Я одержим тобой

Глава 123 Взаимно уважающие и ценящие друг друга

Дмитрий на мгновенье стал слабым перед этой женщиной посреди темной ночи, когда никого не было рядом. Говорят, что нельзя понять эти ощущения, пока сам не переживешь их. Светлане казалось, что если бы она не прошла через то, что ее бросил отец, то в данный момент она не смогла бы понять того, что он сейчас чувствовал. Скорее всего, похожий опыт заставлял их уважать и ценить друг друга. Светлана вытянула руку и похлопала его по спине. Она не говорила лишних слов, а молча утешала его.

Дмитрий не был эмоционально несдержанным человек. Если в данный момент на месте Светланы находился бы другой человек, он не показал бы перед ним свою слабость.

— Вернемся обратно? — Его голос тихо послышался из ее шеи.

— Я пообещала сыну, что поеду за одеждой. Если я вернусь без его одежды, боюсь, что Паша не так поймет меня. Он очень остроумный ребенок. — Вспомнив о сыне, тон голоса Светланы стал более твердым. — Впредь, не надо рисковать его безопасностью. Я серьезно.

— Хорошо. — Тогда он действительно не подумал о том, что что-то может случиться с ее сыном.

Успокоившись, Дмитрий завел машину и они поехали. Вскоре машина подъехала к квартире Светланы. Она вышла из машины, Дмитрий последовал за ней.

Светлана обернулась и спросила его:

— Ты тоже зайдешь?

— Хочу посмотреть, где ты живешь, — он еще ни разу не был у нее дома.

Светлана шла впереди, и когда подошла к двери, она вынула ключи и открыла дверь.

Квартира была не большая, но очень уютно обустроенная, ощущалась теплая домашняя атмосфера. Светлана сначала вошла в комнату Павла, чтобы взять его одежду, а затем направилась в свою комнату за вещами Марии.

Пока она собирала вещи, Дмитрий расхаживал по квартире. Помещение казалось довольно маленьким, даже живя с двумя детьми, у них было все хорошо прибрано и очень чисто. На прикроватной тумбочке стояли совместные фотографии Павла и Марии. Он взял фотографию и смотрел на ребенка на вид чуть старше двух лет, державший в руке мыльный пузырь и пускающий пузырьки на фоне полянки.

Светлана увидела фотографию в его руке и, улыбнувшись, сказала:

— Это как раз то время, когда они только научились ходить. Не смотря на сообразительность Павла, он начал делать первые шаги только в полтора года, а в возрасте чуть больше двух лет, он мог устойчиво ходить.

Рассказывая о своих детях, ее глаза загорелись. Все ее тело сияло теплотой и нежностью материнской любви. Дмитрий отложил фотографию. Ему казалось, что она так улыбается только своим детям.

— Ты присядь, а я схожу туда. — Комната Виктории Александровны находилась рядом, и Светлана пошла собрать мамины вещи.

Дмитрий тихонько кивнул. После того, как она ушла, он сел у кровати. Возможно, по причине того, что она смотрела за детьми, кровать стояла аккуратно заправленной простыней с мультяшными рисунками.

Ящик прикроватной тумбочки был приоткрыт, в нем лежала розовая книжечка. Открыв ящик, он увидел, что это был фотоальбом. Дмитрий достал его из ящика и раскрыл. На первой фотографии он увидел младенца, завернутого в розовое одеяло, в розовом чепчике, с нежным розовеньким и очень милым личиком. Он продолжал перелистывать фотоальбом и на следующей страничке увидел фотографию Павла в младенческом возрасте, завернутый в маленькое синее одеяльце, в синем чепчике, и такой же розовенький, как его сестренка. Похоже, что эту фотографию сделали сразу после его рождения, потому что он выглядит совсем маленьким.

Светлана фотографировала их каждый год, чтобы хорошенько запечатлеть и записать, когда они начали ходить, когда у них появились первые зубки, когда они начали выговаривать слова и какие у них были первые слова.

Плюх! Одна из фотографий выпала из альбома на пол. Дмитрий поднял ее. На фотографии изображены Светлана с двумя детьми. Она сидела на ковре и нежно улыбалась, смотря на детей, которые, сидя на ковре, играли кубиками. Он держал фотографию в руке некоторое время и внимательно всматривался в нее. Когда мужчина собирался положить ее на место, сквозь луч света, он заметил, что на обратной стороне что-то написано. Перевернув ее, он увидел целый абзац, написанный черной ручкой:

«Деточки, милые мои, мне очень жаль, что мамочка не дала вам полноценную семью. У вас в семье только мама и бабушка, но я всегда буду вас любить. Благодарю, что вы появились в моей жизни, украсили мои серые дни яркими цветами и не дали мне чувствовать себя одинокой, с вами я ничего не боюсь.»

Бездонными глазами он на мгновение уставился на изящный почерк. Услышав звуки, мужчина положил фотографию, закрыл альбом и поставил его на место.

Держа в руке сумку, Светлана высунула голову за дверью:

— Я готова.

Дмитрий встал, его высокий рост сразу же отобразил высокую тень. Он посмотрел на нее и переспросил:

— Закончила собирать вещи?

— Да, — она ответила ему.

— Пойдем.

Светлана кивнула, Дмитрий подошел к ней и протянул руку, чтобы взять ее сумку:

— Давай, я помогу.

— Не нужно, мне не тяжело. — В сумке лежали некоторая одежда и предметы первой необходимости.

— Дай мне, — он взял сумку.

Светлана посмотрела на него, медленно опустила веки, затем молча последовала за ним, заперла снаружи дверь и вышла из подъезда.

У Суворовых.

Служанка вышла из дома за продуктами, но когда возвращалась, кто-то кинул в нее яйцом.

— Что случилось? — Широко раскрыв глаза, Оливия Владимировна смотрела на бедную служанку.

Служанка, опустив голову, ответила:

— Я возвращалась с покупки овощей. Когда подошла к дому, кто-то кинул в меня продуктом и сказал, что я поступаю неправильно, прислуживая вам.

На самом деле, тот человек использовал грубые слова, сказав, что она поступает неправильно, прислуживая собакам, которые издеваются над детьми.

— Госпожа, вам не стоит выходить на улицу на какое-то время, чтобы случайно не напороться на таких людей, которые могут причинить вам вред.

Хозяйка покачнулась и шагнула назад. Служанка немедленно подбежала, чтобы придержать ее:

— Вы в порядке?

Она покачала головой и подумала, что если у ворот дома начали нападать, тогда в компании, скорее всего, еще хуже.

И в самом деле, в компании ситуация была еще хуже. Многим магазинам с их товаром был объявлен бойкот. Когда люди узнавали, что магазин принадлежит известной компании Суворовых, они отказывались заходить внутрь магазина, не говоря уже о том, что покупать что-то. Магазины Суворовых имеются в каждом городе России. Такая ситуация постепенно распространилась во всех городах. Только за один день продажи упали на 20 %, и это считается резким упадком продаж.

Глеб отвез отца домой.

— Я поеду, поговорю с Дмитрием, узнаю, что можно сделать, какие у него условия к нам. Нельзя, чтобы эта ситуация усугублялась еще больше.

Захар Гордеевич тоже сильно переживал, так как при ведении бизнеса нужно уделять внимание на авторитет и репутацию. Если репутация подорвалась, тогда никто не станет покупать у них.

— Поезжай. Но если он будет упорно настаивать на своем, можешь готовиться к худшему исходу. — Это и было его худшим предположением.

В этом деле Дмитрий вел себя жестко, не давая им никаких шансов уладить все мирно. Это говорит о том, что он действительно разозлился. От злости ему было все равно, кто это сделал, Анна либо Максим, потому что это перешло все границы. Поскольку мужчина хотел наказать их, он вытолкнул их обоих за дверь. Они не обвинялись в убийстве, поэтому в худшем случае их будут допрашивать и закроют на пару дней.

Пусть Дмитрий успокоится, тогда можно будет считать это дело закрытым.

— Пап, смотри, у ворот собралось много народу, — сказал Глеб, увидев издалека много людей у ворот их дома.

В ругательствах людей слышалось, что Суворовы издеваются над простыми людьми, обижают слабых, ведут себя против человечности и так далее. Короче говоря, эта ругать в их адрес состояла из очень ужасающих слов.

— С заднего входа, — сказал Захар Гордеевич с угрюмым и раздраженным лицом. — Дмитрий совсем с ума сошел! — Он даже не предупредил, а напрямую отправил людей сюда, тем самым застав нас врасплох.

— У него такая стратегия в работе, и он хорошо известен в сфере своего дела. — Глеб много работал в этом кругу и, естественно, наслышан о его тактике в бизнесе. Решительный, мужественный и быстрый!

Машина остановилась, Захар Гордеевич полон злости вошел в дом. Оливия Владимировна как раз собиралась им звонить и сказать, что у ворот дома стоят люди, и чтобы они вошли через задний вход, когда будут возвращаться.

Увидев, что они входят, хозяйка положила трубку и встретила их:

— С вами все в порядке?

— Не волнуйся, мы вошли через задний вход, — вздохнул ее сын. — Эта ситуация очень сильно повлияла на нас. Вечером я не буду ужинать дома, мне нужно будет уехать.

— Куда ты собираешься поехать? — Мать спросила сына.

— Поеду поговорить с ним, — голос Глеба становился тише из-за неуверенности в исходе этого дела.

— Я поручаю это дело тебе, — отец целый день ездил по делам и выглядел очень уставшим. Мать, придерживая его, помогала идти в комнату.

Видя, что отец идет к себе, Анна спускалась со второго этажа:

— Греб, я поеду с тобой.

— Зачем тебе ехать? — Глеб холодно посмотрел на нее. — Вся эта ситуация произошла по твоей вине. Если ты поедешь, то будет еще хуже.

Анна уже привыкла к тому, что брат никогда не соглашался с ней, поэтому не разозлилась. Вместо этого, она шаг за шагом в своих тапочках продолжала спускаться вниз. Посмотрев на брата, девушка сказала:

— У меня есть кое-что, что заинтересует его поговорить с нами, или даже пойти нам на уступки.

— И что же это? — С сомнением спросил Глеб.

В голове у Анны уже созрел готовый план, она вела себя очень уверенно:

— Возьми меня с собой, и ты увидишь. Согласен?