Я одержим тобой

Глава 202 Мастер, создающий качественный Шармез

— Мы с Кирой влюблены друг в друга, — объявил за завтраком Стас, обнимая девушку, когда все спустились в столовую. Кира напряглась в его объятиях, не привыкши к его близости. Стас же наклонился к ней и шепотом предупредил: — Если не хочешь, чтобы все все поняли, веди себя поправдоподобнее.

Кире ничего не оставалось, кроме как подыграть Стасу и принять вид влюбленной.

— Какое молниеносное развитие событий, — цокнул Итон.

Вчера вечером за бутылкой Кира еще отталкивала от себя Стаса, а за ночь они вдруг превратились в страстных возлюбленных? Пройдохи.

Пока Итон пребывал в сомнениях, Дмитрий уже предугадал, что Стас разыграет весь этот спектакль, стоило ему услышать новости от Светы. Только разоблачать его неохота, поэтому он кормил сидящую за столом Машу. До их делишек ему не было никакого дела, и всю свою душу он отдал дочери.

Уразумевший правду Итон также молчал, сидя за столом и разглядывает, с какой нежностью Дмитрий кормит дочь. Уголки губ Итона невольно поплыли наверх — он еще никогда не видел столь ласкового выражения на лице друга, пока не появилась Маша. Безумно любящий дочь отец? Сейчас это выражение как нельзя кстати подходило Дмитрию.

— Маш, — Итон взял вареное яйцо, — почистить тебе?

— Нет, — девочка покачала головой и прижалась к груди отца. — Мне папа может почистить.

Итон несколько раз моргнул: ему показалось, что за ночь все его бросили. У Дмитрия красивая, миниатюрная по сравнению с ним жена, очаровательная дочь и смышленый сын. Теперь еще и у бабника Стаса появились настоящие отношения, а он все оставался в одиночестве. Кинули его, что ли?

Итон сел рядом с Пашей — тут уж у них у обоих не было девушек. Мальчик же вообще не понял, зачем он к нему так близко подсел, однако положил ему на тарелку очищенное вареное яйцо.

— Дядя Итон, попробуй.

На черствой физиономии мужчины промелькнуло выражение радости: оказывается, он не брошен, есть еще люди, заботящиеся о нем.

— Спасибо, Паша, ты заботливый мальчик. — Итон откусил яйцо.

— Не за что, — посмотрел на него ребенок и улыбнулся. — Я просто увидел, что ты выглядел очень несчастным.

Яйцо застряло у Итона в горле.

Светлана тоже пребывала в сомнениях, про себя размышляя относительно правдивости слов Стаса.

— Вот вы почему думали, Кира со мной приехала? Это потому, что мы встречаемся, из-за этого я привез ее. А еще я подумал: сегодня такая погода хорошая, прям как праздник, дайка сообщу всем, что мы с Кирой вместе, — с неудержимым энтузиазмом откровенничал Стас.

Выражался он так, что Светлана и ничего дурного сказать не могла, говорят же: «Здоровье первое богатство, а второе — счастливое супружество».

— Раз уж вы все решили, то давайте забудем прошлое. Хорошо относись к Кире.

— Светлана Макаровна, я… — опустив голову от стыда, произнесла Кира, — я не специально скрывала от вас.

— Ничего страшного. Время уже позднее, ешьте.

Ей не в чем винить Киру, она уже взрослый человек, сама знает, что делает. Единственно Светлана переживала из-за того, что Стас Кире навредит. В конце концов, они недолго знакомы, Стас такой легкомысленный, как бы Кира из-за него не пострадала. Последняя же вырвалась из хватки мужчины и подошла к Светлане.

— Светлана Макаровна.

Света положила ей руку на плечо и усадила за стол, веля ей не отягощать себя морально: главное, пусть следует за своим сердцем в делах душевных. Робея, Кира не находила в себе смелости посмотреть ей в глаза, потому что на самом деле, ничего у нее со Стасом не было.

— У каждого свое счастье, — под столом Дмитрий взял Светлану за руку, сжимая ее ладонь. Ему не хотелось, чтобы она горевала из-за того, что происходило у других. — Пей, — он поставил перед ней стакан молока.

Светлана понимала, что он имел в виду: не нужно вмешиваться. Просто она слишком много думала о Кире ввиду их взаимоотношений. Светлана осушила бокал молока.

— Мамочка, — Маша протянула ей яйцо, которое чистил Дмитрий. — Это тебе, ешь, — подняв ручки, девочка поднесла еду к Светиному рту. Вот он, преданный родителям ребенок.

Светлана откусила яйцо из детских рук. Неизвестно, почему, но сегодня вкус у него особенно приятный.

Она потрепала дочку по голове, а Дмитрий вытер салфеткой желток, оставшийся на уголке ее губ. Свете стало неловко, она хотела сама вытереть себе рот, но в итоге столкнулась взглядом с бездонными глазами супруга. Вспомнив, как он говорил о проявлении супружеской любви при посторонних, Светлана убрала руку обратно, позволяя ему утереть ей рот.

Маша юркнула в объятия Дмитрия, хихикая. Ей нравилось, когда родители вели себя так, ибо это казалось ей счастьем.

Заметивший их поведение Стас оцепенел, а после шумно выпил молока, делая большие глотки.

— Не надо сутра пораньше тут нежничать. Как, по-вашему, Итон должен себя чувствовать? У него в его года ни одной девушки не было, — расхохотался Стас.

Последний же презрительно посмотрел на друга. Доев яйцо, он встал из-за стола. То же самое сделал и Паша.

— Я поел.

— Пойдем, отведу тебя, — с каждой секундой Итон все сильнее ощущал, что они с мальчиком одного поля ягоды.

Выйдя за дверь, они столкнулись с приехавшим сюда Трифоном.

— Доброе утро, Трифон Олегович, чем вам помочь? — остановился Итон.

— Я к Свете, — на лице мужчины показалась слабая улыбка.

— Она сейчас завтракает, — улыбнулся в ответ собеседник. — Не подождете ее тут?

— Конечно, — Трифон не возражал. Взгляд его упал на Пашу: маленького, красивого на вид, глаза и лицо — точная копия Дмитрия. — Тебя Паша зовут? — спросил с улыбкой мужчина.

— Да, меня зовут Лукъянов Павел, но можете звать меня Пашей, — вежливо ответил мальчик.

Трифон оцепенел: Лукъянов? Разве мальчик не носил фамилию отца — Гусев? Это фамилия Светы? Он учуял что-то необычное. Интересно.

— У тебя красивое имя, — на лице Трифона расцвела очаровательная дружеская улыбка. — Папа тебя так назвал?

— Нет, мама, — ответил ребенок, не заметив в вопросе никакого скрытого смысла.

Трифон всегда улыбался так, что остальные не воспринимали его как плохого человека, поэтому Пашина осторожность поутихла.

— Тогда твоя мама очень крутая… — говоря, мужчина заметил, как Светлана вышла вместе с Дмитрием. — Сегодня я отведу Вас встретиться с тем мастером.

— Хорошо, — согласилась женщина. — Только подождите немного.

Светлана обернулась к Дмитрию и сразу же услышала, не успев открыть рта:

— Мы с тобой, — Дмитрия совсем не радовал энтузиазм Трифона по отношению к его жене. Отпустить ее одну с ним? Разум его пока еще не оставил.

— А с детьми как быть? — у Светы округлились глаза.

— С собой возьмем, — оставлять ребят было бы неспокойно, лучше их держать при себе.

Светлана знала, какой у Дмитрия характер: если он уже что-то решил, едва ли она это изменит.

— Далеко это? Вечером вернемся? — Спросила Светлана. Если далеко, то нужно будет подготовить детям вещи.

— Можно вернуться сегодня, если поедем сейчас, — отозвался Трифон, глядя на Дмитрия. — Дмитрий Ильич, из-за меня волнуетесь?

— Я никогда не относился к Вам как к сопернику, — произнес Дмитрий настолько ровным тоном, что аж в дрожь бросало, усмехаясь и закидывая руку на плечи Светы. Он намекал, что у Трифона статуса на такое не хватает.

— Тогда я подожду снаружи, — бросил оппонент, улыбаясь, хотя и злился. Жестом, он наказал Алексею вывезти его.

— Кто это? — спросил Стас, подходя к Итону.

— Перевозский домовладелец, — преуменьшил тот.

— Непростой он. Хромой, а добился уважения, наверняка обладает кое-какими талантами, — Стас почесал подбородок, глядя вслед Трифону. — О поезде куда только что тут говорили? — он вновь посмотрел на Итона.

— К какому-то мастеру, умеющему отделывать шелковую ткань Шармез.

— Шармез? — чуть ли не подпрыгнула от волнения Кира, услышав их.

— Дорогая она? — удивленно посмотрел на нее Стас. — Почему я о ней не знаю?

— Да что ты вообще знаешь? — с пренебрежением посмотрела на него Кира.

— Я… — Стас не нашелся, что сказать.

Впрочем, Кира его и не слушала, удаляясь собираться вслед за Светой. Позже они всей компанией покинули гостиницу, и на поездку им понадобилось три машины. Впереди ехал Трифон, показывая дорогу. Чем дальше они ехали, тем захолустнее становилась местность, а дорога круче. Когда они въехали в живописную деревеньку, Светлана изумилась красотой пейзажа.

Местность располагалась меж рекой и гор. Самобытные домики, расположенные в межгорье, виноградники вдоль склонов. Когда они туда въехали, в нос ударил запах винограда и глиняной дороги.

Машины продолжали движение вдоль старых деревянных зданий, изобилующих национальными особенностями домов и огородов, даже некоторых виноградников.

От подобной обстановки Маша испытала воодушевление.

— Вау, летом будет везде увешано виноградом. — Хлопала она по окну.

К этому моменту машина Трифона остановилась, остановились и они. Все друг за другом вышли из авто.

— Вон там, — Трифон показал на поселок неподалеку, — только на машине не проехать, пойдем пешком.

— Здесь так красиво, от ходьбы и не устанешь, — также восхищалась местностью Кира. Сейчас редко встречаются такие чистые, незагрязненные деревни.

— Пойдем, — Трифон по-прежнему был впереди, указывая путь.

Дмитрий огляделся по сторонам, убедился, что это за деревня, после чего положил руку на плечо Светы и произнес:

— Пошли.

Через полчаса они вошли в поселок. Людей там было немного, а парочка тех, что они встретили — люди пожилые, молодежи совсем не заметно.

— Вот тот дом, — Трифон указал на избу возле предмостья.

Внизу текла кристально чистая вода. Огибала постройку изгородь из ровных веток, калитки не было. Во дворе стоял одноэтажный домик. Справа на деревянном стуле сидел старик, плетя корзину из ивы. Услышав шум, он поднял голову. Глубокие морщины залегли на его лоб, когда взгляд бездонных глаз опустился на Дмитрия.

Отложив прутья, он встал.