Вопреки себе

Глава 25

Домой Зиргрин вернулся только спустя три дня после событий в кафе, да и то — поздней ночью. Все это время его держали в плотном обороте, определяя навыки и способности. Он раз за разом проходил какие-то тесты, отвечал на бесконечный поток вопросов, демонстрировал приемы и скорость реакции. Парень сам по себе спецслужбы не особенно волновал. В глазах государства один боец, пусть и уникальный, не мог сделать слишком многого. Нет, страна нуждалась в своей собственной Гильдии Теней, нуждалась в бойцах, способных устранять магов противника. И тут он никак не мог им помочь. Кодекс запрещал обучать по техникам «клетки» посторонних, пусть даже иномирян. И не имело значения, что Зиргрин не давал соответствующих клятв. За годы обучения и службы королевской тенью кодекс въелся ему в кости. Все, что архан смог предложить — это отобрать нескольких детишек и забрать их с собой в другой мир, где обучить в «клетке». Конечно, они бы тоже не смогли после выпуска разглашать секреты Гильдии, но в рамках курса преподаются навыки противостояния магически одаренным самых разнообразных школ убийства, которые они вполне могли применять в рамках современного мира. Зиргрин просто физически не мог себе позволить разрабатывать новую систему и обучать по ней одаренных, элементарно не имел на это времени. Впрочем, чтобы проявить добрую волю, он предоставил своему новому начальству образцы всех рассеивающих магию предметов, начиная с копыт саруга, случайно добытого в округе своего логова в Железных горах, и заканчивая антимагическими кандалами. На Земле технологии куда как более развитые, так что на основании полученных образцов местные ученые в любом случае смогут подобрать нечто, дающее бойцам способности, аналогичные антимагии теней. В меняющихся реалиях страна нуждалась в чем-то подобном, а значит первые результаты не заставят себя ждать.

Впрочем, для самого Зиргрина все это не имело значения. Самым главным теперь стало то, что он мог утолять свою жажду крови, выполняя приказы правительства. Это сильно облегчало жизнь. Больше не требовалось постоянно оглядываться, беспокоиться о том, как его действия отразятся на семье.

Но что особенно понравилось парню, так это скорость принятия решений в заведении, к которому он теперь был причастен. Не было никакой бюрократии, никаких лишних «звеньев» в виде замшелых чиновников. Пару раз прямо при нем начальник ведомства напрямую звонил президенту. И тот немедленно отвечал на звонки. А если не мог, то звонок принимал его помощник, немедленно передавая информацию и получая нужные инструкции. В частности таким образом решилась проблема, которая в последние дни не давала Зиргрину покоя. У него заканчивались зелья. Для создания новых требовалось провести множество экспериментов с местными травами, минералами и частями тел животных. Стоило архану заикнуться о своем затруднении, как его новый начальник, Василий Михайлович Быков, изъявил прямо-таки фанатичное желание предоставить все необходимое для экспериментов. Алхимия, как наука, в этом мире еще отсутствовала в принципе, сводясь к сказкам о поиске философского камня. Архан без возражений согласился обучить нескольких ведомственных химиков этой науке, точнее ее азам, так как за отведенное ему время сделать хотя бы мастеров из ничего не смысливших в этом людей было очень сложно. Все же, как бы ни казались химия и алхимия похожими, в реальности там сходства было крайне мало. Парень, как обычно, поставил условие, что сам выберет тех, кого будет учить, с чем Быков охотно согласился.

К слову, высший ранг в алхимии у Зиргрина оказался для всех большим сюрпризом. Но парень легко объяснил, что всегда имел склонность к этой сфере. Не имея возможности пользоваться своим даром напрямую, он максимально развивал другие направления. Изначально, как тень, он получил глубокие познания в изготовлении ядов, противоядий и целебных зелий. Но освободившись и вернувшись на родину, архан смог восполнить пробелы и быстро подняться в рангах искусства. Для Быкова эта новость оказалась настолько ошеломляющей и важной, что он был готов немедленно замуровать обладавшего бесценными знаниями парня на самых нижних и секретных лабораторных уровнях. Вот только Зиргрин был совершенно не согласен с этим, пообещав попросту сбежать. И никто не смог бы его остановить, в том числе при помощи блокирующих магию кандалов, не так давно подаренных организации. Удержать королевскую тень в принципе довольно сложно подобными методами, а уж Зиргрина…

Быкову пришлось смириться с тем, что темп своих алхимических изысканий парень будет задавать самостоятельно. Впрочем, выбраться из ведомства, у которого официально даже названия не было, все равно удалось только спустя трое суток. Ведь он не собирался быть лабораторной крысой, напротив, архан нуждался в регулярной нагрузке полевой работой. Быков отнесся к этому также с пониманием, постоянно сетуя, что два года — это слишком малый срок. Но здесь ничего нельзя было изменить, так что ему приходилось лишь смириться с неизбежным и на оставшееся время сдувать пылинки с обладающего бесценными знаниями и сведениями объекта.

Заодно Зиргрина немного посвятили в историю этой безымянной организации. Как выяснилось, ранее эта структура была чем-то вроде ФСБ, только действовала жестче. В отличие от общеизвестной службы, представители ведомства работали тихо, обычно — на устранение целей. Своеобразная Гильдия Теней в реалиях техногенного мира. Но все с ног на голову перевернул появившийся в этом мире Урташ. Как выяснилось, он совсем еще юный бог, и многие в этой правительственной структуре помнят его как обычного демона. Фактически возвышение и становление одного из сильнейших богов Мироздания происходило на глазах этих людей. И именно после становления Урташа богом в этом мире стали один за другим появляться магически одаренные, повсеместно происходили призывы демонов, в храмах не редкостью стали появления ангелов, благословляющих прихожан. Пока информация обо всем этом держалась в секрете от широких масс, но рано или поздно плотину прорвет. А когда это случится, правительство хотело быть готовым. И именно по этой причине безымянную организацию полностью бросили именно на магическое направление. Магия и все, что с ней связано. Финансирование текло широким потоком, и ни копейки из этих средств не оседало в бездонных карманах чиновников. Слишком важным был вопрос, слишком многое зависело от успешности ассимиляции магии с технологиями, чем и занималась организация, которую все называли просто Ведомство. Здесь даже демоны работали, Зиргрин лично видел несколько довольно высокоранговых темных духов, связанных разного рода духовными договорами.

Но исследование магии было лишь одной из ветвей быстро разраставшейся организации. Основным направлением оставалась борьба с деструктивными сверхъестественными явлениями. И это понятие охватывало такой широкий пласт, что архан только диву давался. Даже в его новом мире одна структура не занималась изгнанием демонов, уничтожением различных призраков и вредных низших духов, устранением последствий спонтанных магических выбросов и проклятий, ликвидацией опасных для общества магов и даже целых бандитских группировок, действующих под прикрытием магов. Уже даже появился новый наркотик, созданный с применением магии. Своеобразная алхимия в зародыше, но людей намертво к себе привязывает уже после первой пробы.

Все это было просто слишком для одной организации. Налицо неопытность руководства страны в подобных явлениях. Архан даже сжалился и рассказал немного о структурах и организациях магического мира. Ну в самом деле, сливать все в одну структуру — все равно, что слить медицину, образование и армию. Если они все оставят, как есть, то рано или поздно их просто накроет волной неразрешимых проблем. Быков записывал за ним со скоростью печатной машинки. Олег даже тайком подшучивал, что видел дым из-под ручки Василия Михайловича.

Однако, как ни был загружен парень, он не забывал, что отец, скорее всего, места себе не находит. Ведь в помещении Ведомства из-за глушащих устройств не работали мобильные телефоны, они даже не включались. Именно поэтому Зиргрин в какой-то момент решительно оборвал бесконечный поток вопросов, потребовав отвезти его домой. Быков, скрипя зубами от досады, согласился. Он понимал, что парень вообще пришел к ним исключительно по доброй воле. Конечно, архан тем самым предупредил вероятные проблемы для себя и своей семьи, но пожелай он действительно скрыться — кто бы смог его остановить? Единственный крючок, на котором сейчас сидел Зиргрин — это его легализация, как убийцы. Все же он успел натворить дел, причем, весьма кровавых. Возможность списания совершенных преступлений и дальнейшая работа уже в качестве представителя силовых структур сильно облегчала жизнь парня. И его семьи. Такой метод контроля был слишком зыбким и ненадежным, но, чем больше специалисты Ведомства получали данных о его способностях, тем очевиднее было, что им больше нечем его удержать.

— Понимаю, — криво усмехнулся Зиргрин, когда Быков прямо высказал свои сомнения.

— Наверное, ты не ответишь, но я не могу не спросить. Как могло королевство, где ты вырос, создать настолько опасного бойца, не предусмотрев методы его контроля?

— Они предусмотрели, — хищно оскалился архан, проводя пальцем по опоясывавшей его горло рунной татуировке. — Вот только я скорее убью все живое вокруг себя, чем позволю вам активировать это заклинание. В первый раз у меня просто не было выхода, но теперь все иначе. Хотя мне понятны ваши сомнения. Пожалуй, я могу дать вассальную клятву вашему правителю.

— Президенту? — изумился Быков. — Но что изменит клятва. Это просто слова…

— Не просто, — перебил его архан. — Я принадлежу другому миру, и на меня распространяются его законы. Можете спросить Олега, насколько действенны приносимые мне клятвы. Если бы я не освободил его от данной мне в первый день нашего знакомства клятвы на крови, то вы с ним даже поговорить обо мне не смогли бы.

— Да, — пожевал губами Быков. — Я помню его странную скованность в разговоре.

— Это действует в обе стороны. Вассальная клятва не такая жесткая, как клятва на крови, но она вполне действенна и обеспечивает лояльность.

— Но обязательно ли, чтобы это был президент?

— Королевские тени обучаются для того, чтобы быть щитом и кинжалом правителей. Не унижайте меня недостойными предложениями, Василий Михайлович, — голос Зиргрина был холодным, а интонация просто не допускала никаких возражений.

— Как же с вами сложно, Александр Евгеньевич, — вздохнул Быков, снимая очки и судорожно протирая их добытой из нагрудного кармана тряпочкой. — В любом случае, это не мне решать.

Вспоминая этот разговор, парень нажал на кнопку вызова. Заспанный охранник, рассмотрев позднего гостя, немедленно бросился открывать ворота.

— Александр Евгеньевич, слава богу, вы вернулись. Евгений Матвеевич просто места себе не находил. Скорее проходите, он вас ждет.

— Так поздно?

Парень действительно выбрался из Ведомства очень поздно, было часа два ночи. И отец все еще его ждал? А ведь он так погрузился в круговорот бесконечных событий, что даже не удосужился взглянуть на происходящее дома через подконтрольных духов.

— После случая в кафе он очень переживал, — проникновенно сообщил охранник. Парень не знал его близко, но это явно был один из бойцов, повидавших кровь и смерти. На вид ему было лет пятьдесят, но мужчина оставался в отличной форме.

— Да, я просил передать, что со мной все хорошо, но мне отказали, — несколько виновато пробормотал архан.

— Спецслужбы? — тихо поинтересовался охранник. — Судя по тому, что вы сделали в кафе, и с кем потом уехали, вами серьезно заинтересовались.

— Да уж, — вздохнул Зиргрин. — Ты только меньше говори о своих догадках. Кто знает, что им в голову может прийти. Слишком уж они меня… опекают.

— Не без понятия, Александр Евгеньевич.

Почему-то архан проникся симпатией к этому пожилому человеку. Было что-то внутри него, что их сближало. Слишком знакомая пустота была в глазах этого ветерана. Точно такая же, как у самого Зиргрина. И, вероятно, охранник тоже видел это в нем.

— Возьми, — протянул Зиргрин одно из последних своих алхимических зелий. — Выпей, когда будет выходной. Это вылечит твое колено, но рана старая, будет больно… и долго.

Охранник молча принял мензурку со странной желто-зеленой жидкостью, после чего сдержанно кивнул. Колено ему раздробили в Дагестане, когда он попался контрабандистам. После того, как его освободили, мужчина был вынужден уйти в отставку, поскольку стал инвалидом и ужасно хромал. Ветеран совершенно не сомневался в словах Зиргрина. Он тоже ощущал с ним некоторое… родство профессий. И понимал, что врать ему не станут. Это странное зелье действительно должно было поставить его на ноги? Если так, то он еще повоюет. А если нет — что ему терять? Жена его бросила, когда запил. Если бы не Евгений Матвеевич, так бы и сгинул. Замерз бы по пьяни, как многие из его товарищей, или еще как погиб. Шеф вытащил его из этого болота, дал работу и вернул человеческий облик. За это охранник был готов грызть глотки за шефа, словно сторожевая собака.

— Они тебе снятся? — тихо спросил охранник уже отвернувшегося от него парня. Так сильно изменившегося младшего сынишку Евгения Матвеевича. Можно было только гадать, через что пришлось пройти парнишке. Он словно побывал на войне, даже хуже, в самой кровавой мясорубке из всех возможных.

— Нет, — тихо ответил Зиргрин, останавливаясь.

— А мне вот снятся. Хотел бы я забыть…

— Когда их станет достаточно много, то забудешь.

— Сколько же их было у тебя?

— Слишком много, чтобы пытаться считать.

На самом деле, иногда ему все же снилась самая первая его рабыня в «зверинце». Невинная девушка, разделявшая с ним всю боль жестоких тренировок куратора. Иногда он видел во сне, как его руки вновь и вновь режут белоснежное женское тело, а он не имеет возможности никак это остановить. В ушах до сих пор стоял ее истошный мучительный крик.

Тряхнув головой, парень попытался избавиться от неприятных воспоминаний. Он убил множество людей и нелюдей, а смерть Асы все еще отзывалась в нем особенной тоской и болью. Если бы можно было вновь убить того куратора, архан сделал бы это!

Евгений Матвеевич сидел в кресле как-то сгорбившись. Он смотрел в одну точку невидящим взором и казался сильно постаревшим за прошедшие три дня, которые Зиргрин его не видел.

— Пришел, — тяжело произнес отец, поднимая взгляд на сына. Он почти безразлично осмотрел одежду архана, выданную ему в Ведомстве. Это явно были элементы военной формы.

— Извини, что заставил волноваться.

— Это так называется? Хотя, ты на самом деле не понимаешь ведь! Хорошо… Объясни мне, почему ты начал убивать людей на глазах кучи свидетелей? У тебя был срыв? Ты настолько не можешь себя сдерживать?!

— Это был срыв, но… также я выполнял приказ.

— Приказ? Чей приказ?! Тех военных, что увезли тебя?

Зиргрин достал из кармана свежую корочку, выданную ему в Ведомстве.

— Прости, — тихо сказал он, выкладывая удостоверение на стол перед отцом.

Евгений Матвеевич трясущимися руками раскрыл удостоверение, после чего уставился на фотографию сына и безжалостные надписи.

— Подполковник, значит.

— Они там все подполковники. Это что-то вроде традиции структуры.

— Ну да, — отец поднял на парня взгляд, в котором больше не было того странного безразличия. Теперь там пылала ярость. — Когда ты думал сказать мне?

— Я…

— Замолчи! — рявкнул он, поднимаясь с кресла. — Ты хоть понимаешь, что наделал? Я все последние дни наизнанку выворачивался, чтобы вернуть тебе нормальную жизнь! Восстанавливал твою личность среди живых, объяснял все замеченные другими странности, поднимал старые знакомства, дошел до депутатов госдумы! И все ради того, чтобы замять твою причастность к истории Палача, чтобы вернуть тебя в институт, к людям! Ты хоть знаешь, чего мне стоило договориться с Ириной Олеговной?! И я ведь поверил, что все получается! В твоих рыбьих глазах стали появляться эмоции, я так радовался этому! А ты вот так взял и все испортил! Когда мне сказали, что тебя увезли военные, я думал, что все, больше никогда не увижусь с тобой! Три дня никаких вестей, ничего! Все мои связи, все попытки тебя искать разбивались о бетонную стену! Ты, проклятый социопат, хоть на миг мог подумать о том, что со мной сделал этим поступком?! Я же… Я думал, что опять тебя потерял! Как можно быть настолько бесчувственным?! Если связался с военными, почему не сказал, почему?!

Зиргрин подхватился с места и крепко обнял отца. Он не был на самом деле настолько безразличным. Парень действительно просил Быкова объяснить все отцу, но тот не хотел этого делать, пока статус архана оставался неопределенным. Но только сейчас, слушая упреки отца, он осознал, какой кошмар пережил единственный в этом мире человек, которому было не плевать на него.

— Прости меня, — тихо сказал он, отступая от замершего отца. — Я виноват, нужно было сказать… Но мне до последнего было непонятно, чего именно они хотят, так что я просто не хотел тебя лишний раз волновать. А потом все произошло так быстро… Мне приказали устранить террористов, а я просто не привык размышлять над приказами, да и мои спутники были в опасности…

— Ну зачем ты связался с военными? Зачем?

— Пап, это самый безопасный способ для всех нас. Просто подумай, если обычный следак сложил одно с другим, то как этого бы не сделали спецслужбы? Когда я понял, что меня охаживают, пытаясь завербовать, то на самом деле успокоился. Если они действовали так осторожно, то хотели моего добровольного решения работать с ними, так что, обдумав все, я решил пойти на контакт добровольно.

— Ты хоть понимаешь, как они будут использовать тебя?

— Очень хорошо понимаю, — усмехнулся Зиргрин. — Но мне не привыкать быть правительственным псом. В конце концов, лучше исполнять приказы, а не убивать кого попало, зарабатывая себе славу опасного маньяка.

— Ты ее уже заработал, — тяжело произнес отец. — Я так хотел вернуть тебя в нормальную жизнь, а ты… Теперь, когда одногруппники видели твою темную сторону… Разве что сменить университет?

— Пап, не нужно. Это не помогает, понимаешь? Я не против сеансов психиатра, но эта идея с социализацией не имеет смысла. Просто позволь мне остаться собой. А эмоции? Мне кажется, у мне все же есть некоторый прогресс.

— Черт тебя побери, — тяжело ответил Евгений Матвеевич, окончательно сдаваясь. Его взгляд снова потускнел, а плечи поникли. — За что ни возьмусь — ничего не получается. Чем стали мои дети? Я совершенно не знаю, как вам с Мишей помочь…

— Пап, для меня одно твое существование — это огромная помощь. Ведь в обоих мирах кроме тебя у меня никого нет… Всем остальным нужен не я сам, а то, на что я способен.

— Ох, Саша…

— Помнишь, ты обсуждал с Мишей возможность переселения?

— Стать рептилией, бросить все и уйти в другой мир, о котором я не знаю ничего?

— Прозвучало как-то…

— Саша, зачем мне это? Я свое уже пожил. Все эти безумные идеи не имеют смысла. Ради чего? Сесть тебе там на шею? Что мне делать в этом твоем другом мире, о котором я ровным счетом ничего не знаю?

— Например, ты можешь воспитывать внуков, — сказал Зиргрин, и тут же прикусил клыком свой длинный змеиный язык, проступивший сквозь маскировку.

— У меня есть внуки? — одеревенел Евгений Матвеевич. — Ты женат? И ничего мне не сказал?!

— Ну… просто это сложный вопрос, я не хотел тебя шокировать…

— Чем еще ты не хотел меня шокировать? Ты только этим и отговариваешься! У меня есть внуки! Сколько им? Как назвал?

— Давай все же начнем с самого сложного… Видишь ли, так получилось, что мой Белый клан почти был уничтожен. Я оказался последним его представителем, так что, ради восстановления Белого клана мне пришлось жениться на пятидесяти женщинах… На данный момент у меня двадцать семь детей, хотя не все они белые, есть и серые из-за моей склонности к воздуху…

Зиргрин осекся, осознав, что все-таки шокировал отца.

— Двадцать семь?

— Да, — немного смутившись ответил архан. — Всем им от года до трех. Есть также официальный наследник, Зангер. Он оказался единственным Белым мальчиком, остальные белые дети родились девочками. Есть даже близнецы, очаровательные малышки, тебе они обязательно понравятся.

— Господи, Саша! Пятьдесят жен? У меня двадцать семь внуков и внучек?

— Да. Хотя сейчас у меня пятьдесят одна жена, но Лил не из расы архан, она сильда. Детей у нас с ней нет.

— Иногда мне хочется задушить тебя собственными руками, — обреченно произнес Евгений Матвеевич, но взгляд его загорелся новой жизнью.

Также он заметил, что Зиргрин разительно меняется, когда говорит о детях и женах. Взгляд становится теплым и живым, а на губах появляется задумчивая и добрая улыбка. Возможно, он был не прав, когда взялся «спасать» психику парня? Похоже, ему все еще не хватает понимания собственного сына. Он просто слишком скрытен и выдает информацию крайне скупыми частями. Подумать только, у него там гарем!

— Если ты позволишь изменить тебе расу, то мы снова станем родными по крови. В моем мире кровное родство чувствуется на уровне инстинкта, так что никто не подвергнет сомнению твое право воспитывать моих детей. Сам я, к сожалению, просто ужасный отец. Практически не вижусь со своими детьми из-за постоянных проблем… Если ты станешь серым, как Миша, то после некоторого обучения сможешь даже возглавить Серый клан! Все Серые были истреблены вместе с моим кланом, так что, фактически я восстановил две ветви нашего народа. Серые сейчас — маленькие дети, которых воспитывают представители других кланов, что не совсем правильно.

— Почему? — как-то машинально просил отец.

— Ты поймешь, если станешь арханом. Взаимоотношения среди нашего народа во многом регулируются врожденными инстинктами, определяющими иерархию и общественное положение.

— Дикость какая-то.

— В некотором роде, да. Но Маир, так называется государство моего народа, — одна из самых развитых стран мира.

— Стар я уже стал для всего этого… Но ради того, чтобы увидеть внуков… У меня есть внуки! Миша, балбес, так и не удосужился обзавестись детьми, а младший вот…

— Фактически, я старше Миши. Мне ведь скоро тридцать исполнится. Хотя с точки зрения архан твой возраст тоже считается практически подростковым.

— Безумие какое-то.

— Если ты согласен, тогда я должен обсудить это с Иршей. Надеюсь, богиня не будет против.