Рассказы старого лешего

МУЛЛА

Мы едем в плетеном, так называемом «казанском», тарантасике на парочке почтовых лошадок.

Возница-чуваш гикает и гонит их вскачь.

Я приехал в Уфимскую губернию к своему другу — земскому агроному Александру Осиповичу, и теперь мы вместе с ним объезжаем башкирские деревни, чтобы посмотреть, как башкиры, в первый раз сеявшие овес или просо, справились с урожаем. По рассказам Александра Осиповича, ему очень трудно было убедить их в пользе посева.

Мы едем в деревню, где только один мулла согласился посеять овес, а вся деревня теперь сидит и ждет, какую пользу получит мулла. Александру Осиповичу интересно посмотреть, как мулла убрал свой урожай.

Мой друг ездит по своим агрономическим делам, а я в небольшой альбомчик делаю путевые наброски.

Приятно ехать в «казанском» тарантасике на длинных упругих дражинах. Сидишь на мешке, набитом сеном, колеса бесшумно катятся по блестящему чернозему. Заливается под дугой колокольчик, пристяжка ровным скоком отбивает темп, чуваш на козлах помахивает кнутиком, а мимо мелькают то поля, то лесочки, то деревушки. Вот с гор едет башкир верхом на маленькой лошадке, а лошаденка запряжена вместо оглобель в длинные жерди, которые концами волокутся по земле, и на них привязан бочонок с дегтем. Он едет из таких мест, где нет дороги и на телеге там не проедешь.

Подъезжаем к большой башкирской деревне, в ней-то и живет мулла. В башкирских деревнях нет ограды, улицы покрыты травой — чистые зеленые улицы, их не перекапывают свиньи, как в русских и чувашских деревнях.

Рядом с мечетью домик муллы. Мулла встречает нас на крыльце. Он толстый, важный, в широком бешмете, в расшитой тюбетейке. Приглашает нас в дом. Небольшой дом разделен на две половины. В одной, куда он ввел нас, почти вся комната занята нарами. Нары застелены войлоком, и на них, чуть не до потолка, горы подушек. Другая половина отделена занавеской, и там находятся женщины.

Мулла просит садиться и подкладывает нам подушки. Он что-то говорит по-башкирски женщинам. Из-за занавески высовывается рука и подает в стеклянной четверти кумыс.

Мулла из деревянных чашек угощает нас кумысом. Он довольно хорошо говорит по-русски.

— Ну как, мулла, ваш овес? Убрали? Обмолотили? Сколько вышло зерна? — спрашивает Александр Осипович.

Мулла долго молчит.

— Когда убирать? Некогда было. Я в гости ходил, на свадьбу. Ой, ой, ой, сколько мне этот овес стоил! Мне русский пахал — плати, посеял — плати, заборонил — опять плати. Вот поспел — жать кто будет? Наши бабы не умеют. Опять нанимал, опять деньги плати. Я уж пятнадцать рублей платил, а что возьму — не знаю.

Александр Осипович смеется.

— Что вы, мулла, горюете? Ведь нынче хорошо овес уродился. Вы со своего поля полтораста пудов возьмете. Большой барыш будет. А сейчас-то у вас где овес? На дворе?

Мулла усмехнулся.

— Я вам говорил, что в гости ходил. Когда мне было с овсом возиться. В поле овес…

— В поле? А когда его сжали?

Мулла задумался.

— Недели две будет… В поле овес. Кто его там возьмет?

— Поедемте в поле! — сказал Александр Осипович.

Мулла что-то крикнул на женскую половину. Там затопали босые ноги и хлопнула дверь. Мы вышли на крыльцо. Мулле подвели заседланную лошадь, мы сели в свой тарантас.

Без дороги спустились на изволок и подъехали к полю. Оно было густо заложено крестцами.

— Ого, какой урожай! — сказал Александр Осипович. — Ну, мулла, вы теперь богатый человек! Тут пудов двести будет, а то и больше.

Мулла подъехал к снопам, слез с лошади. Лошадь потянулась мордой к овсу. Мулла ударил ее по морде плеткой.

— Иш, шайтан, овес жрать!

— Ну, вам теперь немного работы! Обмолоти и тащи на базар. Богатый урожай! Ну, давай посмотрим. Сними-ка сноп!

Мулла поднял верхний сноп.

Этого никто не ожидал! Из снопа и из середины крестца, как из мешка, посыпались мыши. Они поспешно попрятались под снопами.

Вот тебе и урожай! Я никогда не видел мышей в таком количестве!

Подошли к другим крестцам. Подымаем сноп, и из него каскадом сыплются мыши. Мыши, мыши вместо овса! Все поле съедено мышами. Одна солома, и больше ничего. Дорого обошлась мулле его прогулка на свадьбу!

Александр Осипович всю дорогу молчал. Подъезжая к дому, он сердито проговорил:

— Вот ленивая свинья! Только бы этим башкирам пить кумыс и валяться на боку. Одни бабы у них работают. А эти свиньи по гостям ездят и кумыс пьют. Теперь вся моя пропаганда пойдет насмарку. Вот, скажут, мулла сеял, а что взял? Только деньги зря истратил.