Цветок на скале

Глава 48

Северные леди медленно шли к трону. Они были прекрасны, как только могли быть прекрасны эльфийки с древней кровью. Совершенные лица, совершенные тела. Казалось, сама магия вылепила этих дев как недостижимый эталон для других. Им не нужны никакие ухищрения, чтобы представить себя в более выгодном свете. Зачем это нужно бриллианту? Какой гранью не поверни его — он будет всё так же совершенен!

Их наряды служили всего лишь оправой для них самих: неброские, палевых оттенков, из тончайших, текучих тканей. Многослойные, но не пышные, закрывающие руки и грудь, они совершенно выбивались из того, что было принято носить при дворе и в Дормере. Наряд старшей леди был сложного голубого, с серым отливом оттенка. У младшей — более светлого и тоже голубого цвета. Такие цвета не надела бы при дворе даже вдова, настолько они были неброскими. Но на них были прекрасны. В конце концов, на прекрасных всё прекрасно!

Светлые волосы обеих, видно, что очень густые и длинные, были переплетены, перевиты и уложены без намека на локоны или волны. Простота и изыск — так можно было коротко описать их внешний вид. А ещё — совершенство. То самое, присущее старшим расам. Что умели выглядеть, жить и любить так, что одним своим существованием вызывали когда-то дикую зависть и ненависть у пришлых из-за грани воинов.

И вот сейчас эти девы, вольно или нет, но выпятили свою красоту, свободу и независимость напоказ. Леди Гарнар даже надела Малый венец — не полноценную корону, она никогда не покидала пределов княжества, её часть. Словно веточка дивных цветов вилась и охватывала её голову. Это не была диадема, что носили иногда дамы, а полноценный, хоть и необычный венец власти.

А это уже прямое оскорбление короля. Никто из глав древних родов, безраздельно владевших ранее провинциями, не позволял себе такого. Надень свидетельство былого величия и независимости на голову — и получи обвинение в измене, так сказать!

Княгиня Гарнара надела, и с холодным, каменным лицом шла навстречу тому, кто повелевал судьбами огромного королевства. Даже глаза их: зелёные — у княгини и синие — у её сестры сверкали ярко, как драгоценные камни, и не было в них чувств, только решимость.

Глядя на этих девочек, идущих в пасть к тигру, ибо король был коварен как мало кто, и, явно, не отпустит их, многие воины, находящиеся в зале, испытали странные чувства. Не страх или сочувствие к ним, а сожаление, что сами они не могут бороться вот так: без оглядки, с таким мужеством, что другим это покажется безумием. Если бы они могли бороться так же, то не потеряли бы независимость и не стояли бы тут, разряженные как шуты, и такие же униженные.

Одно было безусловно: Гарнар бросал вызов. Так как умел он один: не слишком явственно, но так понятно для всех и так оскорбительно для власти, что придворные замерли, наблюдая начало открытого противостояния короля Дормера и юной княгини Гарнара.

— Посмотри, как они двигаются! Синхронно, как самые обученные самирские наложницы, — произнес кто-то неподалёку.

Леди, и правда, двигались так, словно были отражением друг друга. Шли рядом, как равные. Казалось, что даже дышали в унисон. При этом, смотрели прямо перед собой. Вернель тихонько хмыкнул и прошептал Мару:

— Сомневаюсь, что они пляшут дни напролет, чтобы достичь такой гармонии. Скорее, наоборот.

Когда Мар вопросительно глянул на него, терпеливо пояснил, как тупому:

— Сражаются они. Смотри как чувствуют друг друга!

Мар, и правда, ощущал себя дурачком. Все его чувства были перегружены. Он был и счастлив, и в ужасе одновременно. Упивался видом своей Незабываемой и одновременно понимал, как это всё усложняет. И какой трудный разговор с братом ему предстоит. Он должен знать.

Воины?.. Новая информация опять взорвала ему мозг, а потом всё встало на свои места. Не зря Квадр мечтал встать с мечом против Нейры Ривз. Она, теперь он был уверен в этом, не посрамила бы честь Гарнара. Знала, как организовать оборону замка, автоматически приветствовала его воинов и привычно брала руководство над ними, когда в этом была нужда.

Дарбор прав — он идиот! Она могла убить его в любой момент, что бы он не думал о своих талантах. Да, после клятва договора убила бы её саму. Но она могла! И не сделала только потому, что ей это было не нужно. А он выпустил её из города и дал ей в руки оружие для борьбы с Дормером. Если она обнародует те бумаги, будет, конечно, скандал. Но Эльдар ничего не сможет сделать. Ничего! И Гарнар получит автономию как было до войны.

— Пойдет ли она на это? — подумал он и вгляделся в лицо Альтеи.

Она выглядела так же, как в Лиметте и, в то же время, незнакомо. Больше не была истощённой, как тогда. Исчезла маска испуга и покорности судьбе, а это, безусловно, была маска. Настоящей тогда она была, наверное, только когда он выбивал её из колеи, и в постели с ним. А, вероятнее всего, не была никогда. Маска и притворство — вот, что была она вся в Лиметте. И он понимал: ей надо было спасти сестер. Сейчас он видел её истинное лицо, прекрасное настолько, что казалось странным, что она живая и из плоти, и крови: холодное, умное, решительное лицо правителя, который не отдаст своё.

Она пойдёт на что угодно. Не дрогнув. Как уже пошла однажды с ним. Легла с убийцей своего отца, терпела его. Манипулировала им и всеми, кто находился в замке. Дева в беде! Ха! Если бы не маленькие сестры, что сковывали её, она разнесла бы замок к чертям и не факт, что он сам остался бы жив! Такой ум, решимость, воля! Одно не вписывалось. Зачем она спасла его? Ведь месть бы совершилась и ей даже ничего не пришлось бы делать самой. Боялась, что после его смерти, их самих зацепит в суматохе и разбирательстве? Вряд-ли. С её ловкостью она, безусловно, смогла бы ускользнуть. Один трепетный взгляд — и Лавиль вывел бы её из замка и помог бы убраться из города.

— Почему ты не отомстила мне? — смотрит он на леди, что стоит перед троном его брата. Она не ответит ему. Она и не посмотрит на него никогда. И правда в том, что он заслужил это.

— Вот оно воздаяние, Марвин, — вспомнил Мар последний серьезный разговор с архимагом. — Как ты был прав! Идёшь по жизни, думая что выбора у тебя нет. Потом оказывается, что он был, этот выбор. А иллюзия отсутствия выбора — это ловушка. И ты, походя не думая, исковеркал, сломал то, что для тебя, оказывается, важнее всего.

— Какая наглость! Надеть венец на первую встречу со своим сюзереном — это сущее безумие!

Пока Северная Стерва оправдывала все ожидания Эльдара. Она оказалась прекрасной. И её сестра, кстати, тоже. Только слишком юная, почти ребенок, а извращенцем он не был. Потому король отметил, что юная княжна Гарнара просто невероятно хороша — эдакая трепетная лань, с этими её тёмно-синими глазами, похожими на полночное небо, и переключился на старшую сестру.

А она оправдывала ожидания. И не только символом власти на голове. Так смотреть на него не позволял себе никто, даже королева, хотя терять ей уже было нечего и она понимала, что дни её, так или иначе, сочтены. Они обе, эти северные леди, смотрели на него со жгучей, ледяной ненавистью. Если бы могли, мгновенно снесли бы ему голову, разговоры разговаривать не стали. А вместо этого они сами должны склонить голову перед своим сюзереном. Отказаться — прямая измена. Поглядим, как вы выпутаетесь! Придётся поумерить гордыню, милые леди, ибо закон един для всех!

Так размышлял король Дормера, стоя на ступенях трона и встречая своих гостий. А через минуту ему пришлось приложить массу усилий, чтобы улыбка его осталась такой же лучезарной и любезной. Ибо северные змеи уели его. Поклоном с его собственной далёкой родины. Его там использовали, чтобы деликатно проверять здоровье будущих невест. Девушки низко приседали, сохраняя спину идеально ровной. Находиться в таком положении некоторое время было физически тяжело и требовало неплохого здоровья и, хотя бы, минимальной физической подготовки.

Поклон не использовался давно. Зачем, если есть магическая диагностика. Но, конечно же, он не был и запрещён. Этим северянки и воспользовались. Да, они выразили ему почтение, но голову так и не склонили. Да ещё и выставили его дураком! Застыли в низком поклоне и он сам должен разрешить им подняться. Ждать и надеяться на то, что они устанут и унизят себя дрожью или тем, что покажут, как им трудно не приходится. Они, безусловно, отлично тренированы. А потому король, не теряя времени, спустился по ступенькам и подхватил их за пальчики. Поднял из поклона, разливаясь соловьём:

— Дорогие дамы! Я бесконечно рад, что вы, наконец, почтили нас своим присутствием! Леди Альтея, не соблаговолите ли вы открыть со мной бал в честь вашего прибытия? А мой брат пригласит вашу обворожительную сестру!

Король фонтанировал гостеприимством и отказаться, конечно же, было нельзя. Никому. Поэтому Мар направился к младшей леди Гарнар радуясь, что король ни в коем случае не приказал бы ему танцевать со старшей. Вот была бы потеха двору, если бы он потащился к ней, а клятва не пустила. И вопросов лишних возникло бы невероятно много.

Леди Анастас порадовала его абсолютно каменным выражением лица и полным лютой ненависти взглядом. Он, однако, не сердился на нее. Был крайне почтителен. Когда она не пожелала поддерживать ничего не значащий разговор, покорно замолчал, не выразив возмущение даже взглядом. Очень плавно двигался, аккуратно прикасался к ней в танце, ни секунды дольше, чем нужно.

И вспоминал рассказ старого солдата о том, как девочка панически боялась мужчин. Слава богам, что она преодолела это! Но такого рода раны никогда не заживают быстро. И он, точно, не станет тем, кто будет их бередить. Пусть хоть пнёт его — выдержит. Тем более, что ему не привыкать. Вспомнил то, как поначалу вели себя с ним Сол и Вик, тот самый паренёк, что выскочил под ноги Шторму, и невольно улыбнулся. Словил возмущенный взгляд леди Гарнар и поправил лицо:

— Действительно, малышка, ты так грозно хмуришься, что один твой вид испугает бывалого воина! Ни в чём себе не отказывай! Что угодно, только не бойся!

Танец короля с леди Альтеей проходил не так драматично. Они, как опытные фехтовальщики, обменивались безобидными на первый взгляд, но полными глубокого и оскорбительного смысла фразами. Король явно получал удовольствие от этой пикировки и постепенно всё больше осваивался с ситуацией.

Ему нравилось всё: женщина у него в руках, её живой ум и невоздержанный язык, как ни странно, тоже. Всё складывается как нельзя лучше. И он постарается удержать этих дам здесь. Они, безусловно, украсят его двор и привнесут в его собственную жизнь ноту новизны и необычного удовольствия — не просто спать с женщиной, а и обмениваться с ней мыслями, общаться.

Он не сомневался, что рано или поздно, сможет заполучить княгиню Гарнара в свою постель. Надо только сделать это изящно и, кроме того, принести как можно больше пользы королевству.

А что может связать земли Севера с Дормером лучше, чем брак его наследницы с каким-нибудь слабовольным отпрыском славного рода, который будет безропотно выполнять свою роль и вовремя закроет глаза на то, что король спит с его женой?

Тем более, что хоть княгиня и единоличный правитель Гарнара, но в своих решениях она этикетом обязана, хотя бы формально, оглядываться на мнение супруга, даже если это новый договор с Дормером. Не трудно догадаться к чему станет понуждать леди верный королю вельможа.

И монарх воодушевленно приступил к реализации своего плана сразу после танца. Поднялся на ступени трона и торжественно и, вместе с тем, задушевно начал:

— Дорогие подданные! Сегодня великий, знаменательный день. Мы, наконец, возобновили отношения с частью королевства, что была отрезана от нас долгих шесть лет. Так сделаем этот день ещё радостнее! На правах сюзерена, я хочу представить княгине нашего возлюбленного лорда…

Его речь была бесцеремонно прервана и дальше события развивались с неимоверной скоростью. Один: леди Альтея делает почти незаметное движение рукой и их с сестрой отрезает ото всех полусферой универсального щита. И это несмотря на то, что тронный зал буквально набит артефактами, глушащими магию. Пользоваться ею, находясь в нём, могли только самые сильные маги, да и то минимально. Два: взвыли все сигналки, что были в тронном зале, а маги из охраны короля метнулись вперёд, защищая его и пытаясь развеять щит.

Девушки и так стояли отдельно ото всех, теперь же, народ отхлынул от них на противоположный конец зала. Мигом возникла давка. Три: маги поняли, что усилия их бесплодны и замерли, не зная, что делать потому, что девушки стояли смирно и вред королю нанести не пытались. Четыре: они заговорили:

— Я, Альтея Гарнарская…

— Я, Анастас Гарнарская… — вторит ей сестра.

А дальше они произносили слова клятвы в унисон, спокойно и собранно:

— …клянусь и прошу магию, и богов забрать мою душу, если ко мне будет применено в Дормере любое принуждение: вольное или невольное, ради вреда или ради моей пользы. И пусть эта клятва действует с сего момента и на всё время моего пребывания в Дормере.

Безумная клятва! Придворные отпрянули, кажется, ещё дальше. И безумные эльфийки! Теперь даже если кто-то слишком навязчиво предложит им чай, это может кончиться для них смертью. Кто может так не ценить собственную жизнь? Княгиня, между тем, снова качнула кистью руки и щит развеялся. Холодная, злая улыбка осветила её лицо и все мужчины в зале застыли.

Мар видел, как замерли и перестали дышать все присутствующие лорды, хотя сам он не испытывал ничего необычного. Как брат пытается с чем-то бороться. Вернель рядом с ним витиевато выругался сквозь зубы, с трудом переводя дыхание. А княгиня заговорила насмешливо, с плохо скрытым презрением:

— Сегодня действительно великий день, Ваше Величество! Мы все, в который раз, смогли убедиться в том, как вы держите слово. Вы многое обещали нашему отцу, а потом и нам самим, перед приездом сюда. Что ж, мы с сестрой взяли на себя смелость и немного помогли вам держать ваше слово. Теперь, если вы попытаетесь управлять нами так, как вы привыкли, то лишитесь магии Гарнара, а значит магических кристаллов и накопителей навсегда.