Я одержим тобой

Глава 354 Что ты хотела мне сказать?

Водитель изменил маршрут.

Светлана молча сидела, размышляя о Кире. Если они заберут ее, Стас точно примется повсюду ее разыскивать. Но она была полностью на стороне подруги, поэтому, что бы Стас ей не сказал, ни за что не сдаст ему Киру. После того, что случилось, ему пора бы уже повзрослеть. Им обоим требуется время, чтобы остыть и успокоиться, только так они смогут разобраться со своими отношениями.

Как только Света приняла это решение, она лишь сильнее уверилась, что должна как можно быстрее забрать подругу. И как раз в этот момент водитель затормозил перед кофейней.

Светлана оплатила проезд и вышла из машины.

Через высокие окна кафе она заметила, что Елизавета Родионовна привела с собой детей. Втроем, они сидели у широкого окна и ели торт, когда Светлана открыла дверь и зашла внутрь.

— Мама! — тут же позвал ее Паша, стоило заметить ее.

Елизавета Родионовна обернулась, взглянув на нее с улыбкой:

— Тут такой вкусный тирамису. Я взяла тебе кусочек.

Светлана села к ним, поблагодарив женщину.

Елизавета Родионовна прямо светилась улыбкой:

— Да не за что, мелочи.

Света улыбнулась в ответ, взяв десертную вилочку и отломив кусочек. Она мгновенно ощутила восхитительный творожный крем, не слишком жирный и не чересчур сладкий. Это был вкус настоящих сливок, настоящего маскарпоне. Она мысленно согласилась, тирамису тут и вправду замечательный.

О десертах в кофейне «Сладко» все были наслышаны. А еще за самим кафе располагался маленький парк, поэтому многие приходили сюда семьями, с детьми, или с собакой.

Доев свой десерт, Маша потянула за руку брата:

— Паш, пошли играть!

Паша так тяжко вздохнул, словно так и говоря «ну что с тобой поделать», но ничего не оставалось, кроме как согласиться:

— Ладно.

Елизавета Родионовна попросила своего личного водители присмотреть за детьми:

— Проследи за ними.

Мужчина кивнула, после чего пошел следом за детьми, устремившимися прямиком в парк.

Светлана сделала глоток сока, наконец, спросив:

— Вы хотели со мной что-то обсудить?

— Нет. Неужели мы не можем просто так встретиться? — в какой-то момент Елизавета Родионовна осознала, что они ни разу еще просто так не болтали. Воспользовавшись тем, что сейчас выходные, она в кои-то веки повела детей развлечься в парк, поэтому и решила позвать девушку с собой.

— Можем, конечно.

Она спросила это, потому что обычно женщина искала с ней встречи, только если у нее было какое-то дело.

Через окно Елизавета Родионовна наблюдала за радостными лицами резвящихся детей. Уголки ее рта невольно приподнялись в улыбке:

— Я раньше никогда не думала, что в моей жизни наступит такое время, когда я смогу жить вместе с Димой, когда смогу так тесно общаться и проводить время с его детьми. Хотя я и сама — мать, но меня лишили этого права, быть кому-то матерью. Поэтому я безмерно тебе благодарна, — женщина взяла ее за руку. — Спасибо, что подарила мне возможность жить с Димой и вашими детками.

— Ну что Вы, так и должно быть, — Светлана ощутила, как в груди кольнуло сожалением. — Вам пришлось от многого отказаться. И все, что теперь у Вас есть, это всего лишь компенсация. Но разве можно чем-то компенсировать утерянную радость жизни?

Елизавета Родионовна отрицательно качнула головой:

— Я довольна своей нынешней жизнью.

И это была правда. У нее часто появлялось иллюзорное ощущение принадлежности к семье. Она без конца воображала тот момент, когда Дмитрий отпустит прошлое и сменит гнев на милость, а их семья начнет жить в мире и гармонии.

— У Трифона неприятности, — внезапно произнесла Елизавета Родионовна, отвернувшись от окна и переведя взгляд на Светлану. — Ты рассказала Диме, что Трифон виноват в аварии Фадея Никоновича?

— Я не смогла скрыть это от него, — кивнула Света. Ее муж был уж слишком проницательным.

Она понимала, что как только Дмитрий узнает, что за случаем с Фадеем Никоновичем стоит Трифон, он ни за что не отпустит его. В конце концов, они были в Белгороде — на территории Дмитрия, где он мог с легкостью сделать все, что захочет.

Они сидели в задней части кондитерской, а спиной к ним расположилась одна женщина. Не кто иная, как Галина Петровна. Она тоже пришла сюда, чтобы полакомиться десертом. Поскольку пришла раньше, она уже собиралась уходить, когда вдруг Елизавета зашла с детьми внутрь. Из-за напряженных отношений между Фадеем и Елизаветой, женщина даже не поздоровалась с ней, собираясь уйти. И как раз в этот момент она услышала, что Елизавета позвонила Светлане, попросив прийти. Поэтому Галина Петровна села обратно на свое место.

Она знала об отношениях Дмитрия и этой женщины, но почему Светлана, его жена, вдруг оказалась с ней настолько близка?

Влекомая любопытством, Галина Петровна сидела и ждала появления Светланы, поэтому, в итоге, слышала и весь их диалог, в итоге узнав, что авария Фадея была подстроена.

Сердце женщины забилось сильнее. Получается, и Елизавета, и Светлана знали об это и были знакомы с виновником. Кто такой этот Трифон?

Галина Петровна буквально пылала от негодования при мысли о том, что какая-то сволочь умышленно подстроила аварию. В тот момент она перепугалась до смерти, благо, для жизни мужа угрозы не было и все закончилось поломанной рукой.

Она тайком обернулась на Елизавету. Та произносила имя Дмитрия с какой-то особой интонацией, так матери обычно говорят о своих родных детях. Она вспомнила, что Елизавета вышла замуж за Илью, пообещав Фадею, что в обмен передаст им традиционное искусство своей семьи, а также не будет иметь детей с Ильей.

Неужели, она считает Дмитрия своим собственным ребенком? Но Галина Петровна, как мать, хорошо знает, что насколько бы доброй не была, все равно не смогла бы принять ребенка другого человека, как своего собственного. Но Елизавета только что явно говорила так, словно это она Дмитрия родила.

Если задуматься, насколько же храброй должна быть Елизавета и насколько сильно должна любить Илью, чтобы выйти за него, наплевав даже не бизнес своей семьи?

И все же она не считала, что одна только любовь способна заставить человека отказаться от семьи и своей целостности, как женщины, ибо, как бы то ни было, а невозможность для женщины иметь детей всегда оканчивается исключительно сожалениями.

Если же Дмитрий действительно ее ребенок… Но дальше Галина Петровна не посмела додумывать. В этой истории скрыто слишком много щепетильных секретов. Она продолжила делать вид, что пьет воду, параллельно подслушивая. Но они уже не упоминали в разговоре Дмитрия, а все их внимание переключилось на детей.

Галина Петровна, считая, что вряд ли вынесет еще что-то для себя из этого разговора, встала и вышла через заднюю дверь.

Как только покинула кафе, она тут же набрала мужа:

— Когда ты возвращаешься? — в голосе ее прослеживались нотки волнения.

Врач прописал ему покой, но мужчина не хотел и дальше оставаться в больнице, заявив, что это всего лишь рука, такое ранение не помешает ему передвигаться, поэтому выписался. В момент звонка он как раз закончил наблюдение за учениями и вернулся в кабинет. Фадей Никонович был удивлен, поскольку знал, что жена всегда сохраняла спокойствие и редко когда в спешке звонила ему.

Расстегнув верхнюю пуговицу воротника, он, взглянув на время:

— В пять, примерно. Твой сын опять что-то натворил?

Обычно Галина теряла самообладание, только когда дело касалось их сына. Помимо Влада, мало что в этом мире могло вывести ее из душевного равновесия.

— Нет. Расскажу, когда вернешься. Приезжай как можно скорее, я буду тебя ждать, — после чего женщина положила трубку, вызвала такси и отправилась домой.

Фадей Никонович уставился на погасший экран, после чего убрал телефон, сильно нахмурившись. Да что же такого случилось, что она так паникует? И сам разволновавшись, Фадей Никонович вернулся домой раньше обещанных пяти вечера. Жена и вправду сидела, и ждала его.

Заметив, что муж вернулся, она поспешно подошла и помогла ему снять пальто:

— Доктор ведь сказал, что тебе нужно отдыхать и восстанавливаться. Но тебя же даже травмой не остановишь!

Фадей перевел на нее взгляд, ответив вопросом на вопрос:

— Что ты хотела мне сказать?

— Я сегодня была в кафе и встретила там Елизавету…