Гражданство магической реальности

Глава 8

Аналитический инженерный подход я осваивал вместе с отцом. Ему нравилось подбрасывать задачи с неочевидными условиями, а затем дозированно и пошагово разбирать их вместе со мной. Поэтому вопрос про емкость резервуара был для меня крайне важен — он давал мне точку отсчета для понимания своего места во всей этой магической экономике.

Шесть монет резервуара и озвученный Росомахой процент этого роста давали чуть больше трех с половиной монет на момент встречи с охотницей. Стартовое сокращение после отката оставило только десять процентов от этой суммы.

Следовательно, с учетом погрешностей, в ходе того чародейства я лишился трех монет маны. Энергоемкость самого фокуса, по словам Росси — одна монета. Значит, две монеты ушли тогда к ней.

Вычтем “накладные расходы”, ей же приходилось как-то активировать мою же силу — все равно она в плюсе. Хотя прибыль с одного новичка выходит почти никакая. А что это означает для меня?

Во-первых, надо поскорее обретать самостоятельность в применении эзотерических способностей. По сути сейчас я переплачиваю втрое и обречен переплачивать еще какое-то время.

Во-вторых, для накопления маны на одну монету требуется куда меньше мантр. Цифры, которые Росомаха озвучивала поначалу, позволяли собрать аж три единицы маны, а не одну. По пять тысяч повторов на монету, может даже и меньше, если сработает поправка на расширившийся резервуар.

В-третьих, в магическом мире существует кредитование — совсем как в повседневном. Уже только это известие многое говорит о том, как организованы практикующие такие чудеса: смесь практичности и голого расчета. Даже интересно, насколько скоро мне попадется первый агент, предлагающий кредит на выгодных для меня условиях? Будет ли от него пахнуть серой?

От этих размышлений меня оторвал телефонный звонок.

Ворчун был несказанно доволен собой и почти сразу же перешел к делу, правда, в своей излюбленной манере:

— Когда станешь запредельно крутым магом, поставишь мне статую из редкоземельных металлов, где-нибудь в новостройках. Конную. На мамонте. В полный, так сказать, рост. Потому что я подсуетился и организовал нам два места в пати по Забытым Королевствам. На майские. Ибо пока одни ходят на свидание, другие шевелят серым веществом.

— Похоже, мне тоже пора, — согласился я. — Ты только объясни, нафига нам эта пати? Мы последний раз водились года полтора назад.

Приятно слышать дружеский смех. Нет, я догадался бы и сам, но переключаться с одной темы на другую порой сложно.

— Мастерить партию будет некто Варлок. Охотник, обучавший Лику. Удобная обстановка присмотреться и завязать контакты. Если что — с тебя взятки гладки. Договаривался об игре я, а ты всего лишь составил компанию другу. Вроде как вокруг Варлока постоянно крутятся молодые ведьмочки, у меня на них в этом охотничьем сезоне открытая лицензия…

Перейдя с темы эзотерики к девушкам Ворчун выложил еще несколько слухов про наших бывших одноклассников, полученных в свою очередь от его второй или третьей школьной любви, с которой он столкнулся в продуктовом магазине.

Я в свою очередь пообещал поделиться ссылкой на блог одного латиноамериканского иллюстратора, найденный в ходе поисков изображений обложки редкого авторского перевода текстов Папюса.

Обычный треп двух давних школьных друзей, только по его завершении что-то заставляло прокручивать его в голове раз за разом. Своему подсознанию не доверять — так кому же тогда?

Вот и пришлось отвлекаться от составления эзотерических планов в пользу размышлений о предстоящем походе на ролевую игру.

Сон, который приснился следующей ночью, несомненно отличался от тех, которые я записывал ранее. Когда-то давно увлекся перспективами путешествий во сне, благополучно переболел этим направлением — а привычка записывать сновидения как-то осталась. Хотя и утратила былую регулярность. Теперь под запись шли только что-то особо выделяющееся.

Как это, в котором мне удалось самостоятельно проделать фокус с картами. Только во сне они не падали, а продолжали беспорядочно летать в воздухе, отчаянно напоминая концовку из Алисы в стране чудес. Пусть и не наяву, но вернулось само чувство магии, испытанное в спальне Медеи. Четкое. До зуда реалистичное. Что особо печально, нормальные слова для его описания не находились до сих пор.

Но формулировки могли и подождать, в отличие от вопроса, с родственником которого столкнулся премудрый Чжуан-Цзы.

Снилась ли мне магия или же я действительно что-то делал во сне?

Оба варианта не нравились. Тратить ману в неосознанном состоянии было слишком обидно — это отодвигало следующее практическое занятие на неопределенное время, а в перспективе и вовсе могло поставить крест на работе с магией.

Сдвигаться же по фазе не хотелось еще сильнее. Я чувствовал жажду магии, восхищаясь точностью этого словосочетания, но в то же время сетуя на его недоработанность.

Потребность в магии ощущалась еще острее, приближаясь к желанию сделать вдох, а через какое-то время и выдох. И затем повторить. От мечтательного состояния удалось отвертеться лишь физическими упражнениями, которыми последнее время пренебрегал. Душ после утренней зарядки окончательно настроил на рабочий лад.

От таких приступов кто-нибудь мог и сломаться. Особенно, если они повторяются и становятся раз от раза сильнее, то к концу года от психики даже полностью здорового человека останутся только ошметки.

Я стоял под струей чуть теплой воды и переосмысливал масштабы своего везения. Ну и безбашенности в том числе. Без нормального учителя, на голом энтузиазме проводить над самим собой эксперименты — это признак повернутости. Недаром Росси предостерегала от таких поведенческих моделей.

За завтраком отец предложил скататься на рыбалку с ночевкой. Я не любитель подобного времяпрепровождения, но подумал, что стоит ненадолго поменять окружение — и неожиданно согласился.

Удивился при этом сам, да и отца с матерью заодно удивил. Лишь к полудню, после возни с лабораторной работой за компом, вспомнил про обещание пойти на ролевую по Забытым Королевствам. Даты накладывались друг на друга и выходило очень неловко. Целых двадцать минут неловкости прошло от запоздалого осознания масштабов своего косяка до сообщения Ворчуна по почте.

Накладка случилась не только у меня, но и где-то еще. Ролевая переносилась аж на две недели из-за чего требовалось повторно подтверждать участие в ней.

Серьезный мистик, изучив цепочку событий, решил бы, что моё присутствие на рыбалке по какой-то причине судьбоносно. Я же всего лишь порадовался удачному совпадению, стащил из холодильника кусок торта, оставшийся с выходных и продолжил студенческие занятия.

Наушники и плеер с мантрами после приступа магической жажды, от греха подальше убрал в ящик стола. Как ни крути, но фоновое прослушивание работало с подсознанием и не существовало гарантий, что подсознание не решит стать практикующим магом в отрыве от сознания. Это было бы крайне… прискорбно.

Чтобы отвлечься от всех эзотерических заморочек решил поиграть в какую-нибудь компьютерную игрушку, но обнаружил, что все инсталлированные на домашний комп игры так или иначе содержат элементы магии.

Даже не замечал ранее такой явной деформации своих увлечений. Пришлось искать что-нибудь совсем космическое — пуская против фэнтезийных элементов и влечений суровую научную фантастику.

Торренты не подвели, но поиграть все равно не удалось. Позвонила Юля, для которой на этой неделе я снова был её парнем, а заодно еще и жилеткой на поплакаться о неправильном поведении лучших подруг.

Лидером в неблаговидном поведении оказалась некая Катя, отбившая у Насти парня, переспавшая с ним и уже через два дня замеченная на одной из многочисленных набережных нашего города с каким-то незнакомцем.

Не самая сложная ассоциативная цепочка, через “Паразитов мозга” и “Космических вампиров” Колина Уилсона, выстроившись на фоне невнятного размеренного поддакивания в трубку, привела к идее сексуального вампиризма. Отчего-то Росомаха не озвучивала этого способа пополнять запасы маны, тогда как Ворчун напрямую признавал, что Лика перешла на этот путь.

Сексуальной энергии в мире куда больше чем внутренней, добываемой медитацией над мантрами. Соответственно, и добывать ее, в чистой теории, должно быть легче. Настолько, что монотонному бубнежу Леоника предпочла чувственные удовольствия

Видимо, я что-то ляпнул невпопад, потому как наша с Юлей беседа завершилась очередным скандалом и брошенной трубкой.

Изучив листок бумаги, изрисованный во время беседы карандашом, я хлопнул себя по лбу и тут же вернулся к эзотерическим исследованиям.

Магия, как слово, отвечающее на вопрос, что общего между чтением мантр и сексуальными удовольствиями, меня не устраивало. Общим знаменателем была не сама магия, а некий способ получения маны. И этот способ предстояло найти до того, как утренняя ломка не сломает мою психику окончательно.

Рыболовный костюм у отца — зеленого цвета. Запасной, доставшийся мне — тоже зеленый. Это не что-то яркое из серии “вырви глаз”, а чуть полинявшее от времени и склоняющееся к бурым тонам.

По словам отца, так мы сливались с камышами и прочей растительностью. Лодка не сливалась, а вот мы — очень даже. Я ощущал себя ёжиком в тумане, только вместо узелка в руках удочка.

Время от времени ассоциация соскальзывала на “Звездные войны” и тогда отец напоминал магистра Йоду с его поучениями. К счастью в голове еще оставалось достаточно воспоминаний о наших предыдущих вылазках.

Где-то лет до четырнадцати мы выбирались за город, то по грибы-ягоды, то за рыбой. К выпуску из школы оно как-то само по себе отпало, уже не помню по какой причине.

Я любовался полетом стрекоз, медитировал на кончик удилища, дышал в согласии с пранаямой и безоговорочно радовался жизни. Рыба не шла, но это ничуть не беспокоило.

В какой-то момент я понял, что это времяпрепровождение, которое со стороны выглядит бездельем, прекрасный отдых для нервов и психики. В городе такого же состояния даже при помощи йоги не получается достичь, а тут само собой — даже без пива, которым мы тоже запаслись и которое благородно охлаждалось ближе к корме.

— Минут через двадцать рыба приступит к завтраку, — сообщил отец из-под капюшона. — А я пока достану термос с каркаде и пару бутербродов. Присоединишься?

Разумеется, я присоединился. Погода располагала. “Под Петербургом как-то раз в мае вдруг не выпал снег…” Так что термосов мы с собой взяли несколько.

— Меня в эти места твой дед вывозил. Они еще тогда казались мне какими-то волшебными. Не как у нас в городе, а по-природному. Если вдуматься, то вокруг нас десятки тысяч тонн воды. И она вся неторопливо течет, как делала это еще с ледникового периода. Вот тебе магия как она есть, а не как затворники всякие из своих алхимических лабораторий её видели.

Горячий напиток слегка обжег язык, а бутерброд с сыром показался многократно вкуснее своего собрата, съеденного прямо на кухне в ходе подготовки к рыбалке.

В словах отца определенно был смысл. Современная жизнь, с её суетой, плотностью населения в городах и техническим окружением, не располагала к самопознанию и подобного рода приемам. Недаром практики норовили уйти в леса, пустыни или горы, обрести гармонию в уединении.

Поток мысли оказался сбит первой выуженной отцом плотвичкой. Мы поздравили её и себя с открытием рыболовного сезона, а затем отпустили бедолагу. Может оно и глупо, но такова семейная традиция.

За первой, буквально через две минуты, последовала вторая плотва, заметно крупнее. Мою удочку рыба избегала. Это позволило собраться и восстановить ход размышлений.

Магия существует на самом деле. Оказывается, я еще недостаточно привык к этой мысли, несмотря на то чудо в спальне Медеи, а также несколько приступов острой тяги повторить занятие волшебством. Одно дело чувствовать и знать, но совсем другое — воспринимать как само собой разумеющееся.

Существование маны, внутреннего резервуара, сообществ магов с кредитами, монетами и охотниками на неофитов радикально меняло контекст всех былых представлений об отношении города к загородной природе.

Неужели магия не урбанистична, успел подумать я перед тем как отец подсек еще одну рыбешку. Но Росомаха, Варлок и Крокодилыч, единственные известные мне практики, обитали в нашем мегаполисе.

Или это классическая “ошибка выжившего” и сильные маги предпочитают какой-нибудь поселок городского типа, деревушку или вообще уходят в тайгу?

Отец наклонился к поставленному на дно лодки термосу, отчего на миг стал вновь похож на магистра Йоду.

Если сила, о которой джедаи говорили с большой буквы, действительно вокруг нас — может, на природе она и накапливаться будет быстрее чем в набитом людьми городе. Наушники с записью мантр я с собой не захватил, да и бормотать вслух на рыбалке не самое разумное поведение. Но не в буковках же дело и не в напряжении голосовых связок… скорее всего.

Мысленное проговаривание мантр, успевших стать такими знакомыми и естественными за время почти что непрерывного прослушивания, как-то само по себе затихло, то ли уйдя партизанить куда-то в глубины подсознания, то ли замолкнув за ненадобностью. Я не стал насиловать свой мозг, доверившись инстинктам. И так почти что сломал себя, доведя до этих приступов.

Отец поймал еще двоих, отчего стало просто завидно. Такого рода отклонение не выглядело естественным. Ладно бы у меня были поклевки, но я не справлялся с обязанностями рыбака — но ведь и поклевок не было. Отец, конечно, опытнее, но весь его опыт по эту сторону лески, а вовсе не там, где свой выбор осуществляет рыба!

Я сменил наживку на свежую, забросил её неподалеку от того места, где везло отцу. Никакого результата. Туман постепенно разошелся, на горизонте появились тучи, но ветер сносил их куда-то мимо.

— Ловись рыбка большая и маленькая, — довольно пробормотал отец, отпуская тем временем еще одного недомерка, решившего перекусить. — Ловись рыбка большая и маленькая…

ОМ-МАХАДЕВАЙЯ-НАМАХ, проговорил я про себя, невольно сравнивая ощущения и результаты, причем не в пользу мантры.

Какой-то действующий фактор ускользал от моего внимания. Это задевало сильнее, чем глупая инфантильная зависть в адрес отца. Что-то очевидное спряталось в моем “слепом пятне” и словно насмехалось надо мной.

Показалось солнце, пришлось достать из кармана темные очки.

А если то, что прячется от меня, назвать магией? В порядке мысленного эксперимента я отождествил причину удачливости отца с тем, что называла магией Росомаха.

Рост резервуара и малая его наполненность — не могут ли они являться фактором? Так отчаянно не хватает способности чувствовать магию вовне…

Те приступы жажды, они же повторяются по той же самой причине. То чувство, которое они несут, воплощенный страх забыть ощущение магии.

Когда самокопание навело на фобию, это открытие ошеломило. Уж не мешаю ли я сам освоению способностей?

В “Паразитах мозга”, столь мною любимых, именно это осознание помогло одному из героев справиться с собственной косностью мышления…

Вибрация удилища ничуть не умалила того состояния, в которое я впал при мысли о собственной ошибке. Сама дернулась рука, память подсказала все необходимое.

Синтез! Восторг от выловленной рыбы определенно содержал какие-то компоненты того, что присутствовало в ощущении чуда. Те ли? Хотелось, пусть оно и представлялось наивным, верить, что да.

Свою первую рыбу я тоже отпустил. На удачу. В тот день на моем счету оказалось почти шесть кило плотвы, окуней и подлещиков. Но по количеству рыбешек отец все равно обошел на две штуки.