Гражданство магической реальности

Глава 22

А дальше в моем рассказе будем много сумбура и пробелов.

Сумбур — оттого, что в мою жизнь вмешались силы, которые я вряд ли пока что в состоянии оценить. А пробелов… по той же причине.

Я и в случае с путешествием на трамвае, по здравому размышлению сильно после того события, упустил массу деталей, а тут пришлось столкнуться с… магией. Слова к ней подбирать, то еще развлечение. Словари просто тесны для некоторых определений.

Утром я вдруг засомневался в рациональности посещения той старушки, которая так ловко помогла мне с очисткой от избыточной маны. Идти в гости к малознакомому человеку, который владеет магией намного лучше меня — не слишком осмотрительно.

С другой стороны, крайне неудобно обижать пожилого человека, который мне помог. Опять же, а если она рассердится? С её-то опытом в магии!

Одно только знание адреса, по которому она обитает — оно же пришло ко мне без посредничества каких-либо слов или записей. Просто пригласила Александра Юрьевна молодого человека и мимоходом сбросила координаты прямо ему в мозг.

Вот так, разрываясь от двойственных устремлений, я благополучно дожил до того момента, как встал перед дверью соседнего дома и ткнул несколько раз пальцем в домофон.

А дальше началось то, что можно постфактум называть чертовщиной. Потому как состоялся самый настоящий провал в памяти и очнулся я уже сидящим за столом в небольшой комнате с бордовыми обоями, черным пианино в углу, громко тикающими часами за спиной и портретами незнакомых людей на стенах.

И никакого, что характерно, удивления по возвращению сознания, как будто я уже успел изучить обстановку раньше, а выпавший фрагмент памяти касается только моих собственных действий.

— Чай у меня получается не слишком хорошо, — извиняющимся тоном произнесла хозяйка, выставляя на белоснежную скатерть блюдце с небольшой чашкой. — Не сравнить с тем, что заваривают мастера. Но зато печенье удалось достать хорошее. Получишь гражданство, Имярек, обязательно загляни в булочную, тут недалеко, у Трех углов.

Облик старушки Александра Юрьевна использовала лишь на улице. В пределах своего дома она выглядела как деловая женщина “чуть за пятьдесят”, энергичная и доброжелательная. Мысль о том, что стоило бы насторожиться, пришла много позже.

А тогда все происходило не то что как в тумане, но настолько естественно, что не возникало никаких вопросов или сомнений. Я и раньше часто думал о том, что сверхъестественное это то, что естественнее чем повседневное, но попав в гости к волшебнице, получил еще и наглядное тому доказательство.

Чашки хозяйка предпочитала императорского фарфорового завода, тонкие и легкие. Да и сам чай, с небольшими добавками мелиссы и еще каких-то трав, был выше всяческих похвал.

Наблюдая за собой, словно со стороны, я с удивлением обнаружил, что рассказываю, с подробностями, историю встречи с Леоникой и обретения болта. Видимо, хозяйка вложила в голову знание о том, что это необходимо рассказать здесь и сейчас. Протокол безопасности, как назло, молчал, как будто его и вовсе не существовало.

Внутренний я успел запаниковать, но моя болтливая часть наслаждалась чаем, оценила печенье и дошла в своей исповеди до истории со Сверчком.

— Карточка с собой? — недобро прищурившись перебила меня хозяйка. — Похоже кто-то слишком заигрался с контрабандой.

Мне удалось собраться, к сожалению, только духом. Я лишь наблюдал за тем как правая рука достала карту Повешенного и выложила её на стол сбоку от блюдца с золотой каемочкой.

— Хороший ты парень, Имярек, — вздохнула Александра Юрьевна, вставая из-за стола и подходя ко мне. — Но раз за разом попадаешь в ситуации, которые не доводят до добра. Сначала заполучил крайне опасный артефакт, без какого-либо навыка им пользоваться. Это даже не пресловутая обезьяна с гранатой. Затем связался с беглым преступником, пусть и по незнанию, но это все равно не освобождает от ответственности. Перед Печатью все равны.

Она брезгливо схватила карту двумя пальцами и отбросила ее куда-то в дальний угол комнаты.

— Ты догадываешься, что будет дальше?

Она прикоснулась к моему плечу, и я внезапно понял, что могу говорить сам, не по её воле. То есть, по её, конечно, ведь она освободила меня от необходимости говорить правду и не умалчивать ничего.

— Вы заберете у меня авалонский ключ, — предположил я, поскольку дело именно к тому и шло. — А я при этом останусь или исчезну как Леоника? А то, как-то не совсем хочется исчезнуть, чтобы никто даже не вспомнил о моем существовании.

Хлопнула входная дверь. В квартиру кто-то зашел. Мне разрешили повернуть голову и увидеть двух мужчин в деловых костюмах. Люди в черном, подумал я, но шутка вышла какой-то не смешной. Наверное, оттого, что наличие магии смещает контекст и представление о юморе.

— Контейнер третьей категории, как вы и просили, Мадам.

Когда один из этой парочки заговорил, я вдруг опознал в нем фальшивого алкаша, который преследовал меня несколько дней назад. Но на этот раз он предстал в образе образцового секьюрити.

Ко как он обратился к Александре Юрьевне тоже вписывалось в образ.

Мадам. Услышав это слово, я понял, что весь остаток своей жизни, сколько бы её там не оставалось, буду про себя называть фальшивую старушку именно так.

Разумеется, ящик, который притащили эти двое, тоже был черным. По своим размерам он был примерно, как системный блок моего компа.

Контейнер водрузили на середину столика, аккуратно подвинув при этом чайную посуду. Контраст белоснежной скатерти с иссиня-черным ящиком вызывал какие-то странные ощущения. От этого соседства мне было не по себе. Хотелось отодвинуться подальше, но рука Мадам еще лежала на моем плече и разрешения двигаться я от неё не получал.

— Честное слово, Имярек, я сама не в курсе, исчезнешь ты после того как мы заберем у тебя авалонский ключ или нет. Шансов остаться меньше, примерно два из пятнадцати. Но на тот случай, если окажешься счастливчиком, получишь гражданство раньше срока.

— Гражданство?

Перспектива пропасть все равно неизбежна, а вот получить новую информацию стоило даже в такой ситуации. Вдруг это как-то увеличит мои шансы на выживание?

— Кажется, в ваших молодежных кругах сейчас это называют магической реальностью. Гражданство магической реальности.

Несколько деталей пазлов сложилось. Медея в свое время говорила про аусвайс…

— Детектор показывает, что артефакт в той сумке на поясе, — кивнул поддельный алкаш. — Изъять?

Мадам выставила руку в предупреждающем жесте.

— Ни к чему силовые методы, Михей. Существуют риски спонтанного выброса энергии. Поступим проще. Юноша сам отдаст его нам. Добровольная передача увеличивает его шансы избежать дереализации на целых три процента.

Быстро считать в уме меня научил отец. Три процента к шансу в две пятнадцатых — это чуть больше пятнадцати процентов. Но это при условии, что Мадам не учла моего согласия озвучивая шанс в две пятнадцатых…

— А есть еще какие-то приемы или условия, повышающие вероятность успеха лично для меня?

Михей с напарником чуть улыбнулись, услышав мою реплику. Все-таки передо мною были не какие-то марионетки с имиджем дуболомов от спецслужб, а живые люди, просто при исполнении обязанностей. Фоновый уровень мистического ужаса слегка снизился.

На его место пришел какой-то аналог адреналинового шока. Внутреннее спокойствие и освобождение от гнета эмоций словно деформировало субъективное время. Мысли стремительно перетекали одна в другую, в поисках выхода из той ситуации, в которую меня загнало обладание волшебным болтом. Интересно, чувствовал ли что-то подобное Горлум, когда боролся с Фродо?

Да, я отвлекался, даже от поисков собственного спасения. Психика отчаянно не желала верить в возможность пропасть с концами.

— Увы, не с твоими навыками и запасом маны.

Вот так всегда. Приходится играть с теми картами, что есть. Не случись капитальное отстранение от эмоций, настроение наверняка бы испортилось.

— Доставай ключ.

Вот я и узнал, что в черном ящике… Когда его раскрыли, внутри обнаружилось куда больше пространства, чем снаружи. Много раз читал про этот фокус в фэнтези, смотрел как этот эффект отображается в кино, но отчего-то не ожидал столкнуться с ним в реальности. Вестибулярный аппарат сказал “ой”. Встреча с бездонным контейнером — то еще событие. Как там говорилось, про вглядывание в бездну?

Коробку с артефактным болтом я достал без контроля со стороны. В сравнении с контейнером третьей категории, выглядела она несерьезно.

Жалкая любительская поделка. Даже не отполированная как следует, не было у меня ни времени, ни желания заниматься наведением лоска.

— Тебе просто не повезло, Имярек, — сочувствующе произнесла Мадам. — Если бы не родовые способности Леоники, пробудившиеся из-за эманаций ключа, наши специалисты перехватили бы её до того, как она показала тебе ключ. А сейчас приходится участвовать в экзотической… русской рулетке.

Я глубоко вздохнул, ненадолго замер, собираясь с духом. Две защелки на коробке, чисто формальная защита. Откинув крышку, я вновь испытал эманации авалонского ключа. Болт источал магию настолько интенсивно, что непроизвольно отшатнулись даже парни в костюмах.

— Быстрее! — скомандовала Мадам, надавив кистью на плечо. — Каждая секунда его пребывания в открытом виде представляет опасность для окружающей печати.

Только тут я обратил внимание на то, как свет пробивается сквозь ткань скатерти, формируя защитную пентаграмму или что-то на неё похожее — из-за бездонного черного ящика и коробки с болтом часть линий и символов было не различить.

Столько магии вокруг… от этого ощущения захватывало дух, но боязнь пропасть без следа держала меня в сосредоточенном состоянии. А еще время будто растянулось. Протянутая рука двигалась так медленно, хотя я протянул её достаточно активно.

— Не успеваем!

Кто из парней в пиджаках констатировал этот факт, я так и не понял. Зато увидел, как они подталкивают контейнер навстречу коробке с болтом, как тот заваливается набок в сторону авалонского ключа.

Все-таки, очень мудрая книга про Горлума и Фродо. Ту долю секунды, которую коробка с болтом падала в бездонные глубины, я порывался подхватить моё сокровище и спасти. Если надо — прыгнуть туда самому, только вот рука Мадам удерживала меня в положении сидя, не позволяя даже привстать на пару сантиметров.

А затем контейнер захлопнулся.

И наступил очередной провал в памяти.