Цветок на скале

Глава 62

— Есть ли что-то страшнее, чем отпускать того, кого любишь? Нет! И привыкнуть, смириться с этим просто невозможно. Каждый раз боль раздирает сердце пополам и не имеет значения, скольких ты уже проводил. Всё как в первый раз: шок, растерянность, неверие, а потом рвущая душу боль…

Тягостная навязчивая мысль рефреном вертелась в голове Тай весь тот страшный день…

Они принесли Грая в казарму, где для раненого уже выделили отдельную комнату. Марвин был рядом. Он, по большей части, молчал, не вмешивался в манипуляции лекаря, не лез в душу к Тай, но поддержка его была неоценима. Несколько человек из её личной гвардии отправились готовиться к похоронам. Всем было понятно, что Грай вот-вот умрёт. Они сожгут его тело, а пепел отвезут домой. Часть воинов охраняли её в самой комнате и снаружи. Остальные отправились во дворец, чтобы усилить охрану сестёр. Нужно быть особенно осторожными. Расследование покушения ещё не закончено, да если бы и так, они не поверят ему, а проведут своё.

Лавиль, как и тогда в Лиметте, проявил себя не только первоклассным лекарем, но и в высшей степени тактичным человеком. Он, конечно, узнал Тай, да, вероятно, знал о том, кто она такая и до их встречи сегодня, но вида не подал. Был очень почтителен и сострадателен.

Всё плохое, что знала Тай о нём, она простила ему, видя с какой нежностью он обращается с разбитым телом её друга. Не может человек, способный так сострадать и чувствовать чужую боль, быть законченным мерзавцем. А в жизни бывает всякое.

Их история с Командующим тоже не однозначна, если её кому-нибудь рассказать. Даже дед косится на него враждебно, Тай заметила. Расскажи она кому-то, что никогда не чувствовала от него угрозы или, что он никогда осознанно не хотел причинить ей вред, над ней просто посмеются. Скажут: "Бедная, наивная девочка, что принимает желаемое за действительное!".

Она не наивная. Её друг умирает и этого не изменить. Спасибо Лавилю, он не будет чувствовать боли. Спасибо деду, что она не одна сейчас. Спасибо Мару за то, что он вытолкнул её из истерики и поделился силами. Как это вообще возможно, ведь они не признали друг друга, а он вообще не знает о том, что они истинные? Не у кого спросить. Как о таком спросишь? Это ведь обнажит их взаимную уязвимость. У деда? Может быть, когда-нибудь…

Тай сидела, уставившись в одну точку. Мысли роились в её голове. Она думала о чём угодно, кроме того, что сейчас происходит. Просто не могла об этом думать. Дед предложил ей пойти умыться, она непонимающе уставилась на него. Зачем?

Лавиль закончил свои манипуляции и обратился к ней:

— Моя леди, сейчас я должен срочно уйти. Я сделал для вашего друга всё, что мог. Спасти его не в силах никто, но он не почувствует боли. Вот это влейте ему в рот, когда будете готовы. Он придёт в себя ненадолго и вы сможете попрощаться. Потом он уснёт… Не затягивайте, его жизнь стремительно подходит к концу…

Лекарь сунул ей в руку пузырек, поклонился и, чуть отойдя от неё, построил портал и ушёл в него.

Дед встал.

— Я подожду тебя за дверью, дорогая, а потом порталом отведу тебя к вам в покои. Тебе надо умыться и отдохнуть, пока тело будут готовить к похоронам.

Тай хотела возразить, что Грай не тело, но слов не было. Дед подошёл к юноше:

— Спасибо тебе, герой, за жизнь моей внучки! — негромко, торжественно произнес он. — Пусть будут боги милостивы к тебе!

Дед прикоснулся ко лбу Грая в прощальном жесте и вышел. Тай села ближе, открыла пузырек и вылила его содержимое в полуоткрытые губы друга. Лекарь прав, времени почти не осталось. Аура Грая истончалась прямо на глазах. Она должна успеть…

Он медленно открыл глаза и оба они выдохнули одно и то же:

— Спасибо!

— Мне-то за что? — горько воскликнула Тай. Укорять друга за геройство она не стала. Преуменьшать его жертву было бы подло.

Грай ласково смотрел на нее:

— За то, что терпела меня с моими страданиями. Не удалила от себя… Не печалься. Я был счастлив, сколько мог… Это ведь счастье — просто быть рядом…

Грай закрыл глаза. Рука, которую она сжимала, ослабела. Он уходил от неё. Тай горестно воскликнула:

— Вот она подсказка, Мора! И я поняла, наконец, что главное… Но вот так!.. Я не виню тебя, нет! Но как же больно!..

Её скрючило спазмом рыданий. Она зажала рот руками и плакала так, что не видела ничего вокруг.

Сколько это длилось? Она не знала. Только силы как-то разом кончились и навалилась апатия. Тай вытерла лицо, поцеловала Грая в лоб и тихонько прошептала:

— Прощай, мой любимый друг! Пусть будут милостивы к тебе боги! Никогда не забуду ни твой подвиг, ни твою любовь, ни тот урок, что ты дал мне. Спасибо за всё и прощай!

Встала и вышла за дверь.

Тай сидела в ванне и смотрела, как убегает в слив красная вода. Она, оказывается, вся была в крови Грая. Не только одежда, но и лицо, руки, волосы. Вода убежала, она закрыла слив и включила воду опять. Нужно вымыться и подготовиться к похоронам. Нужно обрести хоть какое-то подобие равновесия.

Вода, куда она вылила сразу несколько флакончиков моющих составов, благоухала. Но Тай до сих пор казалось, что пахнет кровью, что она вся пропиталась её тяжёлым, густым запахом. Нырнула. Бутылка фрилла стремительно пустела. Что-то "вино от ста печалей" не слишком помогает сегодня. Может быть потому, что оно от печалей, а у неё горе, беспощадно рвущее душу зубами и когтями? Отупение, что приносит фрилл, это, наверное, самое большое, на что она может рассчитывать. Хорошо хоть так…

Тай допила остатки вина, выбралась из ванной, высушила тело и волосы магией. Натянула халат, волосы собирать не стала. Сил не было. Вышла из ванной в спальню. Тихо. Где Лора? Из спальни прошла в свою гостиную и… натолкнулась на короля Дормера.

Он сидел, развалясь в кресле, и по-хозяйски рассматривал её. Тай остро почувствовала, что халат слабо завязан и, видимо, имеет не слишком скромный вырез, что она босая и волосы распущены. Хотел смутить её? Не дождётся! Слава богам и спасибо фриллу, она уже вполне в себе, чтобы выдержать общество этого урода.

Не замедляя шаг, Тай прошла в гостиную и грациозно опустилась на диван напротив короля. Словно для неё было в порядке вещей то, как он обошёл защиту покоев и оказался здесь. Это объяснимо, его дворец — его правила. Она, в любом случае, сможет себя защитить. Что нужно ему?

Король состроил приличную случаю мину и заговорил:

— Моя дорогая леди! Покушение на вас раскрыто. Леди Бельвис признала свою вину и будет наказана по закону…

— Я хочу её жизнь.

Король немного сбился с настроя, всмотрелся в её бесстрастное лицо:

— Да, конечно! Вы можете присутствовать на казни…

— Жизнь, Ваше Величество. Я сказала, что мне нужна её жизнь, а не смерть. Вы позволите мне?

Король замялся, а она с любопытством рассматривала его. На что решится? Решился:

— Конечно! Вы в своем праве!

— Хорошо. Мои люди сегодня же заберут её. И постарайтесь, чтобы она была жива и хотя бы относительно здорова к этому времени.

— Безусловно!..

Растерян, но деваться некуда. Девочку придется отдать. То, что она сама не смогла бы замыслить и исполнить то, что произошло, было понятно и Альтее, и королю. Он уже выяснил, кто стоит за покушением, раз готов пустить её в расход. Теперь их очередь. И вот она благодарность короля любовнице: чуть что — на эшафот! А ведь он мог бы сохранить ей жизнь. Зачем? Она ведь не носит его ребенка!

Тай уже знала от сестры, о повернутости короля на идее получить наследника. И то, что всех женщин он рассматривает или как утробу, или как средство удовлетворения своих амбиций. Она сама, судя по всему, второе…

Король состроил ещё более плаксивую мину, которая, судя по всему, должна была бы означать сочувствие. Да уж, это та ещё картина, когда психопат пытается изображать эмоции!.. Зрелище смешное и жалкое одновременно. Сказать ему, чтобы не пробовал? Нет, пусть и дальше выставляет себя дураком…

— Моя леди! Позвольте принести соболезнования по поводу смерти вашего слуги!

Ах ты гад! Оскорбить Грая даже после смерти! Такое нельзя спустить…

— Он не был слугой, — на соболезнование она даже не ответила.

— Кем же он был? Любовником? — с жадным любопытством и ревностью спросил король.

Тай пожала плечами:

— Недолго. Он был другом детства.

Теперь он пропустил слова о дружбе мимо ушей. Его интересует другое. Он с тонкой, мерзкой улыбкой тянет:

— Что ж так? Не устроил чем-то?

Да пошёл он, этот мерзавец!.. И Тай ответила правду:

— Он любил меня. Было бы жестоко давать ему ложные надежды.

Король глумливо рассмеялся:

— Вы прямо-таки роковая женщина! Интересно, как вы вызываете у окружающих это чувство? И чем?

Тай догнало действие фрилла, измотанность. Поэтому она не сдержалась:

— Может быть, тем, что сама способна чувствовать что-то?

Король помрачнел. Она коснулась самого запретного и больного. Плевать ей, что он там прячет от окружающих и в какие игры играет. Не её игра и ладно… Король, между тем, так не думал. Он чуть наклонился к ней и Тай мучительно захотелось запахнуть халат до самого горла и обтянуть его, чтобы спрятать немного видневшууюся ногу. С усилием подавила порыв и осталась сидеть в прежней, расслабленной позе. Нельзя показывать хищнику, свою уязвимость. Она и так сегодня не сдержалась…

— Думаю, у нас с вами ещё будет возможность оценить личные качества друг друга, моя леди… — нарезал круги вокруг неё монарх Дормера.

Тай сегодня не до игр, а потому она холодно, конкретно ответила ему, будто речь шла о деловой сделке, а не о сфере чувств. Хотя, какие тут чувства!..

— Нет. Я подумала и мой вам ответ: "нет". Я не стану спать с вами даже ради спасения своей жизни.

Он не удивлен. Ждал чего-то подобного. Если что и удивило Прекрасного Короля, то только прямота Северной Стервы. Удивила и оскорбила до глубины души. Никто не смеет пренебрегать им!

— Не станете ради себя… Восхищён, признаюсь, вашей прямотой… Но вы станете делать всё, что я прикажу вам, ради ваших людей! Как делали уже однажды с моим братом!

Чего он ждёт от неё в ответ на это оскорбительное заявление? Чтобы она умоляла не захватывать Нижний Север? Или торговалась? Она поступит иначе. Она долго терпела, но, видят боги, он достал её!

Альтея позволила своей крови заговорить в полную силу. Ланель предупреждал её, что нельзя долго и часто воздействовать на мужчин. Она так и поступала. Она вообще не пользовалась родовой магией, если только иногда, да и то спонтанно. Ей претила сама мысль манипулировать кем-то таким образом. Но король Дормера — особый случай. Он сильный менталист и выдержит. Он играет с женщинами, как с куклами, так пусть попробует на своей шкуре, что это такое. А главное, ей нужен ответ. Все сигналы, что посылал в её сторону этот мужчина, были очень разными и вовсе не свидетельствовали о глубокой страсти. Так что же ему нужно, кроме очевидного: контроля над Гарнаром и его ресурсами?

— Вас смущает, Ваше Величество, что ваш брат получил то, что не даётся вам? Или дело ещё в чем-то?

Хорошо и приятно быть собой! Это чувствуется так, будто бы ты долго сидела с поджатыми ногами и, наконец, выпрямила их. Освобождение! Вот, что испытала она! Жаль, что нельзя быть собой всегда, ведь для большинства её суть — яд, что туманит мозг и сводит с ума. С другой стороны… Плевать на слабаков! Она заставит их считаться с собой так, как должно!..

Тай спохватилась. Взяла себя в руки. Надо чаще уходить в горы и раскрывать крылья. Нельзя всегда держать себя под контролем, так можно и сорваться. Как почти сорвалась она сейчас.

Король был в порядке. Она, слава богам, не поджарила ему мозг! Сопротивляется, но плывёт. Пересел к ней на диван. Тянет руки. Пусть. Она потерпит. Ей нужно, чтобы он забылся и выболтал ей то, что так тщательно скрывает:

— Так, что руководит вами? Ревность к брату или ещё что-то?

Он попытался противиться влекущему голосу, тряхнул головой, сбрасывая морок. Но какой контроль, когда ты уже добрался до пояса халата? Он лихорадочно развязывал его и, наконец, заговорил так же лихорадочно, как двигались руки:

— Что влечет? А как ты сама думаешь? Как можно не хотеть тебя? Все вы чистый яд: ты и те, кто были до тебя…

— А брат?

— Что он? Твой рыцарь решил не подпускать меня к тебе, а потому, мы решим всё быстро. Потом он смирится, как обычно… Надави на благородство и получишь от него всё, что нужно… Благородный дурак… Но люди его любят…и я люблю. Я не убью его даже ради тебя…

— Зачем убивать его?! — этот вопрос Тай задавать не собиралась, но то, что бормотал король пугало и шокировало её.

Эльдар, наконец, развязал пояс и распахнул полы халата. Руки его шарили по телу Тай, а он, в лихорадочном бреду, шептал:

— Зачем убивать? — горький смешок. — Такое уже бывало раньше… Он такой благородный и доверчивый, что напрашивается сам… Я люблю его и старался беречь… Но опять эльфийка между нами… Неужели всё случится, как тогда?..

Тай продрал ледяной холод. Какое страшное несоответствие между страстным взглядом, жадными руками и полным смертельной муки голосом! Что так мучает его?!

— О чём ты?! Когда тогда? — требовательно спрашивает, почти кричит, Тай.

Всё! Давление оказалось слишком сильным или у него запрет на разглашение! Он уже ничего не слышит. Уткнулся ей в грудь и рыдает как ребёнок. Бедный! Какая-то странная: женская, материнская жалость охватила Тай. Она не оттолкнула его от себя. Обняла. Гладила, укачивала, как укачивала сестёр, когда они так же горько плакали у неё на груди. А он и плакал, как в детстве: горько и безутешно. Она не задавала больше вопросов, он сам бормотал что-то несвязное:

— Завидую ему. Он такой хороший. Его любят… Меня не любят, я терплю, пока… Я не хочу вредить ему, но ты… И тебе не хочу вредить, но придется! — он особенно горестно всхлипнул. — Клятва! Уродская клятва королей Дормера! Если бы я только знал!.. Хорошо, что Мару не пришлось… Он бы умер, но не стал творить такое!.. А я… Какая для меня может быть надежда, если я, похоже…

Король дико рассмеялся и разрыдался следом. Хватит! Что бы это ни было, пора прекращать, а то он не выдержит. Тай извернулась и выбралась из-под него. Ласково бормоча какие-то глупости, что шепчут детям, принялась укладывать его на диван.

Убирала влияние родовой магии, одновременно усиливая ментальное воздействие. Спать! Ему нужно спать! Он не сопротивлялся, но Тай тяжело давался гипноз, особенно сейчас. Когда она уже почти справилась, он открыл глаза и попросил её:

— Прости меня! — голос не был похож на голос короля: ниже, грубее. И выговор странный.

Тай снова продрал мороз по коже. Вспомнила свой разговор с Гардой о старых душах, встретившихся на Круге жизни. Разве может быть такое? А если, да, то это, что? Получается, её старый враг?!

— Круг жизни замкнулся! — прозвучал в её голове странный голос.

Она не поддалась ужасу. Круг, не круг — решать ей и им всем. Она не пойдет на поводу у старой ненависти. Нет! Урок Моры был страшен, но пришёлся как раз вовремя.

Тай сидела на коленях перед диваном, а потому лицо короля было совсем рядом. Он, или не он? Со страшным напряжением смотрел на неё, будто от этого зависела его жизнь. А она нежно погладила его по голове и сказала то, чем было полна:

— Я прощаю тебя от себя и от тех, кто был до меня. Спи спокойно.

Наклонилась и поцеловала короля в лоб. Он уже спал.

Тай так и сидела на полу рядом с диваном, правда в уже плотно запахнутом халате. Пойти переодеться не было сил. И оставлять короля не хотелось: он вздрагивал и стонал во сне. Она гладила его по волосам и грустно размышляла о том, что сегодня только и делает, что целует мужчин в лоб, и прощается с ними.

Пережитое только что, как ни странно, примирило её с уходом Грая. Она, по сути, получила подтверждение, что души возвращаются. А потому, в добрый путь, друг! Пусть в следующем воплощении тебя ждёт долгая жизнь и счастливая любовь! А её грусть пройдёт со временем. Справится…

Король завозился, открыл глаза. С ужасом воззрился на неё и на её руку в своих волосах:

— Что вы сделали со мной?! — пробормотал хрипло, не пытаясь, однако, встать.

Тай устало откинула голову на диван, рядом с ним:

— Я простила тебя от своего лица и от лица королев прошлого.

— Почему? — не удивился он такому странному ответу.

Тай чуть повернула голову, чтобы видеть его:

— Потому, что у нас есть выбор. Я выбираю прощение и будущее для нас всех…

— А что выберешь ты? — повисло в воздухе.