Цветок на скале

Глава 44

— Архимаг королевства Дормер магистр Марвин! — объявил один из сопровождающих мага, и он сам вышел на "Площадку для переговоров", что располагалась на стыке земель Верхнего Гарнара и узкой полоски Дормера, которая втерлась между ним и Великим Лесом. На картах она не существовала потому, что была шириной всего в лигу и оставлена была, собственно, для таких вот случаев.

Добраться сюда сложно, только через горы, но при большом желании возможно. Место удивительно живописное: у подножия одной из самых высоких гор Гарнара, порода которой, если смотреть под определенным углом, и правда имела отчётливый синий оттенок. Рядом кристально-чистое озеро, воздух напоенный запахами разогретых солнцем трав и хвои.

Люди, оказавшиеся сейчас в этом дивном месте, размышляли, однако, больше не о красотах природы, а о войне, предательстве и убийствах. Маги обеих делегаций выглядели как хищники во время охоты: бесстрастны, недвижимы, насторожены. И только одно неверное движение жертвы — её жизнь будет кончена.

Тай с интересом рассматривала высокого, мощного ещё старика со снежно-белой головой, без признаков старческой немощи. Он двигался свободно, легко, взгляд острый. Такого нельзя недооценивать. Он считался самым сильным магом континента до рождения старшего брата нынешнего короля и, вероятно, до сих пор был самым умелым. Он, конечно, приготовил для неё какой-нибудь сюрприз, и не один. Что-то такое, что не засекут сканирующие заклинания.

Тай удивляло, почему её помешанные на безопасности наставники без возражений отпустили её на эту встречу. Сейчас, увидев архимага и оценив его как противника, размышляла о том, чтобы отказаться от неё вовсе.

Собственно, у неё были все возможности для этого. Древний регламент проведения переговоров близ Синей горы гласил, что сторона, которая настаивает на встрече, приходит на неё первой и обязана доказать отсутствие у себя оружия и других возможностей причинить вред. Если у другой стороны появятся обоснованные поводы в этом сомневаться, то она вправе отказаться от встречи или убить переговорщика, если его поведение покажется угрожающим. А оно легко могло показаться таким: чихнул, например, или почесался резко. Потому в древности и назначали здесь переговоры только по самым серьезным поводам, и давно уже этого не делали.

Странно, что Марвин вообще знал об этом месте, где к барьеру, охраняющему Гарнар, можно подойти вплотную. И о регламенте явно осведомлен: стоит смирно, лишний раз не шевельнется. И всё равно, не внушает он доверия.

— Ладно, будем решать по ходу дела. Посмотрим на его реакции.

— Княгиня Гарнара Альтея! — по её знаку выкрикнул один из гвардейцев.

Она выплыла величаво, будто и не пряталась тут же за камнем. Остановилась перед барьером. Он не даст нанести ей вред, пока можно не опасаться. Позволила себя рассмотреть, не зря же платье нацепила! А если серьезно, то прятать свою личность и дальше, не имело смысла. Она выходит на переговоры и скоро о ней заговорят, посыплются донесения во все разведки близлежащих стран. Не зря же она — правитель богатейшего княжества и потомок древних королей. Надо соответствовать.

Маг заговорил, помогая себе аккуратной жестикуляцией. Барьер почти не пропускал звуки, но было понятно, что он просит впустить его. Тай решилась. Всё равно однажды придётся это сделать! Качнула головой. Марвин понял и, развернувшись, повелительно приказал своим людям уходить. Когда площадка с той стороны опустела, он подошёл к барьеру вплотную и выжидательно уставился на неё. Тай приложила руку к барьеру и позволила магу пройти на свою сторону.

Марвин встал рядом с ней, медленно и со значением осмотрел её личную охрану.

— Они останутся, — твердо встретила его взгляд княгиня. — Вам нет веры.

— Согласен, что после всего произошедшего, глупо утверждать, что мы не такие. Однако, мне не хотелось бы лишних ушей. А потому, я клянусь вам, Альтея Гарнарская, своей жизнью, что не причиню никакого вреда.

Тай испытующе посмотрела на него, на руну истины, горевшую над его рукой. Дала знак своим людям, чтобы они отошли к дальнему краю площадки. Те, пусть и со скрытым недовольством, но повиновались. Отошли и замерли настороженно, готовые в любой момент действовать.

— А также, — продолжил архимаг уже только для неё одной, — я клянусь, что всегда действовал, действую и буду действовать ради блага Гарнара, вас и обеих ваших сестёр.

Опять спокойный, внимательный взгляд. Тай держит лицо, а мысли её, тем временем, скачут как белки. Клятва истинная, но при этом он архимаг Дормера. Он знает о других наследницах Гарнара, что неизвестно никому, кроме северян. Как клятва служения его господину может не вступить в конфликт с этой клятвой? Только в одном случае. И потому наставники отпустили её с горсткой людей, спокойно, к опаснейшему магу континента. Что ж, это объяснимо. Её прабабка Иринель была личностью незаурядной, чего же удивляться, что и истинный оказался ей под стать.

Тай не торопилась озвучивать свою догадку. И радости не было. Наоборот. Всколыхнулась боль. Он, этот старик, стоит и ждёт, что она признает его, а сам не сделал ничего, чтобы предотвратить войну и спасти жизнь собственному внуку!

— Ты всё поняла, — ещё один испытующий взгляд. — Алан писал, что ты — необыкновенное дитя.

Тай понадобилась вся её выдержка, чтобы сохранить маску спокойствия на лице. Маг, однако, не обманулся и ответил на невысказанный вопрос:

— Нападение на Гарнар я не мог предотвратить, я и не знал о нём до последнего. Король, по натуре, очень скрытный и подозрительный, и все важные решения озвучивает только перед самым началом событий. Всё, что я успел — это предупредить Алана.

Он ждал реакции на свои слова, любой. Но девочка молчала. Смотрела на него нечитаемым взглядом таких знакомых глаз и этот взгляд ему не нравился. Она будто видела мерзкую тварь у себя под ногами. Он знал, что будет больно, но чтобы так… Не ожидал. Ярко-зеленые глаза смотрели на него по-разному: с любовью, радостью, болью, но никогда так холодно, и с таким презрением. Да, он виноват, но старался сделать всё, что мог!

А Тай, глядя на своего прадеда, думала о том, что её учитель Ланель, зловредный и себялюбивый, пошёл бы на смерть ради тех, кого любит. Легко, с улыбкой и ехидным замечанием в адрес своих палачей. Как, собственно, он уже делал не раз. И только боги оставляли ему жизнь. Он носил свои душевные шрамы с изяществом, с каким иные носят изысканный наряд. Так же, внешне легко и непринужденно, Лариди носит жуткие шрамы на своем теле.

А леди Сель, на глазах у которой ещё в детстве вырезали всю семью? Её саму продали в бордель и держали первое время под контролем. Она смогла убедить мучителей в своей лояльности, потом, благодаря мужчинам, поднималась вверх в этой отвратительной иерархии, чтобы однажды нанести удар и получить возможность добраться домой. Она разнесла тогда пол столицы и, с тех пор, ни разу не выехала за границы Верхнего Гарнара потому, что за её голову назначена поистине королевская награда. Что есть смелость? Верность? Парность? Что может знать о них человек, который последовательно предаёт своих и даже не понимает этого?

Архимаг не выдержал молчания и заговорил сам:

— Я волновался. Почему ты не закрыла Врата сразу после… нападения?

Он даже не может произнести "после смерти моего внука"! Альтея решила ответить ему:

— Потому, что меня не было в Гарнаре, — увидела недоумение на лице мага и любезно пояснила. — Мачеха испугалась угроз вашего короля до полной потери разума. И не верила, что я смогу её защитить. Она увезла сестер в Нижний Гарнар. Но там уже бушевала война и она двинулась на юг, желая дойти до гор Варсанга. Она не успела, я перехватила её. Мы не смогли вернуться потому, что попали в клещи армии вашего короля под Лиметтой.

"Вашего короля" стучало в ушах архимага. Она не просто так повторяет это всё время. Ужасно! А услышав "Лиметта" он и вовсе замер:

— Вы же смогли уйти оттуда?

Внучка смеётся холодным, злым смехом:

— Смотря что считать за "уйти". Нас к тому моменту разбили почти полностью, и я решила прятаться в городе. Солдаты вашего короля уже контролировали подступы к нему. Они убили мачеху, но нас пропустили под защиту стен Лиметты.

Иронию о "стенах Лиметты " поймёт только тот, кто был там или имеет доступ к достоверной информации, не той, что доносится народу.

— Вы же выбрались, в итоге. Слава богам!

— В итоге, да. Но перед этим мы пережили несколько месяцев осады. Помогали защитникам на стенах.

Она холодно улыбается, высматривая его реакцию. Не нужно присматриваться, он уже не в силах держать маску. Чистый ужас написан на его лице:

— Вас же не было на стенах…тогда?

— Вряд-ли бы мы с вами разговаривали, если бы да. Я — сильная магичка, но не уверена, что мои щиты выдержали бы. Там знатно полыхнуло тогда. Ваш ученик — действительно очень сильный маг и прекрасно обученный, — кивнула ему, чуть более почтительно, чем нужно, признавая его заслуги, как учителя, воспитавшего монстра. — Девочки не погибли бы. Они оставались дома, но, в итоге, вряд-ли выжили бы в городе, охваченном безумием. А наша смена закончилась как раз за полчаса до того, как ваш ученик отправил на тот свет несколько тысяч человек разом.

Что тут скажешь? Как оправдаешься? Марвин, шаркая ногами, добрёл до ближайшего камня и упал на него. Залез рукой за пазуху. Воины княгини дёрнулись в его сторону, но она жестом остановила их.

— Ты рано или поздно согласишься приехать в Дорм для переговоров с королем. Вы не сможете сидеть тут вечно. А он настроен договариваться и идти на уступки. Он, конечно, попытается манипулировать тобой несмотря на клятвы. Но уверен, ты справишься. Вот. Пусть ваши проверят. Это разовые порталы для тебя и сестер. К кулону даже не нужно прикасаться, достаточно подумать. На это времени хватит всегда. В случае опасности он перенесёт вас сюда. Пусть тут дежурят люди, пока вы будете в Дормере. И армия ваша пусть будет наготове у Перешейка, когда ты снимешь Барьер, мало ли. Младшую сестру с собой в первый раз не бери в Дормер. Зачем девочку тревожить. Хотя, я уверен, что опасности вашим жизням не будет. А если и так, я вытащу вас, в любом случае. Даже ценой своей жизни…Что бы ты обо мне не думала.

Этот старик понял всё, что она не сказала вслух. Прекрасно! Оглядываться ещё на его чувства или безопасность в предстоящей игре — много чести! Тай с удивлением отметила, как что-то хищное и злое всё больше расцветает в её душе. Да! Она хочет мести! И не стыдится этого.

— Ты уже привлекла внимание короля, — вторит её мыслям голос мага. — Он очарован твоими письмами, иногда цитирует оттуда целые фразы. Ты не сможешь манипулировать им. Он слишком хитёр. Но ты обыграешь его, теперь я вижу это. Ты сильна, гораздо сильнее, чем была Иринель. Так похожа на неё и совсем другая: прекрасная, коварная, злая и непредсказуемая. Такая, какими были твои предки. Ты знаешь, что когда ты такая, на тебя больно смотреть? Даже мне, старику. Ни один мужчина не останется равнодушным. Мне странно видеть тебя и понимать, что ты моя внучка и одновременно, практически, чистокровный эльф.

Марвин бормотал, не особенно задумываясь над тем, что выдает одну государственную тайну за другой. Он выглядел сейчас уставшим и разбитым, старым. "Какая жизнь может быть после потери пары и в постоянном искуплении вины?", — вспомнила Тай.

— Отец говорил мне, что я похожа на неё, — услышала она свой голос. Не удержалась! Не так уж она и несгибаема!

— Очень, — ласково улыбается Марвин. — И, вместе с тем, ты совсем другая. Уверен, ты не рассказала мне и десятой части, того, что пережила. В этом ты так похожа на мерзавца Ланеля! Он ведь жив ещё и, уверен, так же красив? Он тоже подобен разящему клинку: прекрасен и беспощаден одновременно. Ты словно его дочь, недаром он тебя воспитывал. Что сказать, эльфийская кровь! Он бы подошёл ей гораздо больше, чем я. И она была бы жива до сих пор!

Такая боль прозвучала в тихом голосе, что Тай не смогла остаться безучастной:

— Парность не ошибается! Разве не это проповедуют книжники, такие как вы? Бросьте сожаления и гордитесь: она выбрала вас по своей воле и любила. Значит вы достойны этого!

— Спасибо… Не знаю, сможешь ли ты простить меня и полюбить хоть немного, но я счастлив и этим. Ты выросла сильной, умной и доброй. Я могу гордиться внучкой.

— А как же "злая"? — ухмыльнулась Тай.

— Одно, моя дорогая, не отменяет другого. Уверен, ты доставишь немало неприятных минут королю. Я даже рад. Этому щенку давно пора поотшибать рога. Запутался в своих интригах, считает что хитрее всех и может безнаказанно манипулировать фактами, людьми, своими женщинами…

— А его брат?

— Ты решила сыграть с ними обоими?

Похоже, добрый дедушка готов позволить ей что угодно:

— Вообще не слышал, чтобы у него кто-то был. Живёт, как монах, и занят только тем, что искупает вину перед жителями Запада. Это так явно, что над ним не смеются уже даже при дворе. Такое открытое покаяние вызывает невольное уважение… Похоже, что жители Лиметты смягчились по отношению к нему. Мне трудно сказать тебе больше. Вы, с девочками — моя семья, но их я вырастил и тоже люблю. Не могу не любить, несмотря ни на что… Ладно. Пойду. Всё нужное я тебе сказал. Будет необходимость — напишу. Королю передам, что ты думаешь и дашь ответ, когда будешь готова. Позволишь обнять тебя на прощание?

Марвин опять был внешне невозмутим, но Тай чувствовала, как он напряжен и волнуется.

— Конечно!

Она сама обняла поднявшегося уже к этому времени мага. Тот ласково притянул её к себе, обнял. Внезапно что-то изменилось. Он замер с силой втягивая воздух у её виска. Тай попыталась отстраниться, но он не позволил. Держал так несколько мгновений, затем отодвинул от себя, удерживая за руки. Выглядел он сейчас, прямо скажем, немного безумно:

— Я знаю, что не заслужил, но скажи мне, это правда? Ты пахнешь весной. Я читал, что только магия эльфов пахнет так. Неужели такое возможно? Это правда?

Он умолял. Голос дрожал и срывался. И Тай не выдержала. Медленно кивнула в ответ.

— Покажи мне их, умоляю! Они ведь не эфемерные? Как это случилось? Подожди! Я знаю! Это произошло два года назад на праздник весеннего равноденствия?!