Шелковая императрица

ГЛАВА 55 МОНАСТЫРЬ ПОЗНАНИЙ ВЫСШИХ БЛАГОДЕЯНИЙ, ЛОЯН, КИТАЙ

В огромном молитвенном зале монастыря Познания Высших Благодеяний собрались все. Хорошо ли понимали присутствующие цель собрания или не очень, как бы там ни было, их привели сюда превратности Великого Шелкового пути, который, как связующая нить, соединил их судьбы.

В Центральном Китае, в Стране Снегов, известной как страна Бод, в индийском Пешаваре, в оазисах Дуньхуан, Турфан, Хами, Кашгар и Хотан, в Пальмире и Багдаде встречались караваны, пересекавшие Азию от моря до моря, и происходил обмен не только товарами, но и новостями.

На помосте из кедра, блестевшем, как лакированный, благодаря тому, что его тщательно натерли горячим воском, Кинжал Закона, Святой Путь Из Восьми Ступеней, Рамае сГампо и лама сТод Джинго сидели по сторонам от Безупречной Пустоты. Перед помостом на узкой скамье из тика, где обычно располагались монахини и послушники, теперь сидели Нефритовая Луна и Луч Света, Умара и Пять Защит. Чуть в стороне устроился ма-ни-па с собакой Лапикой, прижавшейся к его ногам. Еще на одной скамье разместились Аддай Аггей и Море Покоя.

— Надеюсь, ты хорошо спал, Рамае сГампо? — мягко спросил Безупречная Пустота.

— Усталость от путешествия сделала отдых необходимым, да и мой возраст не облегчает бремя. Однако ночь оказалась целительной!

— Не могу не восхищаться твоим мужеством: не каждый в твои годы решится на подобное путешествие.

— Мне нужно было поговорить с тобой, услышать твой голос. Нам следует объясниться. Даже одна смерть — это слишком много! — негромко, но весомо произнес старый настоятель монастыря в Самье. — Я прибыл, чтобы убедить тебя восстановить совет в Лхасе. Твоя церковь, безусловно, самая многочисленная и могущественная, так что на нее ложится миссия проявить заботу о своих сестрах. Сильный должен быть великодушным и помогать слабым. Высокомерие — плохой советчик.

— Я бы солгал, если бы стал опровергать твои слова, о Рамае сГампо. Большая Колесница пребывает в расцвете, и мой долг — подумать о будущем и принять твое предложение.

— Нам надо позаботиться и о соблюдении прав каждой церкви на свои реликвии! — заметил старый тибетский лама.

— И тут я тоже должен согласиться с тобой. Однако утрата «драгоценных залогов» делает это невозможным! Мы не может вернуть их законным владельцам. Сейчас, в присутствии дочери Аддая Аггея, хочу признаться, что от всего сердца сожалею о своей тщеславной настойчивости. Но у меня нет тех сокровищ, о которых ты говоришь, — с горечью сказал учитель дхьяны.

— Реликвии, о которых ты упомянул, находятся здесь, в дорожной суме ламы сТода Джинго, — улыбнулся Рамае сГампо.

Его помощник протянул настоятелю из Лояна большую кожаную суму, прежде висевшую у него на плече.

— Я правильно понял, что драгоценные залоги нашего союза здесь? — Голос Безупречной Пустоты дрогнул от волнения.

— Именно так! Это и есть причина моего визита. Мне важно было встретиться с тобой в тот момент, когда мы обретаем наши сокровища. Не менее существенно и присутствие тут Кинжала Закона, представителя Малой Колесницы, претерпевшей драматические события.

— Ты принес и залог тибетского ламаизма, который должен был сохранять этот негодяй Безумное Облако? — взволнованно спросил учитель дхьяны.

— …из-за которого и сорвалась наша последняя встреча, — кивнул слепой лама. — Да, я доставил сюда все три залога, чтобы новый союз был основан на честных основаниях.

— Но как он к тебе попал?

— Он находился в монастыре Самье. Его искать не пришлось.

— А «Сутра последовательности чистой пустоты»?

— Я передал ее тому, кого ты за ней прислал, Пяти Защитам. А юный китаец по имени Пыльная Мгла доставил к нам в обитель Глаза Будды и священную мандалу Ваджраяны.

— Какая радость слышать это! Рамае сГампо, я о многом думал, и мои взгляды заметно изменились… — почтенный учитель дхьяны, суровый настоятель огромного монастыря улыбнулся искренне и по-детски.

— Ваш договор с Буддхабадрой был безрассудным и привел ко многим невзгодам, — грустно заметил слепой лама.

— Мне казалось порой, что Буддхабадра и от меня скрывал нечто важное, — признался Безупречная Пустота. — Я полагал, что действую в интересах своей общины. Вероятно, и он преследовал свои цели, но не раскрывал их до конца.

— Недостаток доверия — дурной помысел, друг мой. Он ведет к утрате сострадания и обрекает нас на ад, раздирающий изнутри. Но бесконечное милосердие Блаженного Будды помогает нам освободиться и обрести покой. Полагаю, настало время каждой церкви получить назад свои реликвии, вернувшись к изначальному положению вещей.

— Необъяснимое отсутствие Безумного Облака многое поставило под угрозу, — заметил Безупречная Пустота, задумавшись о том, куда мог в конечном счете деться этот странный человек. — Вечером того дня, когда он не принес священную мандалу, сорвав намеченное собрание, мы с Буддхабадрой сидели на каменной скамье в главном дворе твоего монастыря. Именно тогда он сделал мне неожиданное предложение: он передаст мне несравненные Глаза Будды, реликварий с которыми я смог бы поставить в молитвенном зале обители в Лояне. Эта святыня привлекла бы к нам миллионы индийских буддистов, почитающих ее с давних пор, так что наш монастырь Познания Высших Благодеяний стал бы величайшим центром буддизма в мире. На моем месте как бы ты поступил, Рамае сГампо?

— У каждой сделки есть вторая сторона. Что хотел Буддхабадра получить взамен? «Сутру последовательности чистой пустоты»? — вопросом на вопрос ответил старый лама.

— Он попросил меня доставить ему шелкопрядов для того, чтобы наладить изготовление шелка. Он решил, что это принесло бы немалые доходы монастырю Единственной Дхармы, а на эти деньги можно было бы купить новые реликвии.

— Но я ведь перед отправлением в Самье видел у вас на рабочем столе яйца шелкопряда! — воскликнул Пять Зашит, пораженный внезапным воспоминанием.

— У тебя хорошая память и изрядная наблюдательность, мальчик мой!

— Но какой смысл обменивать столь ценную реликвию, как Глаза Будды, на обычные средства существования? Ведь они не дадут монастырю такой славы! — удивился молодой махаянист, которому показалось нелепым поведение Буддхабадры.

— Подожди, сейчас ты все поймешь, — прошептал ему на ухо Кинжал Закона, склоняясь с помоста.

— И ты принял это невероятное предложение! Каким же ты был наивным! — воскликнул тем временем Рамае сГампо.

— Сейчас у меня есть некоторые сомнения в искренности слов нашего покойного коллеги. Кроме того, чтобы получить мое согласие, он сперва предложил мне в качестве вознаграждения и Священную Ресницу Будды.

— Значит, ты отказался от нее, — продолжал слепой лама.

— Конечно! Разве можно сравнить уникальную реликвию, каковой являются Глаза Будды, с одной из многочисленных Священных Ресниц! — всплеснул руками учитель дхьяны. — Когда мы все же заключили сделку, Буддхабадра дал мне слово через три месяца лично принести Глаза Будды в Лоян. Я же должен был за это время раздобыть желанные куколки и яйца шелкопряда, а также побеги тутового дерева. В качестве залога нашего соглашения он предложил мне оставить в Самье мою «Сутру последовательности чистой пустоты»…

— Такова, значит, была его цена, — покачал головой Рамае сГампо.

— Не забывайте, мы все подозревали друг друга в нечестной игре, и всё из-за этого негодяя Безумного Облака! — горячо проговорил Безупречная Пустота, отчаянно желая найти себе оправдание.

— Глаза Будды, которые ныне находятся в нашем распоряжении, стали центром всех злоключений, — в голосе Рамае сГампо звучала боль.

— Это так. Но эти бриллианты поразительны, они сияют, точно живое пламя! — взволнованно признался Безупречная Пустота.

Его слова вызвали смущение среди собравшихся: буддисту не следует столь откровенно восхищаться земными вещами, даже если это реликвии. Ведь их смысл не в тленной красоте, а в сопричастности высшему началу!

— И все же они — лишь подделка! — неожиданно нарушил затянувшуюся паузу Кинжал Закона.

— Что ты говоришь?! Как это может быть? — У настоятеля из Лояна перехватило дыхание.

— А меня это, пожалуй, не удивляет, — вздохнул старый лама.

— У меня состоялся разговор с ювелиром, которого нашел Буддхабадра в старой части Пешавара, славящейся мастерскими по огранке драгоценных камней…

— Ты говоришь о том человеке, что настаивал на встрече с тобой, как раз когда мы покидали нашу растревоженную обитель? — удивленно поднял брови Святой Путь Из Восьми Ступеней.

— О том самом! Он утверждал, что должен сообщить мне нечто чрезвычайно важное и срочное!

— Значит, все пережитые нами страдания и опасности были не напрасны! — с пылом отозвался его товарищ.

— Еще раньше я пытался отыскать этого человека в квартале ювелиров. Это было после первой моей экспедиции по розыску пропавшего Буддхабадры. Однако тогда мне удалось узнать лишь то, что настоятель заказывал в городе деревянный ларец — точную копию реликвария, где хранятся Глаза Будды. Именно это заставило меня подняться на пирамиду царя Канишки. И я был прав! Глаза Будды исчезли! Но ювелира, которого также посещал Буддхабадра, я отыскать тогда не смог.

— А как же он нашел тебя? — спросил Рамае сГампо.

— Ему сообщили, что я искал его. И ювелир оказался благородным человеком, он не пожалел сил, чтобы добиться встречи со мной. Заказ Буддхабадры так напугал его, что мастер счел за благо вернуться в родную деревню, покинув Пешавар. Но друзья знали, где он.

— И какой же секрет так взволновал ювелира?

— В тот вечер, когда его посетил Буддхабадра, мастер гранил огромный рубин цвета так называемой голубиной крови. Наш настоятель принес с собой суму, но не раскрывал ее, пока не убедился, что ювелир тщательно запер двери и окна.

— Ты хочешь сказать, что твой покойный настоятель заказал мастеру копии бриллиантов, известных как Глаза Будды? — ахнул Рамае сГампо, по залу пробежал шепоток.

— Он достал эти священные камни из сумы, бережно положил их на стол, а потом спросил, в какую сумму тот оценил бы эти два бриллианта. Ювелир сразу узнал Глаза Будды, они слишком сильно отличались от банальных камней, пусть даже крупных. Однако он не осмелился признаться настоятелю, что опознал святыню.

— Я не верю своим ушам, — пробормотал Безупречная Пустота.

— Потом ювелир присмотрелся и был потрясен еще больше: он понял, что перед ним не бриллианты, а подделка. Чтобы доказать это, он поцарапал их поверхность ножом прямо на глазах у Буддхабадры.

— Но бриллианты невозможно поцарапать ножом! Значит, это не были благородные кристаллы! — недоуменно заметил настоятель из Лояна.

— Совершенно верно… И вы можете сами в этом убедиться.

Лама сТод Джинго извлек из дорожной сумы сандаловую шкатулку в форме сердца, а потом достал оттуда два сверкающих камня. Их почтительно передавали из рук в руки. И правда: на каждом камне на одной из граней можно было заметить тонкую царапину, сделанную ножом пешаварского ювелира.

— Нет сомнений, что эти два камня поцарапаны, — удивленно проговорил Пять Защит.

— Какой же хитрый тип этот Буддхабадра! Настоящий мошенник! — искренне возмутился сТод Джинго.

— Но от него требовались немалая смелость и изобретательность! Ведь если камни поддельные, в том не его вина. Для него это, наверное, было настоящей трагедией. Только узнав правду, я понял, что покойный настоятель пытался защитить наш монастырь от беды и позора! — горячо сказал бывший помощник Буддхабадры.

— Ты хранишь верность учителю, и это похвально. Но я не вполне уверен, что его истинные мотивы были столь благородными! — возразил лама.

— Один вопрос остается без ответа: почему Буддхабадра вообще захотел узнать подлинность реликвии? — внезапно заявил Пять Защит.

— Вот именно! Если бы не этот поступок, никто никогда не узнал бы, что Глаза Будды — всего лишь кристаллы горного хрусталя! — поддержала его Умара.

В зале воцарилась мертвая тишина.

— Да, об этом стоит задуматься. И теперь, пожалуй, я должен еще кое-что вам поведать, — пробормотал слепой тибетский монах.

— Слушаем вас, о достопочтенный учитель Рамае сГампо! — воскликнул Пять Защит, подавшись вперед.

— Чтобы удостовериться в том, что перед нами на самом деле Глаза Будды, я попросил Буддхабадру удостовериться в их подлинности за мой счет. Моя правда тоже выглядит не слишком красиво. И я страдал недостатком доверия к собратьям, — медленно произнес Рамае сГампо.

— Оказывается, и ты отчасти управлял действиями Буддхабадры, — поморщился настоятель из Лояна.

— Моя просьба не требовала разрушений. Я и представить не мог последствий!

— Однако же, если бы не случилось проверки подлинности камней, Буддхабадра не унес бы реликвию из своего монастыря, и тайна не раскрылась! И Глаза Будды не оказались бы в Самье! — фыркнул Безупречная Пустота.

— Но теперь понятно, почему Буддхабадра отправился в путешествие в Самье именно на этом слоне — он вез реликвии, — задумчиво проговорил Пять Защит.

— Мой настоятель стал жертвой несчастного стечения обстоятельств и своей неустанной заботы о собратьях! — горячо воскликнул Кинжал Закона.

— Не пришло ли время вернуться к вопросам, составляющим суть деятельности нашего совета? Теперь взаимопонимание и доверие между церквями восстановлены, — предложил Пять Защит.

— В память о моем учителе, лишившемся жизни на опасной тропе зародившегося недоверия, я поддерживаю предложение моего друга Пяти Защит. Мы должны вернуть атмосферу терпимости и доверия, с которой начинался совет в Лхасе! — твердо заявил бывший первый помощник Буддхабадры.

— Я готов. Для этого я и совершил долгое путешествие из Самье, — ответил лама Рамае сГампо.

— Я тоже готов! — эхом отозвался Безупречная Пустота.

— Но кто заменит Буддхабадру? — с обычной наивностью поинтересовался Святой Путь Из Восьми Ступеней.

Два настоятеля помедлили лишь секунду, прежде чем Рамае сГампо уверенно заявил:

— Полагаю, единственный, кто достоин исполнять его обязанности, — это Кинжал Закона! Он представляет здесь Малую Колесницу и может совершить необходимые ритуалы совета в Лхасе.

— Это справедливо! — воскликнул Пять Защит.

— Ом! Я согласен, — добавил ма-ни-па.

— Когда ты вернешься в Пешавар и поделишься с братьями новостями, то станешь настоящим героем! Твой соперник не сможет устоять, — искренне сказал сТод Джинго.

— Вы принимаете меня как равного? — спросил Кинжал Закона, чувствуя, как от волнения перехватывает горло.

— Без сомнений! — улыбнулся Рамае сГампо.

— Но я не знаком с ритуалом совета в Лхасе! Буддхабадра ничего не рассказывал мне, — смущенно пробормотал пешаварский монах.

— Мы тебе все объясним, — предложил Безупречная Пустота.

Лама сТод Джинго положил на стол сверкающие Глаза Будды — символ Малой Колесницы, рядом с ними — «Сутру последовательности чистой пустоты», которая являлась залогом со стороны Большой Колесницы, и священную мандалу Ваджраяны, тибетского буддизма. Затем он тщательно разгладил квадратный шелковый плат мандалы, в центре его разместил свиток сутры, а по обеим сторонам от него — сияющие кристаллы.

Разложенные подобным образом реликвии составили странную маску: свиток служил линией носа, а камни казались настоящими глазами.

— Но ведь это обычные куски хрусталя, они так дешевы! — удивленно заметил Святой Путь Из Восьми Ступеней.

— Они имеют иную, символическую, ценность независимо от материала!

— Буддхабадра, должно быть, думал не так, как вы, учитель Безупречная Пустота, — неуверенно возразил Пять Защит.

— Безусловно. Но, на мой взгляд, не важно — бриллианты это или хрусталь, перед нами в любом случае Глаза Будды! Недостаток доверия разрушил наш первый союз, но теперь мы должны стать мудрее.

Кинжал Закона ощутил, как глубоко его тронули слова настоятеля махаянистского монастыря, но еще больше — поддержка лам Тибета, предлагавших взамен самую драгоценную реликвию своей церкви, мандалу. Они признавали Глаза Будды истинной святыней. На этом фоне свиток «Сутры последовательности чистой пустоты» казался бледной и неравной частью соглашения. Так проявилось традиционное высокомерие представителей Большой Колесницы, во всеуслышание претендовавших на духовное превосходство…

— Для совершения ритуала мы должны соединить руки, — произнес тем временем учитель дхьяны.

Три духовных лица исполнили эту часть обряда.

— Круг, который мы образуем, служит символом союза наших церквей. Ритуал совета в Лхасе всегда начинается с объединения нашей энергии, — пояснил Безупречная Пустота.

— Я это чувствую! Течет живая сила! — воскликнул пораженный хинаянист.

— В этом и есть сокровенная цель нашего совета, — тихо сказал Рамае сГампо.

Кинжал Закона замер, боясь шелохнуться и нарушить таинственную связь со своими собеседниками. Закрыв глаза, он почувствовал себя звеном бесконечной цепи любви и сострадания, соединенным с миллионами других буддистов всех трех церквей. И безусловно, с ней напрямую соприкасался сам Гаутама Будда. Ладони Кинжала Закона, соприкасавшиеся с руками почтенных настоятелей, нагревались, приятное тепло волной поднималось дальше к плечам, а потом проникало к самому сердцу.

— Чья рука выберет один из священных залогов? — спросил Рамае сГампо.

— Полагаю, эту честь можно доверить Пяти Защитам. Его душа чиста, и он не станет действовать в чью-либо пользу, — предложил Безупречная Пустота.

— Примешь ли ты на себя эту миссию? — спросил слепой лама.

— Это для меня огромная честь, но я не уверен, что достоин ее!

— Тебе достаточно выстроить реликвии в избранной тобой последовательности. Мы возьмем по маленькому камушку, найденному на берегу реки Ло. Их три, и они пронумерованы. Ты станешь указывать на нас поочередно. Тот, у кого окажется цифра один, возьмет реликвию, которую ты обозначил, как первую, — и так далее. Все очень просто, — объяснил Безупречная Пустота.

Подготовка к распределению залогов прошла без осложнений.

— Камень номер один. У Малой Колесницы! «Сутра последовательности чистой пустоты», — объявил Пять Защит.

— Ты, Кинжал Закона, отнесешь этот свиток в Пешавар. На этот раз рука Блаженного направляет нас на верный путь, — решительно заявил настоятель из Лояна.

— Камень номер два — у страны Бод. Это Глаза Будды.

— Значит, им предстоит вернуться в Самье! А мне достается честь беречь священную мандалу Ваджраяны, — подвел итог Безупречная Пустота.

— Ну что же, мир и согласие восстановлены! А благодаря легкой руке Пяти Защит распределение драгоценных залогов прошло без сбоев, — торжественно подтвердил Рамае сГампо.

И в этот момент в молитвенном зале появились гости — особенные! Это была императрица У-хоу, которая вела за руки Небесных Близнецов.

— Я пришла убедиться, что намеченный ритуал прошел успешно и, как гласит поговорка, «каждому есть место под солнцем», — заявила она.

— Без вас, ваше величество, многие не смогли бы никогда обрести его, — взволнованно отозвалась Умара.

— Небесные Близнецы позволили нам замкнуть круг. Если бы лама сТод Джинго не доверил мне этих детей, путь мог быть совершенно иным… — признал Пять Защит.

— Гнусный поступок Безумного Облака в конечном счете дал прекрасные плоды, — неожиданно заявил Рамае сГампо.

— Я вас не понимаю. Что такого совершил Безумное Облако, чтобы сегодня нам было за что благодарить его? — недоуменно спросил Безупречная Пустота.

Стараясь говорить так, чтобы его случайно не услышали дети, увлеченно разглядывавшие зал и собравшихся в нем людей, слепой лама в нескольких словах объяснил своему собрату, какую роль сыграл тантрист в появлении на свет Небесных Близнецов.

Три драгоценных залога, все еще лежавших в центре стола, сразу привлекли внимание императрицы, поднявшейся на помост в сопровождении малышей.

— Как они прекрасны! — воскликнула она, с восхищением рассматривая святыни.

— Ваше величество, сейчас вы можете взглянуть на прославленные Глаза Будды, о которых мне довелось вам рассказывать! — поклонился Безупречная Пустота, указывая на сверкавшие камни.

— Мне они представлялись иными, — призналась У-хоу, несколько шокировав духовных лиц.

В темном углу зала тихо сидели, прижавшись друг к другу, Нефритовая Луна и Луч Света, счастливые, как все влюбленные, которым удалось соединиться после долгой разлуки. Желтая собака Лапика, способная убить горного медведя или противостоять своре волков, нежно облизывала Небесных Близнецов, а те смеялись и целовали ее в морду. Звонкие детские голоса поднимались под своды величественного молитвенного зала.

Первый совет в Лояне подошел к концу…