Рассказы старого лешего

ГЕНИЙ

В пещере горел небольшой огонек, и было тепло и уютно. На шкуре дикой козы лежал маленький, недавно родившийся ребенок. Он задирал ножки кверху, пускал ртом пузыри и тихонько гулькал. Рядом с ним сидела его мать, молодая стройная женщина, и старательно обгрызала засохшую кость. На женщине был надет через голову обрывок волчьей шкуры. Другой одежды на ней не было. Кость всецело поглощала ее внимание, и только иногда, мельком она взглядывала на ребенка. Ей и в голову не приходило, что это лежит не простой ребенок, каких много, а гений. Великий гений, такой, какие родятся раз в столетие, а то и еще реже.

О том, что бывают на свете гении, она никогда не слыхала, и такие вопросы нисколько не интересовали ее. Она умела разминать шкуры и делать их мягкими, бархатными и приятно согревающими тело. Она умела обдирать убитых животных, разрезать кремневым ножом мясо, коптить его и поджаривать, нанизав на палочку. Чего ж вам больше? Она еще умела петь песни и плясать праздничный танец. Она была женой вождя, и мяса и необглоданных костей ей доставалось больше, чем другим женщинам, и она была более упитанной, и, кроме того, на зависть всем подружкам, на ней висело множество всяких украшений: красивые пестрые раковины, яркие перья птиц, блестящие жуки и зубы зверей. Она обглодала наконец кость, высосала из нее мозг и стала подкладывать сухие веточки в костер.

Будущий гений продолжал задирать ножонки, пускать слюни и благодушно гулькать. Жизнь человека всегда висит на волоске, и все случайно. Смерть караулит нас и нападает из-за угла. У входа в пещеру, прячась за камень, стояла гиена. Она жадно смотрела на ребенка, и нижняя челюсть ее дрожала. Еще один прыжок, и комочек живого мяса затрепетал бы на желтых клыках гиены, но зоркие глаза женщины заметили зверя, и, мгновенно схватив горящую ветку, она бросила ее в оскаленную морду. Гиена злобно зарычала и, как тень, исчезла.

Женщина положила еще веток в костер, перенесла ребенка в глубь пещеры и от нечего делать стала распускать и снова нанизывать свои роскошные ожерелья из зубов диких собак.

Ребенок был спасен. Ребенок вырос, и его рукой стены пещер были покрыты великолепными рисунками мамонтов, зубров, диких лошадей, шерстистых носорогов.

Прошли сотни веков, и вот теперь мы с восторгом смотрим на эти гениальные рисунки. Сколько в них жизненной правды, как верны пропорции, как тверд и прост рисунок, и это в то время, когда человек еще очень недалеко отошел от зверя, когда он еще не умел строить жилища, не варил себе пищи, не носил почти никакой одежды.

На земле в пещере около костра сидела женщина, уже немолодая, одетая в обрывки шкур и увешанная бусами из раковин и зубов. Она удивленно смотрела на сына, кремневым зубилом и молотком прорезавшего контур громадного мамонта, занявшего всю стену. Закончив контур, художник рукой и куском кожи стал мазать мамонта темно-бурой охристой грязью, и громадный зверь в полутемной пещере все больше и больше оживал.

Покончив с рисунком, художник поднял с земли копье и стал колоть воображаемого мамонта длинным и острым копьем с отточенным рогом антилопы на конце. Надо было убить этого нарисованного зверя, иначе он уйдет со стены и покалечит многих охотников, художник ударил его в сердце и отскочил в сторону, боясь, что мамонт упадет и задавит его.

Но мамонт не упал, а продолжал стоять неподвижно, не обращая внимания на удары копьем. В то время, когда художник копьем поражал нарисованного зверя, женщина в страхе прижалась к дальней стене, каждую секунду ожидая, что разъяренное животное бросится на ее сына и затопчет его, но зверь не двигался и только злобно глядел на людей. Он был, конечно, заколдован: художник — великий колдун.