Гранд-адмирал. Том 7. Вилка

Глава 122

За все то время, что прошло после его присоединения к Доминиону, он впервые мог во всей красе наблюдать за тем, на что способен легион, являющийся прямыми наследниками обладающего смешанной, но более устрашающей, чем позитивной, славой легендарного «Кулака Вейдера».

Не то, чтобы он ранее не видел то, чем заняты эти парни на службе Империи или Доминиона. Но в прошлом это было исключительно данные оперативных сводок или репортажи впервые участвовала в сражении бок о бок с прямыми наследниками «Кулака Вейдера». И впервые могла увидеть на что способны эти люди, когда их действия не направлены на тебя и тебе подобных.

Не то, чтобы защитник-дженсаарай Ян Вольцман всеми фибрами души был за то, чтобы убивать разумных, но… Произошедшее с Орденом джедаев и последующая тайная жизнь на многое открыли ему глаза.

Насилие, к сожалению, это неотъемлемая часть природы разумных. Пока есть возможность ударить кого-то, кто тебе не нравится, по голове, а не уговорить его сделать что-то, то будет вам обоим выгодно, насилие будет процветать в этой галактике.

И очень-очень глупо делать вид, что обладая способностями, превосходящими возможности большинства живущих в галактике разумных, их нужно тратить исключительно на то, чтобы медитировать, да искать ответы где-то в Силе. Ровно как безнравственно и непродуктивно использовать их для навязывания поддельного мира и благополучия среди тех, кто не жаждет получить его добровольно.

Бластерные боеприпасы резали воздух коридоров и помещений, находя свои цели. Была ли это броня разумного или его укрытие, не столь важно на самом деле. Потому что каждый из них не был одинок — если один выстрел мазал, то следующий находил цель.

В стрельбе очередями не так уж важна меткость, сколь важно количество боеприпасов, которые ты можешь отправить во врага. Собственно, этим руководствовать обе стороны.

501-ый легион методично двигался вперед, зачищая одну часть гигантского корабля, за другой. Штурмовые отряды, прикрывающиеся дюрасталевыми щитами, принимали на себя огонь яростно обороняющегося противника. И, пока штурмовики со специалистами Империи пытались остановить хлынувшую на них смертоносную волну в одной стороне, доминионские клоны обходили укрепленные пункты противника по параллельным коридорам или смежным помещениям. Заходя в тыл, во фланги, 501-ый легион беспощадно уничтожал все, что не идентифицировалось на визорах бойцов как союзный военнослужащий.

Ян давненько уже не видел таких штурмов.

Империя без зазрения совести отправляла на абордаж своих солдат, предоставляя им в качестве средств защиты одну лишь штурм-броню или что-то на нее похожее, вроде шлемов и бронежилетов. По правде сказать, проще было помолиться Силе — куда как больше вероятности, что это спасет от прицельного попадания.

И эта часть военной доктрины Империи сейчас играла против нее.

Нет ничего позорнее армии, которая привыкла воевать лишь с аборигенами, которые не в силах противопоставить что-то армейскому бластеру. Империя уже давно не воевала против равноценной силы. Даже Альянс повстанцев не являлся чем-то подобным. Новая Республики… Ну, возможно.

Однако, все крупнейшие государства галактики, за исключением Доминиона, придерживались тактики захвата ключевых точек обороны. Рейды и карательные операции — вот основа их тактики.

Доминионские же войска на протяжении по меньшей мере года, специализировались на полноценном армейском сражении. Никаких прорывов и удержания укреплений легкими силами как основа операции. Исключительно армейский подход — массированные атаки с применением тяжелого вооружения, последующая зачистка.

И никакой пощады.

Боевики «Консорциума Занна», «Синдиката Силри», стенаксы и различного рода террористы, пираты, работорговцы — все они дали воинству Доминиона необходимый опыт. Опыт, который имелся у Великой Армии Республики, был передан Вооруженным Силам Империи и… Благополучно был похоронен последними.

Поэтому-то неприятель и не в состоянии осознать насколько сильно он потерял сноровку. Они просто не понимают что именно происходит и как получилось то, что их избивают в кровь меньшими силами.

Укрыться за щитами и сдержать огонь по наступающим подразделениям. Забросать противника детонаторами, подавить тяжелым вооружением, включая АТ-РТ. Последним вообще стоит поставить памятник — высота коридоров и помещений на «Затмении-II», конечно, располагает к перемещению подобных бронированных крепышей-малышей, но не всегда. По большей части операторам АТ-РТ приходится двигаться на «полусогнутых».

Вот только даже в таком состоянии, они умудрялись выкашивать вражеские отряды.

Пока подразделение, к которому не был прикомандирован генерал Вольцман, не натолкнулось на хорошо продуманную и реализованную линию обороны. Противник, по-видимому, достал из арсенала тяжелое вооружение.

И АТ-РТ, двигавшийся в авангарде, рванул в стороны при детонации. Пять реактивных боеприпасов из тяжелого ракетомёта буквально разорвали машину на куски, превратив ее в дымящиеся развалины.

— Пилот! — донесся крик командира отделения.

Сержант указывал на горящую машину с развороченной кабиной. Из огненного ада, в который превратился шагоход, крича от боли, объятый пламенем, выпал танкист, управлявший аппаратом.

Его огнеустойчивый комбинезон был рассчитан на подобное, но… По-видимому, противник использовал термальные боеприпасы, так как танкист походил на факел. Чего уж там — броня подбитой машины плавилась.

— Прикрываю! — рявкнул Ян, увидев, как штурмовики со щитами бросились вперед, чтобы вывести из-под огня еще чудом живого танкиста.

Генерал Вольцман стремительным рывком вперед и последующим прыжком, преодолел переднюю линию обороны противника. Это было нетривиальным действием, поскольку потребовало от защитника всей его прыти.

Дело в том, что неприятель на этом участке обороны одной из палуб «Затмения» творчески подошел к вопросу обороны. Если раньше штурмовики и специалисты имперского флота использовали для защиты простые транспортные ящики, то в этот раз, похоже, проявили фантазию.

Вместо того, чтобы просто перегородить коридор контейнерами в одну-две линии, они забаррикадировали его практически полностью. От палубы до потолка стояли контейнеры, которые противнику успел приварить к поверхностям и сварить между собой. Остались лишь относительно узкие бойницы.

В одну такую Ян в полете и направил Силу.

Удар вышел такой мощи, что вырвал несколько небольших контейнеров, разом увеличив свободное пространство в несколько раз.

Вольцман оказался на вражеском рубеже.

Световой меч обезглавил троих противников прежде, чем они что-то поняли. Повсюду виделась кровь и разорванные на куски тела разумных — сгусток Силы, который он выбросил в неприятеля, оказался эффективным оружием.

Ян парировал один выстрел, уклонился от второго. Выбросив руку, он притянул к себе вражеского штурмовика, который развернул в его стороны тяжелый лучемет. Стрелок насел на светящийся световой клинок, своим телом прикрыл Яна от выстрелов по нему. А затем отправился в полет.

Страшный снаряд сбил с ног двух или трех штурмовиков неприятеля, после чего уже сам дженсаарай без малейших колебаний, прикончил их.

Он крутился на месте, ставшем неожиданно маленьким для свободных боевых действий. Широкий коридор оказался заставлен контейнерами и завален телами уже убитых им врагов.

Резервный отряд, который поджидал смены бойцов на передовой, попытался вмешаться, но… Лучше б они этого не делали.

Вольцман ворвался в их ряды подобно комете. Тело горело от переизбытка Силы, которую он тратил на ускорение, но генерал не мог себе позволить остановиться. Он ощущал жар пламени горящего шагохода, его тело горело от близости пролетающих бластерных выстрелов… Но он продолжал действовать.

Рубил, колол, крушил кулаками, пинал, вбивал Силой в стены и потолок… Если в этой галактике и существовал какой-то способ уничтожения врага, который не применял Ян, то… Скорее всего это крайне неэффективный способ уничтожения врага. Не иначе.

Вольцман остановился лишь тогда, когда ощутил — рядом больше некого убивать.

Дженсаарай оглядел заваленный трупами и частями тел коридор, посмотрел на разрушенную баррикаду. Следующим взглядом он наблюдал полдюжины убегающих спин в белых доспехах.

Им оставалось метров пятнадцать, и они скроются за углом пересечения коридоров…

Но Ян не дал им такой возможности.

Сила всколыхнулось внутри могущественным водоворотом…

Сконцентрированная на кончиках пальцев, она двумя огромными сгустками рванула вперед, вслед убегающим и на ходу роняющим оружие и части обмундирования вражеским бойцам.

Крики и вопли боли, которые огласили коридор в момент соприкосновения Силы и человеческих тел, прозвучали настолько оглушающе, что у дженсаарай резануло по ушам от высоких нот. А в следующий момент с влажным хлюпаньем тела враждебно настроенных людей размазало красным абстракционизмом по переборкам корабля.

Без сил Ян рухнул на колени, ощущая отголоски предсмертных страданий безжалостно уничтоженных им людей. С едва различимым стуком на чье-то тело упал и тут же отключился его световой меч.

Так было нужно… Если б они убежали, то вели бы огонь из-за угла… или просто сбежали, чтобы спастись… Можно было воспользоваться мечом… Он не мог убить их всех сразу так быстро, как сделал это… Неправильный поступок! Верное действие! Чем больше убить их — тем меньше погибнет союзников!

Но бойня…

— Сэр! — перед ним появилось до боли знакомый шлем брони Фазы-II.

Черные линзы визора, казалось, смотрели ему прямо в душу. Интересно, как смотрели эти линзы и глаза за ними, когда убивали юнлингов в Храме джедаев на Корусанте?

Или, когда «Кулак Вейдера» охотился за выжившими джедаями, словно гончие за загнанной добычей?

Когда 501-ый проводил карательные походы по планетам, уничтожая инакомыслие?

Ян почувствовал искушение.

Он только что перебил не меньше роты имперских штурмовиков. И не чувствовал за это ни малейшего угрызения совести.

Они враги.

И этот клон перед ним, тоже враг. Тоже убийца невинных. Почему он должен жить?

«Оторви ему голову!» — прошептал внутренний голос. — «Он слаб и беззащитен. Только ты силен. Сильные должны править! Убей убийцу!»

— Сэр, — бронированные перчатки схватили его за лицо, большие пальцы оттянули веки вниз. — Вы меня слышите, сэр?

— Медик, в чем дело⁈ — рядом оказался сержант. — Генерал ранен?

Ян ощущал, как мимо него пробегают подразделения штурмовиков Доминиона. Устремляются к месту его последнего убийства, чтобы занять позиции, продолжить убийства, которые он начал…

Смерть, смерть, смерть, всюду смерть.

И он в центре этого урагана жатвы жизни.

— Видимых повреждений нет, сэр, он в порядке, — ответил штурм-медик.

— Колто, бакту тебе на донышке медпака! — выругался сержант. — Что с генералом⁈

— Не знаю, сэр!

А-а-а, у этого убийцы есть имя. Не номер.

Да, Ян слышал об этом.

Доминион раздает имена своим убийцам.

Ха-ха-ха… У него тоже есть имя. Имя массового убийцы. Интересно, штурмовики убили больше людей, чем он сейчас?

Нужно ли их убить за это?

— Сэр, это какой-то вид шока, — голос Колто доносился как сквозь толщу воды. — Нет следов ранения, отравления… Думаю, это психологическое, сэр.

— Банта пудуу! — выругался сержант, присев рядом с Яном.

Дженсаарай смотрел в одну точку, прямо перед собой.

Прямо на аккуратный и ровный срез туловища штурмовика, который он сделал… когда⁈ Пять секунд назад? Минуту? Час?

О, как прекрасен этот срез…

— Помоги мне, медик! — левая рука генерала оказалась на плече сержанта. — Нужно унести его в безопасное место!

— Вы знаете, что с ним? — штурм-медик подхватил Яна под вторую руку.

Дженсаарай ощутил, как его подняли на ноги, куда-то потащили.

Прямо навстречу реке бело-синих солдат, убийц, которые идут убивать. Смерть, больше смерти…

— Это все Сила, Колто, — объяснил сержант. — Когда они убивают, то что-то происходит. Как будто чувствуют смерть всех, кого убили. И от этого у них может случиться психоз. Я видел, как мой генерал сошел с ума от этого и начал убивать своих.

— Ср, так он опасен! — заявил Колто.

О, да, он очень опасен.

Прямо здесь, прямо сейчас, он самый опасный сукин сын в этой части корабля. А, может, и на всем корабле.

— Сюда! — скомандовал сержант.

— Сэр, а если он начнет убивать нас⁈ — спросил Колто, помогая завести Яна в какой-то отсек.

Судя по всему, тут когда-то размещалась техническая бригада… А сейчас это полевой лазарет.

В котором пахнет смертью, болью и убийцами.

Его привели туда, куда нужно.

— Не должен, — даже сквозь вокодер прозвучала неуверенность сержанта.

— Как-то не воодушевляет ваш ответ, — признался штурм-медик, пристраивая Вольцмана спиной к переборке. — Я вколю ему несколько противо-шоковых стабилизаторов. Вероятно поможет.

Штурм-медик отвлекся в сторону, а на его месте появился почти такой же, отличающийся только цветными узорами, шлем.

— Сэр, если вы все еще с нами, — произнес сержант. — Я прошу, держитесь. Не сходите с ума…

Шлем пропал, а на его месте появилось лицо.

Обычное человеческое лицо клона… Лицо убийцы, чей донор был убийцей. И чьи братья убийцы.

— Мы все убийцы, — сардонически рассмеялся Ян, сфокусировав взгляд на сержанте. — Ты, я, все они…

Его движение рукой, указывающее на раненных, отозвалось возмущенным возгласом. Как оказалось, он опрокинул сидящего на корточках штурм-медика, копавшегося в своем рюкзаке.

— Есть большая разница между убийствами ради удовольствия, и ради сохранения жизни, чье-то защиты, сэр, — сообщил дженсаарай сержант. — Поверьте, я знаю это.

Довольно простые, даже заезженные, а потому довольно пустые слова… оправдывающие убийство.

Ян привычно коснулся рукой пояса… И не обнаружил световой меч там, где он должен находиться.

Дженсаарай опустил взгляд, не веря своим ощущениям. Но нет, оружия на месте не было. Ах да, он обронил его, когда Сила открыла ему истину на саму его суть, на то, чем он занимается, прикрываясь рассказами о великой миссии, о служении разумным Доминиона.

Ничего, он может убивать убийц и голыми руками.

Медленно, впитывая в себя каждый отголосок смерти, что царила вокруг него, Вольцман уставился на лицо.

Лишенное морщин, лишенное суровости, шрамов… Обычное лицо, какое и бывает у людей, которые не связывают свою жизнь с насилием и причинением смерти окружающим.

— Ты кто такой? — тихо спросил Вольцман. — Почему ты среди нас, убийц?

А потом он увидел белую с синими узорами броню, красный крест на наплечниках. И взгляд… Простой, ничем не замутненный, не утративший блеск жизни. Без тяжести перенесенных преступлений, без искорки блеска сумасшествия, без жажды крови и насилия…

Простой взгляд.

Простого разумного.

— Штурм-медик Колто, — непривычно слушать голос без вокодера шлема. — Я спасаю жизни этих убийц, генерал, — солдат кивнул головой в сторону раненных, которые с затравленными взглядами смотрели на них, ожидая… чего-то. — И вашу жизнь готов спасти. Если буду знать как.

— Ты же не убийца, — запротестовал Ян. — Почему ты заодно с нами? Ведь у нас руки в крови…

— Потому что спасаю жизни, — ответил тот. — И убиваю тех, кто собирается убить моих пациентов. Буквально, — ловким движением штурм-медик вынул откуда-то тонкий хирургический инструмент. — В одной из кампаний я убил этим скальпелем почти дюжину солдат противника, когда они атаковали полевой госпиталь. Резал их как нексу бант в загоне. Четко, со знанием дела. Артерия там, артерия тут, солнечное сплетение, жизненно важные органы. Знаете с каким звуком лопаются глазные яблоки, когда в них втыкаешь хирургическую сталь с нано-заточкой? Я расскажу, не бойтесь. Вам в лицо когда-нибудь кровь из пробитой артерии била фонтаном? Знаете какое давление заставляет вашу кровь циркулировать по аортам, сосудам, полым венам? Кстати, именно в таком порядке оно снижается. Эта кровь на моих руках. И частенько, из пробитой аорты, бьет прямо в лицо. Не буду биться о заклад, но… Подозреваю, что на моих руках все же больше крови, чем на ваших.

Ян в этом сильно сомневался.

— И однозначно больше погибших по моей вине, чем успели убить вы, — тихо добавил Колто, возвращая на голову шлем. — Так что, — теперь его голос стал вновь голосом одного из многих, — если у вас есть желание убить кого-то, сэр, покарать убийцу, то я перед вами.

Вольцман смотрел на безликое забрало шлема, прикидывая в уме как сильно он ошибался.

Еще несколько минут назад, он думал, что перед ним лишь клоны, лишь убийцы… И даже этого медика посчитал одним из них.

Но, стоило только снять с головы непроглядную безликую маску, уравнивающую всех…

— Посмотрите туда, сэр, — штурм-медик понял его молчание как нерешительность. Он указал на импровизированные носилки, на которых лежало обожженное тело. Рядом с ним, словно не слыша ничего, что говорил защитник-дженсаарай, на коленях сидели еще два штурм-медика. Такие же, как и Колто. С теми же отметками. В такой же броне, как и штурмовики. И они так же резали плоть, пуская в ней кровь при каждой инъекции. Обожженный человек, несмотря уже на третью инъекцию обезболивающего, дергался на переносных носилках, не в силах заглушить свою боль и страдания. Ян ужаснулся тому, что видит как страдает этот человек, но не слышит его криков. Вот это по-настоящему страшно. — Это пилот шагохода, который взорвался перед нами. Этот лейтенант стоял в авангарде, приняв на себя удар. Он перебил многих, кто могли бы убить меня, вас, сержанта, — командир отделения сурово засопел, — всех вокруг. Там термические боеприпасы были. Химия сожгла костюм и плоть этого человека буквально до мышц, часть сухожилий сгорели. И он прекрасно знал на что шел. Знал, что у авангарда нет шанса выжить, если будет применено тяжелое оружие. А оно есть на корабле.

— И такие как он умирают каждую секунду, сэр, — добавил сержант. — Если не они, то нас перебьют раньше, чем мы перебьем врага.

— А перебьют нас — примутся за мирных жителей, — добавил Колто. — Сэр, я потому и пошел в армию. Не сколько искать законный способ убивать, сколько спасать жизни тех, кто спасает жизни всех.

Колто говорил не сколько о себе, сколько обо всех них… Танкистах, специалистах, штурмовиках, дженсаарай…

Защита Доминиона… Вот что делают Дженсаарай.

Внутри государства, щит против меча, занесенного над головой мирных жителей. И… меч, чтобы отрубить голову того, кто занес вражеский меч.

— Келада, — прошептал Ян.

Как он мог упустить это из виду⁈

Они на своей территории! Убивают тех, кто активно или косвенно вел огонь по населенной планете, собираясь уничтожить миллионы и миллионы ни в чем не повинных граждан Доминиона! Разумных, которые выбрали свой путь, устав от беззакония…

Разумных, которых ценой неимоверных усилий удалось вывезти за пределы системы перед тем, как начался сущий кошмар.

— Да, сэр, мы сражаемся за Келаду, — подтвердил сержант штурмового отряда. — Это правое дело — защита своих граждан.

— Покажите мне того, кто скажет, что умерщвлять тех, кто пришел убивать твое мирное население, это преступление, и я первый полосну ему по сонной артерии, — заверил Колто, с профессиональной заботой убрав пальцами несуществующие пылинки со своего скальпеля.

— Не покажу, — Ян поднялся на ноги, опершись о стену.

Внутри было паршиво, но не от того, что он видел перед собой.

А от того, что он позволил себе усомниться в своих действиях, в своем предназначении, в своем долге и обязательствах.

Мужчина, пошатываясь, подошел к бьющемуся в припадке боли обожженному танкисту.

— Шестая ампула, — тихо произнес один штурм-медик другому. — Еще одна и сердце не выдержит.

— Знаю, — ответил тот. — Его нужно вырубить и извлечь термическую начинку! В сознании он не перенесет вмешательства! Коли шестую!

— Я помогу, — уверенно произнес Ян, присев рядом с медиками.

— Конечно, сэр, — оба чуть отодвинулись в сторону, освобождая место рядом с пациентом.

Вольцман посмотрел на медиков.

Разумеется они слышали все, что он сказал.

Разумеется они понимали, что, если он слетит с катушек, то они станут легкой целью. Даже без светового меча Ян мог убить их за пару мгновений… Нужно было просто сконцентрироваться и послать сгусток Силы…

Он и сконцентрировался.

Но не на том, чтобы уничтожить кого-то.

А на том, чтобы передать потоки Силы страдающему разумному. Его тело — сплошной ожог. Его лицо — сплошная расплавленная маска боевого шлема. Даже униформа, те ее куски, что остались, буквально впаялись в обнаженные ткани.

Ян не был силен в целительстве. Да, джедаев обучали этому, как и навыкам первой медицинской помощи… Но для него это было чуждым.

Всю свою жизнь он был тем, кто использовал световой меч по назначению. Оружие не создано исцелять. Лишь убивать и защищать. Джедаи так его использовали.

Ситы применяли только для убийства, ибо Темная Сторона не дает исцелять без вреда для окружающих.

«Убей его!» — шептал внутренний голос. — «Убей, избавь от страданий!»

Ян, ни на мгновение не побрезговав, положил руки на склизкую от сукровицы и медицинских гелей плоть пилота шагохода.

Взгляд мазнул по клочку униформы, сросшемуся с грудными мышцами. «Лейтенант Т. Роуч». Так расшифровал для себя остатки надписи генерал Вольцман перед тем, как закрыл глаза.

«Это будет милосердие!» — продолжала нашептывать ему Темная Сторона. — «Убийство во благо! Так делают те, кому не безразлично…!»

«Хватит!»

Его мысленный голос звучал громко, четко и без тени сомнения.

Он взял себя под контроль.

Сомнения и слабость — путь к Темной Стороне. А защитник-дженсаарай не раб Темной Стороны. Он использует ее лишь тогда, когда она нужна. И только для выполнения своей истинной задачи — защиты Доминиона и его жителей.

Закрыв глаза, Ян ощутил Силу, что бушевала рядом с ним. Истошно цепляющийся за жизнь клочок затухающей жизни, сгорающий от химикатов, что проникли внутрь многострадального тела.

Дженсаарай зачерпнул Силу и направил ее внутрь пострадавшего.

Пусть он не мог исцелить, но он мог воздействовать. Например на сознание, заставив его отключиться. Пусть это не избавит от боли и повреждений, но спасет психику человека.

А Сила… Сила подхватит каждый огненный кусочек внутри этого многострадального человека. Пусть не ювелирно, пусть не без причинения дополнительных страданий и повреждений, но Ян сделал это.

— Банта пуудуу! — воскликнул оказавшийся рядом сержант. — Это же термическая начинка ракеты!

— Генерал вывел ее из тела!

— В сторону! Прожжена артерия! — бесцеремонно оба штурм-медика оттолкнули дженсаарай подальше, тут же, не обращая внимания на бьющие и в лица кровавые брызги, латать то, что он повредил.

Ян, едва ощущая себя на ногах, сделал шаг назад и едва не упал.

Но сержант и Колто подхватили его.

— Я думал, что лучше всего будет вывести гадость наикратчайшим путем, — пояснил Ян, чувствуя, что мог сделать еще хуже. Он повредил артерию и без того страдающего человека…

— Локализовали! — крикнул один из штурм-медиков, даже не оборачиваясь. — Повреждение артерии устранено!

— Кровопотеря — ноль один, — вторил ему напарник. — Колто, не стой! Дай плазму крови!

— Вы молодец, генерал! — хлопнул по плечу штурм-медик с добрыми глазами. — Без вас, этот человек умер бы.

— А с моей помощью?

— И не таких спасали, — Колто вынул из своего рюкзака пластиковый мягкий контейнер с красным веществом, который тут же подключил через инъектор к телу пилота шагохода. — Выживет. Вовремя унесли, вовремя помогли.

— А эвакуировать его смогли только потому, что вы прервали имперцев своей контратакой, генерал, — пояснил сержант. — Всех их спасли благодаря вашей контратаке, — он указал на молчаливых солдат в полевом госпитале. У кого-то имелись серьезные ожоги, залитые медицинской пеной, у кого-то виднелись следы недавних операций и извлечения осколков.

Сила подсказывала что произошло с этими солдатами… С этими защитниками, такими же, как и он сам.

Вот только в отличие от него, они не сломались…

— Он пробудет без сознания еще полчаса, — сообщил Ян, отнимая руки от обожженного тела. — Я подпитал его Силой… Он должен продержаться.

— Спасибо, сэр! — сообщил Колто. — Дальше мы справимся со своей работой.

— А я — займусь своей, — хрустнул шеей Ян, пропуская сквозь себя Силу. Темная Сторона отступила, не сумев соблазнить его своей простотой и лживыми обещаниями. Он устоял.

На этот раз.

— Сэр, — уже в дверях его окликнул сержант.

Ян повернулся, посмотрел на командира отделения. И, предупрежденный Силой, протянул руку, схватив брошенный ему предмет.

Посмотрев, он с удивлением увидел свой световой меч. Который сержант-штурмовик забрал с поля боя… Даже зная, что сошедший с ума чувствительный к Силе разумный мог сотворить.

— Кажется, это ваше, — сержант позволил себе робкую сдержанную улыбку. — Дженсаарай без меча…

— Подобен дженсаарай с мечом, только без меча, — усмехнулся Ян, припомнив эту бородатую шутку.

Кажется, ее он услышал в Храме на Явине-IV.

От Саарай-каар. А та — от Трауна. Правда, Верховный Главнокомандующий вряд ли умеет шутить.

— Это даже забавно, — пробормотал капитан Пеллеон, разглядывая поступающие оперативные сводки. — На борту «Затмения-II» порядка миллиона вооруженных разумных… И при этом, мы давим их с наименьшими потерями, чем это было запланировано.

— Не разделяю вашего отношения, капитан, — сообщил я. — Десант взял под контроль только пятую часть корабля. Из запланированных ключевых точек, под контролем только распределительные системы суперлазера, двигательный отсек и гипердвигатель. В остальных местах противник удерживает оборону и наше продвижение замедлилось.

— Да, сэр, — смутился Пеллеон. — Я имел ввиду общий ход операции, а не ее частности.

— Проблемы как раз и кроются в деталях, капитан, — назидательно сообщил я. — Мы потеряли связь с группой, отправленной к центральному компьютеру корабля. Штурмовые отряды, направленные туда для расширения прорыва, не могут не подтвердить, ни опровергнуть факт их гибели. Под контроль не взят запасной командный пункт, с мест сообщают о том, что противник все чаще создает укрепления на пути вторжения.

А это уже пресловутый «тревожный звоночек».

Имперская тактика контрабордажной борьбы весьма однозначна и прозрачна настолько, что слеза ребенка ей позавидует своей чистоте. И эта тактика не предполагает создание укрытий, лишь использование «рельефа».

Сейчас же, впрочем, как и ожидалось, мы наблюдаем за тем, как неприятель, пусть и ценой больших потерь, начинает применять на практике то, что мы отработали самостоятельно в ходе кампании расширения Доминиона.

Тот факт, что другие государства всеми силами стараются наблюдать за нами и друг за другом, не секрет. Это стандартная и, осмелюсь констатировать, нормальная практика.

Если государство этого не делает, то это крайне посредственное государство.

Промышленный и стратегический шпионаж — это основа конкурентности крупных государств. А так же корпораций. Зачем тратить деньги и время на прохождение пути, которым двигается конкурент, если при затратах, куда как меньших, чем в обычных условиях, можно отправить шпиона? Или двух. Или сотню. Практически тот же результат, только за меньшие деньги.

Отчасти по этой причине Доминион не держит свои границы открытыми. Создание и содержание «Периметра» требует колоссальных средств, отвлекает миллионы военнослужащих от передовой, но… На данный момент это единственное средство защиты Доминиона от тайных вторжений.

Силы Планетарной Обороны, дженсаарай, контрразведка, таможенные отделы — все это вторично и по факту является лишь частым гребнем для отсеивания малого числа агентуры. Будь у нас открытые границы и свобода перемещения — лови шпионов на каждой планете, держи войска на гиперпространственных маршрутах и так далее.

Возможность изучить тактику и стратегию противника до того, как ты встретился с ним на поле боя — дорогого стоит.

Но все это бесполезно, если ты не применяешь полученные знания на практике.

В этом была как раз одна из причин, почему военнопленные Доминиона возвращались не по предложенной Новой Республикой схеме «всех на всех», а строго дозированными порциями.

Мало того, что у наших врагов нет наших пленных, так еще и их собственные — ценный источник материала, пищи для ума. Для каждого сражения мною разрабатывалась и разрабатывается новая тактика, являющаяся частью большой стратегии.

Лишь после того, как стратегические задумки реализованы, а тактические наработки стали известны неприятелю по объективным причинам, военнопленные, которые на своей шкуре прочувствовали всю мощь доминионской тактики, подлежат возвращению. Никак иначе.

До настоящего момента в Империю не вернулся ни один военнопленный из числа захваченных нами в тех или иных противостояниях, в которых использовалась новая тактика. Если мы захватили пленников в результате работы внутри границ Доминиона, когда возможность сбежать с поля боя была нивелирована, то пленнику не суждено вернуться на родину до тех пор, пока не будет решен кардинальным образом вопрос с Империей.

К слову, немногие и хотят.

Имперским мобилизованным, входящим во флот, например, того же Исполнителя Седрисса, гораздо проще и безопаснее для здоровья либо оставаться в статусе гордых военнопленных Доминиона, или же влиться в наши ряды (при соблюдении ряда условий), чем возвращаться в Империю. Там их не пожалеет никто — проигравших Империя не чествует и не привечает.

Оттого так много желающих осесть в Доминионе. Оттого Разведка так обильно работает над тем, чтобы вывезти из подконтрольных Империи территорий членов семей военнослужащих, связавших себя с Доминионом. И пока что время, да неповоротливость имперской карательной машины в вопросе массовых репрессий по десяткам тысяч планет, играет на нас.

В случае же с имперскими войсками, с которыми мы сражаемся сейчас… Никакой пощады.

Есть небольшая, но существенная разница в положении и в отношении к личному составу соединений, которые подчинялись Седриссу и теми, которые атаковали Келаду и Часин.

Первые — это преимущественно мобилизованные, которыми разбавили костяк экипажей кораблей, полученных Седриссом с Бисса. Факт выдачи звездолетов «со склада», но доукомплектование их не обученным личным составом, наличие не имеющего военной подготовки Седрисса во главе… А так же совершенное безразличие к судьбе поданных, наглядно демонстрировало со стороны Империи истинное положение дел.

Атака Седрисса не являлась спонтанной. По крайней мере для тех, кто подвел его к этому. Седриссу дали флот и возможность испытать нашу оборону на прочность. Полученными данными Империя воспользовалась во время атаки на Кессель. Однако, просчиталась в том, что не ударила сразу, а выжидала, наблюдая за развитием событий.

Вера в собственные силы и ряд иных факторов подвели Империю — на Кесселе они потеряли свой флот.

Атака на Келаду, Кессель и Часин — это уже не проверка наших возможностей. В сражении участвуют кадровые части имперской армии, расово преданные идеям Нового Порядка и Императору Палпатину войска.

Эти разумные отправлены сюда с единственной целью — убивать, чтобы запугать. Поэтому к ним не может быть никакого отношения, кроме исполнения приказа: «Пленных не брать».

Все необходимое мы получим из бортовых компьютеров кораблей.

Потенциальных трофеев настолько много, что, даже потеряв часть из них, мы все равно получим желаемое.

Александр Невский был прав.

Кто к нам с мечом придет — тот от меча и погибнет.

Цитата не точная, но суть верна.

Никто из них не переживет вторжения на территорию Доминиона.

И это утверждение должно стать незыблемым правилом. Укоренение его на подкорке разумных галактики — моя главная цель в текущей кампании.

Раз так…

То почему бы не сделать Империю примером всей галактике. Разумеется, негативным примером.

Напасть на Доминион и потерять разом столько… Не уверен, что это отрезвит Императора, но в то же время не сомневаюсь, что его приближенные смогут увидеть ситуацию здраво.

Нынешняя кампания — это показатель крепости хребта Доминиона. Выдержим — значит у нас есть все возможности устоять в будущем.

Ну, а если хребет будет сломан… Не о разгроме речь, а о больших потерях. Сравнение качества и количества — вот главная цель сражения.

Если победит количество, Империя… Что ж, тогда я не завидую галактике.

Ибо «пат» тут невозможен.

Одна из сторон конфликта просто перестанет существовать — иначе это безумие не прекратить.