Цветок на скале

Глава 45

Да. Это случилось на праздник Пробуждения. Хотя началось намного раньше. С того времени, как Тай обратила внимание на без конца попадавшиеся ей в старинных летописях упоминания о том, что ритуалы поклонения богам и самой природе, пляски в их честь повышают урожай, улучшают погоду, а главное, стабилизируют магию и приятны богам.

Что-что, а благословение богов им совсем не помешает. Особенно сейчас.

У них были трудности. Небольшие, с питанием. Гарнарцы привыкли не отказывать себе и своим семьям в хороших, качественных продуктах. Их всегда хватало, а чего не хватало, всегда можно было купить. Денег у жителей севера было в достатке. Теперь же, когда территория проживания уменьшилась, возникла напряжённость. Пока ещё только напряжённость. И лучше бы она не вылилась в ссоры.

Главная же проблема была в том, что представления о жизни и уклад у жителей Верхнего и Нижнего Гарнара сильно отличались. Первые хранили заветы предков и вели свободную, разнузданную, по меркам вторых, жизнь. Жители Нижнего Гарнара, с течением веков, всё более становились похожи на тех, кого ненавидели — на южных лордов. Не прошло даром проживание рядом, торговля, постоянное общение и браки, объединявшие их.

Сейчас всё это вскрылось. Тай утешала себя тем, что совместное проживание будет, в итоге, благом для них всех и поможет народу объединиться. Но пока было тяжко. Скандалы, распри следовали друг за другом. Несколько раз уже пришлось созывать Совет высоких леди и лордов.

Поэтому она решилась. Не поставив никого в известность. В конце концов, это их законное право, идущее из глубины веков. Не звала никого из посторонних. У неё в личной охране было три девушки. Они, помимо того, что были отличными воинами, должны были, при необходимости, играть роль двойников самой Тай. Были светловолосыми и похожего телосложения. Были близки ей как сестры: с двумя из них они росли вместе. Их она позвала с собой. И, конечно, Ниль тоже была с ней.

Любительницы испытаний, вызова и всего нового согласились. Они смогут уйти с праздника вскоре после его начала, чтобы не упустить время, а потом вернутся. Их отсутствие не должны заметить, тем более, что одно из ритуальных мест находится недалеко от замка. Оно, правда, на возвышенности и хорошо просматривается, но они не собирались жечь костры. А если кто и увидит их нагих в свете лун, они точно переживут. Такими глупостями, как сохранение репутации, не страдала ни одна из них. Попробуй пострадай ими, когда вся твоя жизнь проходит среди мужиков!

Они выходили за ворота замка, когда увидели, что Гарда увязалась за ними. Тай тут же стала изобретать благовидный предлог, чтобы отослать её. А ведьма убила. Блестя глазами, как кошка в темноте, поторопила их:

— Шевелитесь, раз уж решились. Скоро луна взойдёт! Устала я плясать одна, вместе веселее!

Рассмотрела впотьмах потрясенное лицо воспитанницы и расхохоталась:

— Наши ритуалы похожи. Почему бы нам не сплясать вместе? Ну же! Торопитесь! Слышите, музыка уже звучит?!

Тай хотела спросить откуда музыка в удалении от замка на вершине холма, окружённого лесом, и тут услышала её. Странную музыку, что раздавалась отовсюду и из ниоткуда, а, может быть, звучала внутри неё самой? Она отдавалась вокруг эхом, звала.

Гарда уже сбросила одежду и виднелась ладным, несмотря на годы, телом в ярком свете лун. Она подняла руки и двигалась в том самом ритме, что слышала Тай. Альтея мигом сбросила платье и присоединилась к ведающей. Девушки за ней. Двигались, правда скованно, хаотично. Они пока, наверное, не ощущали ритм.

Постепенно это изменилось. Они слышали всё: природу, движение магии, друг друга. Ловили ритм природы и были его продолжением. Отдавали свою усталость, горечь, сомнения. Свою великую радость от того, что удостоены чувствовать Единство. Оно было похоже на то чувство, когда танцуешь Танец Ветров, только глубже, чувственнее. Они словно проникали в суть вещей, открывали её, как ключи, и сами были тайной, которую невозможно постичь.

Забыли о времени потому, что усталости не было. Иногда Тай казалось, что луны сегодня светят как-то особенно ярко и это тоже радовало её. Сейчас, только сейчас, она была свободна и счастлива. Хотелось ликовать и кричать об этом всему миру. Криком её был танец: стремительный и томный — разный, в котором не было ни толики чувственности, что должна привлечь мужчину. Нет! Все они, пятеро, принадлежали сейчас миру и богам, дышали с ними в одном ритме, слышали их мысли и могли рассказать им свои. Они и рассказывали.

Тай остановилась только когда почувствовала на плечах ладони Гарды:

— Хватит, девочка. Мы и так плясали почти до утра.

Тай потрясённо огляделась и увидела горящий рассветом восток. Деревья вокруг поляны мягко светились, пронизанные сияющими нитями, как венами. Это сияние постепенно угасало потому, что остальные девушки тоже прекратили пляску и сидели на земле ошеломлённые и обессиленные. А у замка, толпился народ. Уже, судя по всему, давно. Туда перетащили столы, бочки с вином и народ пировал, глядя на сияющий холм. На них. Молодежь танцевала с ними. В одежде, правда, и под не очень громкую музыку. Боялись, наверное, помешать им. Хотя, что они могли слышать, находясь в трансе?

Тай натянула платье и пошатываясь пошла к замку. Её подруги шли рядом. Их встретили приветственными криками, поздравлениями с Праздником и весёлыми шутками. Тай было всё равно. Она с трудом добрела до спальни. Кто-то помог ей снять платье. Она уже спала к тому времени, как голова коснулась подушки.

Сон её был прекрасным и целительным. Никогда ещё хранительница этих мест не чувствовала такого единения с родной землёй. Она впитывала её горести, отдавала свои силы. Тай могла просить, и она просила: о мире в их народе, об урожае, об обновлении. И чтобы магия вернулась. Самое заветное желание своё, ещё с детства, высказала она первым.

Об обновлении их мира. О том, чтобы магия вернулась, и их мир снова засверкал как ларец с драгоценными камнями, что радуют глаз и не дают отвести взгляд от их великолепия. Чтобы он снова пах, как самые изысканные благовония. Да, она читала в старинных книгах, что сильные маги древности могли ощущать вкус магии, чувствовать её тактильно. Этого хотела она. Ощутить однажды запах и вкус, покалывание пальцев или холод в них. Не быть больше почти глухой и слепой. Тем более, что и мир хотел того же. Он любил их — своих детей. Так почему?

С этим вопросом Тай и проснулась. Она стоически выдержала выволочку от наставников по поводу того, что решилась на давно забытый ритуал, даже не зная порядка и правил его проведения. Выдержала поздравления с Праздником и шутливые комплименты тому, как прекрасна она без одежды. Несколько не шутливых предложений руки и сердца, тоскливый взгляд Грая, немало неодобрительных взглядов лордов Нижнего Севера. Потому, что так прекрасно она не чувствовала себя… наверное, никогда.

По её требованию "танцы на холме", как прозвали их в народе, продолжились и к ним каждый раз присоединялись новые желающие. Тай, тем временем, настырно выискивала в старых книгах ответ на вопрос: "Почему?". Задавала его каждый раз, танцуя во время праздников перед богами. Но пока не получила ответ. Этот вопрос был её наваждением, все четыре года.

Дела в княжестве, со временем, налаживались. Отношения между разными ветвями народа медленно, постепенно, но выравнились. Было даже сыграно несколько свадеб. Помогало и то, что продуктов для всех хватало с избытком. Тай заметила, что то, что каждая из них просила во время ритуала, они получали. Может быть потому, что в том состоянии просить о чём-то мелком и незначительном не пришло бы в голову? Как бы то ни было, народ благоденствовал, добыча минералов и кристаллов шла прекрасно. Хранилища заполнялись. Переговоры с королем Дормера длились.

Можно было жить спокойно, но Тай не могла. Этот "вопрос" и душевная боль одиночества дёргали её как больной зуб, не давали покоя ни днём, ни ночью, и к очередному празднику Весны она пришла измученной и напряжённой. Ещё и скандал с Хольборном!

Он напросился на последнее собрание Малого Совета и разразился долгой тирадой о том, что вольные нравы иногда приводят к крайне нежелательным последствиям. Говорил путано, многословно. Когда Тай попросила уточнить, в чём, конкретно, проблема, он побагровел и как разъяренный бык выскочил из зала. Тай в недоумении смотрела ему вслед.

— Проблема в том, что проблема — вы сами, — в своём духе пояснил Ланель. Насладился звучанием и эффектом от своей фразы и пояснил. — Не может же он сказать вам прямо, что вы плохо влияете на его дочь.

Тай, признаться честно, и не знала, что у Хольборна есть дочь. Эти леди, воспитанные на южных принципах, прятались по углам, сливались со стенами. Услышать от них мнение хоть о чём-то было невозможно. Как их запомнить?

— Что я сделала? — спросила Тай у наставников.

— Скорее, чего не сделали, — Ланель хохотнул. — Не надели платье вовремя.

— Ланель, нервы и время! Моё и ваше!

— Всё просто, — продолжила за своего приятеля леди Сель. — Девушка хочет плясать с вами. Отец, естественно, не позволяет. С каждым праздником и с каждым годом она становится всё неуправляемее. Это по его словам. Отказалась от замужества пару раз, ещё что-то по мелочам. Сейчас и вовсе вышла из-под контроля и поклялась, что пойдет с вами, чего бы ей это ни стоило. Вопрос теперь идёт о лишении наследства и о её жизни. Клятва всё-таки. А папаша непреклонен…

Тай не дослушала:

— Звать его сюда немедленно!!! — таким голосом Хельм гонял по плацу первогодок — кандидатов в гвардию. Он, этот холодящий душу рёв, потом снился им пару лет в кошмарах.

Лорда привели. Он был всё такой же красный и оскорбленный. Тай — холодна, как лёд и не церемонилась:

— Я слышала, что вам по нраву обычаи врагов, более, чем наши. Потому, собирайте вещи. Я провожу вас и открою для вас Барьер.

Хольборн не ожидал такого и теперь лорда, казалось, вот-вот хватит удар.

Княгиня добавила ему:

— Однако с вами уедут только те из ваших домочадцев, которые захотят этого сами. Принудить вы никого не сможете, — лорд попытался открыть рот. Тай бесцеремонно не дала. — Я более не стану слушать ваши бредни. Вы пользуетесь свободой, осуждаете её и насаждаете рабство от которого бежали. Позор!

— Простите, госпожа! — Хольборн понял, что почти перешёл грань допустимого и испугался.

А княгиня была неумолима:

— Ваша дочь будет плясать сегодня. Я забираю её в свою свиту. Немедленно пришлите мне её! А если вы ещё раз позволите себе что-нибудь подобное, то отправитесь в Дормер один потому, что, подозреваю, никто не захочет отправиться туда вместе с вами.

Дочь Хольборна явилась к ней в скорости и тут Тай удивилась. Бунт и эта девушка — вещи казались несовместимыми. Почти подросток, мелкая, бесплотная, светлая настолько, что казалась выцветшей, в глухом платье. С по-рабски опущенными глазами.

— Мне сказали, что ты хотела плясать со мной. Почему? И сможешь ли ты решиться на это? — спросила Тай без обиняков. Упадёт в обморок или расплачется — отправится назад к отцу.

Не расплакалась, не вздрогнула. Подняла на Тай свои глаза: очень светлые, живые. Единственное живое, что было в её лице. Они лихорадочно горели и, казалось, мерцали.

— Да, госпожа, — ответила неожиданно глубоким голосом. — Я ничего не боюсь.

— Почему? — Тай не могла отвести взгляд от этих глаз. В них как будто горел тот же вопрос, что мучил её саму.

— Меня зовёт магия.

— Как ты это чувствуешь?

— Она поёт, влечёт меня. Меня просто выкручивает от боли, когда вы пляшете там, на холме, а я не имею того единственного, что имеет значение: свободы!!! — звучит тихо, но страстно. Так надрывно, словно слова вырвались прямиком из сердца.

— Иди, ты будешь плясать с нами. Сейчас о тебе позаботятся.

Тай говорила механически. Так же готовилась к празднику. Говорила с подругами. Приветствовала людей, пришедших праздновать.

И всё это время думала об одном, ждала одного. Ночи. Темноты и света лун. Свободы. Её она хотела всегда и больше всего. Разной, но всегда свободы: от принуждения, от мнения окружающих, от того, чтобы ей навязывали то, как она не хотела, не могла жить. Нельзя жить без свободы. Под спудом мы умираем так медленно, что нам ещё долгое время кажется, будто мы живы, но это не так.

Все хотят свободы и всё хочет свободы. Природа тоже. Магия тоже. Это заложено в нас. Это — наша суть.

Вступая в танец, Тай встретилась взглядом с дочерью Хольборна. Та понимала её как никто. Она мучилась и страдала так же. Поэтому без сомнения разрушила отношения с отцом, отбросила устои, в которых выросла, а сейчас почти с ненавистью сбросила свои тряпки и вошла в их круг. Без свободы нельзя. Кто-то это чувствует, кто-то нет. Но умирают без неё все: и те, и другие.

Они плясали сегодня долго. Гораздо дольше, чем обычно. Устали, но Тай не отпускала их. Она заражала их своим дерзновением, силой. А сама не чувствовала ничего такого. Был только "вопрос" и просьба: быть свободной! Она просила для себя и для магии. Она чувствовала себя ею сейчас.

Напряжение нарастало, её подруги едва держались на ногах. А сама Тай ощущала невероятное давление. Казалось, её вот-вот разорвёт или расплющит. Пляска её стала невероятно быстрой. Девушки упали. Деревья и трава под ногами ярко сияли. А саму её подбросило высоко вверх.

Давление прорвалось. Ей казалось, что воздух вокруг переливается и держит её. Что с ней? Умирает? Упала на траву.

Люди внизу кричали. Тай с трудом подняла голову. Подруги смотрели на неё почти с ужасом. Что с ней? С трудом стала подниматься на ноги. Неизящно, сначала на колени, потом дальше. Сил не было. Радужные блики в глазах не проходили.

— Что со мной? — спросила растерянно и беззащитно.

— Посмотри! — воскликнула дочь Хольборна, подставив ей руку и помогая встать. Не страшась, схватила что-то и сунула почти под нос Тай.

— Что это?

— Крылья! Смотри! Настоящие крылья! — засмеялась — закружилась дочь Хольборна, словно силы вернулись к ней.

Она смеялась радостно, чисто, как смеются дети. И Тай пришла в себя.

Встала ровно. Расправила крылья. Они были прекрасны: сияющие, многоцветные. Такие, каким ей во снах представлялся их мир. Тай счастливо выдохнула, словно прошла долгий, тяжёлый путь. Свобода — вот она. Для неё самой и для их мира. Только вместе, выражаясь друг в друге они могут быть по настоящему свободными.

— Покажи мне свои крылья! — умоляет Марвин.

Тай делает движение, но тот внезапно останавливает её. Накрывает их обоих непроницаемым щитом. Всё-таки приготовил сюрприз!

— Никто из моих людей не должен их увидеть, — пояснил архимаг.

Тай кивнула и с лёгкостью развеяла щит. Тут же подала своим людям знак, что всё в порядке.

— Они убили бы вас не спрашивая, если бы развеяли щит сами, — объяснила магу. Дед, всё-таки. Сестры будут рады даже такому.

Охрана княгини встала вокруг них и накрыла площадку непроницаемым куполом.

— Как интересно… Ну, показывай!

И Тай показала. Крылья развернулись и засияли, даря привычное чувство радости и единения с миром. Маг потрясённо смотрел на внучку, на сияющие крылья, на блики, которые отбрасывали они на песок, камни и лица охраны. Подошёл ближе. Лицо изумлённое, даже испуганное:

— Ты знаешь, что была на волосок от смерти? Ты бросила вызов богам. Попросила за всех нас. Если бы они не увидели в тебе силы и чистоты, ты бы умерла. Не выдержала бы перерождения. Бедная моя девочка!

Тай не знала, что замахнулась на великое тогда. Да оно и не было для неё таким. Была и есть близость, единение, а в них нет страха и риска. Но как объяснишь это? Она промолчала в ответ на пытливый, сочувственный взгляд деда. А он понял и принял. Есть тайны, которые откроются далеко не каждому. Эту он постичь не сможет, но будет беречь.

— Когда магия усилится ещё, ты сможешь летать! Но уже сейчас тебя можно считать чистокровным эльфом. Можно я к ним прикоснусь? — прошептал благоговейно.

Дождался кивка, протянул руку и дотронулся. Рассмеялся. Легонько погладил ещё раз упругое, сверкающее крыло. Воззрился на свои сияющие пальцы:

— Пыльца фейри. Давно забытый, драгоценный ингредиент… Чистокровная эльфийка королевской крови… — пробормотал он, разглядывая руку, и внезапно сжал её в кулак. — Когда соберёшься в Дормер, контролируй себя как следует. Жаль не бывает амулетов, препятствующих обороту. И изобрести уже никак на успеть.

Маг схватился за плечи внучки, не обращая внимания на предостерегающие взгляды охраны. Говорил требовательно, страстно:

— Помни, что вот для них ты — сестра и друг. Для меня — родная кровь и надежда на возрождение магии нашего мира. Для тех, кто там, — мотнул головой за Барьер, — ты — возможность, которую они не упустят. И опасность самому их существованию… Не забывай! Не теряй контроль ни на минуту потому, что если это откроется, тебя не спасет никто. Потому, что нет ничего сильнее человеческой алчности и зависти!