Я одержим тобой

Глава 590 Я простой человек

Светлана не могла не усмехнуться. Как он может вести себя так по-детски?

— Я бы хотела сейчас дать тебе зеркало, чтобы ты сам увидел, какой ты сейчас ехидный.

Дмитрий холодно фыркнул, взял полотенце и вытер им ее ноги.

Светлана наклонила голову и посмотрела на него:

— Злишься?

Иначе почему он не говорит ни слова?

Вдруг Дмитрий отбросил полотенце в сторону, двумя руками схватил ее лодыжки и придавил ее всем телом. Светлана начала сопротивляться:

— Ты что делаешь? — Прошептала Светлана, сопротивляясь, — Здесь же дети спят!

Вдруг он лукаво приподнял брови и тихо проговорил:

— А ты кричи потише, тогда они и не проснутся.

Светлана опешила.

— Почему ты становишься все более и более бесстыдным? — Светлана продолжала бороться с еще большей силой, боясь, что в него вселился черт, и он начнет делать что-то неподобающее прямо перед детьми.

Дмитрий согнул колени и зажал ее ноги своими ногами, обездвиживая ее. Его ум был чрезвычайно ясен, и даже если перед ней он теряет самообладание, он не станет опрометчиво совершать перед детьми что-то из ряда вон выходящее.

Он спокойно посмотрел на жену. Она и так была очень молода, но ее изящная красота заставляла ее выглядеть еще моложе. Ее щеки были нежными и белыми, словно фарфор. Он нежно коснулся их:

— Свет, мне не нравится то, как он о тебе думает. Ненавижу.

Он не мог быть великодушным к тому, кто жаждет его жену.

— Я человек простой, и моя девушка должна принадлежать только лишь мне одному, и никто не смеет о ней даже и подумать.

Светлана понимала его, ведь если бы кто-то точно так же имел похожие намерения по отношению к Дмитрию, то она тоже не могла бы быть спокойной и счастливой, и всегда бы чувствовала дискомфорт в душе.

— Я понимаю, но я люблю только тебя, а по отношению к нему я просто честна, — выразила свои мысли Светлана. Этот мужчина иногда был чересчур эгоистично невнимательным, и нужно было постоянно объяснять ему, чтобы он не выдумывал лишнего.

Светлана внезапно улыбнулась:

— Чем больше я живу с тобой, тем чаще обнаруживаю огромную разницу в твоем поведении на улице и дома.

— Что? В чем это проявляется? Скажи мне? — Заинтересованно спросил Дмитрий и лег с ней рядом на бок, подвинув ее так, чтобы случайно не надавить на живот.

— Сначала отпусти мои ноги.

Дмитрий не отпускал:

— Сначала скажи.

— Ах ты негодяй, как этого не видят твои сотрудники?

— Я проявляю свой нрав только перед моей женой, они не имеют права это видеть, — беспечно ответил он.

— Ясно, — вздохнула Светлана, — Ты и правда очень простой.

Дмитрий взял ее за руку:

— Прикоснись.

Светлана приподняла брови, ее глаза расширились. Остолбенев, она посмотрела на него и пролепетала:

— Ты…Ты что делаешь?

— Я хочу позволить тебе коснуться моего тела, и почувствовать, горячее ли оно, и бьется ли мое сердце, ведь оно не из железа и не из меди. Оно теплое, и состоит из плоти и крови. Оно так же, как и у всех, не сможет избежать смерти. У меня самое обычное сердце, не проси его быть таким, словно ого принадлежит богу и не имеет в себе никаких страстей и желаний, — Он посмотрел на румянец, возникший на лице Светланы и угрюмо улыбнулся:

— Ты о чем сейчас подумала?

Светлана слегка закашлялась, пытаясь притвориться спокойной:

— Нет, ни о чем.

— Как там говорится эта пословица? С кем поведешься, от того и наберешься.

— Это ты обо мне? — Он слегка приподнял брови.

— Вы о чем там шепчетесь? — Маша удивленно потерла сонные глаза. Она только что проснулась, и его глаза еще не привыкли к свету в комнате.

— Ни о чем, спи, — Светлана тут же подошла к ней и приобняла, нежно погладив по спине.

— Мамочка, ты сказала, что завтра мы поедем в зоомагазин, не забудь, — Посещение зоомагазина сделалась для нее самой важной вещью на свете. Она еще не до конца проснулась, но напомнить об этом, однако, не забыла.

Светлана откликнулась:

— Хорошо, завтра обязательно съездим, а теперь — спи.

— Мамочка так давно не обнимала меня перед сном, а в этих объятиях все так же тепло, как раньше, — угрюмо сказала маленькая девочка, устроившись в ее объятиях.

Светлана не могла не почувствовать вину. Эти дни она была занята бизнесом, была и довольно невнимательна по отношению к своим детям.

За это время дети выросли и уже многому научились. Они сами ложились спать, сами одевались, и уже даже не нуждались в том, чтобы кто-то помог им умыться и почистить зубы. Теперь они могли сами заботиться о себе в повседневной жизни.

— Скоро мамочка будет проводить с вами больше времени, — Светлана опустила голову и поцеловала дочь в лобик.

Дмитрий выключил свет, лег позади Светланы и приобнял ее:

— Завтра я пойду с тобой.

Светлана угукнула, не желая сейчас об этом думать, чтобы не испортить интерес ребенка.

На следующее утро Светлана встала очень рано. Так как дома были гости, долго валяться в постели было бы невежливо. Фаина тоже встала очень рано. Спускаясь вниз, Светлана вдруг увидела, как она выходит из комнаты Киры и удивленно спросила:

— Ты разве спала не в этой комнате? — Она указала на детскую.

— Да, там, — ответила Фаина, — но я услышала, как Кира звала Екатерину Алексеевну, но она была занята приготовлением завтрака, поэтому я решила помочь. Ведь у нее больные ноги и она не может сама дойти до ванной.

Светлана все поняла, спустилась вниз по лестнице и с улыбкой спросила:

— Как спалось?

Фаина ответила:

— Я поспала ночь, но потом проснулась в пять утра и больше не смогла заснуть.

Светлана знала, что у нее на сердце была тревога, которая не давала ей уснуть, поэтому она протянула руку и в утешение положила ее Фаине на плечо.

— Как она поранила свои ноги? — Фаина указала на Киру.

Светлана поджала губы. На самом деле, ей не следовала говорить об этом Фаине. В конце концов, девушка была слишком наивна и никогда не видела зла в людях. К тому же, она не знала, какие у них отношения между семьей Агапьевых и семьей Гуриных. Теперь она хотела дать Фаине понять, что Борис — безнравственный человек, не имеющий никакой морали, от которого следует держаться подальше.

— Ты помнишь того человека, которого тебя попросил прислать Трифон?

— Помню, — Фаина простодушно кивнула.

— Мы поймали его, потому что он сделала много плохих вещей, — Светлана не стала вдаваться в подробности, сказав лишь одно простое предложение, чтобы Фаина все поняла.

Фаина поняла, что Кира была ранена тем мужчиной, которого она послала, поэтому они и хотят его поймать.

— Я хочу подождать возвращения Трифона, у нас еще есть шанс поймать того. Хотя я тоже ненавижу плохих парней, я не могу пренебрегать безопасностью Трифона, прости, Света.

— Глупенькая, как это с тобой связано? Это не твоя вина. Как ты и сказала, у нас еще есть шанс поймать его. Зло будет в конечном счете отмщено, и дело не в том, что час еще не настал.

На второй день Лидия Николаевна рано пришла за дочерью. Светлана хотела, чтобы она сначала позавтракала и только потом велела водителю отвезти их домой.

— Мы хотим поскорее отправиться в полицейский участок, — Лидия Николаевна не спала всю ночь, беспокоясь о Трифоне.

— Света, тогда я пошла, — Фаина помахала Светлане рукой, и та кивнула в ответ.

Фаина наклонилась и села в машину. Лидия Николаевна поблагодарила Светлану:

— Спасибо тебе за заботу о моей дочери.

— С ней все порядке, мне не пришлось даже заботиться о ней. — Ответила Светлана.

— Все думают, что он не очень умна. У нее мало друзей. И очень мало людей, которым нравится проводить с ней время. Помимо Трифона, ты — первая, — В глубине уши Лидия Николаевна была очень благодарна Светлане за то, что она не сморила на Фаину свысока. Люди вечно смотрели на ее дочь, как на дуру, и у нее на сердце скреблись кошки.

— Мы пошли! Если вы хотите, приходите к нам в гости, — искренне сказала Лидия Николаевна.

— Хорошо!

Женщины сели в машину, помахали Светлане через окно, а потом велели водителю трогаться.

Было утро, и в это время дорога была свободна. Они ехали очень спокойно и уже вскоре прибыли в полицейских участок.

Итон, как и было условлено, передал Сергея Лидии Николаевне. Тот был весь в крови, но было непонятно, где именно у него травма. Увидев приближающуюся Лидию Николаевну, он схватился за нее:

— Госпожа, спасите меня!

Фаина оттащила Сергея и велела водителю бросить его в машину.

Лидия Николаевна удивленно посмотрела на свою дочь: обычно Фаина была мягкой и нежной, но теперь она вела себя совсем иначе.

— Фаина, почему ты…

— Мам, ты знаешь, что это за человек?