Шелковая императрица

ГЛАВА 33 ЛОЯН, КИТАЙ, 5 ДЕКАБРЯ 656 ГОДА

Долота мастеров выбивали сложный ритм, в котором слышалась музыка. Из белой поверхности скалы с каждым днем все яснее проступала огромная фигура. Получившаяся в итоге трудов статуя Будды должна была иметь почти десять чжан[50] в высоту.

Огромная скульптура представляла Вайрочану — космического Будду — на цветке лотоса и дополнялась пятью меньшими фигурами сидящих младших будд. Изящные руки божества были сложены: правая — в жесте абайя-мудра, что означало успокоение, а левая — варада-мудра, то есть благословение.

Статую снабдили всеми необходимыми священными знаками маха-пуруша — «великого человека», — которые, согласно легендам, отмечали телесный облик Гаутамы уже в тот момент, когда он родился в Капилавашту, городке на границе Инда и Непала, откуда родом была его семья. В числе этих знаков называли удлиненный череп — ушниша, пучок волос надо лбом — дурна, вытянутые мочки ушей, длинные пальцы и широкие плечи.

Столетия полтора назад, при династии Северная Вэй, когда правители страны провозгласили свою приверженность буддийскому учению, знаменитая скала, с древних времен покрытая мифологическими и культовыми сценами, начала преображаться: одна за другой появились на ней тысячи фигур Будды.

Но затевать здесь создание такого гигантского изваяния ранее никто не решался. Теперь оно должно было стать центром всей композиции, а начал это строительство не кто иной, как настоятель монастыря Познания Высших Благодеяний Безупречная Пустота.

Назначая императрице У-хоу встречу возле колоссальной скульптуры Будды в двух часах пути от Лояна на берегу реки Ихэ, в окружении тысяч рабочих, усердно трудившихся над завершением монумента, Безупречная Пустота преследовал особую цель. Он не просто хотел представить ей свои старания и мастерство каменотесов.

Каменный образ космического Будды имел поразительное портретное сходство с императрицей.

Идея выразить таким способом свое почтение возникла у прославленного мастера Дхьяны несколькими месяцами ранее, когда над чертами лица изваяния еще не начали работать скульпторы, но огромная голова божества уже выступала из скалы. Неясно было, что принесет будущее и не предпримет ли У-хоу какое-то резкое действие, способное разорвать ее политический союз с Большой Колесницей, после чего такой знак внимания стал бы выглядеть нелепо. Однако настоятель понадеялся на лучший ход событий и мудро положился в этом на самого Небесного Покровителя, которого изображала статуя.

Безупречная Пустота не ошибся: императрица не только продолжала все это время выказывать свое почтение и расположенность, но и, опередив настоятеля, сама преподнесла чудесный подарок: передала под покровительство монастыря двух Небесных Близнецов, весть о чем распространилась с быстротой пожара, и сюда стали стекаться толпы паломников.

— Ваше величество, будущие поколения узнают лицо Истины и пойдут путем Праведности! — торжественно объявил настоятель монастыря Познания Высших Благодеяний, представ перед У-хоу в Чанъани и передав ей официальное приглашение посетить летнюю столицу, чтобы лично взглянуть на ход работ по возведению гигантской фигуры Будды.

Польщенная правительница немедленно приняла предложение прибыть в Лоян.

Этот визит наделал немало шума: рабочих потрясло присутствие властительницы — и те радостно приветствовали ее, побросав инструменты.

Она была счастлива и горда таким проявлением всеобщей любви. Однако, сохраняя величие, держалась подчеркнуто невозмутимо, позволив приблизиться главному мастеру, прижимавшему к груди свитки с эскизами и чертежами исполинского сооружения. Рассмотрев рисунки, она не изменилась в лице, хотя внутренне преисполнилась злорадного ликования, представив, какую ярость вызовет у ее врагов очевидное сходство с нею этого огромного Будды, когда уже ничего нельзя будет изменить.

— Кто изображен справа от Вайрочаны Будды? — спросила У-хоу, обращаясь к Безупречной Пустоте.

— Это Ананда. Двоюродный брат и любимый ученик Блаженного. Он повсюду сопровождал наставника и помогал ему достичь нирваны. Полагаю, ему здесь самое место…

— Его лицо напоминает мне ваше, учитель Безупречная Пустота! — заметила императрица.

— Ваше величество, вы очень наблюдательны…

— А кого вы планируете разместить в нишах вон там, наверху? — поинтересовалась она, указывая на верхний фриз, включавший добрый десяток углублений в скале, предназначенных для дополнительных статуй.

— Мы хотим показать там сцены из лучших джатак, рассказывающих о деяниях Блаженного. В нишах будут стоять изваяния наиболее важных спутников Будды, а также Четверых Счастливых.

У-хоу прекрасно знала джатаки — поучительные легенды о земных перевоплощениях Блаженного, которые, на ее взгляд, превосходили старинные сказания, существовавшие до его рождения. Ее завораживала, например, история о благородном короле, не побоявшемся раны и увечья, чтобы спасти голубку…

Что касается Четырех Счастливых, это были старые китайские божества, приносящие счастье: Фу, Лю, Си и Шу, которые соответственно символизировали Благословение Небес, Богатство, Удачу и Долголетие; предания о них сложились в незапамятные времена, однако Большая Колесница не стала полностью рвать с древним наследием и признала самых известных и любимых божеств Китая, соединив их с новыми, из Индии.

— Четверо Счастливых! Это отличная мысль! Что касается героев джатак, следует выбрать самые лучшие сказания, полные чудес и мудрых мыслей, но из числа тех, что без труда понятны для простонародья, — заметила императрица.

— Ваше величество, в следующий раз, когда вы прибудете, чтобы осмотреть работы, не соизволите ли дать нам список тех, кого следует изобразить рядом с Блаженным? — почтительно поклонился Безупречная Пустота и предложил императрице подняться на верхнюю площадку строительных лесов. — Оттуда открывается потрясающий вид на окрестности, ваше величество. Без вашей поддержки эта великолепная статуя не смогла бы здесь появиться.

Действительно, финансовая помощь, регулярно поступавшая от императрицы через Управление по делам государственных культов, позволила выстроить святилище Десяти Тысяч Будд в Луньмэне за счет средств на возведение пагод.

На высоте у императрицы закружилась голова; на какое-то мгновение фигурки копошащихся на скале запыленных рабочих и вырезанные из камня сотни и тысячи скульптур слились в единый странный узор.

— Прекрасная картина! Скала Десяти Тысяч Будд поистине не зря носит свое имя! Она переживет века, — с воодушевлением произнесла У-хоу, стараясь скрыть от Безупречной Пустоты свою временную слабость. — Но давайте же спустимся, здесь прохладно: сейчас я бы с удовольствием выпила горячего чаю.

— Ваше величество, для вас приготовлен лучший павильон, там все уже накрыто для чаепития! — Настоятель показал с высоты на изящную бамбуковую постройку, установленную на самом берегу Ихэ.

В павильоне У-хоу опустилась на подушки, и слуга почтительно поставил перед ней поднос с набором бледно-зеленых фарфоровых чашечек. Когда в воде, кипевшей в чане на бронзовой треноге, пузырьки поднимавшегося со дна воздуха достигли размеров «глаза лангуста», ее перелили в заварной чайник, добавив туда скатанные тонкими трубочками сухие чайные листья трех видов: «вершина Желтой горы», «весенние улитки» и «колодец дракона», к которым были подмешаны кусочки апельсиновой кожуры, листья мяты, крошечные ломтики фиников и немного луковой шелухи.

Затем приготовленный чай со всеми предписанными церемониями преподнесли У-хоу, и она сама взбила его специальной метелочкой из расщепленного бамбука.

Наконец она сделала первый глоток и прикрыла глаза.

Она любила это ощущение — прикосновение обжигающей терпкой жидкости к гортани. У себя во дворце она завела обычай пить чай каждый день, утром и вечером.

— Как поживают Небесные Близнецы? — обратилась она к настоятелю.

— Все благополучно, ваше величество. Они начинают разговаривать. Девочка даже может составить фразу из нескольких слов! Она во многом опережает брата. Нянька, которую мы подобрали, очень усердная и любящая. Если вы позволите, ваше величество, я покажу их вам! — Дождавшись милостивого кивка У-хоу, Безупречная Пустота сделал знак одному из почтительно ожидавших в стороне монахов.

Вскоре принесли Небесных Близнецов, облаченных в мягкие одежды: они удобно устроились в бамбуковой корзине, доставленной рослым послушником. Монахиня, семенившая рядом, держалась за край корзины, словно ей доверили религиозные святыни, которые она до обморока боялась ненароком потерять.

— Здлавствуй! Класивая! — воскликнула девочка, заулыбавшись императрице.

Та расцвела, однозначно предпочтя отнести слово «красивая» к себе.

— Они так быстро растут и хорошеют! — У-хоу с ответной улыбкой разглядывала малышей, которые тянули к ней ручки, весело что-то лопоча.

Потом императрица Китая взяла на колени Жемчужину и нежно поцеловала девочку в лобик. Малышка тут же трогательно прижалась к женщине и зарылась в ее пышную накидку. У-хоу рассмеялась, с интересом вглядываясь в необычное личико: такое очаровательное, несмотря на покрытую волосками половину.

— Они бегают повсюду, по всем залам и коридорам! И никто им не запрещает, ведь они такие милые… Вся община восхищается чудесными Небесными Близнецами, — сказала нянька.

— Если их присутствие станет для обители проблемой, сразу же сообщите мне об этом! — решительно заявила императрица.

— Ну что вы! Это для всех огромная радость! — заверила монахиня.

— Наш монастырь гордится оказанной честью и вашим доверием, ваше величество. Я уверен, что пребывание детей в обители всем пойдет на пользу, — поспешил заметить Безупречная Пустота. — Уже сейчас интерес паломников небывало возрос, и многие, как я слышал, предпочитают совершить дальнее путешествие именно сюда, хотя ранее собирались в иные знаменитые монастыри.

— Значит, я не ошиблась, предлагая вам взять на воспитание близнецов! Вы помните, как я настаивала? — не замедлила напомнить У-хоу, чтобы лишний раз подчеркнуть, что это ее усилиями обитель получила важный источник доходов.

Теперь это могло служить основанием для просьбы о прощении Пяти Защит. Императрица не собиралась пренебречь обещанием, данным молодому монаху: преданный всем сердцем, обладающий многими талантами сторонник — большая ценность. Она рассчитывала устроить это дело перед самым отъездом, чтобы, дав свое согласие, настоятель не успел поразмыслить и найти убедительной причины передумать. На тот же момент расставания она отложила и объяснения, по каким причинам был принят указ о запрещении деятельности несториан в Китае.

Это был тонкий вопрос. С одной стороны, устранение одного из учений-соперников играло на руку Большой Колеснице. С другой, несториане и буддисты никогда не враждовали, а несправедливость, учиненная по отношению к одной из вер, могла навести на неприятные мысли представителей прочих.

У-хоу, честно говоря, не хотела бы давать Безупречной Пустоте внятные объяснения. Дело в том, что сама она вовсе не планировала издавать данный указ и удивление императора Гао-цзуна, которому принесли его на подпись, было далеко не притворным. Истоки решения проистекали из стремления высших политических кругов Поднебесной сохранить равновесие и не увеличивать суммарное влияние чуждых вер в стране. Если манихеи под давлением императрицы получили привилегии, следовало урезать права какого-то иного культа.

Но объяснять подобное значило признаться в слабости и ограниченности своего влияния. Этого У-хоу не желала, а потому избегала открытого разговора. К тому же тема несторианства некоторым образом касалась судьбы Пяти Защит, ведь его возлюбленная — несторианка.

— Ваше величество, вы и вправду были весьма настойчивы. Небесные Близнецы принесли немалую пользу монастырю Познания Высших Благодеяний, — торжественно подтвердил старый монах при прощальной беседе, когда У-хоу вновь заговорила на эту тему. Он внимательно следил за выражением лица повелительницы, стараясь как можно раньше понять, к чему она клонит.

— Мне пока не приходилось говорить вам об этом, учитель Безупречная Пустота, но есть еще один предмет для весьма секретной и важной беседы! — выждав паузу, тихо произнесла она: наступил подходящий момент. Императрица обернулась при этом к реке, чтобы никто не мог ни услышать, ни прочесть по губам произнесенные слова.

Настоятель монастыря насторожился, с удивлением взирая на У-хоу. Подобная прямота была ей не свойственна.

— Речь идет о монахе по имени Пять Защит Трипитаки, которого вы направили в обитель Самье. Он-то и доставил двух священных детей. Юноша проявил необычайную отвагу и самоотверженность, защищая Небесных Близнецов от множества невзгод и неуклонно выполняя данное им обещание доставить малышей в Лоян. Никто не смог бы лучше выполнить столь деликатное и опасное поручение! Разве он не заслуживает того, чтобы ему простили прегрешения? — С этими словами У-хоу взглянула настоятелю в глаза.

— Пять Защит вернулся в Китай? — растерялся Безупречная Пустота, и У-хоу видела, что реакция не была наигранной.

Значит, сделала вывод императрица, соглядатаи Большой Колесницы так и не пронюхали об этом деле с молодой парочкой, скрывавшейся в императорском саду.

— Я лично предоставила ему кров на несколько дней в Чанъане. Ему и Небесным Близнецам!

— Но в таком случае он обязан был явиться ко мне. Ведь он… — Настоятель внезапно осекся, осознав, что чуть не проговорился об истинном характере поручения, данного им помощнику.

От волнения у Безупречной Пустоты даже сбилось дыхание. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоиться.

— Готовы ли вы простить ему грехи? — решительно спросила У-хоу, желая воспользоваться замешательством собеседника.

— Но разве вашего покровительства недостаточно, чтобы он был прощен, что бы ни случилось? Когда он вернется ко мне, я приму его с распростертыми объятиями! Почему же вы не привезли его с собой в Лоян из Чанъаня? — Настоятель пристально смотрел на императрицу, уже понимая, что она о чем-то умалчивает.

— Чтобы не пускаться в сложные объяснения, скажем так: ему помешали некие обстоятельства.

— Ваше величество, если вы не ответите более определенно, к несчастью, я не смогу помочь этому юноше!

— Ему пришлось уехать за пределы страны. Так случилось, что происки моих врагов стали угрожать ему, и для его же блага я устроила этот побег. Если он и вернется сюда, то лишь для того, чтобы просить вас вернуть ему статус мирянина.

— Статус мирянина? Но, во имя святого Будды, почему? Пять Защит — один из самых многообещающих молодых братьев нашей обители! — воскликнул пораженный настоятель.

— Все очень просто: парень безумно влюбился! Не гневайтесь, Учитель, этой болезни подвержены все мы! — скромно потупилась императрица Китая, постаравшись придать лицу самое умильное выражение.

— И как зовут чудесное создание, сумевшее сбить с пути моего лучшего ученика?

— Умара: вот ее имя, учитель Безупречная Пустота.

Настоятель задумался. Императрица могла теперь ясно читать по его изможденному постом лицу. Имя девушки явно навело его на некие мысли.

— Вы говорите, Умара? Это не китайское имя. Оно… что-то мне напоминает…

Императрица поспешно перешла ко второй задуманной теме, радуясь, насколько удачно настоятель сам подвел к ней разговор:

— Это молодая несторианка, она очень красива и мила. Ваш ученик встретил ее, возвращаясь из страны Бод. Точнее, в Дуньхуане.

— Насколько я понимаю, несторианство теперь запрещено на территории Китайской империи? — сухо заметил махаянист.

— Запрет касается открытой проповеди несторианства в наших землях. Никто не может запретить людям частным образом исповедовать ту веру, которая свойственна им по рождению. А девушка очень приятная и умная. И она так счастлива рядом с Пятью Защитами!

Напряжение в разговоре явно нарастало; очевидной ставкой в этой словесной игре-противоборстве было прощение Пяти Защит, а невидимой — нечто большее.

— Понимаю, понимаю. Но этот монах нарушил обет! И неважно, почему или как… — после короткого раздумья заявил Безупречная Пустота. — Если он решил изменить свою жизнь, ему стоило прийти ко мне и смиренно дожидаться моего решения, не требуя ничего. И только искупив вину, приняв прощение… только тогда он мог бы помышлять о связи с этой девушкой.

Императрица подумала, как же трудно после таких слов найти доводы в свою пользу, основанные на предписаниях веры. И зашла тогда с другой стороны:

— Эти двое молодых людей оказали неоценимую услугу трону! Они пошли на известную жертву, согласившись вмешаться в игру на моей стороне и тем самым попав под преследование Главной инспекции. Именно поэтому ваш ученик не мог соблюсти должной последовательности действий, о которой вы говорили. Государственные интересы заставляют меня держать в тайне причины и обстоятельства всего этого дела. И только благодаря упомянутым обстоятельствам вы получили Небесных Близнецов! — отрезала императрица.

— В таком случае… получается, что некоторым образом и я оказал вам услугу! — удивленно заметил Безупречная Пустота.

— Каждый из нас одновременно извлек из этого выгоду и кое-чего лишился. Не стоит делать вид, будто именно вы — та сторона, что потеряла более прочих!

— И куда же направился этот шустрый юноша? — поинтересовался настоятель, в упор глядя на императрицу.

И затем отвернулся посмотреть на бегущую воду реки и играющих рыб. У-хоу тоже видела, как крупный карп, сверкнув радужным блеском чешуи, подпрыгнул над поверхностью. «Не доброе ли это предзнаменование?» — подумала она. Ей потребовалось время, чтобы оценить, как подействует на настоятеля цель путешествия юной пары.

Карп — ли-ю — из-за крупной чешуи считался символом облаченного в броню воина, способного противостоять Великому Дракону, спящему на дне Желтой реки, Хуанхэ.

Что ж, возможно, она тоже выиграет сейчас свой поединок с матерым драконом…

— В страну Бод, — ответила императрица после долгой паузы. — Пять Защит подумал, что монастырь, в который вы его посылали, может послужить подходящим местом для укрытия.

— Итак, эта Умара и мой ученик Пять Защит отправились в Самье! Да уж, там действительно можно надежно спрятаться… — с каким-то неясным выражением пробормотал духовный наставник обители Познания Высших Благодеяний.

У-хоу очень хотела бы знать, какие эмоции обуревают его сейчас.

— Когда ваш ученик вернется из Самье, согласитесь ли вы принять его? — напрямик спросила императрица у Безупречной Пустоты.

— Мои двери никогда не бывают заперты! Когда он вернется, тогда и поговорим. Это диалог между духовным наставником и его воспитанником, посредники здесь неуместны! — уклончиво ответил старый махаянист.

У-хоу была разочарована тем, как завершаются переговоры, не дававшие ей явного преимущества… Тогда она внезапно решилась задать еще один вопрос, который думала отложить до лучших времен:

— Учитель Безупречная Пустота, знаете ли вы о существовании огромного камня, опущенного буддистами на дно реки Лохэ? Говорят, на двух его сторонах находятся тайные предсказания.

— Да, конечно. Это случилось в верховьях реки Ло, неподалеку от Лояна. Указание на точное место, где сокрыта священная скала, утрачено еще при наших предшественниках. Дно реки загромождено обломками, и даже самые лучшие ныряльщики не смогут найти среди них нужный. Не приходится сомневаться, что реликвия все еще находится в реке! Это сообщает своему преемнику каждый настоятель нашего монастыря, когда ему приходит время покинуть пост. Скала пророчеств служит незримым талисманом для многих поколений монахов. Но почему вы спрашиваете о ней, ваше величество?

— Я хочу убедиться, что вся история с камнем, хранящим тайные предсказания, не просто легенда!

— Тогда я готов подтвердить это, ваше величество.

— И что же начертано на камне?

— Если в существовании скалы нет никаких сомнений, то относительно текста, ваше величество, есть несколько версий.

— Какие же?

— Одни говорят, что таинственные предсказания связаны с Буддой; другие уверяют, что текст касается будущего Китайской империи. Я и сам как-то раз подумал — неплохо было бы послать людей, чтобы достать тот камень из воды. Вдруг там найдутся важные указания?

— Я тоже так полагаю… — удовлетворенно кивнула императрица.

Настоятель пристально взглянул на У-хоу. Вполне возможно, он вспомнил легенду, будто одно из предсказаний, выбитых на камне, гласит, что Срединной империей будет править женщина по имени У… Если так, то Безупречной Пустоте стало ясно, каким сильным оружием он может завладеть и что использовать это оружие они смогут только совместно.

Императрица всегда прекрасно чувствовала, где следует поставить точку. Сейчас такой момент настал. И все же с ее губ сорвался еще один вопрос — он тревожил ее по личным причинам:

— Учитель Безупречная Пустота, возможно ли новое воплощение Блаженного Будды?

— Конечно же, нет! Гаутама достиг нирваны, а это со всей определенностью означает: он завершил цикл перерождений. Он пребывает вне нашего мира и никогда не войдет в него снова.

— А что станет с великим грешником, тем не менее провозгласившим себя Буддой? Или, по крайней мере, с человеком, которого люди начнут считать таковым?

— О каком грешнике идет речь, ваше величество? — и вновь настоятель Лояна удивился неожиданному повороту разговора.

— Я имела в виду некий слух, распространившийся в последнее время по стране. Я знаю о нем от своих осведомителей. Известие это представляется мне занимательным… Говорят, из города в город по Китаю передвигается весьма необычный человек верхом на белом слоне. Он обладает исключительными способностями. Некоторые считают его бодхисатвой, другие — самим Буддой Гаутамой Шакьямуни! Где бы он ни появлялся, собираются толпы почитателей. Пошла молва, что он способен исцелять больных, возлагая руки им на чело…

— Это никак не может быть Будда Гаутама Шакьямуни! Необходимо быть крайне осторожными в отношении подобных слухов, ваше величество. Те, кто их распространяет, — полнейшие невежды или злостные лжецы! — сухо и гневно заявил великий учитель дхьяны.

— Но белый слон… Говорят, он напоминает снежную гору! Ведь бодхисатва Самантабхадра Пусянь путешествовал как раз на таком? — уточнила императрица.

— Белый слон Мудрого Пусяня обладал шестью защитами, а балдахин, который он нес, был украшен пламенеющими жемчужинами; кроме того, он ступал только по цветам лотоса. Буду крайне удивлен, ваше величество, если упомянутое животное обладает этими особенностями.

— Слон, о котором рассказывают, белый, словно снега горы Эмейшан!

— Цвет не имеет решающего значения. Один из моих индийских знакомых имеет исключительно светлокожего слона. В монастырях Малой Колесницы на севере Индии такие животные используются для перевозки священных реликвий. Сожалею, но рассказы о белом слоне направили ваши размышления в неверную сторону, ваше величество! Белый слон еще не означает, что на нем восседает Пусянь.

— Хорошо! А если бы вы встретили человека, разъезжающего верхом на льве, ступающем по цветкам лотоса, признали бы вы его за воплощение Манджушри Веншу, ученика Шакьямуни, призванного разгонять мрак невежества? — улыбнулась императрица.

— Ваше величество, я не склонен шутить на подобные темы! От всей души надеюсь, что в ответ на ваши молитвы явится сам Манджушри Веншу верхом на льве! — качая головой, ответил настоятель монастыря Познания Высших Благодеяний.

— Но не может ли это быть Амитабха, Будда Света? — продолжала допытываться У-хоу.

— Этот человек никак не может быть Амитабхой, ваше величество! Будда Бесконечного Света царствует в Западном Раю, в стране Совершенных Благодеяний, в невероятной дали от нашего мира. — Безупречная Пустота возвел очи к небесам.

Императрица благоговейно помолчала вместе с ним.

На этом разговор завершился.

Безупречная Пустота был раздосадован, понимая, что, вероятно, зашел слишком далеко в разговоре с повелительницей Китая. Как все люди, достигшие власти, он прекрасно знал: никогда не следует унижать владык, рано или поздно они отплатят за это. Следовало срочно исправить положение, смягчить свои последние слова. Нельзя допустить, чтобы императрица уехала сердитой и недовольной. Поэтому, когда У-хоу уже намеревалась ехать, он подошел на прощание к зарешеченному окошку ее позолоченного паланкина. Шесть носильщиков были готовы нести государыню, подняв паланкин на плечи.

— Ваше величество! Размышляя о вопросе, который вы мне задали, я пришел к определенному выводу. Вероятно, исцеляющий больных человек на белом слоне, хоть и не может быть самим Буддой, обладает каким-нибудь благословением Блаженного! Я бы советовал пригласить его ко двору, чтобы доподлинно разузнать все обстоятельства. Возможно также, он опытный врач, который окажется полезен. Кто знает заранее, что может преподнести нам Блаженный…

— Я последую совету и непременно буду держать вас в курсе, — сдержанно ответила императрица.

— Да благословит вас Будда, да одарит он вас своей добротой и озарит божественным Светом! Вся Большая Колесница в вашем распоряжении, ваше величество! — воскликнул Безупречная Пустота, прильнув к окошку паланкина.

— Я и не сомневалась!