Цветок на скале

Глава 35

— Приветствую вас, господа. Герцог Дальбо немного задерживается. Он просил нас начинать испытание без него, — оповестил Лавиль присутствующих в палате целителей.

Двое молодых лекарей, державшихся вместе, кажется, вздохнули с облегчением. Напыщенный надулся от возмущения, Рыжий так и не выплыл из состояния задумчивости.

— Сейчас сюда доставят больную… Хотя подождите, у нас тут экстренный пациент…

Двери распахнулись, дюжие санитары втащили носилки и поставили их на специальную кушетку. Мужчина, лежавший на них, похоже, доживал последние мгновения: лицо его было синим, он почти не дышал. Трое лекарей тут же с разной скоростью стали выплетать диагностические заклинания. Рыжий очнулся, подскочил к больному и вздернул его за грудки:

— Вставай! — крикнул ему прямо на ухо так повелительно и громко, что до того дошло. Больной вскинул своё тело вверх, а лекарь, уже стоя за его спиной, перехватил его под грудью и сильно надавил раз, другой, третий. Мужчина выплюнул что-то, закашлялся и упал назад на носилки, а Рыжий рассеянно похлопал его плечу:

— Молодец. Персики советую, всё же, есть внимательнее. Или пусть жена вам косточки вырезает, — и вернулся к своей простыне.

Остальные маги к этому времени закончили диагностическое заклинание и один за другим набрасывали на больного. Напыщенный явственно порозовел от недовольства.

Пациента унесли. На кушетку поставили носилки на которых лежала очень миловидная, молодая женщина. У нее явно был сильный жар — лицо просто пылало. К тому же больную, судя по всему, только что вырвало. Платье было покрыто пятнами. Вокруг суетился муж. Женщина, по видимому, давно ничего не ела, но запах всё равно был явственный и неприятный. Хотя лекарям не привыкать. Тем удивительнее была реакция Рыжего. Он горделиво выпрямился и обратился к мужу пренебрежительно:

— Скажите, милейший, быть может у вашей жены есть одежда на смену?

Муж больной закивал головой, подобострастно кланяясь магу.

— Так принесите. Наши девочки помогут ей переодеться. Да не торопитесь, умойтесь сами! — крикнул он уже в спину уходившему мелкому лавочнику, судя по одежде и поведению.

Как только дверь за ним закрылась, поведение Рыжего резко изменилось. Он плавно двинулся к больной, уже никак не демонстрируя гадливости, не реагируя на запах и прочие неприятности:

— Теперь вы, дорогая, — другие лекари встрепенулись и стали опять дружно плести диагностику. — Вы ведь понимаете меня?

Рыжий дождался кивка:

— Я задам вам только один вопрос. Ответьте правдиво и мы сразу начнем лечение. Вы ведь так устали, — женщина кивнула и лекарь продолжил. — Вы изменяете мужу?

Он спросил очень спокойно и даже сочувственно, но замерли все: женщина и лекари. Потом, правда, они стали ещё быстрее строить заклинание диагностики.

— Ну же, признавайтесь. У вас немного времени. Подумайте о детях.

Больная заплакала, бессильно откинувшись на носилки:

— Да, вы правы, господин. Уже почти год. Это заразно?

— Да, но если ваши близкие не заболели с вами, значит им уже ничего не грозит. Ваш любовник ведь армерец и недавно был на родине? — лекарь спрашивал и одновременно лечил.

— Милейший, — обратился Рыжий к одному из молодых лекарей, явно не помня его имя, — составьте побыстрее снадобье от армерской лихорадки. Помните рецепт?

— Да, магистр Лейн! — прытко кинулся исполнять поручение молодой человек.

Больная между тем тихо ответила:

— Да, он армерец и месяц назад был там.

— Мы должны сообщить мужу этой девки! — внезапно раздался гневный голос Напыщенного.

— Подождите, магистр Ельмин, а как же врачебная тайна? — возмутился другой молодой маг.

— Она поставила под угрозу жизнь своего мужа и детей. Они вполне могут быть заражены. Мы обязаны сообщить! — блестел глазами Ельмин и явственно наслаждался страданиями жертвы. А женщина, между тем, покрылась мертвенной бледностью.

Рыжий, продолжая одной рукой держать исцеляющее заклинание, другой рукой ласково погладил женщину по волосам и щеке, как маленькую девочку, утешая. Ельмин передернулся от отвращения.

— Не бойтесь, дорогая, наш друг Ельмин ничего никому не скажет. Иначе мы тоже скажем всем, что такой сильный и достойный мужчина любит душить женщин во время секса и происходит это в заведении "Шалунья". А откуда мы это знаем? Потому что ходим туда сами и регулярно лечим девочек после его забав. Например, последний раз Лиззи…

— Замолчите!!! — крикнул абсолютно багровый от ярости Ельмин.

— Вот видишь, дорогая, он никому ничего не скажет! — и уже совсем другим тоном. — Посмотрите коллеги. Восемь переломов в разное время и ни один не лечили. Два сотрясения мозга. Выкидыш из-за удара в живот. Такой яркой картины издевательств над женщиной в семье давно не видел.

Больная плакала, а когда дошли до выкидыша, зарыдала в голос. Лейн, всё ещё держа заклинание, другой рукой заботливо вытирал ей слезы и бормотал:

— Ну-ну, дорогая, не надо. Он ведь знает, ваш армерец, и предлагает вам уехать с ним?

— Да, — севшим от слёз голосом шепчет женщина. — Он готов принять меня с детьми. Но это ведь невозможно!

Она заплакала опять, а Лейн требовательно глядя на неё заговорил твёрдым голосом:

— Напишите ему сегодня. Если он готов жениться на вас и взять заботу о детях на себя, то пусть приходит. Я дам письменные и устные показания в суде о том, что муж издевался над вами. Вам дадут развод, обещаю.

Женщина вдруг притянула его руку к себе и поцеловала. А он покачал головой и поцеловал её бледную руку:

— Только так. Привыкайте. К прежней жизни вы уже не вернётесь.

Открылась дверь и вошёл муж с вещами больной. Рыжий предостерегающе глянул на Ельмина и обратился к лавочнику:

— Ваша жена серьезно больна. Мы оставим её здесь минимум на неделю. Посещения запрещены. Поставьте вещи вот сюда. Со всеми вопросами можете обращаться ко мне, магистру Лейну, или к декану Лавилю. Доброго вам дня, — не дав сказать мужу ни слова, он выпроводил его за дверь.

— Ладно. Ельмин вы пока свободны, ваше дежурство как обычно. Вы, — кивнул Лавиль молодым магам, — дадите больной снадобье и наблюдайте за ней. А вы, Лейн, со мной, — кивнул на дверь декан.

Лекарь покорно пошел к двери за деканом, но по дороге прихватил исписанную в нескольких местах простыню, аккуратно сложил и запихнул за пазуху. Так они и вышли сопровождаемые злорадным взглядом Напыщенного. Тот был уверен, что Рыжего позвали на ковёр к декану.

Так оно, в принципе, и было. Лавиль привел его в свой кабинет, где их ждал герцог Дальбо.

— Ваша Светлость! Вы решили выбрать меня? — не растерялся Лейн. — Если честно, то и не сомневался!

— Вспоминайте о субординации хоть иногда, Лейн! — обречённо пробормотал Лавиль.

— Да кому она нужна! Думаю, что Его Светлость равнодушен к подобным штукам, — рыжий помедлил немного и продолжил, — а также очень благороден.

— Так вы помогли той женщине в угоду мне? — подал голос Мар.

— А как вы думаете?

Лавиль закатил глаза:

— Вот из-за таких штучек вы и сидите в академии безвылазно уже четыре года, Лейн. Когда вас уже научит жизнь?

— Она учит меня декан, поверьте. Но, наверное не тому и не так, как остальных.

— Думаю, что вы и так помогли бы этой больной, — вклинился Мар. — В конце концов, вас никто не заставлял помогать проституткам.

— А, может быть, я просто любитель женщин? — хитро прищурился лекарь.

Мар рассмеялся:

— Отъезд через неделю. Составьте смету того, что вам нужно для лаборатории, подойдите к моему казначею и возьмите деньги. Закупайте здесь то, чего нельзя найти в Лиметте. Предупредите моих людей о том, сколько повозок вам понадобится.

— А лимит?

— Лимита нет.

Лекарь счастливо рассмеялся и едва не бросился своему новому патрону на шею. Мар кивнул ему и собрался уже выйти из кабинета, как Лейн заговорил опять:

— Она беременна, эта малышка, хотя принимает зелье регулярно. И явно не от мужа. Срок всего пара дней. Этот урод испытывает гадливость к ней сейчас и не полез бы. Значит, что мы имеем: возлюбленный, который пришёл утешить, зелье, которое не сработало и ребёнок, который не должен был бы появиться на свет. Что это значит?

Лавиль тут же ответил:

— Парность.

— Я бы сказал даже, что эта девочка и армерец — истинная пара. Только так могло не сработать зелье. И потому я боролся бы за них в любом случае. Не было бы повода для развода, я придумал бы его, — говорил Лейн смело глядя магам в лицо. — У каждого из нас свои принципы. Один из моих: парность превыше всего. Если бы мы соблюдали этот и другие принципы древней магии, она не оскудела бы. А так мы просто вырождаемся, коллеги, и, боюсь, что никто не в силах остановить этот процесс.

Лейн выглядел сейчас бледным и суровым, как вестник приближающегося конца. Поэтому Лавиль быстро попрощался с ним и увел Мара:

— Странный он. Вроде бы, милейший парень. А иногда проглянет что-то такое…и мороз по коже.

Слова лекаря разбередили Мара и, возвращаясь во дворец, он приказал завернуть на улицу Трелей. Подъехав к зданию в котором не был уже давно, не давая себе времени на раздумья, быстро вышел и прошёл в тайную дверь, которая была настроена на особых гостей индивидуально. Надо же, его доступ не отменили. Вошёл и отрывисто спросил у лакея:

— Господин на месте?

— Да, мой лорд. Подождите немного.

Лакей испарился. Мар налил себе что-то крайне пафосное в роскошный бокал и уселся в приёмной ждать. Правда, недолго. Не прошло и десяти минут, как его позвали в кабинет, хозяин которого, судя по всему, только что встал с постели.

Владелец этого заведения сидел перед ним в небрежно завязанном халате под которым, судя по всему, ничего не было. При дворе они бы раскланялись и обменялись положенными любезностями. Сейчас же было не место и не время. Потому "лорд" и молчит, нагло пялился на Мара. Каждый кто приходит сюда, чтобы осуществить свои фантазии, должен откровенно рассказать о них.

— Мне нужна женщина, — губы искусителя изгибаются в улыбке. Вот ты и признался, раб страстей. — Стройная, с длинными светлыми волосами.

— Риски? — равнодушно спрашивает высокородный лорд, которых держит этот вертеп разврата. Имеет право. Раньше Мар был, видимо, одним из самых проблемных клиентов.

— Никаких. Я полностью контролирую себя. Даже высокий резерв не обязателен. Ущерба жизни и здоровью гарантированно не нанесу. Но, — он замолчал, привлекая внимание, — она должна быть согласна на ментальное вмешательство.

— Какое? — опять бесцветный, равнодушный голос. Наверное уже никакие фантазии не могут удивить его.

— Контроль и стирание памяти после.

— Ну, это ещё по-божески, — как приятелю прокомментировал лорд. — Вознаграждение?

Мар назвал. Его собеседник поднял брови:

— Щедро. Хотя, учитывая риски, может быть, и нормально.

Увидел реакцию Мара и опять прокомментировал:

— Я не в том смысле, что ты сорвешься. Тебе я как раз верю. Но работа с людьми научила меня, что если что-то может пойти не так, оно и пойдёт. Бабы они такие бабы, даже самые лучшие из них!

Что-то новое звучало в голосе лорда и Мар присмотрелся к нему. Тот, заметив интерес, быстро вернул разговор в деловое русло:

— Есть у меня подходящая девочка. Хорошая девочка и деньги твои ей очень помогут…

— Я ничего не хочу знать! — Мар никогда не понимал заинтересованности "лорда" жизнью своих кукол.

— Не фетиш, значит, а замена одной женщины другой, — тут же флегматично поставил ему диагноз лорд. Мар едва не вскочил, чтобы уйти прочь. — Ладно не злись! Приезжай вечером к девяти. Она подпишет договор и будет ждать. Подпишешь ты, и, добро пожаловать, развлекайся. Утром проверка состояния. Всё как обычно. Помнишь?

Мар, конечно, помнил. Только тут, в этом доме удовольствий, он и встречался с женщинами несколько лет, до самой войны. Поэтому всю процедуру знал наизусть. Вечером приехал к назначенному времени, зашёл в кабинет к лорду, прочитал и подписал договор. Его проводили в роскошный номер, который состоял из спальни, гостиной и ванной. Что интересно, никогда здесь он ни с кем не столкнулся лицом к лицу, хотя точно знал, что большая часть двора посещает это место. И не только мужчины.

Вошёл в номер. Оставил верхнюю одежду в гостиной, открыл дверь в спальню. Женщина стояла у окна, спиной к нему. В тончайшей кружевной сорочке и с распущенными волосами. Он сразу же перехватил контроль над телом, отправив саму девушку в глубокий сон. Контроль над телом, когда женщина в сознании — это был, с его точки зрения, садизм и насилие.

Девушка так и стояла у окна. Он, уже не опасаясь, подошёл к ней, поднял на руки и понёс в постель. Теперь она будет послушной. Сама, конечно, не проявит инициативы, но ему и не нужно. Он уложил её на бок, стараясь не смотреть в лицо. Девушкам выдавали маски, которые смазывали черты лица, но благодаря своим дарованиям он видел сквозь маску. Не хотел видеть чужое лицо. Прошёлся руками по изгибам фигуры, прислушался к себе.

Не то. Не то тело, запах, волосы. Всё не то. Тоска, которая привела его сюда, не разгоралась пламенем в крови. Наоборот. Он думал, что сможет приглушить жажду одной женщины другой, как раньше обманывал одиночество и нестабильность случайными связями. Может быть, кому-то это удавалось, даже наверняка. Но не ему.

Он осторожно перевернул девушку на спину, всмотрелся в её лицо. В мягком свете магических светильников она выглядела совсем юной. Лицо и губы чуть опухли, наверное, плакала.

"Хорошая девочка", — вспомнил он. Укрыл её одеялом и вышел в гостиную. Улёгся на диван, где ему, судя по всему, предстояло провести ночь. Он не может выйти сегодня ночью за пределы номера, это будет означать нарушение договора. Раз он нарушил договор, значит, девушка не угодила ему и не получит деньги по договору.

— Деньги этой малышке очень нужны, раз пошла на такое. Потерплю, — подумал Мар, уже засыпая.

Спал он, как ни удивительно, прекрасно. Проснулся заранее, устранил следы беспорядка в гостиной. Заглянул в спальню. Девушка ещё спала. Уселся в кресло, ожидая лакея. Тот в скорости, и правда, явился. С кофе, тут всегда помнили привычки клиентов и баловали их.

Он пил кофе и ждал лорда. Тот явился, когда кофейник почти опустел. Поздоровался, зашёл в спальню, вернулся и уселся напротив:

— Не прикоснулся! — опять эта непонятная интонация. То-ли осуждает, то-ли хвалит. — Но договор исполнен и деньги она получит.

Мар кивнул и встал, чтобы уйти.

— Ты все равно вернёшься. Все возвращаются. Люди не меняются. Мы не меняемся!

Опять этот странный тон и слова. Что с ним? Мар присмотрелся. Вспомнил вчерашний день и ответил:

— Мы и правда не меняемся. Но каждый из нас принимает решения. И какие это будут решения, зависит от нас.