Тысяча кораблей

Глава 30 Троянки

Тени приближающихся греков истончились и удлинились. Мужчина с седеющими рыжими волосами подвел к женщинам троих своих людей. Рот его был сжат в угрюмую линию. Предстоящая задача, в чем бы она ни состояла, была ему не по душе.

— Которая из девушек дочь Приама? — рявкнул он.

Кассандра повизгивала, под стать кружившим над головой чайкам, которые охотились за последними рыбинами, блестевшими в лучах заходящего солнца. Девушка по-прежнему следила за грядущей судьбой матери, разворачивающейся перед ее мысленным взором, хотя никому не могла рассказать о том, что видела. Мужчина переводил взгляд с одной троянки на другую: все были чумазые, заплаканные, растрепанные. Он в жизни не видел такого непривлекательного сборища. Количество знатных особ (чего стоит одна царица конеборных троянцев) не могло восполнить недостаток качества. Что за важность, какое положение некогда занимали эти женщины в павшем городе?

Первой заговорила Гекаба:

— Для человека, вернувшего себе жену, у тебя не слишком счастливый вид, господин.

Грек нахмурил редкие брови.

— Ты Менелай, не так ли? — продолжала она.

Мужчина кивнул и пояснил:

— Моей жене по возвращении в Спарту грозит смертный приговор. В Греции прелюбодеяние считается преступлением.

— Здесь тоже, — вмешалась Поликсена. — Вспомни, Парис бился с тобой на поединке, поскольку он провинился.

Менелай побагровел, вспомнив злополучное единоборство. Он до сих пор не мог понять, почему не победил. Женоподобному троянскому царевичу в тот день, должно быть, помогал какой-то бог. Пли, скорее, богиня.

— Ты десять лет укрывала двух распутников, — прорычал спартанец. — Десять лет! И посмотри, чего стоила твоя безнравственность. — Он указал на разрушенные стены Трои. — Ты еще и не то заслужила.

— Спасибо на добром слове, — ответила Гекаба. — Если тебя это утешит, я бы с радостью перерезала твоей жене глотку. Мне ничего так не хотелось, как ее смерти. Но мой царственный муж был добрым человеком, а Елена, как тебе известно, обладает неотразимым обаянием.

Менелай почесал толстый приплюснутый нос.

— Это верно.

— Ты не предашь Елену смерти, — заявила Гекаба. — Она затащит тебя в постель еще до того, как вы вернетесь в Спарту. Уже к завтрашнему дню.

— Вижу, ты гордишься своей мудростью.

— Порой можно обойтись без мудрости. Одним лишь зрением.

— Возможно, я позволю ей остаться в живых, — согласился спартанский царь. — По-твоему, греки поблагодарят меня за это?

Гекаба пожала плечами:

— Ты предпочитаешь получить одобрение народа под стенами залитого солнцем дворца или же своей жены в сумрачных покоях?

Менелай пропустил вопрос мимо ушей.

— Я пришел за твоей дочерью.

— Помимо возвращенной жены греки пожаловали тебе царевну из троянской династии? Какая преданность!

— Ничего подобного, — возразил Менелай. Твоя дочь… у тебя ведь она не одна?

— Дочерей было много. Осталось всего две.

Гекаба указала на Кассандру и простерла руку к Поликсене, желая защитить ее. Менелай смерил обеих девушек оценивающим взглядом. Поликсена скромно потупилась. Кассандра смотрела на спартанца невидящим взглядом.

— Она всегда такая беспокойная? — спросил царь.

— Всегда, — ответила Гекаба. — Люди говорят, Кассандру прокляли еще в детстве. Вообще-то она была прелестным ребенком. Добродушная, услужливая, тихая. Но несколько лет назад начались эти утомительные припадки, и теперь она затихает только во сне.

— Она хорошенькая, несмотря на… — Менелай указал на залитый слюной подбородок Кассандры. — Найдется тот, кто с удовольствием ее утихомирит.

Гекаба промолчала.

— Тогда я забираю другую, — объявил Менелай. Он махнул рукой, и его люди шагнули вперед, собираясь схватить Поликсену.

— Если она предназначается не для тебя, зачем ты ее забираешь? — спросила Гекаба. Троянская царица не могла уронить себя мольбой позволить ей еще несколько минут побыть с любимой дочерью. Но ей невыносимо было видеть, как ту уводят.

Менелай покачал головой.

— Вытащил короткую соломинку, — ответил он. — Пошли, девочка.

Поликсена поцеловала мать, Андромаху и попыталась обнять Кассандру. Однако сестра схватила ее за руки и начала верещать. Солдаты тотчас оттащили пленницу и увели с собой.