Цветок на скале

Глава 51

Как они шли с принцессой назад во дворец, к покоям северян, требует особого повествования. Она долго плакала у него на груди, после откровенного разговора. А он, даже понимая, что с таким лицом, как у неё сейчас, будет нельзя расхаживать по дворцу, особенно в его компании, не мог её остановить. Такое горе нужно выплакать. А раз он удостоился доверия малышки — будь, что будет! Он бы отвёл её порталом, но кто знает, как отреагирует на это клятва?

Поэтому они пошли назад через парк. И пусть он старался вести её самыми малолюдными тропинками, но люди им навстречу попадались. И что у них были за лица! Похоже, что к своим заслугам он добавил ещё и славу совратителя юных дев потому, что выглядела леди Анастас ужасно: с распухшим, заплаканным лицом, бледная, измотанная рыданиями, она цеплялась за его руку, как за соломинку. А он шёл с каменной рожей. Что ещё оставалось? Только если шепот достигал некой громкости, он бросал на придворных такие взгляды, что они давились своими измышлениями. Нечего девочке слушать мерзость. Особенно сейчас!

У покоев их встретила гвардия Гарнара. Если бы только не риск для княгини и леди Анастас, он уверен, что его тут же попытались бы расчленить. Он слышал, что гвардейцы северных владык славятся тем, что владеют парными мечами одинаково ловко. А мечи из особого сплава настолько остры, что умельцам Дормера до такого, как до солнца пешком. Порубили бы его в капусту. Да он и не против… Такой урод…

Он спокойно встретил разъярённый взгляд белокурого красавчика и приготовился выслушать о себе что-нибудь новое, как леди Анастас ожила и нежной фиалкой взглянула на него:

— Лорд Адельмар, от всего сердца благодарю вас за помощь! Надеюсь увидеть вас сегодня на балу! Вы ведь придёте?

Он вынужден был промычать что-то утвердительное, а красавчик замер, сообразив, что он что-то понял неправильно. Мар попрощался со всеми скопом, хотя, по этикету, обращаться к страже не было принято. Люди на службе, нечего отвлекать. Они дружно зыркнули на него и он, наконец, убрался к себе. Порталом, видеть рожи придворных сейчас просто не мог.

В его покоях к нему сразу же привязался Лейн, как почувствовал. А, может быть, они с Лавилем, и правда, нацепили на него какие-то сигнальные чары? Он попытался подлезть к нему поближе, чтобы запустить диагностику, но Мар не дал. Всё с ним нормально! Тогда Лейн запричитал:

— Что вы мне рассказываете! Нормально! Такого эмоционального опустошения я у вас давно не помню! Что это было: покушение, скандал или… женщина?

— Так я тебе и сказал, что это было, старая сплетница! — буркнул Мар на ходу раздеваясь, и ушёл в ванную, оставив лекаря в раздумьях.

Так оно и было. Всё, что знал Лейн становилось известно всем заинтересованным. Круг посвященных менялся, неизменными были только сам Лейн, Квадр и Васкин, Лавиль, часто туда включался Сол. Тогда новости узнавали Карн и Навель. Часто из круга исключали Алата, во избежание, так сказать. Глава Тайной Канцелярии обижался и заявлял с горячностью, что умеет расставлять приоритеты между службой и дружбой. На это Лейн, который терпеть не мог любую власть, издевательски заявлял, что они пекутся только о его интересах, чтобы знание неких секретов не отягчало его совесть.

Это было жестоко! Поманить Алата секретами и не озвучить их, хуже быть мало, что могло. Потом он пытался выведать что-то у Сола, суля ему место в Тайной Канцелярии. Сол не покупался. Место и так никуда не денется, а с таким количеством названных отцов, наказание за разглашение может быть слишком чувствительным.

Иногда, когда они брались воспитывать его все, скопом, или ругали за что-то, парень стенал, чем же он заслужил такой кошмар. На это очень проницательный и крайне беспринципный Лейн однажды заявил ему:

— Ты, видно, мой мальчик, слишком усердно молился, чтобы боги послали тебе отца. Вот они и расщедрились. Нужно было молиться о матери.

— Я молился, — внезапно ответил Сол.

Лейн тут же бросил зубоскальство и серьезно ответил:

— Значит, будет. Значит, ещё не время. Смотри, отцами как щедро тебя одарили боги — все как на подбор! И все любят тебя. Даже интересно, что за мать они пошлют тебе?

— Кого-нибудь необычного, точно, — пробурчал Сол. — А, зная слабость отца к лабрийским шпионкам… Не удивлюсь, если это будет ведьма.

— Упасите боги! — поперхнулся Квадр.

— Что ты имеешь против ведающих? — набычился Сол, который, как и прочие на Западе, уважал ведающих.

— Ничего не имею, но только подальше от меня!

— Ты оскорбляешь ведающих, отец! Решено! Я согласен на мать — ведьму, слышите, боги! Согласен!

Все замерли на минуту, а после Квадр тихонько пробормотал:

— Как хорошо, что у нас тут им неоткуда взяться.

Мар отправился-таки на бал. По двум причинам: во-первых, обещание принцессе надо выполнять, а во-вторых, надо бы прикрыть рты дворцовым сплетникам. При нём озвучивать свои измышления по поводу того, что могло произойти между ним и младшей леди Гарнар в парке слишком громко, они побоятся.

Да, ещё за Мердоком понаблюдать. Слишком он запал на девочку. Будь дело только в планах на брак и в её приданом, он вёл бы себя аккуратнее и умнее. Так нет же. Видно, что она зацепила его за живое, и недооценивать больного ублюдка нельзя. Он не рассказал малышке и десятой доли того, на что способен этот урод, незачем ей знать такое. В одном Мар был убежден: Мердок отыгрался на ком-то вчера за своё унижение перед королём и за то, что пташку увели у него из рук. Будет сегодня сиять, нажравшись чужой боли, довольный, как кот, объевшийся сметаной. Тьфу! Как Эльдар терпит таких ублюдков? Деньги, влияние, предсказуемость, сказал бы ему брат. Тошно. Не будь всего этого, четвертование стало бы самым малым, чего был бы достоин этот отпрыск славного рода.

Ладно, не его вотчина, свои порядки не заведёшь. Мар натянул очередной чёрный камзол и отправился в бальный зал. Там устроился в уголке и наблюдал за пёстрой круговертью. Брат, надо сказать, сделал выводы и сегодня был на диво элегантным в изящном костюме неяркого оттенка светло-зелёного цвета. Ткань отливала на свету золотистым. Намёк на зелёные глаза и золотистые волосы княгини Гарнара был очень прозрачным и придворные, безусловно, уже сделали вывод о том, кто станет следующей фавориткой монарха. Действующая фаворитка и королева тоже были тут. Но, когда это мешало брату?

Леди Гарнарские тоже явились вскоре и, в очередной раз, поразили двор. Леди Анастас была в очень элегантном платье нежно-голубого оттенка, что очень шло ей и выделяло глаза. Фурор, однако, произвела её сестра. На ней было не платье даже, очень простая длинная туника бледно-голубого цвета из тончайшего, сияющего шёлка. Она была стянута широким поясом, что подчеркивало талию. Руки обнажены и ни единого украшения, кроме венца на голове. Соль не в этом. Ткань была настолько тонкой, что просвечивала, снизу — чехол телесного цвета и всё это создавало весьма двусмысленную картину. Казалось, что платье надето на голое тело.

Княгиню пристально рассматривали, шушукались по углам, многие откровенно поедали Альтею глазами. Король был в этом числе, а потому леди Бельвис не выдержала и обратилась к княгине. Только чуть более оживленный, чем обычно голос, выдавал её бешенство:

— Дорогая леди! Наконец-то мы удостоены увидеть истинно эльфийский наряд! Но не считаете ли вы, что он слишком продуваем, что-ли, особенно в климате Дормера? Не опасаетесь захворать?

Издёвка и угроза в одной фразе. Барышня растет! Ещё полтора года назад, когда король в первый раз обратил на неё внимание, она терялась от любого косого взгляда! Княгиня с подчёркнутым сомнением оглядела почти обнаженную грудь леди и себя. Ответила, правда, довольно дружелюбно:

— На самом деле, это не совсем оригинальный наряд. Дома я не надела бы чехол под платье.

Глаза леди Бельвис чуть не выкатились от возмущения:

— Вы вышли бы на люди практически голой?

Княгиня опять уклонилась от конфронтации. Улыбнулась:

— Вы считаете, что мне есть чего стыдиться?

Мужчины тут же, как по команде, оглядели совершенную фигуру леди Гарнар и, судя по их лицам, пришли к выводу, что стыдиться ей нечего. Лицо леди Бельвис запылало, голос сорвался:

— Но…приличия…?!

— У нас с дормерцами, видимо, разные понятия о приличиях, дорогая леди, — голос княгини был непрошибаемо дружелюбным. — У нас, как вы знаете, совершеннолетие наступает в двадцать лет. Если до этого времени отец или опекун посмеет принуждать девушку к замужеству или ещё к чему-то, то его ждёт суровое наказание. Его изгоняют, а девушка и всё её имущество переходят под опеку Совета высоких леди и лордов до наступления совершеннолетия.

Скандал. Это был даже не намёк. Княгиня прямо объявила им, что они торгуют своими дочерьми и одна из них находится прямо здесь. Леди Бельвис побелела, а Альтея теплым, сочувственным голосом, обращаясь, кажется, только к ней одной, закончила:

— Никто не имеет право принуждать другого, будь то отец или брат. И покупать чье-то тело без души — это преступление. У нас это неприлично. А свобода? Она прекрасна, на самом деле. Попробуйте как-нибудь.

Брат подхватил почти полуобморочную леди Бельвис и потащил её прочь. Скандал! Мужчины вокруг леди Альтеи не смотрелись теперь милыми щенками, что просят косточку. Это были волки, злобные, готовые убивать. Она посягнула сейчас на устои их мира, на то, чем пользовался, в чём находил удобство и удовольствие каждый из них. И король — первый!

— Леди Альтея! Позвольте пригласить вас на танец?

— С удовольствием, Ваше Величество!

Княгиня подала руку королю, ласково улыбнулась побледневшим от бешенства лордам и величаво уплыла.

— Что это было сейчас? — тихо спросил король, вступив в танец.

— Правда.

— Кому она нужна, ваша правда? Вы настроили против себя несколько именитийших лордов!

— Может быть этой девочке, которой вы пользуетесь, Ваше Величество, не спросив на то позволения? — безмятежно отвечает дама.

— Я никогда не был насильником! Как вы смеете?

Странный разговор для танцующей пары. Вместо флирта, так сказать. Альтея непочтительно фыркнула:

— Вы — сильный менталист. Ни одна из них и не поняла, где были их собственные чувства и желания, а где навязанные. Заметили, как плохо ей стало? Что-то начало доходить…

Это невозможно! Король подхватил леди Гарнар под руку и вывел из круга танцующих. Направился к двери на террасу.

— Давайте пройдемся. Вы не против? — вспомнил, все-таки, что принуждать нельзя.

— Нет, конечно. Почему бы не прогуляться по тёмному парку… Ваши придворные придумают себе пикантную причину нашей прогулки, а мы сможем поругаться без лишних глаз.

— Вы когда-нибудь бываете серьезной?

— Спросите у ваших советников, Ваше Величество.

Король заржал, просто не смог удержаться:

— Они приходили ко мне. Жаловались, что вы неуступчивы, имеете дурной нрав и ругаетесь как солдат.

— Я и есть солдат, Ваше Величество.

Король удивлённо моргнул, а она ответила:

— Как бы я могла командовать воинами, если бы ничего не понимала? Это было бы неуважением к их трудам и жертвам.

Король недоверчиво покачал головой:

— Странные вы…

— Не более, чем вы. Что за радость принуждать девочку, пусть и давая ей иллюзию удовольствия? — Тай не осуждала, только удивлялась и пыталась понять.

Они остановились и рассматривали друг друга в свете ярких лун. Слишком разные, слишком. Во всем. Король пошёл дальше вглубь парка.

— Мне нужен наследник, вот и весь ответ.

— Но разве вы не понимаете, что вот так получая потомство, вы раз за разом выкручиваете руки магии и извращаете свой путь под небесами? Вы ведь однажды выродитесь, вы не можете этого не знать!

— Знаю. Но что я могу сделать? Забыть о своём долге и ждать мифическую любовь? Где бы я мог её встретить и когда?! — почти кричал король.

— Ваш отец встретил тут, рядом, в академии. И если бы не ваши устои и обычаи, то он прожил бы долгую и, возможно, счастливую жизнь, — Альтея помолчала, а потом всё же закончила. — Нельзя ломать сам смысл жизни и думать, что вам ничего за это не будет.

— Конечно, будет! — резче, чем хотел, ответил король. — Помните, я говорил вам, что уже плачу?

— Тогда зачем?

Эльдар засмеялся надтреснутым, злым смехом:

— Клятва, конечно! Всходя на трон каждый из нас клянётся сделать всё, для выживания и благоденствия дормерцев!

Они дошли до изящной беседки и вошли внутрь. Тонкий запах роз разливался в воздухе. Эльдар усадил леди на широкую скамью, покрытую подушками. Сам уселся напротив. Резко переменил тему. К чему эта задушевность, что будит в душе запретное? У него есть долг и он касается княгини Гарнара, в том числе. "Покорить или уничтожить".

— Зовите меня по имени, леди. И я хочу, чтобы вы стали моей фавориткой.

Тай звонко рассмеялась, стараясь рассмотреть его получше в неверном свете лун:

— Вот так сразу? А вас ещё считают мастером соблазнения!

Эльдар невозмутимо ответил:

— С вами ни к чему эти игры. И, уверен, что вы поняли меня ещё по письмам.

— Понять-то я поняла, Ваше Величество. Но вот зачем я вам?

— Мне доказать вам прямо сейчас, как сильно я вас хочу? — напирает король.

— Не обязательно… Я верю вам в этом…

— А в чем не верите?

— Ни в чём я вам не верю, Ваше Величество! — хохочет Альтея. — Вы похожи на болотную кочку. Наступи на неё и утонешь.

— Я буду соблюдать наши договоренности. Могу поклясться в этом.

— Хотите связать меня взаимной клятвой? Это касается тех бумаг из Лиметты? Хотите обезопасить брата или подловить Гарнар и втянуть нас в невыгодный нам договор? Хотите влиять на нашу жизнь? Вы не оставили своих планов?

Альтея забросала его градом вопросов и даже не ждала на них ответов. Скорее всматривались в лицо короля и искала ответы там.

— Я хочу вас и это правда. Хочу договор с Гарнаром и дам вам отличные условия, те, что были и раньше. Я устал от одиночества и хочу, чтобы вы были рядом. Хочу, чтобы вы не предали меня, поэтому я потребую некоторые клятвы, но и сам принесу их в ответ. Я хочу, чтобы мой брат перестал смотреть на вас и понял, наконец, что между вами всё кончено. Чтобы он спокойно жил дальше.

— Почему вы так хотите оттолкнуть его от меня окончательно? Что за блажь? И почему вы думаете, что между нами что-то есть?

Альтея наклонилась вперёд, вглядываясь в лицо короля. А он замер, впитывая её присутствие всем существом. Смотрел на нежное лицо и мерцающие глаза, и мысли его уплывали, утекали, как песок сквозь пальцы. Не хотелось думать, хотелось только чувствовать. Воздействие? Не похоже. Скорее одно её присутствие рядом разливалось ядом по венам. Как же хочется забыться от всего. И плевать, что будет после и чем для него это обернется. Яд, изысканный, умопомрачительный, желанный…

Король гибким движением пересел на скамью к Альтее и, не теряя ни мгновения больше, поцеловал её. Это был не деликатный поцелуй, которым он одаривал своих пассий, когда приручал их, не рассчетливый поцелуй, какие он дарил своим любовницам, чтобы подчинить их. Он не думал, не рассчитывал, не покорял. Только чувствовал и покорялся сам. Он целовал её безудержно, обнимал и оглаживал там, куда попадали руки. Терял себя и радовался, что она не отталкивает его, пусть и не отвечает ему. Держать в руках тонкое, гибкое тело было так правильно, так восхитительно. Он не торопился. Вряд-ли она позволит ему сегодня большее. Даже боль неудовлетворения была к месту, она странным образом добавляла остроты ощущениям и обещала, что однажды будет продолжение.

Сколько это длилось, Эльдар не знал, но когда Тай чуть отодвинулась от него, отпустил сразу. Сидел, тяжело дыша, и наблюдал, как она магией быстро поправила платье и прическу.

— Идёмте назад, пока нам не приписали все непотребства, какие только возможны.

— Непотребства? — ухмыльнулся Эльдар, поправил свой внешний вид, встал и подал Альтее руку. — Скорее уж потребства. Потребность в ваших поцелуях будет сжигать меня. Ещё один довод в пользу нашего союза.

Эльдар чувствовал необычайный подъём и воодушевление. Он шутил и смеялся до самого дворца, почти не требуя от своей спутницы ответа или реакции. Ему было так хорошо сейчас!

Понятно теперь, почему его предки так западали на эльфиек и почему столько трагических историй связано с женщинами королевского рода. Может быть, это какое-то проклятие, что дормерцы просто не в силах устоять перед ними? Может быть и сам принцип "подчини или убей" не столько необходимость, сколько дань ревности и обманутым чувствам его прародителей?

Пусть помилуют боги, чтобы он так свихнулся! Надо стараться держать себя в руках. Но как же хорошо! Теперь понятно, почему Мар не сводит с леди Гарнар глаз. Ведёт себя, как цепной пёс. Хорошо, что она не обращает на него внимания, со всяком случае, пока. Брат точно не сможет устоять перед ней и будет совсем беззащитен. А значит от связи с княгиней Гарнара, он сам получит многое: защитит брата, заключит нужные соглашения, сможет контролировать опасную для Дормера эльфийку, а сам, наконец, избавится от одиночества и от гулкой пустоты внутри, что с каждым днём становится больше.