Я одержим тобой

Глава 450 Тяжкое бремя

В этот момент его эмоции вырвались наружу, казалось, только обнимая ее теплое тело, он мог немного успокоиться. Их разделяла лишь тонкая ткань ее платья, и касаясь ее живота, он ясно ощущал жар ее кожи и биение маленького сердца внутри. В этот момент он обнимал не одного человека, а двоих. Первым была его возлюбленная, а вторым ребенок, его собственная плоть и кровь. Разве в его жизни имелось место для печали?

Ему приходилось скрывать свою личность, родная мать оказалась рядом, а он хранил ненависть в сердце больше двадцати лет.

Двадцать лет — слишком большой срок, такой долгий, что он думал, будто брак его родителей распался из-за этой ужасной женщины. Однако, несмотря ни на что, ему повезло. У него была любимая женщина, прекрасные сын и дочь, хороший дом. Он имел все, о чем многие могут только мечтать, жену и детей…

Светлана пальцами гладила его волосы:

— Что случилось? Расскажи мне. Я разделю с тобой эту ношу, ведь мы муж и жена.

— Мне тяжело, — он закрыл глаза, и все еще плотно прижимаясь к ней, скользил лицом по ее животу. — Тебе было больно рожать?

Это действительно было больно, шаг за шагом, усилие за усилием, она до сих пор помнила ту душераздирающую боль. Но это было в прошлом.

— Ты из-за этого расстроился? — Светлана приподняла его лицо за подбородок, и наклонив голову, слегка взглянула на него, — значит, ты будешь ко мне добрее?

— Считаешь, я плохо отношусь к тебе? Моя жизнь практически принадлежит тебе. — Его руки соскользнули вниз…

Светлана слегка похлопала его по руке.

Дмитрий усмехнулся:

— Спускайся вниз ужинать, я скоро уеду.

— Ты не покушаешь с нами? — Спросила она.

— Не волнуйся. Я поем в ресторане.

Светлана чувствовала, что муж что-то не договаривает, а Дмитрий, видя, что жена не реагирует, поднялся и спросил:

— Ты хочешь, чтобы я отнес тебя?

— Не надо, я сама спущусь.

Елизавета Родионовна и дети сидели внизу, и уже наверняка волновались из-за ее долгого отсутствия. Дмитрий слегка ущипнул девушку за нос:

— Иди уже.

Светлана медленно спустилась вниз. На какое-то время мужчина остался наедине с собой, но стрелка часов приближалась к восьми, и он начал переодеваться. Сняв одежду, он услышал звук фортепиано, это была известная мелодия «MARIAGE D'AMOUR». Впервые услышав игру Светланы, Дмитрий был очарован. Фортепиано звучало мелодично и плавно, согревая душу своей прекрасной музыкой. И хотя в нем слышались жалобные нотки, оно напоминало о лучших моментах прошедших лет, медленно струясь, как жизненный путь …

Дмитрий надел черный костюм и спустился вниз. Дети сидели по обе стороны от матери, и возможно, не понимали смысла песни, но явно наслаждались ею. Убаюканные мотивом, они не заметили стоявшего позади отца.

Елизавета Родионовна сидела на диване с глазами, затуманенными от слез. Она уже слышала эту песню в исполнении Анфисы Никоновны. И сейчас, глядя на Светлану, она на мгновение оцепенела, словно вернулась в далекое прошлое…

Когда руки Светланы замерли и мелодия прекратилась, девушка, казалось, полностью погрузилась в мир музыки, и только аплодисменты Елизаветы Родионовны и детей привели ее в чувства.

— Давно не играла, пальцы задеревенели.

Елизавета Родионовна вытерла уголки глаз.

— Ты прекрасно сыграла, я в полном восторге.

— Да, мелодия очень красивая, мамочка, ты потрясающая, — Маша бросилась в объятия матери.

Паша долгое время разглядывал музыкальные ноты, а после серьезно сказал:

— Мама, научи меня играть.

Светлана с радостью согласилась, протянула руку и погладила сына по голове. Затем она увидела Дмитрия, стоявшего на лестнице, и спросила:

— Когда вернешься?

Он кивнул:

— Не жди меня. Ложись пораньше. — И собирался выходить.

Маша подбежала и спросила:

— Папа, ты уезжаешь?

Отец взял дочь на руки и нежно поцеловал ее в лоб:

— Да. Я скоро вернусь, вечером буду дома с мамой.

— Хорошо, — радостно ответила Маша, может быть рядом с родителями, девочка чувствовала себя счастливой.

Дмитрий отпустил дочь:

— Ну, ступай.

Светлана стояла в гостиной и смотрела на него:

— Поскорее возвращайся.

Он кивнул, и выйдя из дома, направился в парк. Прибыв на место, мужчина припарковал автомобиль и вошел.

Войдя внутрь, Дмитрий заметил сидящего в скамейке Фадея Никоновича. Фадей услышал шаги и, не поворачиваясь, понял, кто это:

— И все-таки ты знаешь меня лучше всех.

Эльдар по глупости думал, что дело ему удалось. Но если бы Фадей случайно не позволил ему, он никак не смог бы попасть в его компьютер. Дмитрий тихо сел напротив.

— Я и впрямь постарел.

Цвет лица Фадея потускнел, ведь одержимость не покидала его ни на минуту, и за долгое время проникла корнями в самое сердце. Он не мог потерять единственного сына своей сестры, и протянул Дмитрию папку с файлами:

— Полиция объявит результаты дела завтра. Максим Суворов сбежал из тюрьмы и был застрелен полицией. К Светлане это не имеет никакого отношения. Здесь, в этой папке все материалы по делу, стоит лишь уничтожить ее, и следов не останется.

Даже не собираясь заглядывать в документы, Дмитрий холодно посмотрел на него. Похоже, все изменилось слишком быстро. Фадей вздохнул:

— Я знаю, если все сделано, мы больше никогда не будем сидеть вместе вот так. Ведь в конце концов, она уже родила тебе двоих. Боюсь, на твоем месте, я бы тоже рисковал жизнью ради жены и детей.

Дмитрий молча слушал, ничего не отвечая.

— Знаешь, Анфиса была такой хорошенькой в детстве, многие ею восхищались. Она была моей младшей сестренкой, и я относился к ней с большой нежностью. Родители любили ее, и наша дружба крепла изо дня в день. Возможно благодаря теплым отношениям в семье, любовь к близким всегда значила для меня что-то особенное и глубокое. Я помню, когда Анфиса появилась на свет, я был совсем мал, и копил первые воспоминания. Отец сказал мне, что она моя сестра, и я должен любить ее и защищать. Ведь в нас течет одна кровь, значит мы самые близкие люди в мире. Я всегда помнил об этом, и делал как он велел, любил ее и оберегал. — Сказав это, он поднял глаза и посмотрел на Дмитрия.

— Она умерла такой молодой, и я не мог с этим смириться. Это событие стало для меня тяжелым ударом. В тот момент мне правда хотелось пробить дыру в голове твоего отца и взглянуть, чем он думал, почему не ценил ее, не заботился о ней, и допустил, что в таком молодом возрасте она …

Фадей выглядел крайне печальным и изможденным. Дмитрий медленно поднял голову, посмотрел на него, и остался безмолвным. Он не знал всех тонкостей и деталей, и мог лишь ждать информацию по расследованию.

Дмитрий всегда считал Анфису своей матерью, и не понимал, какую роль она сыграла в этой старой истории, что даже Фадей ничего не знал?

— Я отлично знаю, прошлого не вернуть, но надеюсь, что ты сможешь простить меня. Я никогда не смогу смириться со смертью Анфиски, и боюсь, это мое тяжкое бремя на всю жизнь. — Он встал, с трудом держась на ногах, но изо всех сил выпрямился.

— Мне действительно интересно, ты сам это задумал, или кто-то тебе подсказал.