Я одержим тобой

Глава 467 Мне нельзя тебя поцеловать

Одна из машин принадлежала Итону, а другая — Дмитрию. Светлана взглянула на дом и поняла, что мужчины вернулись.

Мягко опустив глаза, она ненадолго замешкалась, боясь того, что ее телохранитель может что-то сказать.

— Не забыл, что нужно говорить? — обратилась к нему Светлана.

— Вы были в магазине, — ответил мужчина.

Светлана кивнула, затем поднялась на крыльцо и вошла в дом.

Екатерина Алексеевна готовила ужин на кухне, а дети, вероятно, играли в своей комнате, так как их не было в гостиной. Светлана переобулась и сразу поднялась наверх, достала из сумки папку и затолкала ее на самое дно выдвижного ящика, затем поставила сумку на место и пошла в уборную.

В зеркале ее встретило бледное отражение и было заметно, что она не в духе. Светлана ополоснула лицо слегка горячей водой, чтобы придать ему более бодрый вид. Она сделала так несколько раз, пока на лице не появился румянец, затем вытерла лицо и спустилась вниз.

В кабинете горел свет, там, должно быть, сидели Дмитрий и Итон. Светлана прошла на кухню и встала перед кофеваркой, высыпала зерна в кофемолку, она спросила, как бы невзначай:

— Давно они вернулись?

— Только что, — ответила Екатерина Алексеевна. — Почему вы так поздно вернулись из магазина? — она взглянула на живот девушки. — Ты только-только поправилась, нужно заботиться о здоровье.

Я знаю, в следующий раз буду внимательнее, — улыбнулась Светлана. Она осторожно встала на цыпочки, открыла шкаф и достала из него поднос с кофейными чашками.

— Я отнесу, а ты отдохни, — сказала Екатерина Алексеевна.

— Нет, я сама.

Она налила свежий кофе в изящные чашки, затем поставила их на поднос и понесла в сторону кабинета. Подойдя к двери, она подняла руку, чтобы постучать, но вдруг услышала голос Стаса.

— Анфиса Никоновна и впрямь эгоистка. Если она изначально не хотела выходить замуж, то зачем было на это идти? Хотеть приличную семью, но рваться к тому, кого ты на самом деле любишь, тем временем искать женщин для своего мужа. Да уж, такие экспонаты рождаются только у Ласманов…

Светлана чувствовала его возмущение даже через закрытую дверь.

— Да, и твой отец, почему не рассказал обо всем раньше, он должен был…, — Стас хотел что-то добавить, но его одернул Итон, покачав головой. — Фадей точно в этом замешан. Подождем, пока те, кто ищет виновника, поймут, что это он сводил старые счеты.

Неважно мертвы преступники или бежали, если они когда-то жили в Белгороде, то всегда можно раскопать факты об их прошлом. А тех, кто повсюду имеет связи, проверяют еще тщательнее, так что это всего лишь вопрос времени. Они не зря целый день провели в поисках, ведь им удалось найти зацепку. Брат того, кто когда-то похитил Светлану, а потом погиб в автокатастрофе, был в этом замешан. Но сейчас он сбежал, поэтому они отправили людей на его поиски. Остальные улики требуют больше времени.

«Громкий треск»

Стас и Итон одновременно посмотрели в сторону двери, а Дмитрий, стоявший возле панорамного окна, медленно обернулся.

Итон подошел и открыл дверь. Светлана сидела на полу, собирая осколки кофейных чашек. Во время их разговора, у нее потемнело в глазах и закружилась голова, а поднос в руке соскользнул на пол, кофейная жижа разлетелась повсюду и немного попала ей на юбку.

Светлана опустила голову:

— Екатерина Алексеевна сказала, что вы вернулись и я решила принести вам кофе, но случайно все уронила.

Она так увлеклась подбиранием осколков, что случайно порезала палец, который тут же начал кровоточить.

Итон стоял к ней ближе всех, он заметил рану и протянул руку, чтобы помочь Светлане, но уже подошедший Дмитрий его опередил, он приобнял девушку и помог ей подняться. Палец тем временем все еще кровоточил.

— Я становлюсь все более бесполезной, даже кофе не могу подать, — она подняла глаза на Дмитрия.

Он посмотрел на ее пальцы, его густые ресницы слегка дрожали.

— Екатерина Алексеевна, принесите аптечку, — попросил он холодным голосом.

Гувернантка уже принесла швабру с ведром, чтобы протереть пол, но услышав просьбу хозяина, отправилась искать аптечку.

— Я в порядке, в этом нет необходимости, — повернулась в ее сторону Светлана, ведь рана была совсем неглубокая. Дмитрий молча посмотрел на нее, а девушка взглянула на него в ответ. — Пустяк, обеззараживать не нужно, швы накладывать тоже. Зачем нужна аптечка, людей смешить? — сказала она с притворной улыбкой.

В этот момент Дмитрий прислонил ее кровоточащий палец к губам, глаза Светланы расширились. Муж мягко прикоснулся кончиком языка к ее пальцу, чем вызвал дрожь в теле Светланы. Под взглядом присутствующих ей было тяжело себя сдерживать, от происходящего брови девушки поползли наверх.

Итон отвернул взгляд и почесал нос, затем схватил Стаса и прошептал:

— Пойдем на улицу.

Екатерина Алексеевна пришла с аптечкой и остановилась в гостиной, не зная, стоит ли ей идти дальше. Итон похлопал ее по плечу, проходя мимо:

— Думаю, аптечка не потребуется.

— И я так считаю, — она развернулась, чтобы унести аптечку на место.

У входа в кабинет Светлана смотрела на Дмитрия, ее притворная выдержка мгновенно испарилась, слезы навернулись на глаза. Хотя на душе у нее было тепло, внешне она все же притворялась рассерженной:

— Они должно быть смеются над тобой сейчас.

Дмитрий ничего не ответил, но, почувствовав, что рана больше не кровоточит, молча завел ее в кабинет и достал салфетку.

— Не шевелись, — Светлана немного сопротивлялась, но мужчина крепко держал ее за руку. Дмитрий поднял на нее глаза. — Если тебе не больно, то почему ты плачешь? — произнес он с улыбкой.

— Кто сказал, что не больно, — слезы катились с ее глаз все сильнее и сильнее, она совсем не могла себя контролировать, ведь после того, как она узнала правду, она боялась встретиться с ним лицом к лицу. Его беспокойство только усилит ее боль, поэтому она не знала, как поступить.

Внезапно Светлана поднялась и поцеловала его в шею, а затем медленно поднялась к прохладным, но мягким губам и ощутила слабый привкус собственной крови. Не совсем умело, она продолжала целовать Дмитрия все сильнее и сильнее, их дыхание стало прерывистым, а с ее закрытых ресниц медленно стекали хрустальные слезы.

Дмитрий приложил ладони к щекам жены и нежно провел кончиками пальцев по ее глазам, вытирая слезы в уголках глаз.

— Что с тобой? — спросил он мягко.

Светлана фыркнула и опустила глаза:

— Что? Мне нельзя тебя поцеловать?

— Где ты сегодня была? Ты с кем-то виделась? — Дмитрий усадил ее к себе на колени, обхватив талию обеими руками.

Светлана прильнула к его телу.

— Я была в магазине.

— Да? — Дмитрий поднял брови, сегодня ему позвонили из больницы и сказали, что она была на обследовании. Так же ему доложили, что у нее поднялась небольшая температура, но плод развивается хорошо, так что новости были хорошие. Так зачем же ей лгать? Может быть, она встретила там Викторию?

Дмитрий слегка вздохнул и прижал голову Светланы к своей груди, затем коснулся ее лба, чтобы проверить температуру.

— Роди нашего малыша здоровым и не думай ни о чем другом. Слушай Бога, ведь никто не может изменить судьбу, — проговорил он серьезным тоном. Дмитрий подумал, что причиной ее слез было состояние Виктории, поэтому он дал ей такой совет.

Светлана догадывалась о чем идет речь, но не стала уточнять, она подняла голову и посмотрела на него:

— Если ты завтра свободен, обратимся в ЗАГС и поменяем фамилии детям.

Раз уж ее биологические родители не были Лукъяновыми, то и детям не к чему было носить эту фамилию. Кроме того, отцом детей был Дмитрий и было бы правильнее, если они унаследуют его имя.

— Почему ты вдруг приняла это решение? — его рука на ее талии сжалась.

Светлана боялась, что не сможет сдержать свои эмоции, поэтому она зарылась лицом в его плечи, стараясь говорить как можно медленнее, чтобы тон ее голоса звучал обыденно:

— Так принято, дети всегда носят фамилию отца. Ребята скоро пойдут в школу, я не хочу, чтобы люди там строили какие-либо догадки, — в ее словах был смысл.

— Гусев Павел Дмитриевич, звучит неплохо, — задумался Дмитрий.

— Тогда завтра отвезем их в ЗАГС, — она прижалась ухом к груди мужа, слушая сильное биение его сердца, и жадно вдыхая его запах. Она боялась, что больше у нее не будет такого шанса.

Дмитрий взял ручку со стола, одним пальцем снял колпачок, притянул к себе лист бумаги, и начал писать:

— Я, Гусев Дмитрий…, прошептал он. Почерк у Дмитрия был элегантным, он написал на бумаге несколько слов: «Имя оставить прежним, а фамилию сменить на…»