Я одержим тобой

Глава 6 Поддержка друг для друга

Дмитрий нахмурил брови, ощущая себя обманутым.

Екатерина Алексеевна уже встала и собиралась готовить завтрак, увидев в гостиной Свету, в одиночестве сидящей в пижаме на диване, она улыбнулась:

— Как Вам спалось прошлой ночью?

Вчера она думала, что Дмитрий останется с Ариной и не приедет домой, а ночью услышав шум, она встала и взглянув в окно, увидела, что он приехал и все же ночевал в своей комнате.

Конечно же, это очень хорошо, что Дмитрий, наконец, женился. Екатерина Алексеевна, все это время заботившаяся о нем, также была рада. Ее тон и выражение лица были чрезвычайно радостными и крайне лукавыми.

Света выдавила из себя окоченелую улыбку:

— Очень, очень хорошо.

— Тогда поскорее переодевайтесь, я приготовлю завтрак, скоро будем кушать, — Екатерина Алексеевна вошла на кухню и стала готовить завтрак.

Света опустила голову и посмотрела на свою пижаму: привезенные ей вещи были в комнате. Сейчас он, наверняка, уже привел себя в порядок и оделся?

Поднявшись, она пошла в сторону комнаты и подойдя к двери, постучалась. Никто не ответил. Она снова постучала, но ответа по-прежнему не было. Отчаявшись, она решилась открыть дверь, которая оказалась не заперта и сразу же открылась.

Только в момент, когда распахнулась дверь, она словно оказалась в декабрьской стуже с холодным ветром, продувавшим ее до дрожи. Мужчина сидел на краю кровати и леденящим взглядом смотрел на какую-то бумагу.

Это была…

Света тут же разглядела, что у него было в руках, следом, она взглянула на груду разбросанных на полу вещей, и ощутила себя униженной от того, что чужой человек залез в ее личную жизнь. Она тут же вбежала в комнату и выхватив у него из рук бумагу, спросила:

— С какой стати ты позволил себе без спроса рыться в чужих вещах? Ты слышал что-нибудь о личной жизни людей?

— Личная жизнь? — усмехнулся Дмитрий.

Его притворная улыбка выглядела крайне пугающе:

— В твоей утробе чужое семя, а замуж ты вышла за меня, и сейчас ты пришла поговорить со мной о личной жизни?

— Я…я… — Света хотела объясниться, но не могла найти подходящего оправдания.

Дмитрий встал и пошел на нее размеренным шагом, казалось, атмосферное давление повысилось в два раза и темные тучи нависли над его яростным лицом:

— Говори, с какой целью ты устроила все это?

Она решила воспользоваться случаем и сделать его папочкой, чтобы этот ребенок стал носить фамилию Гусевых? Их изначальная сделка — это лишь ее вынужденная мера?

Чем больше он думал об этом, тем мрачнее становилось его лицо.

Света поджала губы и задрожала всем телом, она попятилась назад, держась за живот и опасаясь, что он навредит ее ребенку:

— Я не хотела скрывать это от тебя, наша сделка лишь о браке. Я…я не сказала тебе просто так, я не преследую абсолютно никаких целей.

Голос Дмитрия прозвучал угрожающе и мрачно:

— Правда?

Света держалась за живот, стараясь не показывать своего страха, она отступила назад и изо всех сил держа себя в руках, сказала:

— Правда, разве мой дурной умысел остался бы безнаказанным? Если бы у меня были дурные намерения, то они не закончились бы добром, более того, если бы я на самом деле, учинила тебе неприятности, то думаю, у тебя есть свои способы свести меня в могилу?

Несмотря на то, что ее движения были едва заметными, Дмитрий все же заметил, как она прикрывает свой живот.

Он остановил свой взгляд на ее лице:

— Почему ты сразу не рассказала об этом?

Дмитрий все же не мог так легко поверить ей.

Ее руки, прикрывавшие живот, медленно сжались: этот ребенок стал для нее крайней неожиданностью, тем не менее, он ее родной человек, она уже потеряла Артема, поэтому она желала рождения этого ребенка. В будущем они втроем с ее мамой, как раньше, будут поддержкой друг для друга.

Вспомнив тот вечер, она, не сдержавшись, задрожала, ее ладони прошиб холодный пот:

— Я сама узнала совсем недавно.

Она не решилась сказать об этом даже Виктории Александровне, и сделав УЗИ в больнице, она не оставила снимок дома, а вязла его с собой, боясь, что мать может обнаружить его. Она не ожидала такого развития событий, которые вызовут у Дмитрия подозрения в ее дурных намерениях.

Однако, по мнению Дмитрия, Эта молодая девушка, к удивлению…ведет такой распущенный образ жизни!

Дмитрий с крайне мрачным видом, угрожающе промолвил:

— Веди себя смирно в течение этого месяца и если я узнаю, что ты что-то замышляешь…

— Нет, это абсолютно невозможно, я обещаю, что не доставлю тебе никаких неприятностей, а если я сделаю что-либо выходящее за рамки, то Вы в полном праве наказать меня, — тут же гарантировала Света.

Пусть этим она и не добьется его доверия, но и не заставит его усомниться в ее намерениях. Она и так в трудном положении, а если она еще наживет себе врагов, то ей будет очень сложно вернуть то, что принадлежит ей.

Дмитрий пристально и изучающе смотрел на нее, словно определяя правдоподобность ее слов.

Тук-тук.

В этот момент пришла Екатерина Алексеевна:

— Завтрак готов.

Дмитрий отвел взгляд и принял свой обычный вид.

— Убери вещи с пола. — Сказав это, он развернулся и вышел.

Как только Дмитрий покинул комнату, ноги Светы стали ватными, она оперлась на комод сзади и пришла в себя, лишь простояв так довольно долгое время, после чего она присела на корточки и стала собирать разбросанные на полу вещи.

Вновь посмотрев на снимок УЗИ, из ее глаз покатились слезы, капая на бумагу и оставляя на ней следы. Она вытерла слезы и сказала про себя: «Нельзя плакать, нельзя, это проявление слабости». Ей нельзя быть слабой, ребенок в ее утробе и ее мама нуждаются в ней.

Сложив бумагу и спрятав ее в сумку, она переоделась и вышла из комнаты.

В столовой уже никого не было, на столе стояли пустые чашка кофе с тарелкой, видимо, он уже уехал, позавтракав. Света облегченно выдохнула, находиться рядом с этим мужчиной, в самом деле, тяжело. Она села за стол и стала завтракать.

После завтрака она тут же отправилась к снимаемой квартире, она обещала маме приехать и боялась, что мама будет беспокоиться о ней.

Не успела она войти, как Виктория Александровна тут же крепко обняла ее и спросила:

— Гусев тебя…

— Мама, — своим решительным тоном Света дала понять, что не хочет говорить об этом, — он очень хороший, не переживай за меня.

Виктория Александровна вздохнула, ее дочь выросла и теперь имеет на все собственное мнение, и больше не хочет выслушивать ее разговоры. Ее настроение невольно упало:

— Я лишь беспокоюсь о тебе. — Она боялась, что этот мужчина будет плохо к ней относиться.

Света обняла ее, она не хотела ее обидеть, просто она израсходовала много сил на то, чтобы переубедить Дмитрия утром и теперь ощущала усталость.

— Мам, я не хотела тебя обидеть, я просто немного устала.

— Я знаю, я не обижаюсь на тебя, — Виктория Александровна погладила ее по спине и будто почувствовав ее усталость, сказала, — раз устала, то поспи немного.

Света кивнула в ответ, хотя ей не хотелось спать, она действительно ощущала себя измотанной и войдя в комнату, прилегла и незаметно для себя уснула.

В полдень Виктория Александровна приготовила обед и разбудила ее. Виктория Александровна наложила ей макароны с котлетой и села за стол:

— Я приготовила твои любимые котлеты.

Виктория Александровна ощущала вину перед дочерью, хотя она и подарила ей жизнь, но она не смогла дать ей счастливое детство, и ее дочь настрадалась вместе с ней.

Света взглянула на еду, приготовленную матерью и ощутила этот насыщенный мясной аромат. Раньше это было ее любимое блюдо, но сейчас от этого запаха у нее все свернулось внутри, и она ощутила рвотные позывы…

— Света.

Свете некогда было что-то объяснять, лишь прикрывая рот, она вбежала в туалет и когда она наклонилась над раковиной, ее вырвало.

Обеспокоенная Виктория Александровна пошла вслед за ней, она была опытной женщиной и обратила внимание на реакцию дочери и ее чуть бледное лицо, но не могла поверить своим догадкам. Ее дочь очень воспитанная, скромная девочка, в школе у нее не было друга, она очень дорожила своей честью.

Виктория Александровна спросила чуть дрожащим голосом:

— Света, что с тобой?

Света вдруг застыла, ее руки, державшиеся за края раковины сжимались все сильнее и сильнее, она определенно хочет этого ребенка, тогда ее мать, рано или поздно, узнает правду.

Она повернулась к матери и набравшись мужества, ответила:

— Мама, я беременна.

Ноги Виктории Александровны тут же стали ватными, она отступила назад и не могла поверить услышанному: ей ведь только восемнадцать.