Я одержим тобой

Глава 419 Не единственные кто может сговориться

Тогда все уже было спланировано, доказательства вины Светланы были, доказательства для снятия с нее всех обвинений тоже были.

Когда все это произошло, в углу стоял человек и снимал весь процесс, когда Светлана стреляла в Максима. Девушка была в панике и для собственной самозащиты выстрелила в Максима, но тот выстрел не был для него смертельным. Позже он взял ее руку и, направив на себя пистолет, выстрелил еще два раза и только потом умер.

На видео в интернете было видно только как Светлана стреляет в Максима, видео было отредактировано. Это была первая половина, видео было обрезано ровно до того момента, где Максим весь в крови лежит на полу. Таким образом создавалось впечатление, что Светлана в него выстрелила и убила.

Полное видео было в руках у Фадея, Михаил тайком скопировал его с компьютера Фадея и нашел кого-то кто его отредактировал и выложил в интернет.

Обнародование полной версии этого видео поможет доказать невиновность Светланы в убийстве, и покажет, что она стреляла только в целях самообороны.

Дмитрий был недоволен таким ответом.

— Вы обвинили гражданку в убийстве и теперь хотите простыми словами возместить весь урон, который нанесли? Разве это справедливо?

Фадей не ожидал, что его даже это не устроит:

— Чего ты тогда хочешь?

Дмитрий лениво наклонился и равнодушно произнес:

— Я не многого хочу, просто на просто, чтобы все, кто к этому причастен перед ней извинились.

Фадей Никонович мгновенно вспылил. Он это все делал собственными руками. Принеся извинения, он первым подставит себя под удар. Он никак не мог подумать, что Дмитрий выдвинет такое требование. Заставить его извиниться перед Светланой.

Фадей не мог это принять. Он ни разу в жизни ни перед кем не приклонял головы.

— Это невозможно! — Отказал тот.

Михаил Анатольевич тоже не ожидал, что Дмитрий попросит своего дядю извиниться перед Светланой. Это просто абсурд!

— Дима, это же твой дядя!

— Возраст не имеет значения, ошибка есть ошибка. Разве закон наказывает только молодых, разве старшие не наказываются за нарушения закона?

Дмитрий прервал Михаила Анатольевича, и с насмешкой продолжил:

— Чиновники, особенно с таким статусом как у вас, могут делать все что захотят?

Михаил Анатольевич закрыл рот, он все еще был на своей должности, лучше не бездумно говорить в присутствии Дмитрия. Все, кто в наши дни может добиться такого статуса — не дураки. Быть осторожным в своих словах — это путь к посту чиновника.

Лицо Фадея Никоновича воспылало, он, может сказать, мужской шовинист, никогда не считал, что мужчины и женщины равны.

— Дима, ты хочешь, чтобы я извинился перед какой-то женщиной?

Морщины в уголках глаз Фадея Никоновича становились все глубже и глубже.

Дмитрий все еще сохранял улыбку, но в этой улыбки не было абсолютно никаких эмоций:

— Боюсь, что это уже от вас не зависит.

Фадей Никонович и Михаил Анатольевич изменились в лице, Фадей еще сильнее скривил лицо:

— Дима, что ты имеешь в виду?

Дмитрий встал, отряхнул с рукавов пыль и многозначительно сказал:

— Вы не единственные кто может сговориться. Если и правда нужно будет доставить проблем, боюсь, вы со мной не сравнитесь.

Чиновники бесспорно обладают большой властью, но и у них есть слабости. Малейшее неверное движение может привести к расследованию.

Если Дмитрий столкнется с ними, не задумываясь о последствиях, им будет непросто с этим справиться.

Михаил Анатольевич не осмеливался сказать ни слова. Хоть он и был на одно поколение старше Дмитрия, однако парень в характере не уступал ни ему, ни Фадею Никоновичу. Такое спокойствие в планировании действий действительно заставляло его восхищаться. Он и в самом деле личность, и его сегодняшний статус не появился из воздуха.

Фадей Никонович весь дрожал, не понятно то ли от злости, то ли от раздражения. Короче говоря, это не то каким он обычно был в подобных случаях. Он уставился в спину Дмитрия, крепко сжимая руки.

Подойдя к двери, Дмитрий внезапно остановился. Он выпрямился, но не обернулся, никто не увидел его эмоций.

— Кстати, в этом кабинете есть скрытые камеры.

Михаил Анатольевич и Фадей Никонович были потрясены, они невольно выпучили глаза. Другими словами, весь их разговор был записан?

К счастью для Михаила Анатольевича, он не сказал ничего лишнего, но в беседе Фадея Никоновича и Дмитрия было не мало подробностей, таких как например невиновность Светланы и то именно почему она невиновна. Использовал ли Фадей Никонович свою власть, чтобы отмазать виновников?

Нарушение закона в личных целях — одна из слабостей людей с таким статусом. Можно только представить сколько будет спекуляций, когда это все пойдет по рукам.

Михаил Анатольевич мог это себе представить, Фадей Никонович тоже.

— Но не волнуйтесь, я не позволю этому вылезти наружу.

Дмитрий медленно повернулся и без каких-либо эмоций на лице посмотрел на Фадея Никоновича:

— Это последние что между нами осталось.

Все эти годы Фадей Никонович хорошо к нему относился, он тоже человек, из плоти и крови. Особенно после того как он сошелся со Светланой, он стал еще сильнее дорожить родственниками. В конце концов, Фадей Никонович — его дядя, даже если не думал о покойной Анфисе, ему следовало подумать хотя бы о семейных узах, связывающих их столько лет.

Это была его последняя любезность по отношению к Фадею Никоновичу. Так же это было последнее, что их связывало.

Фадей Никонович, естественно, понял, что он имел в виду. Племянник хотел провести между ними четкую грань? Разорвать их отношения?

В глазах Фадея Никоновича помутнело, даже смотря на Дмитрия, он видел его слегка смутно. Он лишь хотел, чтобы у Дмитрия все было хорошо.

После смерти сестры, он всегда относился к Диме как к своему сыну, но Дима этого сильно против. В его сердце был ураган эмоций, Фадей Никонович чувствовал, что в глазах становится все темнее и темнее.

— Фадей! — Михаил Анатольевич приобнял друга и обеспокоенно спросил: — С тобой что-то не так?

В глазах Фадея Никоновича полностью потемнело, и он потерял сознание.

Михаил Анатольевич запаниковал, быстро достал телефон и в спешке произнес:

— Потерпи, я сейчас позвоню.

Дмитрий стоял в дверях, холодно наблюдая за происходящим. Он даже не протянул руку помощи, равнодушно повернулся и ушел.

— Дмитрий, он ведь твой дядя, ты действительно хочешь увидеть, как он умрет?