Я одержим тобой

Глава 206 Какие секреты ты скрываешь?

Увидев Дмитрия, Павел занервничал. Возможно, из-за осознания, что совершил недостойный поступок.

— Зачем ты пришел?

Дмитрий зашел внутрь, проигнорировав его вопрос и сев рядом с ним на кровать.

Павел уже хотел было отодвинуться, когда отец приобнял его за плечи:

— Так сильно ненавидишь меня?

— Нет, — немедленно возразил мальчик.

— Я знаю обо всем, что ты сдела…

— Не понимаю, о чем ты говоришь!

Дмитрий еще не успел предложение закончить, когда ребенок взволнованно его прервал. Ручки, лежавшие на кровати, крепко вцепились в простыню, из-за чего белая ткань заметно скомкалась.

Он ведь все так скрытно делал, откуда Дмитрий узнал?

Дмитрий погладил его по голове:

— Ты хотел использовать его, чтобы он поборолся со мной за твою маму, да?

Павел широко распахнул глаза. Маленькое лицо покрыли тонкие морщинки, а выражение лица стало до комичного серьезным. Как он узнал, что он собирался сделать из Трифона его соперника в любви?

— Ты — мой сын, — непривычно искренне произнес Дмитрий.

Стоило ему от Трифона услышать о том, что они со Светланой были в разводе во время родов, он тут же догадался, что информацию об этом ему выдал не кто иной, как Паша. Светлана никогда бы не стала об этом распространяться, так что оставалось не так много кандидатур, поскольку даже Итон и Стас были не до конца в курсе происходящих между ними перипетий.

Мальчик поджал губы, молча соглашаясь. Он смог скрыть это ото всех, но не смог обмануть Дмитрия. Возможно, из-за кровной связи у них и мысли пересекались, поэтому он и смог так легко раскусить его план.

— Злишься? — повесив голову, спросил Павел, беспорядочно перебирая пальцами.

Дмитрий наклонился к нему, следя за движениями сына. Уголки губ его слегка приподнялись:

— Не злюсь, я рад. Вот что я тебе скажу, использовать людей, чтобы добиваться своей цели — это правильно.

У мальчика чуть челюсть не отвалилась. Что-что? Он смотрел на отца таким взглядом, словно не верил в реальность услышанного.

— Высшее мастерство добиться своей цели — получить желаемое, при этом не прилагая собственных усилий. Хотя ты поступил недостаточно разумно, и я тебя раскрыл, но сам факт, что у тебя возникла подобная идея, говорит о том, что в голове у тебя не пусто, — объясняя ему это, Дмитрий выглядел чрезвычайно серьезным, но, если присмотреться внимательно к выражению его глаз и бровей, можно было проследить легкую улыбку. Он считал поистине поразительным, что Паша, которому пять лет от роду, не просто смог додуматься до этого, но и самостоятельно реализовал свой план. Но он не похвалил его, потому что понимал, что до идеала тому еще далеко. А если в открытую будет раздавать похвалы, мальчик еще и загордиться может.

Павел холодно фыркнул, явно недовольный критикой отца. Все люди, которые знакомились с ним, наперебой говорили, какой он умный и милый, обожали его до невозможности. Но почему от него он услышал всего лишь «в голове не пусто»?

Не пусто? Это как? Умный, потому что среди дураков? Мальчик решительно не согласился с подобным комментарием в свою сторону.

— Естественно, я не тупой. Не веришь, давай с тобой поспорим.

Дмитрий кивнул, заинтересовавшись предложением сына. Ему было любопытно, что тот предложит:

— На что поспорим?

— На то, что ты не сможешь ухаживать за моей мамой, — Павел резко вздернул голову, в край, раздраженный тем, что Дмитрий не назвал его по-настоящему умным. Мысленно он поклялся, что ни за что не позволит ему так легко вернуться себе маму. Уж слишком этот мужчина высокомерный!

Дмитрий сжал губы, посмотрел на него пару секунд, после чего ответил:

— Ты на самом деле согласен с тем, чтобы тот калека был вместе с твоей мамой?

Павел продолжал упрямиться:

— Уж лучше человек с телесными проблемами, чем душевными!

Дмитрий на какое-то время лишился дара речи. Это его-то он душевнобольным назвал?

— Паша…

— Ох, что-то спать хочется, — тем самым мальчик явно пытался выпроводить незваного гостя, очевидно не желая его больше слушать.

Чтобы не дать отцу возможности сказать на это что-то еще, мальчик лег в кровать, накрылся одеялом и закрыл глаза, притворяясь спящим.

Дмитрий никогда в жизни не чувствовал себя бессильным. И лишь Светлана с сыном вводили его в такую растерянность, что он буквально не знал, как к ним подобраться.

— Я знаю, что ты не спишь. Хочешь верь, хочешь нет, но я не специально развелся с твоей мамой. Я тогда даже не знал, что…, что она беременна.

Не то, чтобы он не знал о ее беременности, просто был без понятия, что беременна девушка была его собственными детьми. Но Дмитрий не мог в таком ключе преподнести это ребенку, поскольку и для его репутации, и для репутации Светы беременность без замужества не несла ничего хорошего.

— То, что ты не знал о нашем существовании, тебя не оправдывает. Раз женился на женщине, значит должен нести за нее ответственность. С чего это она тебе больше не нужна? С чего это ты захотел и развелся? Если она тебе никогда не нравилась, зачем вообще было на ней жениться? Зачем?! — Павел буквально задыхался от возмущения, за раз высказав все, что скопилось внутри. — Я ненавижу тебя за это. Мама учила меня, что настоящий мужчина должен уметь нести ответственность, отвечать за свои поступки, нельзя лгать, нельзя обижать других. А ты? Ты ведь именно так и поступаешь!

У него было заготовлено миллион объяснений, но в итоге Дмитрий не произнес ни слова. Что он мог ему сказать? Что тогда их со Светланой брак был всего лишь сделкой? Что он и Маша появились у Светланы до брака? Разве тогда он не причинит ему еще большую боль?

Дмитрий накрыл его одеялом:

— Сейчас довольно прохладно, ночью не забывай кутаться в одеяло.

Малыш все еще злился. Он внезапно повернулся к нему спиной, выражая свое недовольство. Вздохнув, Дмитрий накрыл одеялом его оголившуюся спину.

— Если не хочешь, чтобы первым, что увидит твоя мама после того, как вернется, была твоя заболевшая мордочка, не забывай укрываться поплотнее.

Мальчик, хоть и с неохотой, больше, однако, ткань с себя не сбрасывал, послушно накрывшись. Дмитрий удачно надавил на его слабое место своими последними словами. Этот ребенок не мог позволить маме в очередной раз беспокоиться о себе. Поэтому тут же накрылся, как было велено.

Спустя три дня.

Как раз когда Светлана практиковалась в изготовлении шелка, старик окликнул ее, отвлекая от работы:

— Иди-ка за мной.

— Куда? — спросила Светлана, которая прямо сейчас во всю корпела над пряжей. Она, казалось, в кои-то веки нашла ключ к успеху в этом деле, поэтому с головой ушла в работу, не желая никуда сейчас двигаться со своего места.

— Вот пойдешь со мной и узнаешь, — ответил старик, ничего толком не объяснив, и даже не потрудившись это сделать. Поставив точку в их диалоге, он первым вышел за дверь.

И тут Светлана внезапно вспомнила, как Мастер говорил, что вскоре должна приехать его сестра. Тут же воодушевившись этой мыслью, она отложила работу из рук, встала и немедленно отправилась следом за стариком.

На заднем дворе имелась дверь, через которую можно было выбраться на весьма ухабистую, неровную грунтовую дорожку, по периметру которой то тут, то там из земли лезли сорняки и вьюны, в которых путались ноги. К счастью, дорожка это была короткой, и примерно минут через десять они оказались на широкой дороге. Хотя и была попросторнее, но это все еще была простая бетонная дорога, которая не могла сравниться с масштабными асфальтовыми дорогами, которые пересекают города.

Но больше всего Светлану смутило то, что она провела целых десять дней в доме старика, передний и задний двор которого выглядели крайне скромно и простенько, но стоило им добраться до обочины, как взору предстал припаркованный там черный Rolls-Royce Phantom, сверкавший ослепительной новой краской и с поразительно гладким контуром.

Светлана невольно обернулась, бросив взгляд на Мастера:

— Это Ваша машина?

Старик качнул головой:

— Нет, сестры. Она ждет нас. Пошли в машину.

У Светланы вдруг сердце быстрее застучало. Преследуя цель вывести всю эту историю на чистую воду, она нагнулась и залезла в салон.

Вскоре машина отъехала, двинувшись вперед по той самой бетонной дороге. Лесные деревья, окружавшие их, выглядели пышными и полными жизни. Хотя на дворе стояла зима, повсюду виднелось довольно много вечнозеленых товарищей с массивными зелеными кронами, которые закрывали солнце своим растительным великолепием. Поэтому чем глубже в лес они удалялись, тем прохладнее становилось.

Примерно через полчаса машина, наконец, остановилась. Перед ними раскинулся огромный и весьма самобытный участок, который начинался с дома, за которым уже следовал непосредственно двор с разбросанными по нему другими постройками, напоминая деревенское жилище. В общем, по сравнению с их деревянной хижиной, просто небо и земля.

Светлана вышла из машины, встав перед входом и, закинув голову, посмотрела наверх:

— Что это за место?

Старик тоже подошел ко входу, заложив руки за спину и бросив пристальный взгляд на дом:

— Дом Черкасовых.

— Черкасовых? — Светлана постоянно обращалась к нему на «Вы», или звала его Мастера, даже не зная его имени.

— Ага, меня зовут Черкасов Вениамин Родионович, а мою сестру — Черкасова Елизавета Родионовна.

Здрасьте приехали…

Мозг в голове Светланы готов был взорваться в любую секунду. Хотя она и догадывалась, но стоило в реальности услышать это имя из его уст, девушка была, мягко говоря, поражена.

Елизавета Родионовна? Черкасова Елизавета Родионовна? Это мачеха Дмитрия? Если действительно так, что за секрет за этим скрывается?

— Иди за мной, мы и так заставили ее ждать, — после чего Вениамин Родионович первым сделал шаг вперед. Светлана, вернув самообладание, последовала за ним.