Цветок на скале

Глава 61

— Входите, Лавиль. Не стойте столбом!

Лекаря доставили в Малый Кабинет быстро. Основным требованием при этом было: не давать ему никаких пояснений и не ставить в известность начальника Тайной Канцелярии. Король сейчас звал Дамиана к себе не как собутыльника и ему вовсе не нужно, чтобы Алат мог каким-то образом подготовить приятеля к разговору.

Утро наступило. Лавиль, видно, собирался на лекции потому, что был прилично одет и причёсан, что с его кудрями немаловажно. Косит под эльфа, хотя, кто знает, кто потоптался в его родословной?.. Да, и в родственниках у каждого из них. Дамиан красив, умён, с огромным резервном и редкой силы даром. Вполне могли быть эльфы или ещё кто… Он скоро станет параноиком, подозревая и разыскивая врагов в своем окружении. Или уже?

Эльдар начал допрос без подготовки. Первая реакция всегда самая искренняя. А потому он не церемонился. Вряд-ли Лавиль после такого сядет с ним пить или за карты, но что делать, таковы его обязанности, как короля, и его ноша…

— Ответьте мне прямо Лавиль, что связывало моего брата и Нейру Ривз?

— Договор, — смотрит лекарь прямо на него, не моргнет. Посмотрим…

— Сколько она держала резерв моего брата после его отравления?

— Около полутора часов, — опять чётко и быстро. Правда.

— Почему вы не упомянули об этом в своих отчётах?

— Мне было сказано, что я могу не включать туда подробности медицинского характера.

— Вы считаете, что обнаружение магички с резервом, сопоставимым с резервом моего брата, это мелочи и частности? — ядовито осведомился король.

— Скажу прямо, Ваше Величество. Я отнёс то, что она выжила к своим заслугам, а не к аномалиям, которые были бы присущи этой девушке. Она была очень плоха и выжила чудом при первоклассной помощи и редчайших лекарствах к которым у меня был доступ.

— Ладно… Почему вы не упомянули о "свече"?

— Я, опять же, отнес это к медицинским вопросам, каких было много и с другими тремя временными любовницами Командующего в Лиметте. Каждый организм реагирует на магию по-своему, когда сопротивляется… Только смерть быстра и конкретна. Так и было с проституткой, которая умерла с вашим братом. Там всё было просто. В других же случаях…

— Не заговаривайте мне зубы! Как она выжила?

— Чудо, лечение и ваш брат помог ей.

— Как?

— Он сумел каким-то образом вытянуть из неё часть магии.

— Что он делал?

— Всё стандартно, как и положено. Он выгнал меня из комнаты, поэтому точнее сказать не могу. Ещё, — лекарь замялся, — он рыдал…

— Ясно! Поклянитесь мне, Лавиль, что вы ничего не утаили от меня сейчас. И помните о том, что будет с вами, если вы нарушите клятву!

— Всегда помню, — сквозь зубы пробормотал Лавиль и громко произнёс. — Я клянусь, что не утаил ничего, что касалось бы здоровья Адельмара Астарского и Нейры Ривз, и любых вопросов, связанных с этим!

Ничего. Лекарь чист? Эльдар недоверчиво повёл головой. Как-то обошёл клятву? Лавиль всегда казался ему трусоватым и слабовольным. Неужели он ошибается? Или его братец заражает своих приятелей твердолобостью, как насморком?

— Идите, Лавиль. Думаю, излишне напоминать вам о том, что будет с вами, если выяснится, что вы лгали.

Лекарь вывалился из кабинета короля, едва держась на ногах. Начальник Тайной Канцелярии уже поджидал его. Нарушить прямой приказ монарха, его люди не могли, но доложили ему сразу же, как только Лавиль оказался у короля.

Алат рукой указал лекарю направление движения и молча повёл к себе. Так они и прошли почти через весь дворец, тайными, правда, проходами. В кабинете Алат споро проверил приятеля на прослушки, и себя, заодно. Привычка!

Садись! Пей! — сунул он Лавилю стакан с чем-то алкогольным в руки. — Пей, говорю! Ты что мне тут зубами стучишь? Плохо?

Зубы лекаря и правда дробно застучали по краю стакана.

— Хорошо, что стаканы у меня добротные, из толстого стекла. Голову можно проломить. А то вполне мог бы и край откусить лекаришка! — посмеялся про себя Алат. Живя в постоянном дурдоме, он мыслил прикладными категориями: выпустили приятеля от короля, значит, не всё так плохо, можно ещё побороться. Нечего так расклеиваться.

— Да что с тобой? — спросил вслух. — Что случилось?

Лавиль выпил содержимое стакана, даже не поморщился, и, кажется, немного пришёл в себя. Огляделся и тихо прошептал:

— Я только что нагло солгал королю! Я обошел клятву, Алат…

— Жалеешь? Боишься? — прищурился начальник Тайной Канцелярии.

— Не жалею! Это было правильно, — довольно твердо произнёс лекарь. — И, похоже, уже не боюсь. Достало изворачиваться и стучать на друга. Будь что будет!..

— А вот это ты брось! Надо терпеть и бороться до конца. В любой момент ситуация может переломиться, а ты не доживешь до того каких-то несколько мгновений. Представь, как обидно будет…

— Что изменится? Король?

— И он может измениться, — философски протянул Алат, прикладываясь к стакану.

Лавиль как-то печально рассмеялся:

— Да ты, мой друг, ещё больший мечтатель, чем я!

Они посидели так некоторое время, размышляя о судьбах своих и друзей. Алат вынырнул из этих дум первым:

— Какая помощь тебе нужна?

— Нужно сообщить Мару, что король интересовался резервом Нейры Ривз и обстоятельствами её магического отравления. А ещё… Он что-то задумал. Я не хочу отправлять магвестник сейчас.

Алат кивнул, не задавая вопросов. Если Мар пожелает, расскажет ему сам.

Альтея бесконечно обрадовалась, когда тем утром пришёл магический вестник, где король, рассыпаясь в извинениях, отменил их совместную утреннюю прогулку. Какое облегчение!

Она тут же переоделась в форму гвардейца, заплела и закрепила косу, натянула шлем и поменялась с девушкой, что стояла на карауле у её дверей. Вскоре пришла смена и она с парнями отправилась в казарму. Проведёт время со своими, отдохнёт от этого кошмара! Тем более, что Эни пообещала ей не выходить из их комнат, пока её не будет. Эль, как обычно, забрал к себе дед с самого утра.

Свобода! Было бы хорошо размяться, но они не тренировались в Дормере, чтобы не дать врагам даже примерно понять свои возможности.

А они, и правда, враги. Переговоры не движутся, король всё ближе к краю. Скоро он сорвётся и что тогда? С этими невеселыми думами Тай позавтракала и с компанией парней и девушек отправилась поболтаться около дворца. Быть со своими, чувствовать единомыслие и безоговорочную поддержку было так приятно. Пожалуй, после такой прогулки, она сможет выдержать приставания короля ещё некоторое время!

Тай ещё говорила, что-то ей отвечали, а тренированные тела, её и других, уже поняли, что-то происходит и действовали: группировались, уходили от удара, выставляли щиты.

— Червь!!! — пронеслась в уме Тай страшная мысль и она отчаянно выгнулась, отпрыгнула, уходя от удара и одновременно выставляя щит, в который вложила все силы. — Хоть бы никого не зацепило!

"Червём" звали одно из самых коварных заклинаний боевых магов. На войне оно было бесполезно, а вот в арсенале высококлассных наемных убийц присутствовало всегда. Было сложным, требовало большого резерва, имело очень небольшую направленность, но и пробивало любые щиты. Поэтому било, если попадало, наверняка. Не сумеешь увернуться, и привет! Вот тот мужичок в неприметной одёжке, явно наёмник, бросил его, и точно в неё.

— Увернулась? Нет? А другие?

Все эти мысли проскочили в разуме Тай в доли мгновения, а потом сознание её затопил чистейший ужас. Может быть, она и увернулась бы. Она уже никогда не узнает потому, что Грай умудрился извернуться и прикрыть её собой.

Всё. Время вернуло свой нормальный бег. Дворцовый двор полон народу. Похоже, где-то тут и король, и его брат. Всё гудит и кричит. А она стоит над телом друга детства.

Ощущение опасности, ужас — вот что затопило внезапно разум Мара. Он дёрнулся, прикрыл брата, огляделся. Откуда опасность?

Вот! Увидел, как неприметный мужчина, явно наёмный убийца, бросил червя в группу гарнарских гвардейцев.

— Зачем они ему понадобились? Заклинание узкого радиуса действия, если и зацепит, то одного-двух, — всё это он думал, а сам бежал к месту трагедии.

Да! Теперь уже место трагедии и убийства. Парень прикрыл собой девушку и его разорвало почти пополам. Не спасти! После попадания "червя" никого не спасти. Это командующий знал по опыту. Она, видно ещё не до конца понимая, что всё кончено, упала перед парнем на колени. Поняла. Вскочила в залитой кровью одежде. Огляделась. Прошла всего пара мгновений и убийца не смог уйти далеко. Она увидела его. Ублюдок пробирался через толпу ко дворцу.

Дальнейшее придворные пересказывали потом друг другу ещё долгое время. Они содрогались при этом и приговаривали, что не приведите боги, сойтись с эльфами на узкой дороге. Девушка не побежала за убийцей. Зачем? Она сделала лёгкое движение рукой и его просто притянуло к ней. Что это за заклинание? И почему не работают блокираторы магии?

Убийцу швырнуло ей под ноги. Она что-то делала с ним, хотя не прикоснулась к нему и пальцем. Он корчился от невыносимой боли и кричал. Кровь тонкой струйкой потянулась у несчастного из глаз, рта и ушей. Толпа ахнула. Такая рассчётливая жестокость ужаснула изнеженных придворных.

Мар, к тому времени, уже вызвал Марвина и Лавиля, хотя чем тут поможешь! Может быть, сумеют облегчить муки гвардейца? Он ещё жив, даже открыл глаза. Девушка оглянулась, увидела это и решила, видимо, ускорить допрос. Заговорила. Мар сразу узнал голос и понял почему все эти непонятные раньше боль и ужас переполняют его.

— Скажи мне, — ласково говорит княгиня Гарнара убийце. — Скажи и обещаю, что твои муки закончатся. Они ведь предали тебя, те, кто отправил тебя сюда на верную смерть. Ты ведь видишь меня теперь?

Что видел убийца, так и останется тайной, но то, что он испытывал смертельный ужас, бесспорно. Он задёргался, попытался заговорить. Она опередила его:

— Громко! Скажи имя заказчика, чтобы все услышали, и я отпущу тебя.

— Леди Бельвис! — выкрикнул убийца и тут же обмяк. Княгиня Гарнара выполнила своё обещание.

Сама она, не теряя ни секунды, бросилась к умирающему и упала прямо в лужу крови, что успела набежать из разорванного тела. Сняла и отбросила свой шлем, нежно обняла голову умирающего:

— Грай! Грай! Ну зачем! Зачем?! Я ведь успевала! Ну зачем?!

Она плакала и звала воина, который, судя по смертельно побледневшему лицу, снова впал в беспамятство. Он был красив этот светловолосый эльф. Красив, как и не снилось дормерцам. А ещё верен своей княгине и, судя по всему, любимой. Он стоит любых слез и скорби, и почестей. Но не здесь! Не на глазах брата и всего двора, которые сделают из увиденного только один вывод, тот, которого так старалась избежать Альтея, прикидываясь снежной королевой. Они поймут, поняли уже, что она уязвима и будут теперь неустанно искать её болевые точки. А когда найдут, пощады не будет.

Нельзя! Как помочь ей? Ситуация была патовой и у Мара, как обычно в такие моменты, мозг заработал как часы. Раз он чувствует её эмоции, значит, теоретически возможно обратное, надо только пробиться сквозь её щиты. Он не станет сминать их. Никогда он не причинит ей боль. Он позовет. Может быть, она услышит?

Мар впился глазами в залитое слезами, измазанные кровью лицо Альтеи, и позвал. Нежно, но постепенно усиливая свой зов. Он вкладывал в него все свои силы. Он так хотел передать их ей сейчас, поддержать, завернуть её в заботу, как в покрывало. Беречь и лелеять, как самую большую драгоценность:

— Милая… Послушай меня… Ради себя, ради твоих сестёр и Гарнара… Ради этого прекрасного мальчика, что так беззаветно любил тебя! Не показывай им свою слабость! Потерпи! Подожди ещё чуть-чуть и ты сможешь попрощаться, и оплакать его спокойно. Не давай им увидеть свою боль. Они не поймут… Они только сделают из неё оружие…

Он говорил и говорил. Вливал силы и, видимо, у него получалось потому, что силы уходили. Он чувствовал это. А потом она посмотрела на него. Прямо в глаза. Впервые за почти что семь лет. Она смотрела не отрываясь, а Мар отдавал себя, открывал себя перед ней. Прав был Марвин: никаких щитов, никакой лжи или недомолвок. Он любит её. Пусть это трагичная и грустная любовь, но он любит и будет беречь её, как берёг этот юный храбрец.

Он утешал и нежил её в своих словах, как в объятиях, и радовался, что она обретает присутствие духа и внешнюю невозмутимость, а потом сказал:

— Смотри, вот и помощь. Они проведут вас в казармы. Там никто не помешает тебе скорбеть.

И правда, почти одновременно появились Марвин и Лавиль. Они развили бурную деятельность. Пострадавшего, со всеми предосторожностями, магией перенесли на носилки и так же, магией, переправили в казармы, чтобы не дёргать при переноске и не доставлять ему дополнительных страданий.

Мар заметил, что Марвин едва сдерживается, чтобы не обнять Альтею у всех на глазах, и окончательно поверил в их родство. Он никогда не видел, чтобы у архимага тряслись руки. Сейчас они ходили ходуном и старик, сознавая это, старательно прятал их в рукавах мантии. Он, скорбно хмурясь, сказал Альтее, судя по всему, что надежды для раненого нет. Лавиль же, подпитывая пострадавшего, руководил его транспортировкой. Как только носилки подняли, дворцовые маги, тут же убрали лужу крови с плитки двора. Тело убийцы унесли ещё раньше. Народ ещё не расходился. Они ждали окончания драмы.

Альтея смотрела на него. Она, конечно, отводила глаза, когда говорила с Марвином, Лавилем, своими людьми. Но она возвращалась, словно он был опорой, что держала её. Её якорем в бурном море. А он и был опорой, отдавал себя, не ожидая в ответ ничего. Ведь счастье — это просто быть рядом…

Даже уходя вслед за носилками, она обернулась и посмотрела на него.