Гранд-адмирал. Том 7. Вилка

Глава 83

Десять лет, девятый месяц и восьмые сутки после Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, девятый месяц и восьмые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Один год, пятый месяц и двадцать третьи сутки с момента попадания).

— Докладывайте, Гродин-87.

— Корабли-разведчики прибыли в систему Кессель и провели подробный анализ произошедшего, — сообщил равнодушным тоном один из клонов полковника Тиерса. — Мы получили полные данные произошедшего со спутников-шпионов, имеющихся в системе.

— Подробности, — потребовал я у клона.

Его лицо находилось за непроницаемой маской большую часть времени. Но сегодня и сейчас шлем находился за пределами зоны захвата голопроектора. Сам же гвардеец находился на борту корабля, направленного с Хоррна в систему Кессель для детальной разведки.

— Первоначальные данные подтвердились, адмирал, — сказал он. — Спутники-шпионы зафиксировали вторжение флота, обозначенного как «Флот 'Затмение» в систему Кессель одни сутки и шесть часов назад по корусантскому времени. Силы вторжения составили один супердредноут типа «Затмение» и пятьдесят имперских звездных разрушителей. Все корабли передавали имперские идентификационные коды.

— Проверили их?

— Так точно, сэр. Коды действующие и принадлежат кораблям, которые принимали участие в атаке на Камино и Ротану. Визуальное подтверждение и сопоставление выявило на некоторых звездных разрушителях слабые и характерные повреждения, которые они получили при атаке на Камино.

Иными словами это все же те же самые корабли. Не подмена, не дополнительные силы. Исключительно то, что имелось в распоряжении.

— Дальше.

— Оборонительная система была прорвана по вектору атаки, — сообщил Гродин-87. — Неприятель использовал свои звездные разрушители для траления мин после того, как потерял транспортные корабли, которые использовал до этого. «Затмение» обладает суперлазером, который имеет быстрый цикл перезарядки. Фактически тактика строится на том, что звездные разрушители и другие корабли используются исключительно в качестве щита и прикрытия для супердредноута.

Спорный момент. В обычном бою это правильно, а для прорыва минного заграждения — нет.

Однако, момент себя оправдывает тем, что у неприятеля явно проблемы с пополнением собственного флота. В противном случае не ясно по какой причине они не увеличили свою численность после атаки на Ротану и Камино.

Наиболее очевидный ответ — у них нет такой возможности. Что рождает дополнительные вопросы.

И ответить на них может только Разведка. Тот, кто командует операцией явно взял в свое распоряжение ограниченные силы с момента, как покинул Бисс. Учитывая отсутствие действий по доукреплению нашей обороны, они могли подождать и запасти больше вспомогательных кораблей-тральщиков, чтобы не жертвовать звездными разрушителями и их экипажами.

Причина такого поступка может быть только одна — их поджимало время.

— Как только корабли сопровождения выявляли замаскированную станцию защиты, «Затмение» наносил по ней удар суперлазером и уничтожал, — продолжал гвардеец. — Для преодоления защитных сооружений им потребовалось использовать все имеющиеся корабли. Противник понес следующие потери: тридцать три разрушителя уничтожены, еще семнадцать получили повреждения, но по завершению операции смогли уйти в гиперпространство. «Затмение» так же сильно поврежден. Наши силы сумели повредить суперлазер, часть двигателей, а так же уничтожить гравитационные проекторы. Однако работу суперлазера удалось нарушить только в конце сражения, когда наши пилоты-клоны потеряли базы. «Затмение» не имеет мощного суперлазера, как на «Звезде Смерти». Для уничтожения Гарнизонной Луны и Кесселя ему потребовалось большое количество выстрелов из главного орудия. Фактически, корабль не взорвал, а прожег и расколол оба планетарных тела. По дешифровке переговоров пилотов стало понятно, что без базы, где они могли бы приземлиться, до прибытия помощи с Хоррна они бы не дожили. Пилоты атаковали и ценой своей жизни причинили флагману противника серьезные повреждения.

А это значит, что в ближайшее время «Затмение» не сможет продолжить свой вояж по галактике.

Ему придется вернуться на ремонт. А так же найти новую группу прикрытия. Впрочем, с последним явно проблем не будет.

— Спасенные из числа контингента с Кесселя и расквартированных на Гарнизонной луне имеются?

— Шестнадцать человек, сэр. Все в лазарете в критическом состоянии. Прогнозы обнадеживающие.

— Обломки Кесселя обследованы?

— Так точно, сэр. Есть признаки жизни энергетических пауков в нескольких астероидах. Предпринимаем меры по их спасению.

— Хорошо, гвардеец Гродин-87. Продолжайте работу на месте.

— Есть, сэр.

Голограмма растворилась, оставив меня в одиночестве.

«Химера» летела в гиперпространстве, отмеряя парсек за парсеком. Оставляя за своей кормой одну часть космоса, мой флагман неуклонно приближался к другой части сектора Эсстран.

Вскоре мы будем на месте встречи.

«Химера» уходит в гиперпространство.

Еще никогда тишина в моих апартаментах не была такой оглушающей и мрачной. Она не изменилась за все то время, что я нахожусь в этой вселенной. Изменился я.

В той степени, в которой утратил контроль над ситуацией. Позволил атаковать наш мир.

В голове царили противоречивые и разрозненные мысли. Они складывались в доводы, объединялись в контрдоводы, нагромождались друг на друга.

Одна часть меня утверждала, что потеря Кесселя и Гарнизонной Луны это серьезный просчет. Настолько серьезный, насколько может себя проявить недостаточная компетенция в вопросе создания оборонительной стратегии.

Ведь все, что я придумал для защиты этой системы, оказалось неспособно остановить вторжение противника. Но сможет ли это сделать «Периметр» в принципе? Или Доминион — метрополия и периферийные миры теперь так же уязвимы для удара Империи, каким был и Кессель?

Так ли надежды бесконечные минные поля, заминированные астероиды, замаскированные защитные станции и гравитационные ловушки, как я думал? Или же все это время я успокаивал себя тем, что я настолько умен, настолько проницателен, что способен создать щит, окружить доверившихся мне людей и нелюдей непробиваемой броней?

Я понимал, что это говорит человеческая часть моего существа. Та самая, которая рефлексирует после поражений, переживает в глубинах сознания о понесенных потерях. Та, что периодически берет верх и приказывает не брать пленных, стерилизовать планеты и уничтожать угрозу, с которой уже не справиться привычным способом.

Та самая часть меня, которая санкционирует «База-Дельта-Ноль». Та самая часть меня, которая изначально выступала против этого. Та самая часть, которая утверждала, что разум чисса и его стратегический гений способны предвосхитить любую проблему, просчитать любую ситуацию и обойтись без супероружия в ситуации, когда его использование является наиболее очевидным из военных решений.

Слабая ли это часть меня? Не думаю.

Нельзя быть абсолютно сильным и всегда правым — это говорит другая моя часть. Спокойная, холодная как лед. Чисская часть меня.

Бесконечный анализ и выработка стратегии, которые преследуют меня ежесекундно, оперируя полученной информацией, сухи, строги и категоричны. И сейчас, после минутной слабости, которая останется только на моей совести и в моем разуме, чисская моя часть уничтожает доводы человеческой части.

Нельзя предусмотреть абсолютно всего.

Это просто невозможно.

На девять месяцев и восемь дней я всеми правдами и неправдами задержал наступление Императора. То, что «Затмение» и авангард Императора появились в галактике и начали действовать, лишь доказательство того, что стратегия сдержек и противовесов была верной. Результативной.

Галактика не пылает под армадами имперских звездных разрушителей.

«Затмение» действует в единственном экземпляре. Более того — армада, его сопровождающая, значительно поредела благодаря «игре в поддавки» с Галактическим Альянсом. Генерал Бел Иблис сделал ровно то, что должен был сделать, получив эти планеты — выставил мои достижения за свои, продемонстрировал Империи потенциальную угрозу от использования Камино и Ротаны в своих интересах. Император и его окружение понимаю, насколько опасно оставлять в руках своих врагов лаборатории по производству клонов, а так же промышленный потенциал Ротаны.

Все произошло, как и было задумано — Император атаковал миры-предатели в намерении уничтожить сопротивление, заставить галактику бояться.

Император не позволил Галактическому Альянсу заполучить под свой контроль потенциальные средства переломить ситуацию в ходе разгорающегося конфликта галактического масштаба.

Стоит ли этого опасаться?

Человеческая часть говорит, что да. Что следует прекратить наступательные действия, перейти к обороне, сосредоточиться на том, чтобы ввести в строй как можно больше кораблей, направить свободные средства на производство супероружия, просчитать варианты атаки и расставить ловушки. Отбиваться, рассчитывая на то, что «Периметр» сокрушит большую часть флота Императора, а остальные корабли, как и все супероружие в галактике, мы уничтожим с помощью диверсий.

Это простой план.

Слишком легкий, слишком очевидный. А потому предполагается, что именно им и воспользуется вице-адмирал Пеллеон, получив подобное «предупреждение» от Императора. Почему «предупреждение»? Да потому что в качестве цели могла быть выбрана любая другая из наших периферийных планет. Плюс-минус, но результат был бы идентичным — уничтожение подчиненного нам мира, жертвы, демонстрация не абсолютности наших оборонительных рубежей.

Вот только…

Чисская моя часть спокойна, холодна, невозмутима.

И она, сменив человеческую часть, говорит языком фактов.

Насилие, чрезмерная жестокость никогда не являлись цементом долговременных режимов. Ни в прошлой жизни, ни в нынешней. Испуг проходит, уступая место стратегии.

Есть ли у меня испуг? Нет. Потому что действия Императора не могут привести к капитуляции чисса.

Из действий «Затмения» и его флота сейчас можно сделать несколько выводов.

Вывод первый: Император и его приближенные не знают о том, что я жив. Возможно догадываются, но не знают наверняка. В противном случае, они бы не стали действовать так топорно и прямолинейно. Тактика запугивания — это «Доктрина Страха» покойного гранд-моффа Таркина.

И она не сработала.

Попытка ее реанимировать, но не с помощью одной «Звезды Смерти», а силами одной армады, ничто иное, как повторение трюка с полем и граблями. Это нерационально, неэффективно и непродуманно. Использование не оправдавшей себя тактики повторно не является адекватным распоряжением имеющихся ресурсов и правильным построением стратегии.

Меж тем до начала уничтожения планет, стратегия Императора и его приближенных была верной — использовать в качестве «прокси» вооруженные силы своих прихлебателей. Они уже продемонстрировали свою бесполезность, алчность, недальновидность. Их флоты, пусть и большие, как и армии, но плохо обучены, не имеют боевого слаживания. В идеале нужно потратить время для того, чтобы новобранцы заматерели.

Я знаю о чем говорю — весь прошлый год я, а до меня еще не меньше года Митт’рау’нуруодо занимался тем, что готовил свои войска к сражениям. Обучал мальчиков быть мужчинами. Восстанавливал их веру в себя. Заставлял применять на практике не стандартное имперское «побеждай числом», а традиционное суворовское «побеждай умением».

Имперские Осколки в основе своей таким похвастаться не могут. За небольшим исключением. Адмирал Вудсток продолжает весьма эффективно и плодотворно разбираться с проимперскими режимами в подконтрольной ему части Тионского Кластера. Его потери минимальны, его действия эффективны. Это опасный враг. Рано или поздно мы встретимся на поле боя.

Как друзья или как враги пока не стоит предполагать — слишком мало объективных данных.

Мне нужно чуть больше времени, чтобы правильно все проанализировать. Но единство и борьба противоположностей внутри меня сейчас не помогут.

Нужен отвлекающий маневр.

— R7, — я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Включи набуанскую оперу.

Бывший астромех четы Скайуокеров ответил подтверждающим свистом. И вскоре в апартаментах заиграла чуть тяжелая, но в то же время ускоряющаяся с каждой партией музыка.

Эта опера может показаться скучной довольно длительное время.

Она начинается тяжело, неповоротливо, с низкими тонами. Отчасти она похожа на погребальный марш, который то и дело пронизывают величественные и ободряющие нотки.

С каждой партией первого становится меньше, второго больше. Тяжелая судьба главного героя этого произведения, мрачная и непроглядная, играет новыми красками, как только он отказывается от пути агрессии, насилия. Он примиряется со старыми врагами, и в его судьбе образуется просвет.

Планета, на которой он и его люди высадились, больше не кажется ему вонючим болотом, населенным дикарями. Его люди больше не боятся каждого шороха за каждым деревом, без опаски встречают аборигенов и торгуют с ними. Ближе к середине тягучая опера превращается в стремительную увертюру, демонстрируя этап созидательного существования двух рас — людей и гунганов — на одном мире.

Но экватор произведения пройден.

В победоносном шествии героя по планете появляются уже подзабытые тяжелые мотивы. Их становится все больше, как и невзгод в жизни героя и его приближенных.

Они ссорятся с аборигенами, но тональность произведения не переходит к тягучести своего начала. Мудрый герой не допускает новой резни. Он хочет вновь видеть процветание, о чем говорят его быстрые партии.

Этого же хотят и те, кто приходят ему на смену. Не все, но многие. Сменяется тональность. Из капитальных и резких нот, символизирующих ум, характер и возраст исполнителя, ничего не остается. Я слышу подражание этому — тонкие голоса сменяющих друг друга исполнителей. Но их голоса тонут в фоновом шуме, как если бы они захлебывались в океане эмоций происходящих событий.

Юные королевы не справляются с тем, что происходит. Они молоды, горячи, готовы свернуть горы… Но не могут. Их воодушевленные партии сменяются тягучими обертонами хора: благие намерения не приводят к исключительно благим последствиям.

Сквозь низкий и даже резкий хор то и дело пробиваются тоненькие прекрасные голоса солисток. Но кроме отдельных слов невозможно ничего разобрать. Это символ того, что начинания королев едва ли что-то смогли изменить.

Опера заканчивается со смертью самой громкой королевы. Она отважнее предыдущих, ее голос громче и порой звучат целые куплеты в ее исполнении. Но лишь в середине партии. К концу ее пение превращается в едва слышимый шепот, мольбу, просьбу… Они остаются без ответа.

Мужской хор поглощает и ее.

Опера заканчивается воодушевленными увертюрами, но они звучат фальшиво, коряво. Как если бы конец оперы придумал менее талантливый человек, который лишь пытался подражать маэстро, что создал большую часть произведения.

Но на деле это не так.

От первых до последних нот и слов, набуанская опера придумана одним человеком. И пусть она рассказывает о судьбе одной семьи, пережившей невзгоды, устоявшей и с открытыми глазами смотрящей в кажущееся радужным светлое будущее, на самом деле все не так.

Эта опера — музыкальная версия истории Набу. Версия колонизации, войны, рассвета, провала, пропасти и надежд, что оказались лишь фальшивками.

Это опера — трагедия одной планеты. И не просто так последняя солистка тонет в хоре голосов. Музыка не до конца может передать происходящее при визуальной аранжировке, но последнюю едва ли можно где-то достать.

Актриса, символизирующая Падме Амидалу, погибает, не услышанная никем. И она падает в театральную яму, схватив за руки тех, кто был с ней большую часть партии. Сенатор была слишком громкой, но ее смерть утянула в пучину всех, кого она знала.

И эта опера не имеет никакого отношения к Палпатину.

Эта трагедия не о нем. А о сподвижниках Падме Амидалы. Тех самых, с которыми она начала восстание против Палпатина.

Бейл Органа с Альдераана.

Мон Мотма с Чандрилы.

И другие, менее важные персоны.

Музыка закончилась.

Астромех вопросительно загудел.

— Нет, R7, — ответил я, возвращаясь в изначальное положение. — Больше ничего не нужно. Этого достаточно.

Я не собирался анализировать Палпатина по одной лишь опере, что была написана после того, как он умер при Эндоре, а Набу объявила о своем нейтралитете. Как и весь сектор, который контролировался с этой планеты.

Мне нужно было отвлечься, чтобы мысли переключились на нечто гораздо более важное.

На анализ.

Итак, грамотная тактика по уничтожению врагов внешних с помощью врагов внутренних у Императора была правильной и эффективной. В значительной мере. Этого не отнять.

Побочный вариант развития событий предполагал, что перед началом кампании Император возжелает продемонстрировать галактике насколько он силен и какими ресурсами он обладает. Вот только план предполагал, что он сделает это исключительно против врагов — Новой Республики и Галактического Альянса. План подразумевал, что Палпатин воспользуется тем, что мы сражаемся с выпавшим из его милости Кроналом, чтобы не учитывать нас в качестве проблемы в первую очередь.

Совершенно логичным было бы атаковать демократов, пока мы заняты собственной войной. Почему логично? Потому что это позволило бы ему не открывать третий фронт. Двух и так достаточно.

Но он сделал это. По какой причине?

Объяснение только одно — он в нетерпении. Он желает вернуться на арену и готовит для себя подходящую сцену и подходящий антураж. И поэтому он нанес удар по наименее важной из стратегически важных нам планет.

Это предупреждение для Пеллеона — не суйся, иначе уничтожу. Почему для Пеллеона? Потому что он не знает гарантированно, что я жив. Следовательно, Кронал, который об этом знает, больше не пользуется его расположением и доверием. Почему?

Потому что ни один из его планов не сработал.

«Консорциум Занна» фактически уничтожен. Единственное, что он может — это стягивать наши силы к своим границам.

«Синдикат Тенлосс» не смог приковать к себе наше внимание надолго, а, значит, тоже провал.

Многочисленные попытки атак окончились захлебыванием атакующих в своей крови и нашими минимальными потерями. Для Кронала это так же не хорошо. И он это прекрасно понимает. Как и то, что со своими армадами, управляемыми либо клонами на старых кораблях, либо «корпоратами» на откровенно не конкурирующими с флотом Глубокого Ядра, он не противовес Палпатину в войне за владычество галактики.

Даже имеющийся у него астероидный дредноут ничто против «Затмения». Кронал уже умирал, но воскрес. Наверняка он понимает, что если его устранением будет заниматься Палпатин, то в этот раз он умрет окончательно.

Следовательно… Что бы в такой ситуации сделал простой военачальник и политик? Он бы мгновенно предложил нам союз против Императора. Нам, потому что блокируем его границы. Альянс и Республика ему не важны — они слишком уязвимы, отдалены и коррумпированы. Разведка Империи у них себя чувствует как у себя дома и ей там комфортно.

Но предложение союза от Кронала не поступало. И ему совершенно не выгодно тянуть время, чтобы подождать нашей реакции.

Вот только он ждет. Почему?

Скорее всего потому, что Корпоративный Сектор для него это не более чем буфер. Его базы и его корабли находятся в Диком Космосе и пути туда наверняка как следует защищены.

Кронал выжидает пока его враги не поубивают друг друга. Сейчас ему выгодно, если Доминион пойдет войной на Империю. Ему выгодно, если мы заморозим конфликт с ним — тогда он нарастит собственные силы. Ему выгодно если я буду проводить против Империи диверсионные операции или ввяжусь в открытый конфликт.

В таком случае все потенциальные враги Кронала будут втянуты в войну с Империей. В любом случае все стороны будут ослаблены конфликтом и он сможет наносить удары даже своими разрозненными и несбалансированными силами после того, как та или иная сторона проиграет.

Традиционный план по устранению врагов чужими руками в очередных сменяющих друг друга декорациях.

И у Кронала нет теперь других вариантов — я не настроен на сотрудничество, победить меня у него нет сил. Причем, я имею ввиду победить так, чтобы ему было чем контролировать территорию Доминиона и противостоять затем победителю в галактической войне.

А противостоять все равно придется. И лучший вариант для него, если сражаться придется не с Императором.

Тот его уничтожит.

«Синдикат Силри» разгромлен и Палпатин достоверно не знает кем именно. Он не ожидал, как и было задумано, что бенефициаром станет Галактический Альянс. Поэтому он предпринял шаги по устранению перспективной угрозы. Но он не атаковал Дак, чтобы уничтожить правительство, что было бы куда как более пугающим и эффективным. Он напал на Камино и Ротану.

Почему? Потому что они перспективно более серьезные проблемы в военном отношении.

Ровно как и предупреждение Пеллеону — это все же не самовлюбленная демонстрация силы. Это упреждающий удар, чтобы не допустить союза меж своими врагами. Следовательно, Император и его окружение как минимум догадываются о том, что Доминион контактирует с Альянсом.

Но доказательств не имеет.

Нападение на Кессель и Гарнизонную Луну должно напугать Пеллеона и заставить его бояться объединения с демократами.

Учтено.

Итак, вернемся немного назад.

Что бы сделал Пеллеон, если бы не понял, что атака «Затмения» — это предупреждение, а не акт агрессии? Он бы и не понял, если бы не был со мной рядом столько времени.

Он бы заморозил атаку на Кронала и послал силы против Империи, заключив временный союз с Альянсом.

Но Пеллеон позиционируется сейчас как способный ученик покойного гранд-адмирала. Как умный, прожженный циник с задатками стратега. Именно то, чего я добивался, устроив свою фальшивую смерть на Слуис-Ване.

Вот только уйти в тень полноценно тогда было бы очень трудно — Доминион бы развалился. Сейчас же, когда верхушка военного и гражданского командования знает о моем выживании, они более спокойны.

Но противнику это неизвестно. Для них я — неизвестная переменная. Для Императора, конечно же.

Значит наш ответный ход должен быть таким, каким бы его сделал умный Пеллеон.

Что бы он сделал, если бы потерял подавляющую часть гарнизона и источник спайса? В глобальном плане потери среди личного состава не столь велики. Но спайс необходим для медицинских целей. Последнее — проблема. И ее нужно решать.

В тактическом плане следует обратиться к другим поставщикам, например в Синдикат Пайков. Но не они одни столь влиятельны.

В стратегическом плане потеря Кесселя лишает нас самостоятельного источника очень ценного ресурса. И лучшим вариантом в долговременной перспективе будет найти для себя новую планету-поставщика и взять ее под контроль.

Но кто будет это делать, когда в галактике существуют такие события, как уничтожение целых планет?

Траун, потому что планирует стратегию.

Но взрыв Кесселя должен показать ошибочность стратегии. Значит умный Пеллеон бы выбрал тактическое решение проблемы — не тратить силы на получение нового самостоятельного источника спайса, а стал бы его закупать у тех, у кого он уже есть.

Хорошо, так и поступим.

Сможем ли мы спасти энергетических пауков с Кесселя и переместить их в более защищенное место или нет, пока не ясно. Факт того, что наши эксперименты по их перемещению прежне не принесли ожидаемого результата не может не расстраивать.

Остается надеяться на то, что для производства спайса паукам не нужно находиться непосредственно в самой системе Кессель.

Использованная для прорыва обороны системы тактика не блещет фантазией и изобретательностью.

Она была такой же при Камино, при Ротане. Даже при атаке Бринтуина и Кариды нападающие были более изобретательны в тактическом смысле, экономя ресурсы.

Здесь же все иначе. Какой вывод?

Первый и основной в данной ситуации — атаки на Бринтуин и Кариду были приказами Палпатина и лично курировались им. Они носят демонстрационный характер, никакой военной цели. Все ценное, что было на планетах, либо не могло быть использовано, либо было уже вывезено.

Наиболее очевидным кажется тот факт, и это уже второй вывод, что окружение Палпатина, которое разрабатывает стратегию, проспав первые атаки, сообразило, что последующих не избежать. Поэтому цели стали не просто демонстрационными — они стали военными, а не политическими.

Даже стратегическими, а не тактическими. Это указывает на планирование операций.

Но они сорваны тем, что «Затмение» оказался без сил сопровождения и без значительного количества работающих систем в тылу противника. Кораблю необходим ремонт. Починить основные системы, залатать корпус могут на любой крупной базе Империи.

А вот суперлазер исправить — навряд ли.

Следовательно, корабль будет прорываться в Глубокое Ядро.

Наиболее вероятно, что ему навстречу пошлют силы прикрытия, чтобы обезопасить проход через территорию, подконтрольную Новой Республике. Они выберут маршрут, наиболее защищенный и наименее подверженный перехвату со стороны кораблей противника.

Наиболее очевидной кажется Тионский Кластер.

Но именно по этой причине они туда не пойдут — слишком очевидно. Не говоря уже о том, что имеются проблемы с попаданием туда по известным гиперпространственным маршрутам. С одной стороны — наши мины, с другой — Галактический Альянс.

В-третьих, несмотря на все действия Вудстока, силы, с которыми он сражается, не разгромлены. Наоборот, они ушли из центральных частей секторов к окраинам, а потому могут перехватить «Затмение».

Так же опасен и Альянс.

Их флот сосредоточен в том районе, как и большинство передовых баз. Слишком опасный путь для того, кто хочет сохранить уникальный корабль. В последнее время боевым звездолетам класса «супер» не везет долгое время находиться под контролем одной и той же фракции.

Поэтому на территорию Вудстока противник не двинется. И не запросит у него помощь — это столь же эффективно, как и дожидаться подхода кораблей из Глубокого Ядра. С той лишь разницей, что отозвав корабли у Вудстока, «Затмение» отодвинет время захвата Тионского Кластера. Ведь для прикрытия супердредноута нужна армада.

И идиоту понятно, что за ним начнется охота сразу же, как только станет известно о его тяжелом положении. И чем дальше корабль к тому времени будет от территории врага, тем лучше.

Следовательно, это будет территория Осколка, подконтрольного моффу Гетеллосу.

Должна быть эта территория.

Но там сейчас активно действуют силы Галактического Альянса. «Затмение» в состоянии сразиться с целым флотом и в одиночку.

Однако, не тогда, когда его главный калибр поврежден. У супердредноута недостаточно большое количество стандартного вооружения для открытого противостояния.

Следовательно, его путь назад должен быть максимально осторожным и максимально безопасным в сложившихся обстоятельствах.

Им командует не военный специалист — в противном случае тактика нанесения ударов была бы совершенно иной. Только глупец будет использовать военные корабли в качестве брандеров там, где может перехватить для этой цели сотни гражданских звездолетов.

Следовательно, во главе корабля стоит тот, кто не считается с потерями и проповедует террористические методы, геноцид, истребление врагов.

Сам Палпатин явно не на борту — в таком случае не было бы проблем с подходящим сопровождением.

Значит, это кто-то из его приспешников-одаренных.

Инквизитор Фреймис, называющая себя Рукой Императора? Нет, не она — ее обнаружили в другой части галактики. А на «Затмении» именно личное присутствие прослеживается.

Исполнитель Седрисс мертв, как и его «элиты».

Вероятнее всего это Кам Солусар, последний из Элиты Темной Стороны. Лишь его смерть не подтверждена.

Может быть и кто-то другой, но маловероятно — для того, чтобы командовать таким кораблем, одним из малого числа супердредоутов с суперлазером на борту — Палпатин должен как минимум доверять тому, кому он его отдает

Да, есть пример «Джавелина»… Но это даже не исключение — это прямое подтверждение сказанного ранее умозаключения.

Следовательно… Да, именно так.

Умный Пеллеон не станет вступать в союзы и не нападет на Империю. Он поймет предупреждение и не сунется туда, где есть супердредноуты и командиры, способные потерять целый флот звездных разрушителей для уничтожения планетоида типа Кесселя.

Умный Пеллеон продолжит заниматься своими делами, демонстрируя покорность и надеясь на то, что Император пощадит его.

А вот Галактический Альянс и Новая Республика, которые пострадали от атак на свои миры, явно управляются не «умными Пеллеонами».

Значит…

Пора поработать Разведке Доминиона.

Передача секретной информации противнику не является государственной изменой, если это преднамеренная операция возмездия.

Там где Император и Кронал учились претворять свои планы в жизнь чужими руками я, осмелюсь сказать, преподавал.

И свое дело знаю хорошо.

А пока что следует проинформировать гранд-моффа Линча Хаузера о том, что следует усилить защиту периферийных миров. Вне зависимости от того, как развернется решение проблемы возмездия, они могут стать новыми целями.

А так же пора вернуть в строй эскадру контр-адмирала Мора. Продолжить эксперименты с дроидами может и научный отдел. Тем более, что нужные испытания проведены, а вскоре мы предоставим его дроидам простор для полевых испытаний против превосходящих сил противника.

Александру Они предстоит так же поработать.

Офицеры Хьюррик и Фал-Кона так же потребуются на передовой, как и многие другие.

«Умный Пеллеон» не будет ввязываться в драку с Империей. Он будет продолжать свою операцию по уничтожению противника внутри Доминиона.

Нужно лишь внести несколько изменений и скорректировать некоторые из операций.

Едва заметные ощущения сработавшего аварийно гипердвигателя за почти полтора года нахождения в этой галактике можно ощутить даже при полностью исправных инерциальных компенсаторах.

И тот факт, что в воздухе заорала сирена боевой тревоги тоже понятен.

Я посмотрел на корабельный хронометр.

На минуту раньше, чем я предполагал. Думал перехват произойдет поближе к точке прибытия.

Ну, что ж, умение меня удивить никогда еще не оканчивалось ничем хорошим для тех, кто это решил сделать.

Вот только, есть нюанс.

— Сэр! — из интеркома послышался сдержанный, но взволнованный голос капитана Тшеля. Молодец, растет. Уважаю. — Внештатная ситуация.

— Я заметил, капитан. Не нужно паники.

— А я не паникую, сэр! — взвизгнул Тшель. — У нас один разрушитель, а против нас два корабля!

— Во-первых, вы паникуете, — поправил я спокойным тоном, направляясь к выходу. — Я уже иду на мостик.

— Да, сэр! — голос Тшеля был все так же взволнован.

— Во-вторых, — продолжил я. — Не «два корабля», а два звездных суперразрушителя. «Лусанкия» и «Джавелин». Ничего необычного, капитан. Обычный день на моем флагмане.