Я одержим тобой

Глава 964 Я буду гореть в аду

Анастасия положила договор под руку Георгия. Но тот и пальцем не пошевелил.

— Давай. Не вынуждай меня.

— Даже если и подпишу, думаешь, в этом есть смысл? — невозмутимо сказал Георгий.

— Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому.

Лицо мачехи исполнилось гневом. Она взяла бутылку с водой со стола и сказала:

— Это только что нагретый кипяток. Знаешь, каково это, когда на тебя проливают такой? Помнишь, не так давно ты вернулся домой, а я нечаянно пролила кипяток на тебя? — Она улыбнулась. — Так вот я специально.

Внезапно раздался грохот. Дверь выбили. Тихон и Михаил ворвались в дом.

Когда Тихон принял вызов с мобильного, но ничего не услышал, ему показалось это подозрительным, и он отправился к Ковалевым. Там он обнаружил вот-вот очнувшегося к его приходу Михаила. По дорожным камерам двое определили, в какую машину сели злоумышленницы и куда поехали.

— Люда! Что ты делаешь! — выкрикнул Тихон. Он не ожидал ее появления.

Людмила впала в ступор на мгновение, затем, опомнившись, схватила нож со стола. Взгляд ее забегал между Анастасией и Георгием. Она думала, кого лучше будет взять в заложники. Решение пало на второго. Людмила приставила нож к горлу Георгия. Тот не шевелился, позволив ей его удерживать. Для нее лучше умереть, чем снова быть пойманной, — и если умереть, то и прихватить с собой любимого человека.

Больше всех страдал в тот момент Михаил, который полными разочарования глазами смотрел на мать.

— Мама, ты все подстроила? Сказала мне, что хочешь примириться с Гешей, что хочешь просить у него прощения — все это ложь?

Анастасия схватилась за сына.

— Помни, что я твоя мать. Мы семья. Давай! Заставь его подписать бумагу, скорее! И тогда компания достанется тебе.

Михаил оттолкнул ей от себя.

— Зачем тебе это?

— Все ради тебя, — сокрушалась Анастасия. — Неужели ты не понимаешь?

— Ты хоть знаешь, чего я желаю? — Михаил покраснел от переполнившей его досады.

— Второго шанса не будет. Тихон один — мы втроем с ним справимся. И заставим Георгия подписать договор.

— Хватит! — выкрикнул Михаил.

— Какой же ты идиот! Ты хочешь всю жизнь прожить в нищете?

— Пусть даже так, я не позволю поступить так с братом.

Михаил толкнул мать, затем ткнул пальцем в Людмилу и приказал ей:

— Отпусти его! Или я убью тебя!

Людмила переглянулась с Анастасией и спросила ее:

— На чьей вообще стороне твой сынок?

Анастасии хотелось провалиться сквозь землю из-за того, что сын не разделял ее цель.

Пока все препирались, Тихон ничего не делал, только переглянулся с Георгием. К тому уже вернулись силы, и он пытался высвободить руки из веревок. Тихон заметил это и решил отвлечь внимание Людмилы от него.

— Люда, еще не поздно явиться с повинной.

— С повинной? — усмехнулась та. — Тихон, я что, дура по-твоему? Не морочь мне голову.

Анастасию не устраивало, что все на минуту забыли о ней и о том, что ей нужно, и решила вмешаться, обратившись к Людмиле:

— Ты, заставь его подписать.

— Заткнись!

Людмила крикнула во все горло. Шансы на то, что она благополучно выберется отсюда, стремились к нулю. И чем больше она понимала, в каком положении находится и что ее ждет; тем острее она реагировала на всех, кто смел ей докучать. Ее судьба висела на волоске, куда ей думать еще и о других?

Лицо Анастасии распалилось от гнева.

— Не забывайся! Я могу в любой момент сдать тебя полиции!

— Сдать? Давай! — Людмила изображала бесстрашие.

— Это ведь ты все это устроила!

— А ты не участвовала? Тебе уже поздно идти на попятную.

Анастасия замолкла. Продолжая бороться за себя до последнего, Людмила взывала к Тихону:

— Тихон, присоединись ко мне. Я обещаю, я отпущу Гешу.

Тот усмехнулся.

— Боюсь, в этом уже нет необходимости.

В этот момент высвободивший руки из веревок Георгий перехватил запястье Людмилы. Тихон тут же подбежал на подмогу, и вместе они выбили нож из руки женщины. Затем Тихон скрутил ее и повалил на пол. Георгий избавился от веревок, обвитых вокруг тела.

— Отпусти! — Людмила брыкалась.

Георгий извернулся и приставил нож к лицу Людмилы. Из ее щеки выступила кровь.

— Сейчас ты умрешь.

— Доволен? — усмехнулась та. — Ты потерял Марию, потерял и свой ребенок.

Глаза Георгия округлились.

— Откуда ты знаешь?

Тихон иступлено уставился на друга. Ребенок? Какой ребенок?

— Что ты сделала? — Тихон вдавил голову Людмилы в пол.

Та залилась хохотом.

— Еще до того, как ты развелся, я узнала об этом. Она почувствовала себя плохо, и я пошла с ней в больницу. Там я узнала, что она носит твоего ребенка. Это одна из причин, почему я хотела, чтобы она умерла. Я боялась, что из-за ребенка ты снова захочешь быть с ней. Мне нужна была ее смерть! Да, я сдохну — так же, как и твой ребенок.

Раздался надрывной крик. Георгий стал резать лицо Людмиле. Увидев ее окровавленную, Анастасия в страхе опустилась на пол.

— Я буду убивать тебя медленно! — хрипя смаковал Георгий.

Он принялся разрезать другую половину ее лица. Тихон настороженно посмотрел на начальника. Мария носила его малыша. Из-за нерожденного ребенка Георгий теперь хотел убить Людмилу.

В момент, когда Георгий упивался жаждой крови, Людмила укусила его за руку. От боли он ослабил хватку, и ей удалось вырваться. Женщина помчалась к окну.

— Вам меня не поймать!

Она больше не хотела сидеть взаперти, больше не хотела прятаться, страдать. Людмила обернулась и сказала Георгию:

— Я буду гореть в аду — и тебя за собой потащу!

Тихон побежал за ней, но было поздно, и Людмила махнула через окно. Квартира находилась на восьмом этаже. У нее не было шанса пережить падение. Тихон посмотрел вниз и увидел окровавленный труп под окном. Он сглотнул и повернулся к Георгию.

— Она мертва. Я сообщу в полицию.

Георгий выпустил из руки нож и медленно выдохнул. Тихон сказал:

— Сначала отвезу тебя, потом…

— Не нужно, — перебил Георгий. Затем он сказал Михаилу: — Ты отвези меня.

Брат согласился.

— Миш… — почти шепотом протянула Анастасия.

Она смотрела на сына, и сердце ее разрывалось. Михаил долго перебарывал себя и, в конце концов, сказал:

— Иди в полицию.

Вместе с братом, он направился на выход. Анастасия не отрывала взгляд от него.

— Я же твоя мать.

Михаил не обращал на нее внимания. Братья покинули квартиру.

Вокруг трупа Людмилы собралась толпа зевак, но Георгий лишь смотрел перед собой. Михаил же из любопытства поглядел на труп. Тело ее было обезображено.

— Пойдем, — сказал Георгий.

Михаил медленно катил коляску вперед. Братья молчали. И в какой-то момент Михаил, подобрав в голове слова, сказал:

— Прости меня за мать. Мне жаль, что так вышло.