Гражданство магической реальности

Глава 74

Если обычные люди для приведения других обычных людей в чувство пользуются нашатырным спиртом, печатники действуют напрямую — магией.

Я моргнул и только потом заметил, что пришел в себя и сижу на кухонном столе. Михей деловито обматывал мой кулак лентой с непонятными знаками. Все, как и в тот раз.

— Транспортировать тебя в бессознательном состоянии было бы легче, но тут в паре метров лежит нежить, которой надо отдать пару приказов.

Мадам вопросительно посмотрела в мою сторону.

Алиса! Неужели она жива? Но выстрелы…

— Михей, я могу слезть? Мне посмотреть…

— Никаких резких движений, тем более рукой, — вздохнул печатник. — Но если будешь двигаться плавно, то не вижу особых проблем. Я почти закончил, но после разговора с девушкой — немедленно в машину!

Сползти со стола удалось практически без рывков. Михей ругался всего два раза — когда я оступился на блевотине и когда едва не врезался в пристенок из-за того, что меня немного повело в сторону.

Алиса сидела у двери в ванную комнату. Еще один печатник, судя по всему, упомянутый Виктор, привел девушку в умиротворенное состояние и остановил кровь.

— Два пулевых ранения, — прокомментировал Михей. — Сквозные в грудь и в ногу. Левая рука сломана. Зато два вооруженных мужика на том свете. Была бы чуть опытнее — разобрала бы их на органы даже не вспотев. Нежить это серьезнее собаки боевой породы. Намного серьезнее.

Я и сам старался не смотреть в сторону комнаты, куда печатники затащили тело Романа. Возле компьютера, с авторучкой в глазу, лежал еще один мужчина. Рядом с ним, с отрешенным видом сидела, опираясь на платяной шкаф изрядно помятая перворожденная.

Взгляд, тем не менее, невольно скользил по трупам, а затем возвращался к неподвижному телу на кровати.

— У твоего друга травма мозга, — тихо уточнил Михей. Топологический удар. Для жизни не опасно, но придется полежать в клинике. Отдай приказ нежити проследовать за медиками, её тоже нужно осмотреть и подлечить.

— Она меня слышит?

— Ты отдал очень нечеткую команду, без ограничителей. Чтобы девушка не растрачивала силы, пытаясь убить кого-то из нас, ее пришлось привести в пассивное состояние. Отменяй команду, и медики ее заберут с собой. Будешь их навещать до выписки.

Я вздохнул с облегчением. Алиса жива и поправится. Ворчуну досталось, но и он жив.

Моя глупость едва не привела к гибели друзей.

— Алиса, отбой последней команды. Мы победили, ты молодец…

Говорить оказалось труднее чем казалось. Произносимые слова имели значение и для меня самого. Спрятанные где-то в глубине психики эмоции норовили вырваться наружу.

Кажется, меня самого затрясло от посттравматического стрессового состояния.

— Сейчас тебе надо дождаться медиков. Они увезут тебя в клинику, где тебе надо поправляться и слушаться врачей относительно всех медицинских процедур. Веди себя естественно, чтобы создать о нас хорошее впечатление. А я, как освобожусь, приеду тебя навестить. Хорошо?

— Хорошо, — тихо выдохнула Алиса.

— А теперь быстро вниз, — резко скомандовал Михей. — Чем быстрее доберемся до управы, тем меньше останется проблем! И еще раз, плавные движения. Плавные!

Михей мягко подтолкнул меня к выходу.

Оглянувшись перед тем как покинуть прихожую, я заметил, что Мадам уже покинула квартиру, а Светлану-Орлею, в таком же пассивном состоянии, выводит следом за нами еще один печатник.

На четвертом этаже пришлось отступить в сторону родительской квартиры чтобы пропустить наверх бригаду медиков. Муаровое зрение делало фигуры в белых халатах едва ли не светящимися от энергии.

Непростые медики, печатные. Пожалуй, за Ворчуна и Алису можно действительно не переживать.

Мама… Папа… Алладо… Что с ними, придется как-то узнавать. Я даже не знаю, что можно спрашивать у печатников, а о чем даже не стоит заикаться, чтобы никого не подставить.

Кроме того, как завершился поединок Олюэн с Орлатой, тоже мне никто не говорил. В какой момент прервалась топологическая изоляция? По какой причине?

— Чем быстрее приедем в управу, тем быстрее начнешь разбираться в происходящем, — пообещал Михей, тенью следовавший за мной.

Во дворе стояла уже знакомая машина, даже водитель в ней был тот же, что и в прошлый раз. От нахлынувшего чувства deja vu я даже украдкой посмотрел на шнурки. Нет, на этот раз завязаны надежно. Так надежно, что даже не ослабли. Ни в ходе беготни со Сверчком, ни после инспекторского допроса, ни во время драки с перворожденной.

Мы забрались в машину, но какое-то время сидели молча, словно кого-то ожидая.

Причина задержки стала понятна, когда к нам присоединилась перворожденная на пару с Виктором.

Глядя на молодящуюся блондинку, я примерил на себя все повреждения, которые обнаруживались на ней невооруженным глазом. Рукав порван — не мною. Прическа напрочь испорчена — в этом есть и моя лепта. Грязные пятна по всему брючному костюму… не будем о грустном.

Соседство фингалов и отсутствующего выражения лица напоминало, что магия сильнее кулаков. Я вспомнил летящий в меня фаербол и вздохнул от зависти.

Дама вдвое старше меня, без болтового читерства, но оказалась способна на такие фокусы. Или тот же телекинез с ножом…

Внезапно захотелось попросить у Светланы-Орлеи зеркальце, но не ответит же. В муаровом диапазоне отчетливо виден поводок, тянущийся от головы перворожденной к печатнику.

— В темпе! — скомандовал Михей, обращаясь к водителю. — Мадам опять будет ругаться…

— А я что сделаю? — ответил ему водитель. — В жадной зоне пробки, в фазу с таким грузом не сунешься, а меридианы в такой конфигурации, что это крюк в несколько километров. Сам же понимаешь, не я тут определяю, как ехать.

— Сдержишь свой артефакт на какой-то время?

Я даже не сразу понял, что последняя реплика обращалась ко мне.

— Если объяснишь, как, попробую.

— Достаточно волевой установки. Активно желай не перераспределять вокруг себя реалистичность, а то повозка начнет оставлять следы протекторов на асфальте и оставлять после себя кильватерную струю причинности.

Единственное что я кое-как умею, устремлять к чему-то свою волю. А тут впечатавшийся в ладонь болт…старый знакомый, проекция внеметрического корабля. Леоника, если слышишь сейчас мои мысли, постарайся не влиять на окружающую меня реальность…

Путь до управы прошел словно мимо меня. Я погрузился в отвлеченное от всего окружающего мира медитацию. Мне требовался отдых, а волевое проявление, направленное к авалонскому ключу стало хорошим поводом для отстранения от всего остального.

Должно быть, я задремал, потому как следующим воспоминанием оказался осторожный тычок в плечо от Михея.

— Приехали.

Витражи, старинные фонари. Памятная табличка и курящая Мадам. Скажи мне в тот момент, что весь мой жизненный путь, от получения гражданства до возвращения сюда является всего лишь магическим фокусом, мог бы ненадолго поверить.

Слишком многое свалилось на мою голову за последние дни для того, чтобы оставаться реальным.

— В предыдущий раз печать ставили на сам топологический изолятор, — сходу переходя от слов к делу сообщила Мадам, уводя нас с Михеем по уже привычным коридорам к залу топологической развертки. — Как обычно, в спешке упустили уйму ограничений. В результате защиту с легкостью вскрыл посторонний. К тебе у безопасности претензий нет. Не защищай ты ключ, с городом в вашем сегменте пришлось бы распрощаться. Но ошибки все равно придется исправлять.

Прошлый раз мы посетили зал номер два, в этот раз я удостоился первого номера — размером в четыре раза больше. Пустое пространство, стены облицованы кафелем с какими-то малозаметными узорами на каждой плитке. Тусклое освещение и отчего-то повышенная влажность.

В центре зала я увидел самый настоящий черный ящик. Казалось, свет падает на него и забывает о способности отражаться в принципе.

С сомнением посмотрев на мою раненую руку, Мадам предложила надеть защитные перчатки. Сами перчатки подал тот печатник, который в прошлый раз с помощью своего посоха накладывал заклинание на браслет.

Набалдашник посоха, ассоциативно напомнивший трость инспектора, высовывался из нагрудного кармана его рубашки. Без фокусов с пространством не обошлось и тут.

О том, как я буду их надевать, снова никто не подумал. Я-то ладно, у меня только за сегодняшний день было несколько ситуаций, когда едва не расстался с жизнью. Но остальные разве не могли понять, что если у человека одна рука замотана так тщательно, что за ней можно легко спрятать голову, а в другой — эти самые перчатки, то затык неизбежен?

— Схема с прошлого раза немного изменилась.

Мадам подошла к ящику и небрежно пнула его ногой. Только вот меня с недавних пор стилистикой не обманешь. Прикосновение черного лакированного сапога сопровождалось сложным муаровым всплеском, после которого на поверхности ящика какое-то время подсвечивались неизвестные мне узоры.

— Сначала кладешь свою игрушку в этот артефакт. Он работает так же, как и твой браслет. Прижимаешь ладонь к стенке, пропихиваешь болт внутрь. Сложности начнутся во второй части. Не прерывая тактильного контакта с ящиком, запихиваешь его внутрь своего браслета

— Я же не умею!

— И бабушка не научила? — моментально усомнилась Мадам, но затем внимательно присмотрелась ко мне и тяжело вздохнула. — Схема усложняется. Болт в ящик, я локально уменьшаю ящик и держу его в приемлемом масштабе. Ты удерживаешь ящик одной рукой, а другой пропихиваешь внутрь браслета. Как ящик оказывается внутри, масштабирование пропадает. И тогда мы обновим печать на самом браслете.

Я попробовал представить, как все будет выглядеть. В этом контексте перчатки вызывали некоторое опасение.

— Давай помогу, — вызвался наконец Михей. Все равно кому-то накладку снимать. Сейчас ты уже гражданин и пару минут удержишь артефакт от деформаций. Хотя откачка маны из зала все равно неизбежна.

— Я что тогда, что сейчас не понимаю, что же страшного в этой вещи. На правах невольного носителя не проинформируете? Во избежание?

Вопрос пришлось задать для того, чтобы хоть как-то отвлечься от боли, вызываемой натягиванием перчатки на израненную руку. Пальцы слушались плохо, зато ныли так, что каждый перекрывал норму всех конечностей вместе взятых.

— А он гость из другой реальности, — по-простому высказался Михей. — У него реалистичность более плотная, такой даже в Метрополии почти нигде не встретить. Для любого предмета с высокой реалистичностью, наш мир похож на фата моргану, галлюцинацию, спроецированное вовне воспоминание.

Листок бумаги оттуда может с легкостью резать здешние алмазы и не сгорать в местных термоядерных реакциях. А этот твой артефакт еще и занимается перераспределением реалистичности. В непосредственной близости от себя пытается сделать ее такой как у себя на родине, но хм… материал берет извне.

Если его не запереть, то через месяц этот город разделит судьбу Атлантиды. Станет чем-то вроде воспоминания. Зато вокруг ключа будет несколько сотен кубометров высокореалистичного континуума. Теперь понимаешь, что нас это совсем не устраивает?

Я поежился, но окружающие списали это на боль от ранений.

— Как поступим с второй перчаткой?

Мне пришлось помахать перед печатником накладкой.

— В два приема, — распорядилась Мадам, очевидно решившая задачу много раньше. — Сначала перекладываешь артефакт в левую руку, уже в перчатку. Михей быстро натягивает на правую перчатку. Затем по предыдущей программе.

— Только мне так никто и не рассказал, как запихнуть ящик в браслет, — уточнил я. Вспоминать о том, что родители с Алладо пребывают в замкнутом континууме было неприятно. Хотелось побыстрее разобраться с проблемами управы, встретиться с Роффе, Олюэн и понять, как снять блокаду с родного дома. А между делом, отдохнуть и не вляпаться в новые передряги.

— Интуитивно понятный интерфейс! — в этот момент Мадам до боли напоминала мою бабушку. Не образом, а именно манерами. — Вжимаешь ящик в браслет и направляешь свою свободную волю на то, чтобы тот оказался внутри. Разберешься, Имярек. Ты для этого достаточно сообразителен.

Михей, не спрашивая моего разрешения, начал снимать ленту временной накладки. Теперь, имея навык наблюдения за муаровыми проявлениями, я видел, что лента начинает светиться, а начерченные на ней символы так и вовсе пылают, готовясь вспыхнуть в видимом диапазоне.

— Откачка!

Мадам поспешно отступила на несколько шагов и между нами появился заметный муаровый барьер.

Тут-то я запоздало понял, насколько же вымотался за день. Немедленно захотелось зевнуть, бросить заниматься фигней, закрыть глаза и тут же свернуться калачиком на пару часов.

Пришлось брать себя в руки и подключать свою волю. Подходя на норовящих согнуться в самый неподходящий момент ногах к ящику, я вдруг понял, что как-то не задумывался о последствиях.

Такая обманчивая логичность происходящего. Вот уберу болт в ящик, а сам ящик в браслет, спасу реальность от участи строительного материала для авалонского ключа. Но чем это все обернется непосредственно для меня?

Два топологических изолятора, один внутри другого. Заяц, утка яйцо, игла… Поздравляю, Имярек — ты Кащей!

Правда, смертный. Очень даже, если обратить внимание на то, как в мою сторону смотрят печатники поодаль. Одно действие не по программе и дереализацией не отделаюсь. Замочат раньше, чем помножусь на нуль.

Только мне и самому страшно. Леоника, что делать? Насколько ситуация под вашим контролем, демоны внеметрического корабля?

Никакого ответа от авалонского ключа не последовало. Значит, до встреч в будущем, Леоника. Не знаю, получится ли тебе или тому, что вещало твоим голосом разобраться с очередной ловушкой. Но надо успеть хотя бы попытаться поблагодарить за защиту, ману и предупреждения.

За содействие в обретении гражданства и спасение в автокатастрофе. Подозреваю, что ванильная бойня тоже завершилась бы печальнее, не будь тебя рядом. И еще раз спасибо…

Когда ладонь с авалонским ключом легла на холодную поверхность ящика.

Это неестественный холод, констатировал внутренний голос. Потому и необходимы защитные перчатки. Значит, это не только топологический изолятор, как мой браслет — тут что-то более серьезное. Темпоральный стазис? Если так, возможно с Леоникой действительно придется распрощаться.

Протолкнуть болт сквозь поверхность ящика удалось не сразу. Откачка маны и слабость по всему телу мешали сосредоточиться. Запасов, которые выдал авалонский ключ до того, как его обмотали накладкой, уже практически не осталось.

Лишь осознание того, что, полностью выкачав ману из окружающего пространства, пылесос печатников возьмется за жизненные силы заставило встрепенуться инстинкт самосохранения.

— Следующая стадия! Ящик в браслет!

Видя мое печальное состояние Мадам поспешила напомнить последовательность действий. Ее голос прозвучал возле моего уха. Ох уж эта магия и обостренная внимательность!

Секундное замешательство было вызвано крошечным уколом в ладонь. Словно авалонский ключ со мною прощался.

Браслет прижался к ящику, снова акт свободной воли…

Если бы не поединок самелиан, кое-как подготовивший к восприятию искажений пространства, тут бы меня и вывернуло наизнанку. А может и вовсе на больничную койку отправило бы — как Ворчуна.

Но сказался недавний прискорбный опыт. Или взяла свое самелианская… природа.

Подавив дурноту, я вдавил ящик в браслет и лишь потом упал на холодный кафельный пол.

Маны нет. Болта нет. Что с родителями — неизвестно. Друг с девушкой — в больнице. Великолепные перспективы.

И тут я запоздало вспомнил об упаковке боевых заклинаний от Алладо. А следом за ней — о колоде в заднем кармане джинсов. Чертов тарок!