Я одержим тобой

Глава 328 Это мне подарили?

— Я ни о чем не жалею, — даже сейчас Виктория Александровна считала, что не совершила ничего дурного. Со смертью мужа ей похорошело на душе.

Светлана очень долго смотрела на нее, прежде чем ответить.

— А ты не думала о том, что нарушишь закон? Обо мне ты тоже не подумала?

— Подумала, — тогда Виктория Александровна размышляла о том, что сможет продолжать помогать ей с детьми, если ничего не обнаружится, а если обнаружится, то она понесет уголовное наказание и не сможет этого делать. — Но ты даже без меня прожить сможешь. По-моему, Дмитрий неплох. В конце концов, ты его жена, он хорошо с тобой обращается, будет тебя защищать.

— Все ты за меня решила, да? — Светлана сжала руки в кулаки.

— Прости, — Виктория Александровна не знала, что еще могла сказать, кроме этих слов.

Светлана пребывала в смешанных чувствах, изо всех сил держась, дабы не расплакаться перед матерью.

— Последние дни Паша с Машей говорили, что скучают по тебе. Как прикажешь мне об этом им сообщить? Сказать, что их бабушка убийца?

От последнего слова Виктория Александровна переменилась в лице.

Светлана насторожилась от того, что сморозила лишнего, но сказанного не воротишь. Она была очень огорчена.

— Хорошо живи, — с этими словами Виктория Александровна встала и подошла к выходу. Она не сразу открыла дверь, задержав ладонь на дверной ручке, спокойно стоя там. Через какое-то время она вновь заговорила. — Раз уж так вышло, время уже нельзя обернуть вспять. Не укоряй меня за то, я же пообещала позаботиться о тебе, но так этого и не сделала. Мне очень жаль.

Светлана не заметила, какой смысл мама вкладывала в эти слова, продолжая осуждать себя. Если бы она побольше времени уделяла матери, то поняла бы ее замысел, и такой трагической ошибки не случилось бы. Тогда у нее был шанс ее отговорить, но сейчас…

Закрыв лицо руками, Светлана расплакалась. Неважно, каково будет решение судьи, она точно сядет в тюрьму. Она могла вести хорошую жизнь на склоне лет, но уничтожила себя из-за мести Макару. Стоило ли оно того?

Из-за тихонько всхлипывающей Светы сердце Виктории Александровны сжалась.

— Не переживай. Я пожну плоды того, что решила сделать. Единственное, о чем я не подумала, — твои и детей чувства. Скажи… — ее глаза тоже покраснели, а горло осипло. — Скажи детям, что их бабушка уехала очень далеко. Ни в коем случае не приводи их сюда увидеться со мной и уж тем более не говори о том, что я сделала. Я не самый лучший пример, — женщина открыла дверь. — Впредь тоже не приходи видеться со мной, — договорив, она поспешила выйти, больше всего боясь услышать рыдания дочери. Боялась она и того, что раскается в содеянном, если продолжит оставаться там.

Стоящие в коридоре Дмитрий и Итон услышали, как открылась дверь, и одновременно метнули взгляды в ту сторону.

— Я могу поговорить с тобой наедине? — спросила Виктория Александровна, глядя на Дмитрия. Последний молча поджал губы, однако Итон все равно понял, чего тот хотел.

— Говорите, — Итон удалился.

Женщина подошла к Дмитрию, сцепив ладони, теряясь какое-то время.

— Можно я тебя кое о чем попрошу?

— Говорите, — безрадостным тоном ответил тот.

— Света пережила со мной очень много горечи, я о ней не заботилась как следует. Сейчас же я нанесла ей душевную рану и чувствую себя очень виноватой перед ней, аж сердце болит. Боюсь, больше у меня не будет возможности позаботиться о ней и детях, так что можно я поручу их тебе?

— Это мои жена и дети, естественно я никому не позволю им навредить, — хоть он и не обещал ей ничего, но звучал очень серьезно.

— Я верю тебе, — женщина достала из кармана цепочку и передала ее Дмитрию. — Отдай это ей и скажи, что мать оставила.

Дмитрий не принял украшение.

— Она сейчас очень переживает, — объяснила Виктория Александровна. — поэтому…

Дмитрий понял и взял цепочку — тонкую, платиновую, без подвески. Глядя на нее, он внимательно обдумал слова мамы, считая, что где-то там что-то не сходится.

— Это Вы ей оставляете? — попробовал спросить он.

— Да, — ответила та, помолчав. — Она в кабинете, — тут же добавила женщина, — настроение у нее не очень. Утешь ее.

Договорив, Виктория Александровна подошла к дверному проему и позвала Итона. Последний же не бросился ее уводить, сначала поглядев на Дмитрия, вызнавая его решение. Тот отмахнулся. Итон понял и увел Викторию Александровну.

Дмитрий стоял на прежнем месте, рассматривая цепочку в руках. Ему все еще казалось, что в словах Виктории таился скрытый смысл. Вскоре он заподозрил. Если Виктория Александровна — не ее мать, то кто же еще тогда был?

В итоге он решил, что слишком много думает — просто женщина не так выразилась. Убрав цепочку, он пошел в кабинет Итона. Дверь оказалась закрыта не до конца. Внутри раздавались прерывистые всхлипывания. Подавленность и боль, о которой не рассказать. Взгляд его помрачнел. Открыв дверь, он вошел внутрь.

Услышав звуки движения, Светлана взяла себя в руки. Неважно, как ей плохо, нельзя плакать на людях.

Дмитрий подошел к ней, но Светлана не подняла глаз.

— Давай уедем, — утирая лицо, сказала она.

Муж схватил ее за руку, но ничего не сказал, просо обнимая ее, проводя ладонью по волосам.

— Если хочешь плакать — плачь, не нужно притворяться стойкой передо мной.

— Я злюсь, — Светлана уткнулась головой в его грудь. — И мне тяжело. Но не потому, что она скрывала это от меня. Злюсь потому, что она столько сделала впустую из-за какого-то подонка, что похоронила себя заживо, но оно ведь того не стоило.

— Быть может, она считала, что стило? — вразумлял Дмитрий. — Подумай, если человек постоянно проигрывает в своем сердце одно и то же событие, так еще и принимает его близко к сердцу, может ли он жить полный надежды, расслабленно и радостно?

Светлана умолкла. Нельзя сказать, что слова мужа лишены смысла. Но она все равно не мгла принять случившееся.

— На сколько ее осудят, если найдут неопровержимые доказательства? — тихо спросила она, вцепившись руками в его воротник.

Большой ладонью он поглаживал жену по спине, проводя по каждому позвонку.

— Не думаю, что на слишком уж много, — успокоил он.

Светлана про себя все равно переживала, но стала куда спокойнее. Она верила, с помощью Итона наказание матери можно смягчить.

— Давай вернемся, — обнял ее Дмитрий.

Светлана вжалась в его объятия и кивнула. Мужчина надел на нее верхнюю одежду и вывел из кабинета. Итон ждал их за дверью.

— Света, не переживай, — успокаивал он ее. — Я не позволю ей мучиться. К тому же это случайность, срок скостят, и долго она не просидит, — капитан сделал акцент на последних словах. Светлана мигом поняла, что он имел в виду.

— Спасибо тебе, — искренне произнесла она.

— Слишком ты вежливая.

После нового года холода не отступили. За окном было по-прежнему холодно. Машина въехала на территорию дома Гусевых.

Вытерев лицо, Светлана похлопала по щекам, заставляя себя выглядеть лучше. Нехорошо выйдет, если дети увидят ее плачущей на новогодних каникулах.

Зайдя в дом, она переоделась в тапочки, и в этот момент Машины маленькие ножки примчали ее к ней. Она крепко обхватила ее ногу и протянула кольцо с большим бриллиантом.

— Мама, мама, это мне подарили? — спросила девочка.