана глубоко проник в его существо, оставляя Кханну с ощущением духовного пробуждения. Верно, что Бхагаван смотрел на него снаружи, но переживание было внутри, удостоверяя, что внутренний гуру даёт ему переживание 'Я'. Такой была сила взгляда Бхагавана.

Кханна получил упадешу "Гуру внутри" у этого священного 'Старого Холла'

Я был глубоко привязан к Кханне. Я уже упоминал о том, что одной из моих обязанностей в ашраме было собирать деньги на его обслуживание. Кханна, будучи богатым человеком, помогал мне всегда, когда я просил его о денежных средствах. Но всё время он предупреждал меня: "Пробудись, Ганешан! Это не единственная работа, которую ты должен выполнить! Это только часть работы. Достичь Самореализации есть наша первостепенная обязанность." Я многим обязан этому достойному человеку, которого я с любовью называл Питаджи, что на хинди значит отец. Так как я был очень близок с Питаджи, я осмелился спросить его: "Как часто вы приходили? После получения такой инициации, была ли надобность вам приходить к Бхагавану?" Он ответил: "Истина, открытая мне гуру, была столь значительна, что ей необходимо было время, чтобы усвоиться и стать полностью моей собственностью. Очень важно быть рядом с внешним гуру. Поэтому я приходил так часто, как только мог. Все мои сомнения постепенно стирались и, как доказательство этого, углублялся внутренний покой."

Затем я спросил его: "Не поделитесь ли вы со мной парой диалогов, которые вы вели с Бхагаваном?" Он ответил: "Они уже есть в книге День за Днём с Бхагаваном". Помолчав, он рассказал мне вот что: "Я передал Бхагавану клочок бумаги, на котором изложил суть своих мучений. Прочитав его, Бхагаван заметил: 'Это жалоба. Здесь говорится: 'Я прихожу к вам, и в этот раз я оставался целый месяц у ваших ног. Но совсем не нахожу улучшений в моём состоянии. Мои васаны сильны, как всегда. Когда я вернусь домой, мои друзья будут смеяться надо мной и спрашивать, ради чего я так долго здесь оставался.'" Повернувшись к Кханне, Бхагаван сочувственно сказал: "Зачем причинять страдания своему уму мыслью, что джняна не пришла? Или что васаны не исчезли? Не давайте места мыслям. В одном стихотворении святой Таюманавар говорит почти то же самое, о чём говорится в этой записке." Затем Бхагаван попросил Дэвараджа Мудальяра прочитать стих и перевести его на английский для тех, кто не понимает тамили. Вот перевод этого стиха: "Ум насмехается надо мной. Я тебе тысячу раз говорил, но ты не слушаешь. Как же мне достичь покоя и благости?" Дэвараджа Мудальяр сказал Кханне: "Ты не единственный, кто жалуется вот так Бхагавану. Я точно также жаловался не один раз, и жалуюсь до сих пор. И всё-таки не нахожу в себе улучшений." На это Кханна ответил: "Я не только не нахожу улучшений, но думаю, стал ещё хуже. Васаны усилились. Я не могу этого понять."

Потом Кханна спросил Бхагавана: "Свет плюс ум есть дживатма, а один свет есть Параматма, конечная Истина. Это верно, Бхагаван?" Бхагаван согласно кивнул. Он указал на своё белое полотенце и сказал: "Мы называем это белой материей. Но тряпка и её наблюдатель не могут быть разделены. То же самое со светом и умом, которые соединяясь, образуют эго." Затем он добавил: "Следующая иллюстрация, которую часто приводят в книгах, также вам поможет. Лампа в театре это Параматма, или свет, как вы назвали. Он освещает себя, сцену и актёров. Благодаря этому свету мы видим сцену и актёров, но этот свет продолжается и тогда, когда спектакля нет. Другая иллюстрация это железный прут, который сравнивают с умом. При соединении с огнём он становится раскалённо-красным. Он светится и может поджигать вещи подобно огню, но всё же сохраняет определённую форму, в отличие от огня. Когда мы ударяем по нему, удар принимает на себя прут, а не огонь. Прут это дживатма, а огонь это Я или Параматма".

Шри Бхагаван Премавати Кханне: "Продолжайте повторять 'я, я' — всё время."

Бхагаван помог не только Кханне, но и его жене Премавати. Однажды днём, сидя в холле, Премавати обратилась к Бхагавану с запиской: "Я не сильна в писаниях и нахожу ваш метод Самоисследования слишком трудным. Я женщина с семью детьми и множеством домашних дел и у меня нет много времени на медитацию. Я прошу Бхагавана дать мне какой-нибудь метод попроще." Бхагаван посмотрел на Премавати с большим состраданием и сказал: "Для познания Себя не требуется знаний или изучения писаний, так же как человеку не требуется зеркало, чтобы увидеть себя. Всё знание в конечном итоге должно быть оставлено, как не Я. Также ведение домашнего хозяйства или забота о детях не обязательно должны быть помехой. Если вы больше ничего не можете, по крайней мере, постоянно повторяйте про себя 'я, я', как рекомендуется в Кто Я? , что бы вы ни делали, сидите, стоите или идёте. 'Я' — это имя Бога. Это наипервейшая и величайшая мантра из всех. Даже 'Ом' в сравнении с ней вторична."

Питаджи был человеком убеждённым и упорным. Однажды, обедая в столовой в присутствии Бхагавана, ему вдруг сильно захотелось унести с собой прасад Бхагавана для всей своей семьи. Он подумал, что лучше всего будет взять банановый лист, с которого Бхагаван ел. (Некоторые индусы верили, что если съесть недоеденное гуру, это духовно возвысит душу.) В тот самый день банановый лист, с которого ел Бхагаван, был очень тонким. Кханна сердечно молился Бхагавану, чтобы в столовой никого не было, когда он будет воровать пустой лист. Он закрыл глаза в молитве, а когда открыл их, к его удивлению и облегчению, в столовой кроме него больше никого не было. Он вскочил со своего места, схватил пустой лист Бхагавана, завернул в свою накидку и ринулся прочь на гору. Спрятавшись за большим камнем, он откусил маленький кусочек листа и съел его как священный прасад. Остаток длинного листа он сохранил, чтобы отвезти к себе в Канпур. Он вернулся в свой пансион и, тщательно упаковав, спрятал лист на дне своего чемодана. Он принял все меры, чтобы никто его не видел. Преодолевая возникшее в нём напряжение, он пошёл в город.

Когда он вернулся в ашрам вечером, там велось расследование. Сарвадикари доложили о пропавшем листе, и он допрашивал каждого, чтобы найти виновника пропажи. Почтальон Раджа Айер, который раздавал обед, сообщил Чинне Свами, что последним покинул обеденный зал Кханна. Его вызвали в офис. Он начал в уме ругаться с Бхагаваном: "О, Бхагаван, ты милостиво удовлетворил мои мольбы, и я смог украсть лист незаметно. А теперь ты собираешься выдать меня? И это твоя милость? Прошу тебя, позволь мне довести моё деяние до успешного конца, не выдавай меня Чинне Свами." Чинна Свами поприветствовал Кханну и поведал ему о наглой краже листа. Кханна согласился с ним, сказав, что виновник должен быть найден и наказан по заслугам, всё время молясь Бхагавану, чтобы этого не произошло. Потом он побежал в холл к Бхагавану и простёрся. Бхагаван одарил его озорной улыбкой, что явно указывало на то, что милость Бхагавана ему гарантирована. "Ничего не бойся. Всё хорошо." Питаджи рассказал мне этот эпизод в 1970-х годах с большим почтением и сказал в заключение: "В тот же день я уехал в Канпур, взяв с собой священный прасад. Я поделился им со всеми членами своей семьи. Мои дети, которые также глубоко преданы Бхагавану, прекрасно знают, что каждый из нас должен быть глубоко благодарен Бхагавану за то, что он позволил мне украсть тот прасад. Всё это милость Бхагавана!"

"Однажды в Канпуре, во время последних дней болезни Бхагавана — в марте 1950 года — я внезапно проснулся с мыслью о том, что Бхагаван зовёт меня. Я взял с собой жену и малолетнюю дочь и приехал к Аруначале. Когда я стоял перед Бхагаваном, он радушно мне улыбнулся и как-то странно посмотрел на служащего. Потом я спросил служащего об этом. Он сказал: 'Этим утром Бхагаван спросил, здесь ли Кханна из Канпура. И вот, вы здесь!' Я стал тем, кем стал, исключительно благодаря направленному вниманию Бхагавана, его излиянию на меня своей милости," сказал Питаджи со слезами на глазах.

Я спросил его, был ли он в ашраме, когда Бхагаван покидал тело. "Да! Бхагаван благословил меня быть рядом с ним. В тот роковой вечер, после того, как событие произошло, тело Бхагавана было помещено в новом холле, чтобы преданные могли получить его даршан. Я побежал в город купить большую гирлянду, чтобы положить её вокруг тела моего мастера. Всю свою жизнь я привык настаивать, чтобы моё подношение было первым и самым важным. С этой мыслью я принёс гирлянду из города и по совету служащего положил её в указанном им углу. Он заверил меня, что когда на следующее утро будут подноситься гирлянды, моя будет первой. Когда я пришёл в новый холл на следующее утро, я был в шоке. Моя гирлянда была в самом низу огромной груды таких же больших гирлянд. Я с жаром взмолился Бхагавану: 'Бхагаван! Ты всегда исполнял мои сокровенные просьбы к полному моему удовлетворению, пока лучезарно сиял в теле. И теперь я молю — исполни, пожалуйста, эту мою простую просьбу — моя гирлянда должна быть первой, украшая твоё тело!'" После паузы он добавил: "В положенный срок служащий снял все гирлянды. Смотри, какая милость! Когда он положил их рядом с телом Бхагавана, он перевернул всю кипу, и моя гирлянда оказалась на самом верху! Бхагаван удовлетворил моё детское желание. Бхагаван, который является вселенской истиной, всегда исполнял и будет исполнять молитвы, обращённые к нему! Бхагаван это действительно океан милости!"

Кханна имел много капиталовложений. Однажды он захотел поехать в Дели из-за спора о каком-то имуществе на миллион рупий. Он обычно советовался со мной, так как мы стали хорошими друзьями. Он сказал мне: "Я хочу поехать в Дели, но хочу умереть у Аруначалы." Я ответил: "Питаджи, если вы уедете от Аруначалы, вы можете ненароком умереть там." На следующее утро он обнял меня и сказал: "Я отменил поездку. Останусь здесь. Не хочу рисковать. Пусть это дело и деньги идут ко всем чертям. Я буду продолжать оставаться здесь. Я хочу покинуть тело только у Аруначалы." Затем он задал мне вопрос: "Ты был рядом со своей матерью, когда она умирала, верно? Пожалуйста, расскажи мне, как она умирала?" Я сказал ему: "Моя мать умерла самым чудесным способом в полном сознании и счастьи. Во время её последних моментов, хотя её глаза оставались закрытыми, был признак узнавания и она откликнулась с выраженной преданностью, когда мы запели Акшараманамалай Бхагавана." Внимательно это выслушав, Питаджи произнёс: "Я тоже так умру."

Однажды ближе к концу июля 1984 года он неожиданно почувствовал, что умирает. Он крикнул жене: "Премавати, позови Ганешана, пусть он немедленно придёт." Затем взял стул и поставил его перед большим портретом Бхагавана. Сев на стул, он осознанно испустил последний вздох! К тому времени, как я пришёл, его уже не было. Вердикт доктора, что его смерть была мгновенной, был для меня достаточным доказательством, что во время смерти Питаджи был в полном сознании. Лично для меня Питаджи был героем. Он отказался поддаваться потребностям своего тела, но превозмог его мучения, полностью развернув своё внимание к Бхагавану. Он имел такую безоговорочную веру в Бхагавана, что мастер поглотил его в полном сознании! У меня было сильное чувство, что хотя Питаджи был семейным человеком, его тело вполне заслуживало быть похороненным в саду ашрама. Мне удалось уговорить тех, кто был против. Тело Питаджи было захоронено рядом с могилами Чедвика и Коэна — даже сейчас преданные отдают дань почтения ему. Это единственный грихастха среди святых и санньясинов, похороненных в Раманашраме.

Истина это не просто концепция, за которой нужно бегать. Вы сами являетесь чистой истиной. Бхагаван любил ссылаться на ведические писания, где говорится о запахе мускусного оленя. Олень не знает, что запах исходит от его собственного тела, и поэтому бежит в поисках источника этого чудесного благоухания. Говорится, что некоторые из этих оленей загоняют себя до смерти в этом поиске. Почему же мы, подобно мускусному оленю, должны гоняться за истиной? Мы и есть истина. Зачем выходить из неё? Давайте оставаться истиной в Сердце. Милостью Бхагавана Аруначала поглотит нас. Оставаться в истине, значит быть поглощённым Аруначалой.

Однажды Бхагавана спросили, кто такой дхира? Бхагаван ответил: "Тот, кто знает себя." Дхира буквально означает 'смелый'. Оставаться в истине это высшая форма доблести и отваги. Все преданные Бхагавана обладали этим качеством. Мы должны рассказать о жизни этих преданных, чтобы напомнить себе, что мы также всегда являемся только дхирами. Это состояние поглощённости всегда происходит в настоящем моменте.

Мы пришли к Аруначале, чтобы слиться с ним. Бхагаван называл это 'айкийям ааккиккол' . Он молился не только за свою мать, говоря, "Поглоти её в Себя". Он молился за каждого из нас. Мы должны пробудиться. Это нам звонит будильник. Давайте не будем зря гоняться за истиной, подобно мускусному оленю. Давайте поймём, что истина внутри нас. Состояние реализации это поглощённость; это также Аруначала. Бхагаван сказал об Аруначале: "Сердце, имя тебе Аруначала." Сердце, ядро нашего бытия, есть Аруначала. Погрузиться внутрь и оставаться в Я, значит быть поглощённым Аруначалой. Это состояние не происходит в пространстве и времени. Это вечное сейчас, то сейчас, где мы вечно пребываем.

Мастер и Священная Гора